Представляешь, если он пойдет в меня?
Келли прыснула, а потом вдруг задумалась.
– Что случилось, милая? Я сделал тебе больно? – сразу заволновался Калеб.
– Нет, просто я подумала, сколько времени мы с тобой потеряли, дуясь друг на друга, вместо того чтобы…
Калеб изогнул бровь.
– Чтобы что, миссис Страйкер? – спросил он неожиданно осипшим голосом. – Чтобы заниматься этим?
И поцеловал Келли.
– Или этим?
Его губы мягко коснулись нежной кожи за мочкой ее уха.
– Или, может быть, этим?
Рот Калеба скользнул к ее груди.
Келли застонала от удовольствия, когда муж начал ласкать ее горячим языком. Никогда не приходилось ей испытывать большего блаженства; даже в самых сладостных снах не могло привидеться, что на свете может существовать такая любовь. Келли принадлежала Калебу всем сердцем, всей душой, всем своим существом. Теперь она понимала, почему ее мать отказалась оставить Дункана Страйкера, почему столько лет терпела презрение всего города. И не вина ее, что любовь она нашла в объятиях женатого человека, а скорее беда. Келли больше не осуждала мать за отказ покинуть Шайенн и навсегда забыть любимого.
И когда Калеб, сверкая потемневшими от любви и желания глазами, склонился к ней, Келли простила матери все.
Глава 32
Энжела Бристол сидела на канапе, обшитом камчатой тканью, напряженно сложив руки на коленях, и в упор смотрела на Эштона. Сначала Ричард был приятно удивлен, когда она появилась на его пороге, закутанная в отороченный мехом плащ, который он подарил ей на день рождения. Однако прошло всего несколько минут, и радость молодого человека улетучилась.
– Полагаю, теперь ты хочешь, чтобы я на тебе женился? – жестко произнес он.
– А как же иначе? Ведь я ношу твоего ребенка.
– Ха! Как знать?! Отцом отродья может оказаться и Калеб Страйкер.
– Я только могла мечтать, чтобы так и было, – съязвила Энжела, кривя душой. Она успела влюбиться в Ричарда и надеялась, что и он полюбил ее. – Но это твой ребенок, и ты знаешь это не хуже меня.
– Ошибаешься, я этого не знаю.
Энжела растянула губы в улыбке, но глаза ее оставались холодными.
– Интересно, когда это я могла видеться с Калебом или еще с кем-нибудь? Последние два месяца ты все ночи проводил в особняке, да и большинство дней тоже.
Эштон беззвучно выругался. Будь проклята эта распутница, но она была права. С той самой ночи, когда он внес Энжелу по лестнице в спальню, Ричард не отходил от нее ни на шаг, он просто не мог устоять перед ее чарами. Она была не только прелестной женщиной, но и совершенно не сдерживала себя в постели; не строила из себя скромницу, лицемерно изображая, что ей неприятны его ласки. Она не заставляла Эштона умолять на коленях, чтобы она одарила его любовью, не притворялась шокированной или разозленной, когда он не мог дождаться вечера и валил ее на пол прямо в гостиной или когда всю ночь занимался с ней любовью, не давая заснуть. Вдовушка была крепкой девкой, думал Ричард, сомневаться в этом не приходилось. И хотя ему было неприятно признавать это, он был уверен, что ребенок от него. Проблема в том, что Эштон не знал, как поступить, и совершенно растерялся. Энжела поднялась с канапе и накинула плащ.
– Куда ты? – спросил Ричард.
– Домой. Я сказала все, что хотела.
– Только и всего?
– Вот именно. А ты что, хочешь, чтобы я умоляла тебя жениться на мне, Ричард? Тебе следовало бы лучше меня знать. Увидимся сегодня?
Эштон насупился, внезапно почувствовав разочарование. Он ожидал, что Энжела разрыдается, упадет на колени, начнет заламывать руки и причитать.
– Ну? – сказала вдова, взявшись за начищенную до блеска медную дверную ручку. – Ты придешь сегодня вечером или нет?
– Не знаю.
– Что ж, всего хорошего, – кивнула она и грациозно скользнула за дверь.
Эштон долго смотрел ей вслед, а когда глубоко вздохнул, ноздри защекотал устойчивый аромат ее духов. Что же ей было нужно, зачем приходила? Быть может, Энжела вовсе и не беременна, может, она просто хочет женить его на себе? Немало женщин использовали эту уловку, однако ничего у них не вышло.
Брови Ричарда задумчиво сошлись на переносице. Он закрыл дверь.
Энжела быстро шла по улице, ломая голову, что предпринять. Она не станет просить Ричарда Эштона жениться на ней, не унизится до мольбы о милосердии, но и оставаться в Шайенне, где она может оказаться объектом злых сплетен, тоже нельзя. Итак, что же делать?
