Какой-нибудь бронхиальной инфекции? Или этот человек с мечом просто находится на пределе самообладания?
Рядом с большой мраморной статуей давно забытого греческого бога стоял Мэттью Хеннесси. Перепуганный мальчик плакал, а на полу под ним растеклась лужица. Синие потеки пятнали штанины джинсов. Лужа была бы больше, если бы в мочевом пузыре еще что-то осталось.
Норт находился слишком далеко, чтобы подхватить ребенка и убежать. Бандит успел бы заслонить дорогу раньше, чем он дотянулся бы до мальчишки. Мэттью попытался встретиться глазами с Нортом, ища утешения, но детектив не мог ободрить его даже взглядом. Нужно было любым способом отвлечь внимание преступника от мальчика.
Мужчина сделал пару шагов, чтобы получше разглядеть, что творится в зале. Там Брудер направлял обезумевших посетителей к выходу. Все это время преступник продолжал точить меч. Норт пригляделся к его неверной, спотыкающейся походке. Может, он под наркотиками? ЛСД? Крэк? Что-то новенькое? Он явно мог себе это позволить. Одежда его была дорогая: дизайнерские брюки, теннисные туфли за две тысячи долларов. Ногти аккуратно подстрижены, даже с маникюром. Он не просто успевает в жизни – он преуспевает.
Что же привело его сюда – в комнату, где мраморный пол был усеян обломками витрины и осколками человеческих костей, скрепленных модельным клеем и украшенных стеклянными глазами? Может, он хотел растоптать эту голову с выпученными от ненависти искусственными зрачками?
Как много глаз! Даже Норту стало не по себе под пристальными взглядами древних богов, рядами опоясавших галерею. Они словно следили за ним. Как судьи. Может, именно это вывело чужака из себя? Может, он не выносит, когда за ним наблюдают? Норт знал людей, которые могли бы убить и за меньшее.
Надо просто сказать: «Эй, ты хотел меня видеть?» Нет. Получится, я открою свои карты.
Норт поднял голубой ингалятор, потряс его посильнее, чтобы внутри загремел маленький шарик, и сделал вид, что вдохнул порцию альбутерола.
– Волнуюсь,– пояснил Норт.
Молчание. Если преступник услышал его, он никак этого не показывал. Размеренно, как шеф-повар, он продолжал точить свой тесак.
Норту пришлось взять инициативу на себя. Завладеть вниманием этого человека. Сделать что-то неожиданное, но опасное, что поможет взять контроль над ситуацией.
Он заметил на полу тяжелый коричневый пиджак из натуральной кожи, видимо брошенный кем-то из убегающих посетителей. Помедлив мгновение, Норт наклонился за пиджаком.
– Эй, это твое? – спросил он.
Едва ли эта вещь принадлежала преступнику, важно было начать разговор. Детектив осторожно поднял пиджак, не сводя глаз с опасного незнакомца.
– Вот, можешь взять,– миролюбиво предложил он.
И снова никакого ответа, только скрежет камня о холодный металл.
Пиджак был дорогой и слишком теплый для такого солнечного дня, как этот. Наверняка его надели по привычке. Норт на всякий случай проверил – карманы были пусты.
Он снова заговорил. Осталось бросить последнюю карту.
– Меня зовут Джеймс. Джеймс Норт.
Незнакомец тотчас прекратил точить меч. Его грудь содрогнулась в тщетном усилии сделать вздох. Обдумывает, что сказать? Кто знает. Норт услышал, как мужчина что-то пробормотал себе под нос, но языка не узнал. Похоже, что-то средиземноморское, а может, Норт ошибся.
«Что дальше?»
– Хочешь, я положу его рядом с тобой?
Незнакомец поднял одурманенный взгляд и уставился на Норта.
«Хорошо, все идет хорошо. Смотри на меня…»
Странно, но во взгляде преступника сквозило непонятное узнавание, и это обеспокоило Норта. Под уголком правого глаза незнакомца темнела круглая родинка. Детектив не стал играть в гляделки: отвел глаза, затем снова посмотрел, не пытаясь взять верх в этом поединке взглядов. Он старался, чтобы его голос звучал легко и покладисто.
– Можешь звать меня Джимом,– произнес Норт и протянул преступнику пиджак, не обращая внимания на угрожающе подрагивающий меч в его правой руке.– А тебя?
Мужчина долго и тяжело молчал. Может, он вообще с трудом соображал? А потом он промолвил неожиданно мягким голосом:
– Я – проклятие Сатаны.
Норт даже не стал раздумывать, что могут значить эти слова. Выразился человек образно или сам верит в то, что сказал?
«Не надо думать. Потом».
– Но это же не твое имя, правда? – спокойно спросил Норт.
Незнакомец взвесил про себя это замечание.
– Ген… Они называют меня Ген.
