— Вам есть что скрывать?
— Не больше, чем любой другой женщине, чья молодость пришлась на семидесятые. Вы понимаете, о чем я.
— Вот уж никогда бы не подумал, глядя на вас. — В темных глазах мелькнуло удивленное лукавство.
— Нет, нет, — миссис Харрис покачала головой, — ничего особенного, уверяю вас. Но я росла в маленьком местечке, где царили довольно строгие нравы. И то, что в городе казалось невинной забавой, у нас в деревне считалось смертным грехом. Мне бы не хотелось, чтобы пересуды моих бывших соседок украсили все полосы центральных газет.
— Это все ? — Кержич испытующе смотрел на хозяйку.
— Все. А что вы подумали? — Элиза рассмеялась. — Что я убила местного пастора?
— Не думаю, что их заинтересует ваше детство. Скорее, то, как вы провели те десять лет, что отсутствовали в Америке.
Миссис Харрис казалась удивленной.
— Я была уже взрослой дамой и вольна была поступать, как мне вздумается.
— И опять же не думаю, что их волнует ваша нравственность.
— Но что тогда? Я действительно вас не понимаю…
— Мне кажется, их больше будет интересовать ваша медицинская карта.
— Моя медицинская карта? О чем вы?
— О возможных пластических операциях и других механических способах омоложения внешности.
— Да вы с ума сошли! — Элиза рассердилась. — Неужели и вы принимаете меня за аферистку? Посмотрите на мою кожу. — Она вытянула тонкую загорелую руку, покрытую нежным пушком. — Я здесь уже больше года и ни разу не посетила даже маникюрши.
Евгений Иванович взял протянутую руку в свою и провел по ней кончиками пальцев. Кожа была бархатистой, упругой, от нее, казалось, даже пахнет юностью.
— Это непостижимо, — пробормотал он. — Я не могу в это поверить.
— Хотите заглянуть мне за уши? — Элиза наслаждалась его реакцией.
— За уши? — Тот словно очнулся. — Зачем?
— Насколько мне известно, именно там скрывают шрамы от пластической операции. Смотрите, смотрите, не стесняйтесь. — Она подняла светлые волосы и повернулась чуть боком. — Ну как? Видите что-нибудь?
Евгений Иванович не удержался от искушения провести пальцем и за розовым светящимся ушком.
— У вас чудесная кожа, — пробормотал он.
— Теперь понимаете, почему я не боюсь ищеек?
— Да. — Кержич размышлял о чем-то своем. — И все-таки позволю дать вам совет. Я знаю одного из детективов, которых нанял Чепмен. Это довольно нечистоплотный человек, поверьте. Если он не найдет улик против вас, то вполне может попытаться их создать. Вот его данные. — Он положил на стол небольшой конверт. — Будьте осторожны при встрече с ним.
Миссис Харрис посмотрела на конверт:
— Почему вы это делаете для меня?
— Вы мне очень дороги, Элиза. — Кержич снова завладел ее рукой и поднес к губам. — Вы даже себе представить не можете, насколько вы мне дороги…
Что-то в его голосе заставило миссис Харрис насторожиться:
— И все-таки, Эвжен, я побаиваюсь вас.
— Напрасно. — Тот поднял глаза. В них уже не было той искры, которая промелькнула мгновенье назад и насторожила даму.
Хозяйка помолчала.
— Хотите кофе?
— С удовольствием. — Евгений Иванович оживился. — Я пропустил завтрак и ужасно голоден.
— Признаться, я тоже. Вы присоединитесь ко мне?
— Вы ангел!
— Я распоряжусь относительно завтрака и сделаю пару звонков. А вы пока не скучайте. — Миссис Харрис встала.
— Это невозможно, дорогая Элиза! — Кержич прижал руку к сердцу. — Без вас даже солнце тускнеет
Миссис Харрис шутливо погрозила пальчиком, подхватила конверт и скрылась за дверью. Вскоре тихонько зазвякал большой черный телефон в углу. Евгений Иванович дорого бы отдал за то, чтобы узнать, кому она звонит.
2
— Как все-таки причудлива история. — Кержич стоял лицом к огромному стрельчатому окну и задумчиво смотрел в поле. Руки его беспокойно перебегали по спинке изящного стула. — Все мы звенья огромной неразрывной цепи. Только представьте: если бы две тысячи лет назад один человек не зашел в дом к другому, меня бы сейчас здесь не было.
— Что вы имеете в виду? — спросила миссис Харрис, не отрывая глаз от глянцевых страниц модного журнала.
— Я о том, что, если бы Христос не попросил воды именно у Агасфера, ни вас, ни меня, вероятно, не было бы на этом свете.
Хозяйка свела к переносице тонкие брови:
— О чем вы говорите, Эвжен?
Евгений Иванович оторвал взгляд от бескрайнего зеленого поля и, развернув кресло, присел, по обыкновению сведя копчики пальцев.
— Вы помните историю об Агасфере?
— Разумеется. В отличие от вас, я посещаю воскресную мессу.
— Значит, вы знаете, что он отказал обреченному на смерть в глотке воды?
— Знаю. И что?
— А вас не удивляет, что в ответ на его отказ Спаситель даровал ему бессмертие?
— На то Он и Спаситель. — Элиза попыталась пошутить, но. заметив, как серьезен ее собеседник, пожала плечами: — Бессмертие не было ему даровано, оно должно было явиться карой.
Евгений Иванович скривил губы в недоброй улыбке:
— Наказать вечной жизнью? Вот уж поистине странная кара.
Миссис Харрис стала строже:
— Нам не дано об этом судить.
— А разве вы даровали бы мне бессмертие, если бы я отказал вам в последней просьбе?
— Безусловно. Если бы это было в моих силах. — Элиза казалась рассерженной.
— И этим вы хотели бы меня простить или наказать?
— Наказать.
Кержич поднес сложенные домиком пальцы к губам:
— Как это странно… Какое странное совпадение. Остается понять: случайное оно или закономерное.
— Да разве совпадение бывает закономерным?
— Смотря что подразумевать под словом «совпадение»…
Миссис Харрис положила журнал на кушетку рядом с собой и сладко потянулась. Полную, по-девичьи округлую грудь эффектно подчеркивал тонкий полосатый джемпер.
— Вы невозможный человек — заставляете меня обсуждать чудовищные темы. И потом, разве совпадение не является синонимом случайности?
— В общепринятом смысле слова — да. Но ведь я говорю о том, что многие события лишь на первый взгляд предстают перед нами как череда совпадений — счастливых или, наоборот, несчастных. На самом же деле это закономерный ход событий, отправная точка которых скрыта от нашего ведома, равно как мотивы, их связывающие.
— Нет, это слишком сложно для моих бедных мозгов. — Элиза состроила милую гримаску. — Давайте-ка лучше решим, как провести вечер. В последнее время на меня напала хандра, а это губительно для женщины в моем возрасте. Я думаю, что мы можем…
— В вашем возрасте! — Кержич изобразил нечто похожее на улыбку. — Если бы не ваш сын, то я бы не посмел вам дать больше двадцати.
— Тем не менее моему сыну уже двадцать два. — Миссис Харрис посерьезнела. — А ваши комплименты слишком неуклюжи. Скажите хотя бы — не старше двадцати пяти.
Евгений Иванович задумчиво покачал головой:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115