Его глаза были безумны.
— Я прикончу тебя, ты, янки, сукин сын! — пообещал он.
Гаечный ключ со свистом разрезал воздух, но я успел наклониться. Последовал еще один взмах ключом еще более грозный, но мне снова удалось увернуться. Мелчен, довольный собой, улыбался сквозь кровь, текшую уже по его поросячьим зубам.
Баркер стоял на коленях, как будто собираясь молиться, и, держась одной рукой за горло, а другой отчаянно жестикулируя, шипел своему напарнику:
— Не убивай, не убивай его!.. Свидетели... Слишком много свидетелей...
Баркер своей трогательной речью отвлек Мелчена, и тут я снова врезал жирному ублюдку ниже пояса.
Вой наполнил маленькую комнатушку, толстяк обрушился на колени, согнулся в три погибели и захныкал, как ребенок. Что ж! На его месте и я поступил бы точно так же.
Я поднял гаечный ключ и подошел к Баркеру, который продолжал стоять в той же позе. Кертис, лежавший вместе со стулом на полу, ухмыляясь, имел вид лисы в курятнике.
— Нет... не надо... — взмолился Баркер. Теперь он уже не напоминал крутого голливудского полицейского. Кисти его рук были сложены словно для молитвы. От такого безрадостного зрелища меня едва не стошнило.
Я отбросил ключ на мешки с кормом.
— Встань и помоги подняться своему напарнику, — сказал я и подошел к Кертису.
— Ты не возражаешь, если я отпущу их, чтобы они смогли умыться в доме? — спросил я его.
— Нет, все в порядке, — ответил Кертис.
— Идите, — сказал я Баркеру, — и приведите себя в порядок.
Тот помог Мелчену встать на ноги, и они оба вышли из сарая; долговязый коп подобрал с земли пиджаки, и, поддерживая другой рукой Мелчена, побрел к дому под вызывающие ухмылки темнокожих физиономий. Работники уже давно собрались во внутреннем дворе у сарая, чтобы послушать и понаблюдать за дракой и теперь аплодировали и радостно покрикивали при виде двух побитых белых полицейских.
Я освободил запястья и лодыжки Кертиса от проволоки.
— Извини за дверь, — сказал я.
— Ее легко починить, босс, — ответил Кертис. — А вот над моим лицом они поработали основательно. Это будет трудней исправить.
— Ну, пойдем-ка теперь и тебя умоем, — предложил я.
— Нет, давай подождем, пока они уйдут.
— О'кей!
Мы постояли у дома, дожидаясь, пока Баркер и Мелчен выйдут из кухни по ступенькам заднего крыльца. Наконец они появились. Хотя оба отмылись от крови и грязи, их рубашки под безупречно чистыми пиджаками были измяты и изорваны. Мелчен прижимал окровавленный платок к своему расквашенному носу.
Работники стояли неподалеку, но уже не смеялись. Вид двух пышущих гневом копов вернул их в более покорное состояние.
Баркер подошел поближе.
— Тебе это так просто с рук не сойдет, Геллер! Ты совершил нападение на полицейских.
— Нападение — это то, что вы сделали с Кертисом, — спокойно ответил я. — А я выполнил свой гражданский долг.
— Мы официально назначены следователями по этому делу, — подал голос Мелчен, все более раздражаясь, но все еще не убирая от лица платок.
— Может быть, и так, — согласился я. — Но если вы хотите огласки, валяйте! Я видел, как вы били и пытались подкупить свидетеля, чтобы заставить его дать ложные показания. Если это всплывет наружу, вы отправитесь на первом же тростниковом плоту в Майами.
— Ты не знаешь, с кем имеешь дело. Геллер, очень тихо сказал Баркер.
— Отлично знаю! С парой купленных копов, которых содержит Мейер Лански.
Баркер имел такой вид, как будто его только что снова ударили.
Я улыбнулся и дружески похлопал его по плечу.
— Да, послушайте! — обратился я к обоим полицейским. — Мы ведь с вами должны быть приятелями. В конце концов, ни я, ни вы не играем по правилам.
— Не связывайся с нами, Геллер!
— Попробуйте еще раз пошутить со мной, девушки, и тогда проснетесь такими же мертвыми, как и Артур. Вы ведь помните Артура, не так ли? Ну, того ночного сторожа из местных, что случайно утонул у пристани на Лайфорд Кэй.
Баркер и Мелчен беспокойно переглянулись, затем взглянули на меня и, пытаясь сохранить остатки достоинства, захромали к своей машине. Подняв облако пыли, автомобиль отъехал под аплодисменты и насмешливые выкрики работников.
— Отправляйся в дом и умойся, Кертис, — сказал я. — Потом мне понадобится немного топлива для моего «Шеви» — граф говорил, что ты сможешь мне с этим помочь.
— Это верно! — согласился Кертис. — Сможешь сам достать канистры и заправиться, пока я буду умываться?
— Без проблем! Где они?