Кто бы ни были эти «они», Норт не сомневался, что далеко не все называют его так. Детектив придал лицу еще более беспечное выражение.
– Эй, Ген, не хочешь обратно свой пиджак?
Ген усмехнулся. Улыбка вышла глуповатой и рассеянной, как у полоумного.
– Это не мое,– скромно ответил он.– Тебе нравится мой меч?
Норт похолодел, только сейчас заметив кровь на лезвии и на водолазке преступника.
«Отвечай осторожно. Не упоминай ничего о реальной ситуации ».
Таковы правила. Нужно завоевать доверие этого парня. Заставить его расслабиться. Но ни слова о том, что на самом деле тут происходит.
– Дорогущий пиджак.– «Не позволяй ему отвлечься».– У меня такой был, а я оставил его в метро. Пришлось выложить триста баксов за новый. Не знаю, как для тебя, а для меня триста баксов на дороге не валяются.
Гену было наплевать. Он потрогал пальцем свежезаточенное лезвие древнего меча. Кончик лезвия был сломан. Большая часть клинка отливала зеленой патиной. Оружие выглядело ужасно хрупким. Оно должно было разлететься вдребезги от первого же удара, но, казалось, неистовая ярость его хозяина передалась мечу и не давала ему сломаться.
Пальцы Гена мягко обрисовали клеймо на клинке – рогатую голову быка.
– Я не видел его уже много лет.
Норт ухватился за возможность перевести разговор в более дружественное русло.
– Ты часто приходишь в музей?
Он снова пососал пустой ингалятор. С одной стороны, это давало время на раздумье, а с другой стороны, немного отвлекало преступника от самого Норта.
Ген покачал головой.
– Нет,– с непоколебимой уверенностью ответил он.– Я здесь впервые.
Он поднял меч и взмахнул им круговым движением. Капли крови сорвались с лезвия, запятнав мраморный пол в нескольких дюймах от ног детектива.
– Ты… ты сам откуда, Ген? Мои предки из Бруклина, я там родился и вырос. А ты откуда?
Ген рубанул мечом воздух, целясь в какую-то невидимую мишень. Отразил призрачный выпад.
– И оттуда, и отсюда,– наконец ответил он. Любопытство, горящее в его глазах, было вызвано пробой оружия, а вовсе не заданным вопросом.
Ген снова нанес удар. Быстро повернулся на пятках – ловкий, точный, неотвратимый. Скорость его реакции поражала, особенно по сравнению с тем, как расслабленно он держался минуту назад.
– Я все про тебя знаю,– заявил Ген.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Рядом с большой мраморной статуей давно забытого греческого бога стоял Мэттью Хеннесси. Перепуганный мальчик плакал, а на полу под ним растеклась лужица. Синие потеки пятнали штанины джинсов. Лужа была бы больше, если бы в мочевом пузыре еще что-то осталось.
Норт находился слишком далеко, чтобы подхватить ребенка и убежать. Бандит успел бы заслонить дорогу раньше, чем он дотянулся бы до мальчишки. Мэттью попытался встретиться глазами с Нортом, ища утешения, но детектив не мог ободрить его даже взглядом. Нужно было любым способом отвлечь внимание преступника от мальчика.
Мужчина сделал пару шагов, чтобы получше разглядеть, что творится в зале. Там Брудер направлял обезумевших посетителей к выходу. Все это время преступник продолжал точить меч. Норт пригляделся к его неверной, спотыкающейся походке. Может, он под наркотиками? ЛСД? Крэк? Что-то новенькое? Он явно мог себе это позволить. Одежда его была дорогая: дизайнерские брюки, теннисные туфли за две тысячи долларов. Ногти аккуратно подстрижены, даже с маникюром. Он не просто успевает в жизни – он преуспевает.
Что же привело его сюда – в комнату, где мраморный пол был усеян обломками витрины и осколками человеческих костей, скрепленных модельным клеем и украшенных стеклянными глазами? Может, он хотел растоптать эту голову с выпученными от ненависти искусственными зрачками?
Как много глаз! Даже Норту стало не по себе под пристальными взглядами древних богов, рядами опоясавших галерею. Они словно следили за ним. Как судьи. Может, именно это вывело чужака из себя? Может, он не выносит, когда за ним наблюдают? Норт знал людей, которые могли бы убить и за меньшее.
Надо просто сказать: «Эй, ты хотел меня видеть?» Нет. Получится, я открою свои карты.
Норт поднял голубой ингалятор, потряс его посильнее, чтобы внутри загремел маленький шарик, и сделал вид, что вдохнул порцию альбутерола.
– Волнуюсь,– пояснил Норт.
Молчание. Если преступник услышал его, он никак этого не показывал. Размеренно, как шеф-повар, он продолжал точить свой тесак.
Норту пришлось взять инициативу на себя. Завладеть вниманием этого человека. Сделать что-то неожиданное, но опасное, что поможет взять контроль над ситуацией.
