Он слишком поздно заметил предупреждение в глазах Келли. Лицо жены растворилось во вспышке яркого света, послышался сдавленный крик, и все погрузилось во тьму.
Когда Страйкер очнулся, он лежал связанный на твердой сухой земле, как будто его собирались пытать индейцы. Солнце стояло высоко, и он прищурился. Мучили сильнейшая жажда и тупая боль в затылке.
– Калеб!
Метис повернул голову на звук голоса жены, и затылок тут же пронзила яркая вспышка боли. Келли сидела на одеяле, как и раньше. Уитли вытащил кляп и связал ей руки спереди так, чтобы она могла дотянуться до фляги, которую положил рядом с ней. От солнца ее защищала скала.
– Как ты? – спросил Калеб.
– Нормально.
Калеб хотел спросить, все ли, по ее мнению, в порядке с ребенком, но тут услышал звук шагов Уитли.
– Я не причинил ей вреда, – с ходу сообщил ковбой, – хотя вполне возможно, ее я убью, как и тебя. Мама тоже была беременна, когда узнала о том, как ты расправился с отцом. Она потеряла ребенка и чуть было не умерла сама.
– Перестрелку затеял твой отец, – сказал Калеб, понимая, что понапрасну тратит время. – Все могло решиться мирным путем.
– И тогда бы его повесили? Он был честный человек, мой папа, и никогда никого не грабил.
– Суд признал его виновным, – ответил Калеб. – Почему я должен был думать по-другому?
– Ты заплатишь за это, черт тебя подери! Будешь страдать так же, как страдал он, а затем я брошу тебя гнить тут.
– Так кончай с этим поскорей, но отпусти Келли.
– Хорошо, я сделаю это, – согласился Уитли, – но не сейчас. Я хочу, чтобы ты подумал о своем конце, как думал об этом мой отец, зная, что ты охотишься за ним и что ему от тебя не уйти.
Уитли взглянул на солнце и удовлетворенно кивнул. Он отомстит за отца, но сначала пусть этот чертов наемник хорошенько поджарится, пусть узнает, что чувствуют грешники в аду. Он снял шляпу и отер пот со лба. В конце концов этого выродка можно убить всего лишь один раз, и поэтому не стоит торопиться. Лучше наслаждаться мщением как можно дольше, а затем вернуться в Техас и обрадовать маму, что убийца отца за все получил сполна.
Келли сидела в тени и не отрываясь смотрела на Калеба. Его рубашка пропиталась кровью, крупные капли пота блестели на лице и струйками стекали по шее. Дыхание было неглубоким, затрудненным, глаза закрыты от слепящего солнца. Он не шевелился, лишь время от времени облизывал потрескавшиеся губы.
Она вдруг подумала, что от солнечного удара может умереть даже тот, чья кожа смугла, как у индейцев, и кто большую часть жизни проводил на природе.
Она перевела взгляд на Уитли, сидевшего чуть в стороне с ружьем на коленях. Ковбой пристально смотрел на Калеба, и на губах его играла слабая усмешка. Несколько часов подряд она умоляла Уитли освободить мужа и отпустить их домой, но все было напрасно. Раз Келли даже поднялась, чтобы дать Калебу напиться, но Уитли жестом остановил ее.
Келли неловко заерзала на одеяле. Пот тек по спине и шее, скапливался в ложбинке между грудей. Она понимала, что ее мучения – ничто по сравнению со страданиями Калеба, ведь она была обеспечена водой и спасительной тенью, в то время как муж был отдан на растерзание палящему солнцу.
Калеб вздохнул и медленно выпустил воздух сквозь распухшие губы. Он чувствовал на себе взгляд жены, ощущал ее муки. Сладко застонав, открыл глаза и с вымученной улыбкой посмотрел на Келли.
– Не плачь, – сказал он. Собственный голос казался неестественно слабым.
– Уитли, прекрати это сию же минуту, – произнесла женщина. – Умоляю тебя.
– Нет, мэм.
– Но он же умирает!
– Еще нет. – Уитли выразительно похлопал по пистолету в кобуре, висящей на бедре. – Но скоро умрет. Очень скоро.
– Тогда сделай это сейчас, – взмолилась Келли. – Он уже достаточно страдал.
Ничто не изменилось в позе ковбоя, не дернулся ни один мускул на лице. Он все так же, не сводя глаз с лица Калеба, поглаживал рукоять пистолета.
– Ты никогда больше не застрелишь невинного, проклятый наемник, – прошептал юноша. – Я об этом позабочусь.
Все бесполезно, в отчаянии думала Келли. Он твердо намерен оставить Калеба страдать от зноя весь день, а затем выстрелит ему в живот и будет наблюдать, как он умирает медленной мучительной смертью…
Она натянула веревку, связывающую руки, не обращая внимания на боль в кистях. Сплела руки, стараясь ослабить путы, и грубая веревка до крови впилась в тонкие запястья, но ей было все равно – пока не поздно, надо освободиться и помочь мужу.
