Будто проспала не полтора дня, а все столетие.
Продолжая недоумевать по поводу постигшей ее амнезии, Даша приняла душ, высушила голову и слегка подкрасилась. Несмотря на легкое внутреннее беспокойство, состояние организма было отменным. Если бы не пасмурная погода, ей наверняка захотелось бы полетать.
3
— Так что у нас с завтраком? — громко осведомилась она, входя в гостиную. — Но предупреждаю сразу — готовить не буду. У меня настроение неподходящее. Кстати, почему я совершенно ничего не помню? Вы мне промывание мозгов сделали?
— Нет. — Подполковник смотрел на нее своими ясными синими глазами. — Все гораздо проще: за три дня вы так переутомились, что Костя дал вам лекарство. Он, правда, был не очень уверен в дозировке…
Даша встревожилась:
— Какое еще лекарство?
— Не важно. Его нет в розничной продаже. Очень эффективное средство. Человек мгновенно засыпает, а на следующий день — словно заново родился.
Даша почувствовала, как в жилах застывает кровь.
— Вы проводили на мне эксперименты? — тихо спросила она, — Психотропные препараты?
— Господи, да что вы такое говорите! Я и сам это лекарство иногда принимаю, когда очень устаю. Просто свою дозу я знаю. И Костик знает. Он вам дал как самому себе…
— Да он же весит килограммов на двадцать больше! Он мог меня вообще насмерть усыпить!
Костя поспешил оправдаться:
— Дарья Николаевна, уверяю вас, средство совершенно безвредное! Максимум чем грозит передозировка — это чуть более долгий сон и… ну, сотрется в памяти кое-что на пару дней.
— Да что же это такое, — растерялась Даша, — я за ним ухаживаю, гроблю свое здоровье, рискуя заразиться, а его приятели мне память стирают.
— Всего-то на пару дней!
— Может, вы меня тут вообще изнасиловали! — разозлилась гостья. — А я и знать не знаю!
Полетаев хотел сострить по поводу последней реплики, но, увидев пятна на ее лице, примирительно заметил:
— Ну посмотрите на нас. Неужели мы так плохи, что взаимности можем добиться лишь от спящей царевны?
Даша мрачно оглядела сидящих перед ней мужчин с ног до головы. Да, экземплярчики еще те, хоть на выставку отправляй.
— И все равно, я своего согласия не давала.
— Вы были на грани нервного срыва, все время заговаривались, — заметил Костя. — Я никак не мог заставить вас отдохнуть.
— Заговаривалась? Что вы имеете в виду?
— Да ничего особенного.
— Говорите, раз начали!
— Вы разговаривали сами с собой.
— Разговаривала? — Молодая женщина растерялась. Неужели она все выболтала?
— А может, вы пытались выудить из меня какую-нибудь информацию и применили незаконный метод допросов, а когда не получилось, то попросту стерли мне память? — прищурилась она.
Полетаев рассмеялся:
— Ой, да бросьте! Вам не стоит смотреть телевизор на ночь. Вы разговаривали совершенно добровольно. Даже я слышал, хотя и не прислушивался.
— Не прислушивались? — Даша не верила ни единому его слову.
— А зачем мне это надо? — Подполковник принял оскорбленный вид.
— Затем же, зачем ты следишь за мной уже целый год! — Всегда, когда подполковник выводил ее из себя, она переходила на «ты».
— Что же делать, если у тебя связи неподходящие, — спокойно парировал Полетаев. Даша задохнулась от возмущения:
— Да как тебе не стыдно! Ты прекрасно знаешь, что моей вины в этом нет.
— А я это и не утверждаю. В противном случае ты бы сидела не на моем диване, а на пару тысяч километров правее. Кстати, чуть не забыл, ты все время про какую-то кассету говорила. Просила ее достать. Что-нибудь интересное?
За год общения со зловредным подполковником Даша так и не привыкла к его манере внезапно переходить с предмета на предмет. Кроме того, у Полетаева была отвратительная привычка задавать важные вопросы мимоходом, как будто соль просит передать. Она уже хотела было как обычно, начать все отрицать, как вдруг вспомнила, что именно за этим сюда и пришла — попросить Полетаева помочь заполучить кассету.
Даша принялась рассматривать свои ногти.
— Об этом я и хотела с тобой поговорить Только, если можно, наедине.
— Мне пора ехать за продуктами, — вежливый Костя немедленно все понял, — думаю, полчаса мне хватит.
— Можешь не торопиться, — сказал подполковник. — Слишком голоден я не буду, меня все это время будут кормить сказками.
Костик встал и поспешил удалиться до того, как диалог войдет в активную фазу.
4
Покачиваясь в плетеном кресле-качалке, Полетаев с видимым интересом слушал сбивчивую речь.