Он заметил на полу тяжелый коричневый пиджак из натуральной кожи, видимо брошенный кем-то из убегающих посетителей. Помедлив мгновение, Норт наклонился за пиджаком.
– Эй, это твое? – спросил он.
Едва ли эта вещь принадлежала преступнику, важно было начать разговор. Детектив осторожно поднял пиджак, не сводя глаз с опасного незнакомца.
– Вот, можешь взять,– миролюбиво предложил он.
И снова никакого ответа, только скрежет камня о холодный металл.
Пиджак был дорогой и слишком теплый для такого солнечного дня, как этот. Наверняка его надели по привычке. Норт на всякий случай проверил – карманы были пусты.
Он снова заговорил. Осталось бросить последнюю карту.
– Меня зовут Джеймс. Джеймс Норт.
Незнакомец тотчас прекратил точить меч. Его грудь содрогнулась в тщетном усилии сделать вздох. Обдумывает, что сказать? Кто знает. Норт услышал, как мужчина что-то пробормотал себе под нос, но языка не узнал. Похоже, что-то средиземноморское, а может, Норт ошибся.
«Что дальше?»
– Хочешь, я положу его рядом с тобой?
Незнакомец поднял одурманенный взгляд и уставился на Норта.
«Хорошо, все идет хорошо. Смотри на меня…»
Странно, но во взгляде преступника сквозило непонятное узнавание, и это обеспокоило Норта. Под уголком правого глаза незнакомца темнела круглая родинка. Детектив не стал играть в гляделки: отвел глаза, затем снова посмотрел, не пытаясь взять верх в этом поединке взглядов. Он старался, чтобы его голос звучал легко и покладисто.
– Можешь звать меня Джимом,– произнес Норт и протянул преступнику пиджак, не обращая внимания на угрожающе подрагивающий меч в его правой руке.– А тебя?
Мужчина долго и тяжело молчал. Может, он вообще с трудом соображал? А потом он промолвил неожиданно мягким голосом:
– Я – проклятие Сатаны.
Норт даже не стал раздумывать, что могут значить эти слова. Выразился человек образно или сам верит в то, что сказал?
«Не надо думать. Потом».
– Но это же не твое имя, правда? – спокойно спросил Норт.
Незнакомец взвесил про себя это замечание.
– Ген… Они называют меня Ген.
Кто бы ни были эти «они», Норт не сомневался, что далеко не все называют его так. Детектив придал лицу еще более беспечное выражение.
– Эй, Ген, не хочешь обратно свой пиджак?
Ген усмехнулся. Улыбка вышла глуповатой и рассеянной, как у полоумного.
– Это не мое,– скромно ответил он.– Тебе нравится мой меч?
Норт похолодел, только сейчас заметив кровь на лезвии и на водолазке преступника.
«Отвечай осторожно. Не упоминай ничего о реальной ситуации ».
Таковы правила. Нужно завоевать доверие этого парня. Заставить его расслабиться. Но ни слова о том, что на самом деле тут происходит.
– Дорогущий пиджак.– «Не позволяй ему отвлечься».– У меня такой был, а я оставил его в метро. Пришлось выложить триста баксов за новый. Не знаю, как для тебя, а для меня триста баксов на дороге не валяются.
Гену было наплевать. Он потрогал пальцем свежезаточенное лезвие древнего меча. Кончик лезвия был сломан. Большая часть клинка отливала зеленой патиной. Оружие выглядело ужасно хрупким. Оно должно было разлететься вдребезги от первого же удара, но, казалось, неистовая ярость его хозяина передалась мечу и не давала ему сломаться.
Пальцы Гена мягко обрисовали клеймо на клинке – рогатую голову быка.
– Я не видел его уже много лет.
Норт ухватился за возможность перевести разговор в более дружественное русло.
– Ты часто приходишь в музей?
Он снова пососал пустой ингалятор. С одной стороны, это давало время на раздумье, а с другой стороны, немного отвлекало преступника от самого Норта.
Ген покачал головой.
– Нет,– с непоколебимой уверенностью ответил он.– Я здесь впервые.
Он поднял меч и взмахнул им круговым движением. Капли крови сорвались с лезвия, запятнав мраморный пол в нескольких дюймах от ног детектива.
– Ты… ты сам откуда, Ген? Мои предки из Бруклина, я там родился и вырос. А ты откуда?
Ген рубанул мечом воздух, целясь в какую-то невидимую мишень. Отразил призрачный выпад.
– И оттуда, и отсюда,– наконец ответил он. Любопытство, горящее в его глазах, было вызвано пробой оружия, а вовсе не заданным вопросом.
Ген снова нанес удар. Быстро повернулся на пятках – ловкий, точный, неотвратимый. Скорость его реакции поражала, особенно по сравнению с тем, как расслабленно он держался минуту назад.
– Я все про тебя знаю,– заявил Ген.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92