Янычары в ужасе стали отступать.
— Огонь! Огонь! — послышался сверху голос Гергея.
На янычар, застрявших на кровле вышки, полетели просмоленные венки. Турки заметались во все стороны, но ружья у них были уже разряжены, а вновь зарядить их не было времени.
Огонь и пламя бушевали. Янычары с воплями бросались с вышки башни. И хорошо еще тем, кто упал за крепостную стену, — те хоть сразу сломали себе шею. Впрочем, и те, кто соскочили внутрь крепости, тоже недолго пожили на свете: с ними живо расправлялись на месте.
Вечером и ночью турки штурмовали Земляную башню.
Земляная башня была построена на каменной башне, стоявшей в северо-западном углу города.
Турки изрыли кругом этой башни всю землю, пытаясь проложить под ней проход. Но не тут-то было! Крепостная стена здесь была построена на каменном основании, которое уходит на двадцать саженей вглубь. Можно было подумать, что в какие-то далекие, незапамятные времена крепость начали строить не на холме, а в долине, позднее же другой народ завалил старую крепость землей и выстроил над ней свою. Потом явился наконец народ, у которого королем был Иштван Святой, и воздвиг над этой двойной крепостью нынешнюю твердыню.
Добо очень скоро сообразил, что турки устроили ночью шум только для того, чтобы отвлечь внимание от возводимого ими деревянного сооружения.
Он вызвал на Земляную башню лейтенанта с двумястами солдат, а остальных оставил нести в обычном порядке стражу.
Турецкие конные солдаты не показывались ни у бочечной горы, ни во время штурма вышки. Можно было предвидеть заранее, что ночью они будут продолжать подвозить бревна.
Теперь турки решили таскать вместо хвороста толстые бревна. Сколько было в лагере верблюдов, волов, буйволов и мулов — все они вернулись вечером к стенам крепости, нагруженные бревнами и жердями. Скрипящие арбы и мажары нескончаемой вереницей везли лес со стороны Алмадяра и Эгеда.
Укрывшись за земляными шанцами, возведенными напротив крепостных стен, турки сперва наугад перекатывали бревна. Когда же груда их возросла настолько, что могла служить прикрытием, они приступали к укладке бревен.
Тысячи рук перекатывали и бросали друг на друга бревна и жерди. Тишина предыдущих ночей сменилась звуками падения бревен и стуком, раздававшимся во всех концах турецкого стана.
Турки скрепляли бревна железными скобами и цепями. Это огромное бревенчатое сооружение было воздвигнуто перед башней, где командовал Гергей, и вершина его торчала в каких-нибудь трех саженях от нее.
Турки работали с толком: укладывая бревна, они все время оставались под прикрытием, а толстые бревна перекидывали в пустое пространство через прикрытие саженной вышины.
Промежуток между прикрытием и крепостью заполнялся на глазах, и рядом с каменной крепостной стеной вырастала деревянная гора, все ближе и ближе придвигаясь к стене. Было ясно, что если гору поднимут еще выше, она от собственной тяжести привалится к стене.
Гергей наблюдал за работой неприятеля, выглядывая то в одну, то в другую бойницу. Наконец он поднялся к тыну.
Там он застал Добо и дьяка Балажа. На капитане был обычный ментик до колен, а на голове — легкий стальной шлем. Он рассеянно слушал какую-то жалобу дьяка.
— Сударь, — сказал Гергей, — прошу отдать мне дранки, которые мы сорвали с крыш и сложили грудами.
— Можешь взять.
— Кроме того, прошу дать мне еще говяжьего жира, смолы и постного масла.
— Закажи, сколько тебе нужно. Балаж, сколько у нас говяжьего жира?
— Тысяча фунтов.
— Прошу отдать мне все, — сказал Гергей. — Жаль, что больше нет. Но, может быть, мы сала добавим. Прикажите выдать мне сала, да побольше.
— Сала?
— Да, сколько можно.
Добо обернулся к Криштофу.
— Ступай, разбуди Шукана. Пусть он выдаст из провиантского склада говяжий жир и двадцать свиных туш. Немедленно тащите их сюда!
Только тут спросил он Гергея, зачем все это ему нужно.
А Гергей, оказалось, придумал вот что. Пока турки сбрасывают в кучу жерди и хворост, он будет кидать между ними кусочки сала, говяжьего жира и дранку. Турки и внимания не обратят на это. Из крепости всегда что-нибудь да бросают на них: камни, кости, битые горшки, дохлых кошек. А кусочков сала толщиной в два-три пальца они даже не заметят. Если же кто и доглядит, то либо не поймет, что это такое, либо отвернется с отвращением.
Гергей велел нарезать сало кусочками и бросать между бревнами. Кидали также дранки, выкрашенные масляной краской, говяжий жир и солому. По временам Гергей велел сбрасывать и завернутые в солому глиняные кружки.
Кружки эти были обмазаны глиной и оплетены проволокой.
Внутри них — порох, начиненные порохом обрезки труб и кусочки серы.
Добо поглядел вниз.
— К утру их башня будет готова! — сказал он. — Криштоф, погляди, не встал ли Мекчеи. Если встал, передай ему, что я пойду лягу. А если он еще не проснулся, пусть спит. Потом обойди всех караульных и скажи им: как только заметят какое-нибудь движение в турецком стане или доглядят, что турки готовятся к штурму, пусть сразу придут доложить в угловую башню. А ты, Гергей, не ляжешь?
Гергей замотал головой.
— Я подожду до утра.
— А Золтаи?
— Я отправил его спать, чтобы утром на башне он был в полной силе.
— Как только у турок деревянная башня будет готова, разбуди меня!
Добо поднялся в вышку угловой башни и прилег на солдатскую койку. Оруженосец Криштоф встал перед дверью с саблей наголо.
Это входило в его обязанности. Оруженосец охранял спящего льва.
13
К рассвету бревенчатая башня турок почти уже достигла высоты крепостной стены — недоставало полутора саженей.
Гергей велел начинить порохом два обрезка пушечных стволов и крепко забил их деревяшками.
— Да, эта пушка-старушка не думала, что когда-нибудь еще выстрелит! — сказал цыган.
— Из старой вышло две новых, — отозвался один солдат.
— А раз новые, то надо им дать какое-нибудь имя, — предложил цыган. — Пусть одна будет зваться Пострел, другая — Голубь!
В те времена каждой пушке давали какое-нибудь имя.
Гергей вытащил из кармана свинцовый шарик и написал на том обрезке ствола, что был поменьше:
«Янош».
А на большем написал:
«Эва».
Один обрезок взял под левую руку, другой — под правую и поднялся на башню.
Заря быстро разливала по небу свое сияние. Турецкий лагерь зашевелился. Со всех сторон все ближе и ближе слышался лязг оружия.
К Гергею подбежал солдат.
— Господин лейтенант, идут!
— Вижу, дружок. Беги в угловую башню, скажи оруженосцу, чтобы разбудил капитана.
Солдаты Гергея стояли уже на стене, вооружившись копьями и кирками. На каменном ее гребне, побелевшем от инея, встали у бойниц стрелки с заряженными ружьями. Три башенные пушки стояли наведенные книзу, две пушки у Темных ворот навели на крепостные стены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143