И признаюсь, я испытываю к вам вожделение, — выпалила она.
Он рассмеялся и привлек ее к себе.
— Неужели?
— Да. — Она с вызовом посмотрела на него. — Я уверена, что испытываю к вам вожделение.
— Испытываете ко мне вожделение? — Он опять рассмеялся. Потом принялся осыпать поцелуями ее шею сбоку. — Очаровательно.
— Значит, вы не возражаете? — спросила она, пытаясь побороть слабость в коленях, которую у нее всегда вызывали его прикосновения.
— Ничуть, — сказал он. — Я сию же минуту воспользуюсь такой возможностью.
— Сию же минуту? Что вы хотите этим сказать?
— Моя дорогая леди Пеннингтон, — он поднял голову и посмотрел ей в глаза, — мне понадобилось очень много времени, чтобы найти любовь. И я подозреваю, что, в конце концов, вы убедитесь: мне можно доверять. И можно доверить будущее ваших племянниц и будущее наших детей. Но, тем не менее, я уверен, что вы уже доверили мне свое сердце, хотите вы признаться в этом или нет. — Их губы встретились, и он поцеловал ее со страстью. Прервав поцелуй, Маркус с улыбкой продолжал: — Можете называть это вожделением, если хотите, но вы меня любите, Гвен. И каждый час из следующих семи с половиной лет я буду доказывать вам, что так и есть.
Она с трудом сглотнула.
— Прямо здесь?
— Нет, не здесь. — Он рассмеялся. — В данный момент нас ждет любопытный Беркли. Ждет, может быть, прижав ухо к двери. К тому же и новые члены семьи требуют нашего внимания. Я более чем когда-либо убежден: именно судьба заставила нас пожениться. И я также убежден, что я создан, чтобы любить вас, как вы созданы, чтобы любить меня.
— Вот как. Почему же?
— Три богини судьбы в саду так решили. И три девочки, без сомнения, ждут этого. — И он снова поцеловал ее. — Позже я покажу вам, какой именно план атаки я разработал, чтобы убедить вас принять нашу общую судьбу.
— Боже мой… — прошептала она. — И все же, Маркус… — собравшись с духом, она выпалила: — Любовь — это ловушка для женщины, и я в нее не попадусь.
— Моя дорогая леди Пеннингтон, — и он плутовато усмехнулся, — вы уже в нее попались.
Глава 16
Всегда можно рассчитывать, что дядюшки уладят все трудности. Но, поскольку дядюшки — мужчины, нельзя быть уверенной, что они заметят наличие трудностей.
Чарити Лоринг
— Мы хотим поговорить с вами.
Маркус, сидевший за письменным столом, поднял голову и увидел, что на него устремлены три пары немигающих глаз. Он ничуть не удивился, что девочкам удалось совершенно бесшумно проникнуть в библиотеку и выстроиться в ряд перед его столом. Действительно, за то время, которое прошло со времени их приезда, он заметил: иногда они и поднимают много шума, но, когда нужно, умеют подкрадываться совершенно незаметно. И теперь жизнь его никак нельзя было назвать монотонной.
Он откинулся на спинку стула и улыбнулся:
— О чем же вы хотите со мной поговорить? Девочки переглянулись. Потом Чарити сказала:
— Во-первых, мы хотим, чтобы вы знали, что мы здесь очень счастливы.
— Нам нравится наша новая семья, — вставила Пей-шенс.
— Особенно дядя Реджи и бабушка Пеннингтон, — добавила Хоуп. — С ней очень интересно, хотя она и старая.
— Ей будет приятно слышать это, но, наверное, слова о ее старости можно опустить, — проговорил Маркус с серьезнейшим видом. — Она довольно чувствительна к своему возрасту.
Его матушка прибыла в Холкрофт-Холл на прошлой неделе, через несколько дней после возвращения в Лондон мадам Френо и мадам де Шабо, и пришла в полный восторг, обнаружив девочек. Они быстро подружились, и, как ему сказали, матушка без всяких колебаний приняла участие в очередной «кровавой» клятве. Граф не сомневался, что после этого она сильно выросла в глазах его новообретенных племянниц.
— Что ж, все это очень приятно слышать. — Он внимательно посмотрел на девочек. — Но о чем же вы хотели поговорить? У вас же есть что-то еще?
Чарити кивнула:
— Мы думаем, что тетя Гвендолин несчастна.
Хоуп шагнула вперед и доверительным шепотом проговорила:
— Теперь она нам нравится. Но она действительно немного странная, вам не кажется?
Маркус нахмурился:
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ну… — Пейшенс немного подумала. — Она ведет себя так, как будто ждет, что что-то случится.
— Что-то ужасное. — Чарити от волнения раскраснелась. — Что-то… очень плохое.
— Конец света, когда все мы предстанем перед Судом, — нараспев проговорила Хоуп.
— Быть не может, чтобы все было так плохо, — сказал граф, пряча усмешку.
Девочки снова переглянулись.
