Вид у Брайена был скорбно-торжественный.
– Жаль мне тебя, ублюдок ты несчастный, – сочувственно сказал он. – Мне эта поездка досталась нелегко, а ему-то каково будет – ни рукой, ни ногой не пошевелишь.
– Ну-ну, не надо так уж драматизировать. На сей раз мы поедем в Вашингтон без остановок, только лошадей по дороге поменяем. К тому же Роджер почти все это время будет без сознания. Перед отъездом я с утра дам ему еще одну дозу наркотика.
– А как тебе удастся самой запихнуть его в сундук? Тяжесть-то немаленькая.
– Сэмюэл поможет, – улыбнулась Джесси.
– Сэмюэл? – насторожился Брайен. – А не слишком рискованно?
– Дорогой мой Брайен, Сэмюэл у меня больше двадцати лет. Мы с Джоном помогли пятерым его детям и племянникам перебраться на Север. Сэмюэл живот за меня положит, и я доверяю ему не меньше, чем Аллану Пинкертону, генералу Хэллеку, да и самому Честному Эйбу.
– И что будет с Роджером, когда вы доберетесь до места?
– Ну как что? Естественно, его изолируют. В одном частном доме, под охраной десятка лучших пинкертоновских агентов. С ним будут обращаться в соответствии с его рангом. Он ни в чем не будет нуждаться.
– А когда война кончится?
– Его освободят, как и всех других военнопленных. А теперь – не пора ли тебе домой… Роджер?
– Мать честная!
На протяжении всего подготовительного периода он всячески избегал даже думать об этом моменте – и вот он настал. Игра начинается всерьез.
– Знаешь, у меня в голове какая-та каша, – признался Брайен. – Забыл все твои указания.
Джесси рассмеялась:
– Это страх дебютанта перед выходом на подмостки. Не волнуйся: едва окажешься на сцене, как все вернется, и роль ты отыграешь прекрасно.
– Хотелось бы верить, – вздохнул Брайен. – Если забуду текст, суфлера под рукой не окажется.
Она поправила ему воротник на мундире и потрепала по щеке. Брайен наклонился и чмокнул ее в губы.
– Удачи, Роджер.
Они спустились вниз, где Сэмюэл, орудуя щеткой и ведром с водой, трудолюбиво стирал малейшие пятна на ковре. Увидев их, он поднялся и искоса посмотрел на Брайена.
– Вам лучше, полковник?
– Гораздо лучше, спасибо, Сэмюэл.
– Кофе готов, мэм.
– Боюсь, уже поздно, мне надо идти, – сказал Брайен.
– А я не откажусь, – заметила Джесси. – Принеси мне чашечку наверх. К тому же я хочу кое-что тебе сказать.
– Слушаю, мэм. Спокойной ночи, полковник, и счастливо добраться до дома.
– Уж как-нибудь. Спокойной ночи.
Закрыв за собой дверь, Брайен испытал ощущение, сходное с тем, что охватило его, когда он ступил на борт судна, увозящего его из Ирландии. Сам по себе – и в полном одиночестве.
На углу он остановил извозчика и велел ехать в усадьбу «Равена».
– Слушаю, сэр.
Джесси говорила ему, что плантация Уайлдингов знаменита на всю Виргинию.
Мне надо в «Равену».
Символическое заявление.
В предвкушении близкой встречи сердце у Брайена учащенно забилось. Он с удовлетворением потер руки. Джесси, как всегда, оказалась права. Страх ушел. Он был готов к началу игры.
Брайен открыл дверь ключом Роджера. Из кухни в холл – Брайен знал планировку дома так, словно родился здесь – вышел дворецкий.
– Добрый вечер, полковник. Хорошо провели время?
– Отлично, Гордон. А где миссис О’Нил?
– Шитьем занята, сэр. – Он взял у Брайена плащ и шляпу. – Принести вам чего-нибудь выпить?
– Спасибо, как обычно.
Брайен миновал гостиную и еще один холл, поменьше, который вел в комнату, представлявшую собой одновременно библиотеку, музыкальный салон и швейную. На пороге он на мгновение остановился и набрал в грудь воздуха.
Ну, вперед, старый развратник!
Насвистывая любимую мелодию Роджера – «Дикси», – он по-хозяйски вошел в комнату. Задев по пути рояль, занимавший немалую часть просторного помещения, он прошел в эркер, где у окна, выходившего в сад, сидела за швейной машинкой Равена. Из настенных ламп в абажурах в комнату лился яркий свет. Равена расшивала большое полотнище флага Конфедерации для аукциона на будущей неделе.
Впервые увидеть ее после стольких лет разлуки оказалось испытанием еще более тяжелым, чем он думал. Не в силах выговорить ни слова, Брайен просто смотрел на Равену, пожирая ее взглядом. Он впитывал ее волосы, фиалковые глаза, подбородок, нос, губы, сладкое прикосновение которых все еще ощущал у себя на языке. Бедра и грудь у нее развились – не такие, как у семнадцатилетней девушки, которую он видел в последний раз. Фигура просто божественная. Чувство, охватившее его, было настолько сильным, что на мгновение он приблизился к черте, за которой весь этот маскарад окажется бесполезным. Пришлось приложить максимум усилий, чтобы не заключить ее в объятия и просто сказать: «Я люблю тебя, дорогая, и всегда любил. Прости, что пришлось тебя бросить».
Равена удивленно посмотрела на него:
– В чем дело, Роджер? Плохо себя чувствуешь?