Кертис в улыбке обнажил свои белые зубы.
— В сарае, за мешками с кормом.
* * *
На этот раз из распахнутых окон коттеджа Марджори Бристол не исходило никаких запахов готовящейся еды. Вечер сегодня, как обычно, пленял своей особенной багамской красотой: чистое небо с разбросанными по нему звездами; полная луна, придававшая белоснежному песку и иссиня-серому океану какой-то нереальный, фантастически прекрасный вид. Прохладный и ласковый бриз, несший с собой сырость, дополнял картину надвинувшейся ночи.
Я постучал в дверь, и хозяйка открыла мне с улыбкой на лице; но такой улыбки я у нее никогда не видел: печальная, сдержанная и осторожная.
Только теперь я заметил, что на девушке была униформа горничной, в которой я впервые увидел ее.
— Извини, — сказала она, приглашая меня войти. Она указала на стол, на котором отсутствовала даже обычная ваза с цветами. — Я обещала приготовить тебе сегодня ужин, но у меня не было на это времени.
— Ладно, все в порядке! Ты и так слишком щедро тратила на меня свои кулинарные навыки. Почему бы нам не сходить куда-нибудь поужинать?
Она села за стол напротив меня и печально улыбнулась. Затем, покачав головой, девушка произнесла:
— Белый мужчина и цветная девушка? Я не думаю, Натан...
— А я слышал, что на углу Маркет-стрит есть китайский ресторанчик, где черные и белые могут спокойно встречаться и проводить время вместе. Что скажешь?
Марджори сдержанно улыбнулась; она избегала смотреть мне в глаза.
— В чем дело, Марджори?
Пауза, в течение которой девушка сидела, молча уставившись на свои руки, казалось, тянулась целую вечность. Наконец, она заговорила:
— Леди Юнис попросила меня сегодня открыть «Вестбурн», — сказала она. — Поэтому я и была занята.
— Вот как!
Я должен был ожидать этого. Нэнси говорила мне, что ее мать живет в одном из их домов в Нассау, в Максвелтоне, но в связи с приближением времени предварительного слушания дела де Мариньи на острова начали прибывать друзья и родственники, которые должны были выступить свидетелями. Тут-то и пригодятся помещения «Вестбурна».
Девушка поднялась и зашагала по комнате, сложив на груди руки и нахмурив брови.
Я встал, подошел к ней, остановил ее бесцельное движение и, положив одну руку ей на талию, другой рукой приподнял ей подбородок и заставил посмотреть прямо мне в лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
— Я прикончу тебя, ты, янки, сукин сын! — пообещал он.
Гаечный ключ со свистом разрезал воздух, но я успел наклониться. Последовал еще один взмах ключом еще более грозный, но мне снова удалось увернуться. Мелчен, довольный собой, улыбался сквозь кровь, текшую уже по его поросячьим зубам.
Баркер стоял на коленях, как будто собираясь молиться, и, держась одной рукой за горло, а другой отчаянно жестикулируя, шипел своему напарнику:
— Не убивай, не убивай его!.. Свидетели... Слишком много свидетелей...
Баркер своей трогательной речью отвлек Мелчена, и тут я снова врезал жирному ублюдку ниже пояса.
Вой наполнил маленькую комнатушку, толстяк обрушился на колени, согнулся в три погибели и захныкал, как ребенок. Что ж! На его месте и я поступил бы точно так же.
Я поднял гаечный ключ и подошел к Баркеру, который продолжал стоять в той же позе. Кертис, лежавший вместе со стулом на полу, ухмыляясь, имел вид лисы в курятнике.
— Нет... не надо... — взмолился Баркер. Теперь он уже не напоминал крутого голливудского полицейского. Кисти его рук были сложены словно для молитвы. От такого безрадостного зрелища меня едва не стошнило.
Я отбросил ключ на мешки с кормом.
— Встань и помоги подняться своему напарнику, — сказал я и подошел к Кертису.
— Ты не возражаешь, если я отпущу их, чтобы они смогли умыться в доме? — спросил я его.
— Нет, все в порядке, — ответил Кертис.
— Идите, — сказал я Баркеру, — и приведите себя в порядок.
Тот помог Мелчену встать на ноги, и они оба вышли из сарая; долговязый коп подобрал с земли пиджаки, и, поддерживая другой рукой Мелчена, побрел к дому под вызывающие ухмылки темнокожих физиономий. Работники уже давно собрались во внутреннем дворе у сарая, чтобы послушать и понаблюдать за дракой и теперь аплодировали и радостно покрикивали при виде двух побитых белых полицейских.
Я освободил запястья и лодыжки Кертиса от проволоки.
— Извини за дверь, — сказал я.
— Ее легко починить, босс, — ответил Кертис. — А вот над моим лицом они поработали основательно. Это будет трудней исправить.
— Ну, пойдем-ка теперь и тебя умоем, — предложил я.
— Нет, давай подождем, пока они уйдут.
— О'кей!