Но ее связывал ковбой, отлично знающий свое дело, и справиться с веревкой ей не удалось.
Полными слез глазами она смотрела на Калеба.
– Я люблю тебя, милый, – прошептала она. Страйкер слабо кивнул и беззвучно повторил ее слова растрескавшимися губами.
Боже мой, он умирает, думала Келли, умирает, а она ничем не может помочь.
Внезапно истерический женский вопль эхом пронесся по каньону. Уитли резко обернулся.
– Что за дьявол?..
– Ребенок, – тяжело дыша, прохрипела Келли и снова пронзительно вскрикнула. – По-моему, у меня начинаются роды.
Подтянув колени к груди, женщина принялась ритмично раскачиваться, не переставая стонать.
Уитли в изумлении уставился на нее. Такого поворота событий он не предвидел. Ругнувшись, он опустился рядом с ней на колени, секунду поколебался, но все-таки перерезал веревку и уложил Келли на одеяло.
– Что мне делать? – спросил он охрипшим от волнения голосом.
– Не знаю. О! О!!
Жалобно захныкав, Келли обхватила руками живот и закрыла глаза.
– Мне нужен доктор. Господи, Уитли, привези врача, пока еще не поздно.
– Да, мэм, – ответил тот.
Некоторое время он смотрел, как женщина корчится на одеяле, затем вытащил пистолет и повернулся к Калебу.
– После того, как пущу пулю в живот этому типу. Калеб глубоко вздохнул и сфокусировал немигающий взгляд на лице Уитли Мэрдока.
Тот стер со лба внезапно выступивший холодный пот, навел пистолет на метиса и взвел курок. Ему еще никогда не приходилось убивать человека, и при мысли, что сейчас он отнимет жизнь, пусть даже это жизнь негодяя, застрелившего его отца, у парня неприятно засосало под ложечкой.
– Я позабочусь о ней, – пообещал Уитли. Сглотнув подступившую к горлу горечь, ковбой медленно нажал на курок и тут же испуганно вскрикнул – Келли внезапно метнулась перед ним, закрыв собой мужа.
Выстрел громким эхом отозвался в стенах каньона, затем последовала гробовая тишина.
Уитли с ужасом смотрел, как по плечу Келли расползается большое кровавое пятно, потом перевел взгляд на смертельно побледневшего Страйкера.
– Я… я не хотел в нее стрелять… – забормотал он, – не хотел…
– Если она умрет, я тебя из могилы достану! – сказал метис гробовым голосом.
– Она не умрет, – ответил Уитли, не замечая, что пистолет выпал из его дрожащих рук.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Когда Страйкер очнулся, он лежал связанный на твердой сухой земле, как будто его собирались пытать индейцы. Солнце стояло высоко, и он прищурился. Мучили сильнейшая жажда и тупая боль в затылке.
– Калеб!
Метис повернул голову на звук голоса жены, и затылок тут же пронзила яркая вспышка боли. Келли сидела на одеяле, как и раньше. Уитли вытащил кляп и связал ей руки спереди так, чтобы она могла дотянуться до фляги, которую положил рядом с ней. От солнца ее защищала скала.
– Как ты? – спросил Калеб.
– Нормально.
Калеб хотел спросить, все ли, по ее мнению, в порядке с ребенком, но тут услышал звук шагов Уитли.
– Я не причинил ей вреда, – с ходу сообщил ковбой, – хотя вполне возможно, ее я убью, как и тебя. Мама тоже была беременна, когда узнала о том, как ты расправился с отцом. Она потеряла ребенка и чуть было не умерла сама.
– Перестрелку затеял твой отец, – сказал Калеб, понимая, что понапрасну тратит время. – Все могло решиться мирным путем.
– И тогда бы его повесили? Он был честный человек, мой папа, и никогда никого не грабил.
– Суд признал его виновным, – ответил Калеб. – Почему я должен был думать по-другому?
– Ты заплатишь за это, черт тебя подери! Будешь страдать так же, как страдал он, а затем я брошу тебя гнить тут.
– Так кончай с этим поскорей, но отпусти Келли.
– Хорошо, я сделаю это, – согласился Уитли, – но не сейчас. Я хочу, чтобы ты подумал о своем конце, как думал об этом мой отец, зная, что ты охотишься за ним и что ему от тебя не уйти.
Уитли взглянул на солнце и удовлетворенно кивнул. Он отомстит за отца, но сначала пусть этот чертов наемник хорошенько поджарится, пусть узнает, что чувствуют грешники в аду. Он снял шляпу и отер пот со лба. В конце концов этого выродка можно убить всего лишь один раз, и поэтому не стоит торопиться. Лучше наслаждаться мщением как можно дольше, а затем вернуться в Техас и обрадовать маму, что убийца отца за все получил сполна.
Келли сидела в тени и не отрываясь смотрела на Калеба. Его рубашка пропиталась кровью, крупные капли пота блестели на лице и струйками стекали по шее. Дыхание было неглубоким, затрудненным, глаза закрыты от слепящего солнца. Он не шевелился, лишь время от времени облизывал потрескавшиеся губы.