— …я, конечно, не могу утверждать с полной уверенностью, но в этом деле, каким бы мизерным оно ни казалось, кроются и государственные интересы. Ты только представь: люди приезжают за границу. — Здесь Даша выдержала многозначительную паузу. — Спрашивается: зачем? С какой целью?
Подполковник молчал.
— Они ездят по всей стране, снимают на видеокамеру… Ну разве это не подозрительно?
Полетаев медленно, с хорошей амплитудой, отрицательно покачал головой.
Тогда Даша решила зайти с другой стороны:
— Палыч, ну пойми, я просто не могу тебе рассказать всего. Уж кто-кто, но ты-то должен понимать, теперь я частный детектив и потому просто обязана хранить тайну, доверенную мне клиентом. Это моя профессиональная обязанность.
Подполковник не выдержал:
— Не сочиняй. Профессиональная тайна является прерогативой врачей и адвокатов. На частных сыщиков это правило не распространяется. А хоть бы и так: ты-то здесь при чем? Насколько мне известно, ты всего-навсего секретарь в детективной фирме. Да и, по правде говоря, никудышный…
— Гадина ты, Палыч, — рассердилась Даша. — Ехидна. Я хотела тебе помочь получить новую звездочку, а теперь шиш что для тебя сделаю!
Полетаев рассмеялся, но сразу же закашлялся — еще сказывалась перенесенная простуда. Он принялся хлопать себя по груди.
— Ты можешь помочь получить только головную боль, больше ничего. Думаешь, я не понимаю, почему ты так самоотверженно ухаживала за мной три дня?
Не дождавшись ответа от покрасневшей собеседницы, он продолжал:
— Стремление понятное: ты решила покорить целый свет своими способностями сыщика-детектива, но поскольку даже не представляешь, с какой стороны за это дело браться, пытаешься загрести жар моими руками. Я сейчас растрогаюсь от твоих сладостных речей, приеду к подозреваемым тобою и, скорее всего, вполне добропорядочным людям, помашу у них перед носом, как ты выражаешься, своей корочкой и без всяких хлопот добуду какую-то дурацкую кассету с записью их семейного отдыха. Нет, моя дорогая, — Полетаев встал и, заложив руки за спину, прошелся по комнате, — тебе надо, ты и отправляйся. И учти, если они вызовут милицию, я тебя выручать не буду.
С этими словами Полетаев сдернул со спинки кресла плед, завернулся в него и забрался с ногами на диван.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
Продолжая недоумевать по поводу постигшей ее амнезии, Даша приняла душ, высушила голову и слегка подкрасилась. Несмотря на легкое внутреннее беспокойство, состояние организма было отменным. Если бы не пасмурная погода, ей наверняка захотелось бы полетать.
3
— Так что у нас с завтраком? — громко осведомилась она, входя в гостиную. — Но предупреждаю сразу — готовить не буду. У меня настроение неподходящее. Кстати, почему я совершенно ничего не помню? Вы мне промывание мозгов сделали?
— Нет. — Подполковник смотрел на нее своими ясными синими глазами. — Все гораздо проще: за три дня вы так переутомились, что Костя дал вам лекарство. Он, правда, был не очень уверен в дозировке…
Даша встревожилась:
— Какое еще лекарство?
— Не важно. Его нет в розничной продаже. Очень эффективное средство. Человек мгновенно засыпает, а на следующий день — словно заново родился.
Даша почувствовала, как в жилах застывает кровь.
— Вы проводили на мне эксперименты? — тихо спросила она, — Психотропные препараты?
— Господи, да что вы такое говорите! Я и сам это лекарство иногда принимаю, когда очень устаю. Просто свою дозу я знаю. И Костик знает. Он вам дал как самому себе…
— Да он же весит килограммов на двадцать больше! Он мог меня вообще насмерть усыпить!
Костя поспешил оправдаться:
— Дарья Николаевна, уверяю вас, средство совершенно безвредное! Максимум чем грозит передозировка — это чуть более долгий сон и… ну, сотрется в памяти кое-что на пару дней.
— Да что же это такое, — растерялась Даша, — я за ним ухаживаю, гроблю свое здоровье, рискуя заразиться, а его приятели мне память стирают.
— Всего-то на пару дней!
— Может, вы меня тут вообще изнасиловали! — разозлилась гостья. — А я и знать не знаю!
Полетаев хотел сострить по поводу последней реплики, но, увидев пятна на ее лице, примирительно заметил:
— Ну посмотрите на нас. Неужели мы так плохи, что взаимности можем добиться лишь от спящей царевны?
Даша мрачно оглядела сидящих перед ней мужчин с ног до головы. Да, экземплярчики еще те, хоть на выставку отправляй.
— И все равно, я своего согласия не давала.
— Вы были на грани нервного срыва, все время заговаривались, — заметил Костя. — Я никак не мог заставить вас отдохнуть.