Мы постояли у дома, дожидаясь, пока Баркер и Мелчен выйдут из кухни по ступенькам заднего крыльца. Наконец они появились. Хотя оба отмылись от крови и грязи, их рубашки под безупречно чистыми пиджаками были измяты и изорваны. Мелчен прижимал окровавленный платок к своему расквашенному носу.
Работники стояли неподалеку, но уже не смеялись. Вид двух пышущих гневом копов вернул их в более покорное состояние.
Баркер подошел поближе.
— Тебе это так просто с рук не сойдет, Геллер! Ты совершил нападение на полицейских.
— Нападение — это то, что вы сделали с Кертисом, — спокойно ответил я. — А я выполнил свой гражданский долг.
— Мы официально назначены следователями по этому делу, — подал голос Мелчен, все более раздражаясь, но все еще не убирая от лица платок.
— Может быть, и так, — согласился я. — Но если вы хотите огласки, валяйте! Я видел, как вы били и пытались подкупить свидетеля, чтобы заставить его дать ложные показания. Если это всплывет наружу, вы отправитесь на первом же тростниковом плоту в Майами.
— Ты не знаешь, с кем имеешь дело. Геллер, очень тихо сказал Баркер.
— Отлично знаю! С парой купленных копов, которых содержит Мейер Лански.
Баркер имел такой вид, как будто его только что снова ударили.
Я улыбнулся и дружески похлопал его по плечу.
— Да, послушайте! — обратился я к обоим полицейским. — Мы ведь с вами должны быть приятелями. В конце концов, ни я, ни вы не играем по правилам.
— Не связывайся с нами, Геллер!
— Попробуйте еще раз пошутить со мной, девушки, и тогда проснетесь такими же мертвыми, как и Артур. Вы ведь помните Артура, не так ли? Ну, того ночного сторожа из местных, что случайно утонул у пристани на Лайфорд Кэй.
Баркер и Мелчен беспокойно переглянулись, затем взглянули на меня и, пытаясь сохранить остатки достоинства, захромали к своей машине. Подняв облако пыли, автомобиль отъехал под аплодисменты и насмешливые выкрики работников.
— Отправляйся в дом и умойся, Кертис, — сказал я. — Потом мне понадобится немного топлива для моего «Шеви» — граф говорил, что ты сможешь мне с этим помочь.
— Это верно! — согласился Кертис. — Сможешь сам достать канистры и заправиться, пока я буду умываться?
— Без проблем! Где они?
Кертис в улыбке обнажил свои белые зубы.
— В сарае, за мешками с кормом.
* * *
На этот раз из распахнутых окон коттеджа Марджори Бристол не исходило никаких запахов готовящейся еды. Вечер сегодня, как обычно, пленял своей особенной багамской красотой: чистое небо с разбросанными по нему звездами; полная луна, придававшая белоснежному песку и иссиня-серому океану какой-то нереальный, фантастически прекрасный вид. Прохладный и ласковый бриз, несший с собой сырость, дополнял картину надвинувшейся ночи.
Я постучал в дверь, и хозяйка открыла мне с улыбкой на лице; но такой улыбки я у нее никогда не видел: печальная, сдержанная и осторожная.
Только теперь я заметил, что на девушке была униформа горничной, в которой я впервые увидел ее.
— Извини, — сказала она, приглашая меня войти. Она указала на стол, на котором отсутствовала даже обычная ваза с цветами. — Я обещала приготовить тебе сегодня ужин, но у меня не было на это времени.
— Ладно, все в порядке! Ты и так слишком щедро тратила на меня свои кулинарные навыки. Почему бы нам не сходить куда-нибудь поужинать?
Она села за стол напротив меня и печально улыбнулась. Затем, покачав головой, девушка произнесла:
— Белый мужчина и цветная девушка? Я не думаю, Натан...
— А я слышал, что на углу Маркет-стрит есть китайский ресторанчик, где черные и белые могут спокойно встречаться и проводить время вместе. Что скажешь?
Марджори сдержанно улыбнулась; она избегала смотреть мне в глаза.
— В чем дело, Марджори?
Пауза, в течение которой девушка сидела, молча уставившись на свои руки, казалось, тянулась целую вечность. Наконец, она заговорила:
— Леди Юнис попросила меня сегодня открыть «Вестбурн», — сказала она. — Поэтому я и была занята.
— Вот как!
Я должен был ожидать этого. Нэнси говорила мне, что ее мать живет в одном из их домов в Нассау, в Максвелтоне, но в связи с приближением времени предварительного слушания дела де Мариньи на острова начали прибывать друзья и родственники, которые должны были выступить свидетелями. Тут-то и пригодятся помещения «Вестбурна».
Девушка поднялась и зашагала по комнате, сложив на груди руки и нахмурив брови.
Я встал, подошел к ней, остановил ее бесцельное движение и, положив одну руку ей на талию, другой рукой приподнял ей подбородок и заставил посмотреть прямо мне в лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100