– Вы человек резкий. Я это понимаю. Я очень скучал во время своего неожиданного визита в Синг-Синг.
Норт удержался от ответной реплики, чтобы не осложнять ситуацию. Повернув листок бумаги так, чтобы Пен мог его прочесть, детектив придвинул его поближе к аптекарю.
– Не кажется ли вам этот список знакомым?
Пен внимательно просмотрел запись. Список ингредиентов, впрыснутых Геном в кровь Норта при помощи старинного шприца, похоже, заинтересовал его.
– Почему я должен помогать вам?
«А что, если я посмотрю, что ты там прячешь?»
Норт бросил взгляд в сторону задней комнаты. Интересно, заставит ли это его вспотеть?
Нет. Взглянув на лицо Пена, Норт понял, что тот ожидал чего-то подобного. Необходимо найти другой способ.
– Ты чувствуешь превосходство надо мной.
– Чувства преходящи.
«Тогда что-то еще. Заставь его клюнуть. Заключи сделку».
У Норта оставалось только одно, что он еще мог предложить.
– Я буду у тебя в долгу.
– А, долги. Да, они могут быть весьма полезны.
Норт поднял палец, чтобы подчеркнуть свои слова.
– Долг будет только один! Так что постарайся получше разыграть эту карту.
– Да, но какую карту? – Пен принял сделку.– Что я должен сделать с этим списком? Вы хотите, чтобы я приготовил это для вас?
– Я хочу знать, не продавал ли ты это кому-либо прежде.
Пен взял карандаш и пробежал им по списку сверху вниз.
– Нет.
– А ты знаешь, кто мог это сделать? – Норт смотрел, как аптекарь обводит карандашом те ингредиенты, которые ему наиболее знакомы.
– Я не уверен. Мне понадобится сделать несколько звонков – коротких, коротких. Я подозреваю, что это было изготовлено не здесь, в китайском квартале, но кто-нибудь может опознать часть компонентов. Здесь большая доза ма-хуанга, это имеет какое-нибудь отношение к астме?
«Астма? Тот мальчишка в музее…»
– Нет.
Пен поймал Норта на слове и сказал, что скоро вернется, а потом ушел в дальнюю комнату.
Норт ждал. Слышался знакомый звук – кто-то снял трубку и набирал номер на кнопочном телефоне. Вскоре донеслись слова на родном языке Пена.
Удовлетворившись этим, Норт повернулся к Портеру:
– У меня был ингалятор с альбутеролом…
Портер покачал головой:
– Альбутерол действует по-другому. Эфедрин, находящийся в вашей крови, является эликсиром из ма-хуанга.
Норт почувствовал себя неуютно от таких слов.
– Я не знаю, как еще его назвать. Он делает то, что должен делать эликсир: продлевает жизнь.
– Как действует этот эфедрин?
Портер объяснил без обиняков:
– Он схож с адреналином: в больших дозах вызывает беспокойство, даже психоз. Ветераны, вернувшиеся с войны во Вьетнаме, могли бы вам сказать, что он является спусковым механизмом для насилия и неконтролируемых воспоминаний. Однако вам ни к чему их расспрашивать.
Нет, ни к чему.
«Как он там называл это тогда?»
– Это как абреакция?
Портер согласился.
– Это две стороны одной монеты, искусственно стимулированного восстановления памяти. Все, что их разделяет,– это степень интенсивности.
«Степень интенсивности».
Все равно воспоминания не несли ничего хорошего. Там был лишь ужас, тьма и извращения.
– Тогда должно быть что-то, при помощи чего я могу это прекратить.
Портер мысленно оценил такую возможность.
– Пропанодол может по меньшей мере ослабить действие эфедрина. Однако я не знаю, удастся ли вам убедить врача выписать его вам. Кажется, у вас его продают под названием «индерал». Это…
– Это бета-блокатор.
Норт хорошо это знал. Его отец принимал индерал как средство от сердечной болезни.
«Папа».
Норт смотрел на бушующую за окном грозу и пытался понять смысл событий. Вода потоками неслась по тротуарам. Решение было однозначным.
– Ген хотел, чтобы я вспомнил.
Портер, похоже, сочувствовал Норту.
– Да, хотел.
– А что он хотел, чтобы я вспомнил?
– Кто вы такой.
Пен вернулся из задней комнаты как раз вовремя, чтобы вставить свое замечание:
– А равным образом он мог хотеть, чтобы вы забыли.
«Интересно, как давно он нас подслушивал?»
Портера это замечание заинтересовало.
– Я не понимаю.
– Нашелся кое-кто, кому знаком этот список. У него есть клиент, который время от времени навещал его под разными предлогами. Ему нужны были разные препараты, которые не следовало вносить в записи. Говорил, что полагает, будто этот состав может вывести воспоминания, как выводят синяк.
«Как синяк?»
– Зачем бы это делать?
– Затем, чтобы после продолжительной процедуры они были стерты и осталась бы «табула раса» – чистая доска.
Норт заметил, что Пен вертит в пальцах клочок бумаги. Он протянул руку, однако аптекарь сначала хотел убедиться, что сделка все еще в силе. Норт неохотно согласился.
– Сейчас придут люди из биотехнологической компании. Я советую вам поспешить.
Норт не стал задавать вопросов по поводу этого совета. Просмотрев написанное на клочке бумаги, он быстрым шагом вышел за дверь. Имя и адрес принадлежали другому аптекарю, проживавшему всего в нескольких кварталах отсюда.
15.40
Норт быстрым шагом шел сквозь серую дождевую завесу, и Портер старался от него не отставать. Асфальт под ногами был твердым, но его поверхность казалась скользкой и ненадежной.
– Это определенно должно объяснять, почему Ген потерял контроль над собой в музее, вам не кажется? – рассуждал на ходу Портер.– Если он был подвергнут воздействию того же самого эликсира – вихрь воспоминаний в один миг, а в следующий – все напрочь утекает.
Норт вытянул руку, чтобы проложить путь сквозь мокрую толпу, плотно сгрудившуюся на тротуаре.
– Мне не нужно гадать. Мне нужно найти его.
Портер проталкивался вперед, работая локтями и коленями. Норт уже опередил его. Как только в толпе появлялись просветы, он переходил почти на бег, по его застывшему лицу стекали дождевые капли.
– Когда я работал врачом в клинике и был на несколько лет моложе, чем вы сейчас, мне пришлось наблюдать за одним из моих пациентов, страдавшим от прогрессирующей болезни Альцгеймера. Его воспоминания словно что-то разъедало изнутри.
Норт сверился с запиской и без предупреждения сменил направление движения.
– Каждый день я с трудом заставлял себя приходить на работу – так мне его было жалко. Я читал ему утренние газеты, проверял его состояние, давал ему таблетки, которые никому еще не приносили пользы, и в полном ужасе смотрел, как болезнь по ниточке распускает полотно его разума, словно дешевый свитер.
– Печально слышать.
Портер поравнялся с Нортом.
– Этот человек забыл собственных детей – медленно, по одному. Память о прожитой жизни размывалась год за годом, пока не исчезли все его достижения и трагедии. Пока он однажды не проснулся, даже не зная, кто смотрит на него из зеркала. Он дышал, он спал, он ел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92