— Заговаривалась? Что вы имеете в виду?
— Да ничего особенного.
— Говорите, раз начали!
— Вы разговаривали сами с собой.
— Разговаривала? — Молодая женщина растерялась. Неужели она все выболтала?
— А может, вы пытались выудить из меня какую-нибудь информацию и применили незаконный метод допросов, а когда не получилось, то попросту стерли мне память? — прищурилась она.
Полетаев рассмеялся:
— Ой, да бросьте! Вам не стоит смотреть телевизор на ночь. Вы разговаривали совершенно добровольно. Даже я слышал, хотя и не прислушивался.
— Не прислушивались? — Даша не верила ни единому его слову.
— А зачем мне это надо? — Подполковник принял оскорбленный вид.
— Затем же, зачем ты следишь за мной уже целый год! — Всегда, когда подполковник выводил ее из себя, она переходила на «ты».
— Что же делать, если у тебя связи неподходящие, — спокойно парировал Полетаев. Даша задохнулась от возмущения:
— Да как тебе не стыдно! Ты прекрасно знаешь, что моей вины в этом нет.
— А я это и не утверждаю. В противном случае ты бы сидела не на моем диване, а на пару тысяч километров правее. Кстати, чуть не забыл, ты все время про какую-то кассету говорила. Просила ее достать. Что-нибудь интересное?
За год общения со зловредным подполковником Даша так и не привыкла к его манере внезапно переходить с предмета на предмет. Кроме того, у Полетаева была отвратительная привычка задавать важные вопросы мимоходом, как будто соль просит передать. Она уже хотела было как обычно, начать все отрицать, как вдруг вспомнила, что именно за этим сюда и пришла — попросить Полетаева помочь заполучить кассету.
Даша принялась рассматривать свои ногти.
— Об этом я и хотела с тобой поговорить Только, если можно, наедине.
— Мне пора ехать за продуктами, — вежливый Костя немедленно все понял, — думаю, полчаса мне хватит.
— Можешь не торопиться, — сказал подполковник. — Слишком голоден я не буду, меня все это время будут кормить сказками.
Костик встал и поспешил удалиться до того, как диалог войдет в активную фазу.
4
Покачиваясь в плетеном кресле-качалке, Полетаев с видимым интересом слушал сбивчивую речь.
— …я, конечно, не могу утверждать с полной уверенностью, но в этом деле, каким бы мизерным оно ни казалось, кроются и государственные интересы. Ты только представь: люди приезжают за границу. — Здесь Даша выдержала многозначительную паузу. — Спрашивается: зачем? С какой целью?
Подполковник молчал.
— Они ездят по всей стране, снимают на видеокамеру… Ну разве это не подозрительно?
Полетаев медленно, с хорошей амплитудой, отрицательно покачал головой.
Тогда Даша решила зайти с другой стороны:
— Палыч, ну пойми, я просто не могу тебе рассказать всего. Уж кто-кто, но ты-то должен понимать, теперь я частный детектив и потому просто обязана хранить тайну, доверенную мне клиентом. Это моя профессиональная обязанность.
Подполковник не выдержал:
— Не сочиняй. Профессиональная тайна является прерогативой врачей и адвокатов. На частных сыщиков это правило не распространяется. А хоть бы и так: ты-то здесь при чем? Насколько мне известно, ты всего-навсего секретарь в детективной фирме. Да и, по правде говоря, никудышный…
— Гадина ты, Палыч, — рассердилась Даша. — Ехидна. Я хотела тебе помочь получить новую звездочку, а теперь шиш что для тебя сделаю!
Полетаев рассмеялся, но сразу же закашлялся — еще сказывалась перенесенная простуда. Он принялся хлопать себя по груди.
— Ты можешь помочь получить только головную боль, больше ничего. Думаешь, я не понимаю, почему ты так самоотверженно ухаживала за мной три дня?
Не дождавшись ответа от покрасневшей собеседницы, он продолжал:
— Стремление понятное: ты решила покорить целый свет своими способностями сыщика-детектива, но поскольку даже не представляешь, с какой стороны за это дело браться, пытаешься загрести жар моими руками. Я сейчас растрогаюсь от твоих сладостных речей, приеду к подозреваемым тобою и, скорее всего, вполне добропорядочным людям, помашу у них перед носом, как ты выражаешься, своей корочкой и без всяких хлопот добуду какую-то дурацкую кассету с записью их семейного отдыха. Нет, моя дорогая, — Полетаев встал и, заложив руки за спину, прошелся по комнате, — тебе надо, ты и отправляйся. И учти, если они вызовут милицию, я тебя выручать не буду.
С этими словами Полетаев сдернул со спинки кресла плед, завернулся в него и забрался с ногами на диван.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115