— Нет-нет, все очень так плохо, — возразила Чарити, — Просто вы этого не видите, потому что вы мужчина и ничего не понимаете в женщинах.
— Мадам де Шабо говорит, что мужчины — существа довольно милые, но не очень… Как же она сказала? — Пейшенс подпрыгнула и уселась на краешек письменного стола. — Не очень чуткие. Да, вот как она сказала. Она считает, что мужчины часто не замечают того, что делается у них под носом.
— А с моей женой происходит что-то такое, чего я не замечаю? — спросил Маркус. «Интересно, что хуже: влияние, которое оказали на этих малышек миссионеры, или влияние мадам де Шабо?» — подумал он неожиданно.
— Да, происходит. — Чарити вздохнула. — И вы должны все исправить.
Он с недоумением покачал головой.
— Все исправить?
— Вы должны сделать ее счастливой, — заявила Хоуп. Маркус пожал плечами:
— Если она несчастна, а я, откровенно говоря, не знал, что это так… то что же мне делать? Как вы считаете?
— Вы должны дать ей то, чего она хочет больше всего на свете, — сказала Хоуп. Ее сестры утвердительно закивали. — Я думаю, что это собака.
— Собака? — Граф поднял бровь. Хоуп кивнула:
— Собака сделает ее счастливой. Ужасно счастливой.
— Я почему-то в этом сомневаюсь. — Маркус усмехнулся. — Но что еще кроме собаки? Как вам кажется, что еще вашей тетушке хотелось бы больше всего на свете?
— Мы точно не знаем, но мы об этом говорили. — Пейшенс немного подумала. — Мадам де Шабо говорит, что на самом деле все женщины хотят любить и быть любимыми.
— Ах, но ведь я ее люблю. — Он улыбнулся. — Очень люблю.
Хоуп наморщила лобик.
— А она вас любит?
— Конечно, любит. — Пейшенс закатила глаза. — Она смотрит на него, как будто он конфета, которую ей до смерти хочется съесть.
— Но она его не ест, потому что боится расстройства желудка. — Чарити внимательно на него посмотрела. — Вот в чем дело, правда? Она хочет любить вас, но не решается, или не может, или что-то в этом роде.
— По-моему, это очень глупо, — пробормотала Хоуп. — Я думаю, что ей на самом деле хочется собаку.
— Простите, что я указываю на это, юные леди. Конечно, я ценю вашу заботу, но… Видите ли, отношения между мной и вашей тетушкой — это, в общем-то, не ваше дело.
— А мы считаем, что наше, — возразила Пейшенс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Он рассмеялся и привлек ее к себе.
— Неужели?
— Да. — Она с вызовом посмотрела на него. — Я уверена, что испытываю к вам вожделение.
— Испытываете ко мне вожделение? — Он опять рассмеялся. Потом принялся осыпать поцелуями ее шею сбоку. — Очаровательно.
— Значит, вы не возражаете? — спросила она, пытаясь побороть слабость в коленях, которую у нее всегда вызывали его прикосновения.
— Ничуть, — сказал он. — Я сию же минуту воспользуюсь такой возможностью.
— Сию же минуту? Что вы хотите этим сказать?
— Моя дорогая леди Пеннингтон, — он поднял голову и посмотрел ей в глаза, — мне понадобилось очень много времени, чтобы найти любовь. И я подозреваю, что, в конце концов, вы убедитесь: мне можно доверять. И можно доверить будущее ваших племянниц и будущее наших детей. Но, тем не менее, я уверен, что вы уже доверили мне свое сердце, хотите вы признаться в этом или нет. — Их губы встретились, и он поцеловал ее со страстью. Прервав поцелуй, Маркус с улыбкой продолжал: — Можете называть это вожделением, если хотите, но вы меня любите, Гвен. И каждый час из следующих семи с половиной лет я буду доказывать вам, что так и есть.
Она с трудом сглотнула.
— Прямо здесь?
— Нет, не здесь. — Он рассмеялся. — В данный момент нас ждет любопытный Беркли. Ждет, может быть, прижав ухо к двери. К тому же и новые члены семьи требуют нашего внимания. Я более чем когда-либо убежден: именно судьба заставила нас пожениться. И я также убежден, что я создан, чтобы любить вас, как вы созданы, чтобы любить меня.
— Вот как. Почему же?
— Три богини судьбы в саду так решили. И три девочки, без сомнения, ждут этого. — И он снова поцеловал ее. — Позже я покажу вам, какой именно план атаки я разработал, чтобы убедить вас принять нашу общую судьбу.
— Боже мой… — прошептала она. — И все же, Маркус… — собравшись с духом, она выпалила: — Любовь — это ловушка для женщины, и я в нее не попадусь.
— Моя дорогая леди Пеннингтон, — и он плутовато усмехнулся, — вы уже в нее попались.
Глава 16
Всегда можно рассчитывать, что дядюшки уладят все трудности. Но, поскольку дядюшки — мужчины, нельзя быть уверенной, что они заметят наличие трудностей.