Ответ пришел сам собой. Энжела пойдет к Калебу и попросит денег, чтобы уехать из города. Да, она покинет Шайенн и где-нибудь в другом месте начнет новую жизнь. Там она расскажет, что недавно овдовела и что ее муж, храбрый и честный человек, погиб при исполнении служебных обязанностей, когда хотел предотвратить ограбление банка.
Да, думала Энжела, все правильно, решение всех ее проблем – Калеб.
Келли смотрела на Энжелу Бристол.
– Что вам нужно? – холодно поинтересовалась она, стараясь скрыть зависть. На гостье было темно-зеленое платье, выгодно подчеркивающее стройную фигуру и изумрудного цвета глаза.
Взгляд Келли невольно опустился на собственный живот. Она была уже на шестом месяце и рядом с Энжелой казалась самой себе неуклюжей как корова.
– Я хотела бы видеть Калеба, – ответила Энжела.
– Его сейчас нет.
– Где же он?
Услышав в ее голосе отчаяние, Келли нахмурилась.
– Поехал в Лайреми проверить стада. Что-нибудь случилось?
– А когда он вернется?
– Я ожидаю его сегодня после полудня. Может, заедете завтра?
– Нет, подожду здесь, – сказала Энжела и прошла мимо Келли в гостиную.
Келли проводила ее глазами, пораженная грубыми манерами миссис Бристол, потом вздохнула, закрыла дверь и проследовала за непрошеной посетительницей.
– Хотите чего-нибудь?
– Чай, если можно.
Келли вежливо улыбнулась. «С мышьяком или без?» – тихо прошептала она, выходя на кухню.
Дожидаясь ее возвращения, Энжела осматривала гостиную. Эта комната всегда нравилась ей из-за огромного, выложенного мраморной плиткой камина, массивной мебели и прекрасного темного ковра. Когда-то, еще девчонкой, она грезила, что непременно будет жить здесь, растить своих детей в этом доме.
Тут вернулась жена Калеба, и внутри у Энжелы все закипело от зависти. Несправедливо, что эта дочь шлюхи получила все, о чем вдова так мечтала, – лучшее ранчо в округе, мужчину, которого она любила всю жизнь, и даже ребенка от него, который появится на свет в законном браке.
Келли поставила на стол серебряный поднос, села, наполнила две чашки душистым напитком и вручила одну Энжеле.
– Сахар?
– Нет.
И это называется вежливостью, подумала Келли.
– Зачем вам понадобился Калеб?
– Да вот подумала, что ему любопытно будет узнать, что он скоро станет отцом, – сорвалось с уст Энжелы.
Это произошло непроизвольно, неожиданно для нее самой, но вдова почувствовала удовлетворение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Келли прыснула, а потом вдруг задумалась.
– Что случилось, милая? Я сделал тебе больно? – сразу заволновался Калеб.
– Нет, просто я подумала, сколько времени мы с тобой потеряли, дуясь друг на друга, вместо того чтобы…
Калеб изогнул бровь.
– Чтобы что, миссис Страйкер? – спросил он неожиданно осипшим голосом. – Чтобы заниматься этим?
И поцеловал Келли.
– Или этим?
Его губы мягко коснулись нежной кожи за мочкой ее уха.
– Или, может быть, этим?
Рот Калеба скользнул к ее груди.
Келли застонала от удовольствия, когда муж начал ласкать ее горячим языком. Никогда не приходилось ей испытывать большего блаженства; даже в самых сладостных снах не могло привидеться, что на свете может существовать такая любовь. Келли принадлежала Калебу всем сердцем, всей душой, всем своим существом. Теперь она понимала, почему ее мать отказалась оставить Дункана Страйкера, почему столько лет терпела презрение всего города. И не вина ее, что любовь она нашла в объятиях женатого человека, а скорее беда. Келли больше не осуждала мать за отказ покинуть Шайенн и навсегда забыть любимого.
И когда Калеб, сверкая потемневшими от любви и желания глазами, склонился к ней, Келли простила матери все.
Глава 32
Энжела Бристол сидела на канапе, обшитом камчатой тканью, напряженно сложив руки на коленях, и в упор смотрела на Эштона. Сначала Ричард был приятно удивлен, когда она появилась на его пороге, закутанная в отороченный мехом плащ, который он подарил ей на день рождения. Однако прошло всего несколько минут, и радость молодого человека улетучилась.
– Полагаю, теперь ты хочешь, чтобы я на тебе женился? – жестко произнес он.
– А как же иначе? Ведь я ношу твоего ребенка.
– Ха! Как знать?! Отцом отродья может оказаться и Калеб Страйкер.
– Я только могла мечтать, чтобы так и было, – съязвила Энжела, кривя душой. Она успела влюбиться в Ричарда и надеялась, что и он полюбил ее. – Но это твой ребенок, и ты знаешь это не хуже меня.
– Ошибаешься, я этого не знаю.
Энжела растянула губы в улыбке, но глаза ее оставались холодными.
– Интересно, когда это я могла видеться с Калебом или еще с кем-нибудь? Последние два месяца ты все ночи проводил в особняке, да и большинство дней тоже.