Она вдруг подумала, что от солнечного удара может умереть даже тот, чья кожа смугла, как у индейцев, и кто большую часть жизни проводил на природе.
Она перевела взгляд на Уитли, сидевшего чуть в стороне с ружьем на коленях. Ковбой пристально смотрел на Калеба, и на губах его играла слабая усмешка. Несколько часов подряд она умоляла Уитли освободить мужа и отпустить их домой, но все было напрасно. Раз Келли даже поднялась, чтобы дать Калебу напиться, но Уитли жестом остановил ее.
Келли неловко заерзала на одеяле. Пот тек по спине и шее, скапливался в ложбинке между грудей. Она понимала, что ее мучения – ничто по сравнению со страданиями Калеба, ведь она была обеспечена водой и спасительной тенью, в то время как муж был отдан на растерзание палящему солнцу.
Калеб вздохнул и медленно выпустил воздух сквозь распухшие губы. Он чувствовал на себе взгляд жены, ощущал ее муки. Сладко застонав, открыл глаза и с вымученной улыбкой посмотрел на Келли.
– Не плачь, – сказал он. Собственный голос казался неестественно слабым.
– Уитли, прекрати это сию же минуту, – произнесла женщина. – Умоляю тебя.
– Нет, мэм.
– Но он же умирает!
– Еще нет. – Уитли выразительно похлопал по пистолету в кобуре, висящей на бедре. – Но скоро умрет. Очень скоро.
– Тогда сделай это сейчас, – взмолилась Келли. – Он уже достаточно страдал.
Ничто не изменилось в позе ковбоя, не дернулся ни один мускул на лице. Он все так же, не сводя глаз с лица Калеба, поглаживал рукоять пистолета.
– Ты никогда больше не застрелишь невинного, проклятый наемник, – прошептал юноша. – Я об этом позабочусь.
Все бесполезно, в отчаянии думала Келли. Он твердо намерен оставить Калеба страдать от зноя весь день, а затем выстрелит ему в живот и будет наблюдать, как он умирает медленной мучительной смертью…
Она натянула веревку, связывающую руки, не обращая внимания на боль в кистях. Сплела руки, стараясь ослабить путы, и грубая веревка до крови впилась в тонкие запястья, но ей было все равно – пока не поздно, надо освободиться и помочь мужу.
Но ее связывал ковбой, отлично знающий свое дело, и справиться с веревкой ей не удалось.
Полными слез глазами она смотрела на Калеба.
– Я люблю тебя, милый, – прошептала она. Страйкер слабо кивнул и беззвучно повторил ее слова растрескавшимися губами.
Боже мой, он умирает, думала Келли, умирает, а она ничем не может помочь.
Внезапно истерический женский вопль эхом пронесся по каньону. Уитли резко обернулся.
– Что за дьявол?..
– Ребенок, – тяжело дыша, прохрипела Келли и снова пронзительно вскрикнула. – По-моему, у меня начинаются роды.
Подтянув колени к груди, женщина принялась ритмично раскачиваться, не переставая стонать.
Уитли в изумлении уставился на нее. Такого поворота событий он не предвидел. Ругнувшись, он опустился рядом с ней на колени, секунду поколебался, но все-таки перерезал веревку и уложил Келли на одеяло.
– Что мне делать? – спросил он охрипшим от волнения голосом.
– Не знаю. О! О!!
Жалобно захныкав, Келли обхватила руками живот и закрыла глаза.
– Мне нужен доктор. Господи, Уитли, привези врача, пока еще не поздно.
– Да, мэм, – ответил тот.
Некоторое время он смотрел, как женщина корчится на одеяле, затем вытащил пистолет и повернулся к Калебу.
– После того, как пущу пулю в живот этому типу. Калеб глубоко вздохнул и сфокусировал немигающий взгляд на лице Уитли Мэрдока.
Тот стер со лба внезапно выступивший холодный пот, навел пистолет на метиса и взвел курок. Ему еще никогда не приходилось убивать человека, и при мысли, что сейчас он отнимет жизнь, пусть даже это жизнь негодяя, застрелившего его отца, у парня неприятно засосало под ложечкой.
– Я позабочусь о ней, – пообещал Уитли. Сглотнув подступившую к горлу горечь, ковбой медленно нажал на курок и тут же испуганно вскрикнул – Келли внезапно метнулась перед ним, закрыв собой мужа.
Выстрел громким эхом отозвался в стенах каньона, затем последовала гробовая тишина.
Уитли с ужасом смотрел, как по плечу Келли расползается большое кровавое пятно, потом перевел взгляд на смертельно побледневшего Страйкера.
– Я… я не хотел в нее стрелять… – забормотал он, – не хотел…
– Если она умрет, я тебя из могилы достану! – сказал метис гробовым голосом.
– Она не умрет, – ответил Уитли, не замечая, что пистолет выпал из его дрожащих рук.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92