Чарити Лоринг
— Мы хотим поговорить с вами.
Маркус, сидевший за письменным столом, поднял голову и увидел, что на него устремлены три пары немигающих глаз. Он ничуть не удивился, что девочкам удалось совершенно бесшумно проникнуть в библиотеку и выстроиться в ряд перед его столом. Действительно, за то время, которое прошло со времени их приезда, он заметил: иногда они и поднимают много шума, но, когда нужно, умеют подкрадываться совершенно незаметно. И теперь жизнь его никак нельзя было назвать монотонной.
Он откинулся на спинку стула и улыбнулся:
— О чем же вы хотите со мной поговорить? Девочки переглянулись. Потом Чарити сказала:
— Во-первых, мы хотим, чтобы вы знали, что мы здесь очень счастливы.
— Нам нравится наша новая семья, — вставила Пей-шенс.
— Особенно дядя Реджи и бабушка Пеннингтон, — добавила Хоуп. — С ней очень интересно, хотя она и старая.
— Ей будет приятно слышать это, но, наверное, слова о ее старости можно опустить, — проговорил Маркус с серьезнейшим видом. — Она довольно чувствительна к своему возрасту.
Его матушка прибыла в Холкрофт-Холл на прошлой неделе, через несколько дней после возвращения в Лондон мадам Френо и мадам де Шабо, и пришла в полный восторг, обнаружив девочек. Они быстро подружились, и, как ему сказали, матушка без всяких колебаний приняла участие в очередной «кровавой» клятве. Граф не сомневался, что после этого она сильно выросла в глазах его новообретенных племянниц.
— Что ж, все это очень приятно слышать. — Он внимательно посмотрел на девочек. — Но о чем же вы хотели поговорить? У вас же есть что-то еще?
Чарити кивнула:
— Мы думаем, что тетя Гвендолин несчастна.
Хоуп шагнула вперед и доверительным шепотом проговорила:
— Теперь она нам нравится. Но она действительно немного странная, вам не кажется?
Маркус нахмурился:
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ну… — Пейшенс немного подумала. — Она ведет себя так, как будто ждет, что что-то случится.
— Что-то ужасное. — Чарити от волнения раскраснелась. — Что-то… очень плохое.
— Конец света, когда все мы предстанем перед Судом, — нараспев проговорила Хоуп.
— Быть не может, чтобы все было так плохо, — сказал граф, пряча усмешку.
Девочки снова переглянулись.
— Нет-нет, все очень так плохо, — возразила Чарити, — Просто вы этого не видите, потому что вы мужчина и ничего не понимаете в женщинах.
— Мадам де Шабо говорит, что мужчины — существа довольно милые, но не очень… Как же она сказала? — Пейшенс подпрыгнула и уселась на краешек письменного стола. — Не очень чуткие. Да, вот как она сказала. Она считает, что мужчины часто не замечают того, что делается у них под носом.
— А с моей женой происходит что-то такое, чего я не замечаю? — спросил Маркус. «Интересно, что хуже: влияние, которое оказали на этих малышек миссионеры, или влияние мадам де Шабо?» — подумал он неожиданно.
— Да, происходит. — Чарити вздохнула. — И вы должны все исправить.
Он с недоумением покачал головой.
— Все исправить?
— Вы должны сделать ее счастливой, — заявила Хоуп. Маркус пожал плечами:
— Если она несчастна, а я, откровенно говоря, не знал, что это так… то что же мне делать? Как вы считаете?
— Вы должны дать ей то, чего она хочет больше всего на свете, — сказала Хоуп. Ее сестры утвердительно закивали. — Я думаю, что это собака.
— Собака? — Граф поднял бровь. Хоуп кивнула:
— Собака сделает ее счастливой. Ужасно счастливой.
— Я почему-то в этом сомневаюсь. — Маркус усмехнулся. — Но что еще кроме собаки? Как вам кажется, что еще вашей тетушке хотелось бы больше всего на свете?
— Мы точно не знаем, но мы об этом говорили. — Пейшенс немного подумала. — Мадам де Шабо говорит, что на самом деле все женщины хотят любить и быть любимыми.
— Ах, но ведь я ее люблю. — Он улыбнулся. — Очень люблю.
Хоуп наморщила лобик.
— А она вас любит?
— Конечно, любит. — Пейшенс закатила глаза. — Она смотрит на него, как будто он конфета, которую ей до смерти хочется съесть.
— Но она его не ест, потому что боится расстройства желудка. — Чарити внимательно на него посмотрела. — Вот в чем дело, правда? Она хочет любить вас, но не решается, или не может, или что-то в этом роде.
— По-моему, это очень глупо, — пробормотала Хоуп. — Я думаю, что ей на самом деле хочется собаку.
— Простите, что я указываю на это, юные леди. Конечно, я ценю вашу заботу, но… Видите ли, отношения между мной и вашей тетушкой — это, в общем-то, не ваше дело.
— А мы считаем, что наше, — возразила Пейшенс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72