Через два часа Маркус будет на полпути в Лондон, и, стало быть, она никак не сможет с ним столкнуться. Она разбудит девочек, и они выскользнут из дома. Они поедут верхом, а не в экипаже. Ночью это будет быстрее и, конечно же, проще, хотя немного опасно. Но девочки уже научились неплохо держаться в седле, и эта скачка при луне по лесам и полям будет для них очередным приключением, так что они не будут противиться.
Она отвезет девочек к Колетт и мадам Френо и оставит там, пока не устроит денежные дела. Ее наследство благополучно хранится в Лондонском банке. Лучше будет избегать Уайтинга, но она сможет попросить Альберта, чтобы он все устроил. Слава Богу, что она настояла на своем праве самой распоряжаться своими средствами.
Маркус предложил просто замечательную вещь: они действительно сядут на первый же корабль, отплывающий в Америку. Но на этот раз ей не понадобится искать места. Теперь у нее денег более чем достаточно.
Уайтингу понадобилось пять лет, чтобы отыскать ее. Даже если Маркус поедет следом за ней, могут пройти годы, прежде чем он их найдет. К тому времени девочки станут взрослыми и смогут сами распоряжаться своими деньгами. Они войдут в права наследства, и никто не сможет причинить им никакого вреда. И они вырастут счастливыми, желанными и любимыми.
Это было необычайно странно: панический страх, всегда владевший ею раньше, на сей раз отсутствовал, зато появились твердость и решимость. Она не знала, хорошо ли то, что она задумала. С точки зрения общества — наверное, нехорошо. Действительно, это может обернуться ужасной ошибкой. Но хотя она и верила, что Маркус сделает все, что в его силах, именно в данном случае она не была уверена в успехе.
Возможно, она не права, но другого выхода нет. И если этот выход сопровождается болью столь сильной, что она грозит разорвать ее сердце, пусть будет так. Страдания ее велики, но нужно держаться; что же, она вынесет это. И еще ей нужно смириться с тем, что она, наверное, никогда больше не увидит Маркуса, никогда не услышит его смех, не будет лежать в его объятиях.
Но нужно оставить мужу записку и объяснить, что у нее действительно нет другого выхода — только поэтому она решила убежать. Опять убежать… И потом, он должен был знать: она будет любить его всегда, до своего последнего вздоха, до последнего удара сердца.
Конечно, он никогда ее не простит. Да, разумеется, не простит. Она и сама себя никогда не простит.
Это его убьет. Его сердце разобьется, как разбивается в эту минуту ее сердце. Он избегал любви так же упорно, как и она. И вот теперь…
Гвен покачала головой и пошла к двери. Как все сложно, ужасно сложно…
Ей казалось, что требуется больше храбрости, чтобы посмотреть правде в глаза, а не бежать от нее. Но сейчас — совсем другое… Она делала это не ради себя, и ей понадобились все силы, чтобы решиться на бегство. Чтобы решиться пожертвовать одной любовью ради другой.
Маркус выстоит, у него есть и друзья, и родственники, у него есть люди, которым он дорог. У девочек же нет никого, никто, кроме нее, не станет о них заботиться. Возможно, они и выжили бы без нее, но им пришлось бы пережить то же, что и она.
А она не может этого допустить.
Какую бы цену ей ни пришлось за это заплатить.
Глава 18
На земле не существует ничего сильнее любящего человека. Его мощи не может одолеть даже природа.
Колетт де Шабо
— Годфри!
Маркус вошел в Холкрофт-Холл, за ним следовал Уайтинг. Граф хотел вернуться пораньше, но ему пришлось задержаться в Лондоне — все оказалось гораздо более сложным, чем он предполагал..
— Слушаю вас, милорд?.. — Годфри, как всегда, появился неизвестно откуда.
— Скажите, чтобы принесли чего-нибудь поесть и выпить. Пусть все принесут в библиотеку, и пусть леди Пеннингтон и лорд Беркли тоже придут туда. Немедленно.
— Лорд Беркли уже там, сэр. А также лорд Таунсенд…
— Прекрасно, — кивнул Маркус.
— Какую именно леди Пеннингтон вы желали бы видеть, милорд? — спросил дворецкий.
— Всех, кого сможете найти. — Маркус направился в библиотеку.
— Сэр, это не так-то просто! — крикнул дворецкий ему вслед.
— Сделайте, что сможете, Годфри. — Открыв дверь, Маркус вошел и жестом предложил Уайтингу войти. Граф полагал, что лучше было бы обойтись без Гвен, но он знал, что жена непременно захочет присутствовать при разговоре со стряпчим.
Таунсенд и Реджи, сидевшие в креслах, молча потягивали бренди.»Интересно, — Подумал Маркус, — сколько времени они так просидели?» При его появлении оба вскочили на ноги.
— Ты нашел их? — спросил Реджи. Маркус взглянул на него с удивлением:
— Кого?
Реджи в смущении покосился на Таунсенда.
— Кого нашел? — снова спросил Маркус. Реджи нахмурился и пробормотал:
— Ты, стало быть, не получил мою записку? Я послал за тобой, чтобы…
— Кого нашел?! — рявкнул Маркус.
— Мою кузину и детей, — сказал Таунсенд. — Они исчезли. Судя по всему, они уехали где-то около полуночи.
— Мы обнаружили их отсутствие всего лишь час назад. — Реджи беспомощно пожал плечами. — Мы не знали, куда они могли уехать, и решили, что лучше всего будет дождаться твоего возвращения, прежде чем пускаться на поиски.
— Проклятие… — Маркус скрипнул зубами. Он ничуть не удивился. Нисколько не удивился. Он еще вечером почувствовал, что жена задумала нечто подобное, но ему не хотелось верить в это. Возможно, он просто не мог поверить, что Гвен поступит так глупо.
— Она оставила записку. — Реджи кивнул в сторону письменного стола и потупился, словно чувствовал себя в чем-то виноватым.
Маркус бросился к столу и схватил лист бумаги. Развернул его и прочел.
Всего в трех строчках Гвен объясняла, что не доверяет она не ему, а всему остальному миру. Что она делает то, что считает нужным. И что она всегда будет любить его.
Какое-то время он смотрел на ее четкий почерк. У него вдруг возникло какое-то ощущение пустоты.
Значит, Гвен его бросила? Она сделала то, что делала всегда, когда не видела выхода, — убежала. Только на этот раз она унесла с собой его сердце.
Он вдруг пристально взглянул на Таунсенда и проговорил:
— Ничего у вас не получится. — Граф скомкал записку и принялся расхаживать по комнате. Потом вдруг остановился и пристально взглянул на Реджи.
— Маркус! — Реджи подошел к другу и положил руку ему на плечо. — С тобой все в порядке?
— Нет. Я ужасно устал, и меньше всего на свете мне хотелось бы мчаться по всей Англии за своей супругой. Но… — Он посмотрел другу прямо в глаза. — Именно это я и собираюсь сделать.
— Ты уверен, что это разумно? — осведомился Реджи. — Она оставила тебя, Маркус. Тебе придется понять, что ты приземлился, старина. Я понимаю, что ты огорчен…
— Огорчен?! — Голос Маркуса зазвенел от негодования. — Да я в ярости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72