Эштон беззвучно выругался. Будь проклята эта распутница, но она была права. С той самой ночи, когда он внес Энжелу по лестнице в спальню, Ричард не отходил от нее ни на шаг, он просто не мог устоять перед ее чарами. Она была не только прелестной женщиной, но и совершенно не сдерживала себя в постели; не строила из себя скромницу, лицемерно изображая, что ей неприятны его ласки. Она не заставляла Эштона умолять на коленях, чтобы она одарила его любовью, не притворялась шокированной или разозленной, когда он не мог дождаться вечера и валил ее на пол прямо в гостиной или когда всю ночь занимался с ней любовью, не давая заснуть. Вдовушка была крепкой девкой, думал Ричард, сомневаться в этом не приходилось. И хотя ему было неприятно признавать это, он был уверен, что ребенок от него. Проблема в том, что Эштон не знал, как поступить, и совершенно растерялся. Энжела поднялась с канапе и накинула плащ.
– Куда ты? – спросил Ричард.
– Домой. Я сказала все, что хотела.
– Только и всего?
– Вот именно. А ты что, хочешь, чтобы я умоляла тебя жениться на мне, Ричард? Тебе следовало бы лучше меня знать. Увидимся сегодня?
Эштон насупился, внезапно почувствовав разочарование. Он ожидал, что Энжела разрыдается, упадет на колени, начнет заламывать руки и причитать.
– Ну? – сказала вдова, взявшись за начищенную до блеска медную дверную ручку. – Ты придешь сегодня вечером или нет?
– Не знаю.
– Что ж, всего хорошего, – кивнула она и грациозно скользнула за дверь.
Эштон долго смотрел ей вслед, а когда глубоко вздохнул, ноздри защекотал устойчивый аромат ее духов. Что же ей было нужно, зачем приходила? Быть может, Энжела вовсе и не беременна, может, она просто хочет женить его на себе? Немало женщин использовали эту уловку, однако ничего у них не вышло.
Брови Ричарда задумчиво сошлись на переносице. Он закрыл дверь.
Энжела быстро шла по улице, ломая голову, что предпринять. Она не станет просить Ричарда Эштона жениться на ней, не унизится до мольбы о милосердии, но и оставаться в Шайенне, где она может оказаться объектом злых сплетен, тоже нельзя. Итак, что же делать?
Ответ пришел сам собой. Энжела пойдет к Калебу и попросит денег, чтобы уехать из города. Да, она покинет Шайенн и где-нибудь в другом месте начнет новую жизнь. Там она расскажет, что недавно овдовела и что ее муж, храбрый и честный человек, погиб при исполнении служебных обязанностей, когда хотел предотвратить ограбление банка.
Да, думала Энжела, все правильно, решение всех ее проблем – Калеб.
Келли смотрела на Энжелу Бристол.
– Что вам нужно? – холодно поинтересовалась она, стараясь скрыть зависть. На гостье было темно-зеленое платье, выгодно подчеркивающее стройную фигуру и изумрудного цвета глаза.
Взгляд Келли невольно опустился на собственный живот. Она была уже на шестом месяце и рядом с Энжелой казалась самой себе неуклюжей как корова.
– Я хотела бы видеть Калеба, – ответила Энжела.
– Его сейчас нет.
– Где же он?
Услышав в ее голосе отчаяние, Келли нахмурилась.
– Поехал в Лайреми проверить стада. Что-нибудь случилось?
– А когда он вернется?
– Я ожидаю его сегодня после полудня. Может, заедете завтра?
– Нет, подожду здесь, – сказала Энжела и прошла мимо Келли в гостиную.
Келли проводила ее глазами, пораженная грубыми манерами миссис Бристол, потом вздохнула, закрыла дверь и проследовала за непрошеной посетительницей.
– Хотите чего-нибудь?
– Чай, если можно.
Келли вежливо улыбнулась. «С мышьяком или без?» – тихо прошептала она, выходя на кухню.
Дожидаясь ее возвращения, Энжела осматривала гостиную. Эта комната всегда нравилась ей из-за огромного, выложенного мраморной плиткой камина, массивной мебели и прекрасного темного ковра. Когда-то, еще девчонкой, она грезила, что непременно будет жить здесь, растить своих детей в этом доме.
Тут вернулась жена Калеба, и внутри у Энжелы все закипело от зависти. Несправедливо, что эта дочь шлюхи получила все, о чем вдова так мечтала, – лучшее ранчо в округе, мужчину, которого она любила всю жизнь, и даже ребенка от него, который появится на свет в законном браке.
Келли поставила на стол серебряный поднос, села, наполнила две чашки душистым напитком и вручила одну Энжеле.
– Сахар?
– Нет.
И это называется вежливостью, подумала Келли.
– Зачем вам понадобился Калеб?
– Да вот подумала, что ему любопытно будет узнать, что он скоро станет отцом, – сорвалось с уст Энжелы.
Это произошло непроизвольно, неожиданно для нее самой, но вдова почувствовала удовлетворение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92