Он потер лоб:
– Нет-нет. Просто голова закружилась, когда был у Джесси. Похоже, небольшой приступ лихорадки.
– Лучше бы ты показался врачу. Между прочим, вчера в госпитале доктор Слоун сам об этом говорил. И просил передать тебе.
– Нет у меня сейчас времени на эти пустяки, – грубовато ответил Роджер и, повинуясь мгновенному порыву, наклонился и поцеловал черные как вороново крыло волосы.
– Прекрасно выглядишь, дорогая.
Равена снова бросила на него удивленный взгляд:
– Что это с тобой сегодня?
Джесси предупреждала его, что Роджер терпеть не может всяческие изъявления чувств.
– Да ничего, просто хочу, чтобы ты всегда была начеку. Ненавижу предсказуемость.
– Да? Странно. Я и не думала… – Равена отложила шитье и с любопытством посмотрела на него: Роджер всегда особенно гордился как раз своей предсказуемостью.
Мы с Джебом как пальцы на одной руке. Каждый из нас знает, что в следующий момент сделает другой.
– Роджер, ты что, выпил?
– Всего лишь немного хереса у Джесси.
– Она завтра отправляется?
– По-моему, ждет не дождется, когда все это будет позади. Оно и понятно – не развлекательная прогулка.
– Это верно.
Брайен уселся напротив Равены в кресло-качалку и скрестил ноги. Он постепенно обвыкался в доме. Появился Гордон с бурбоном и содовой, и начался обычный разговор о том, как прошел день у него, у нее, об общих знакомых и так далее.
Но когда Равена заговорила о Саманте Уэйд, Брайен ощутил в ее тоне некоторую напряженность. Имя ему встречалось – оно фигурировало в списке, приготовленном для него Джесси. Но вроде ничего особенного, всего лишь случайная знакомая Роджера.
– Саманта обмолвилась, что вы с ней чудесно провели время за городом в прошлое воскресенье. А ведь ты как будто говорил, что отправляешься на ипподром.
Брайен почувствовал, что краснеет. К такому повороту он был не готов и решил разыграть несправедливо обиженного мужа:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126
– Жаль мне тебя, ублюдок ты несчастный, – сочувственно сказал он. – Мне эта поездка досталась нелегко, а ему-то каково будет – ни рукой, ни ногой не пошевелишь.
– Ну-ну, не надо так уж драматизировать. На сей раз мы поедем в Вашингтон без остановок, только лошадей по дороге поменяем. К тому же Роджер почти все это время будет без сознания. Перед отъездом я с утра дам ему еще одну дозу наркотика.
– А как тебе удастся самой запихнуть его в сундук? Тяжесть-то немаленькая.
– Сэмюэл поможет, – улыбнулась Джесси.
– Сэмюэл? – насторожился Брайен. – А не слишком рискованно?
– Дорогой мой Брайен, Сэмюэл у меня больше двадцати лет. Мы с Джоном помогли пятерым его детям и племянникам перебраться на Север. Сэмюэл живот за меня положит, и я доверяю ему не меньше, чем Аллану Пинкертону, генералу Хэллеку, да и самому Честному Эйбу.
– И что будет с Роджером, когда вы доберетесь до места?
– Ну как что? Естественно, его изолируют. В одном частном доме, под охраной десятка лучших пинкертоновских агентов. С ним будут обращаться в соответствии с его рангом. Он ни в чем не будет нуждаться.
– А когда война кончится?
– Его освободят, как и всех других военнопленных. А теперь – не пора ли тебе домой… Роджер?
– Мать честная!
На протяжении всего подготовительного периода он всячески избегал даже думать об этом моменте – и вот он настал. Игра начинается всерьез.
– Знаешь, у меня в голове какая-та каша, – признался Брайен. – Забыл все твои указания.
Джесси рассмеялась:
– Это страх дебютанта перед выходом на подмостки. Не волнуйся: едва окажешься на сцене, как все вернется, и роль ты отыграешь прекрасно.
– Хотелось бы верить, – вздохнул Брайен. – Если забуду текст, суфлера под рукой не окажется.
Она поправила ему воротник на мундире и потрепала по щеке. Брайен наклонился и чмокнул ее в губы.
– Удачи, Роджер.
Они спустились вниз, где Сэмюэл, орудуя щеткой и ведром с водой, трудолюбиво стирал малейшие пятна на ковре. Увидев их, он поднялся и искоса посмотрел на Брайена.
– Вам лучше, полковник?
– Гораздо лучше, спасибо, Сэмюэл.
– Кофе готов, мэм.
– Боюсь, уже поздно, мне надо идти, – сказал Брайен.
– А я не откажусь, – заметила Джесси. – Принеси мне чашечку наверх. К тому же я хочу кое-что тебе сказать.
– Слушаю, мэм. Спокойной ночи, полковник, и счастливо добраться до дома.
– Уж как-нибудь. Спокойной ночи.
Закрыв за собой дверь, Брайен испытал ощущение, сходное с тем, что охватило его, когда он ступил на борт судна, увозящего его из Ирландии. Сам по себе – и в полном одиночестве.
На углу он остановил извозчика и велел ехать в усадьбу «Равена».
– Слушаю, сэр.
Джесси говорила ему, что плантация Уайлдингов знаменита на всю Виргинию.
Мне надо в «Равену».
Символическое заявление.
В предвкушении близкой встречи сердце у Брайена учащенно забилось. Он с удовлетворением потер руки. Джесси, как всегда, оказалась права. Страх ушел. Он был готов к началу игры.
Брайен открыл дверь ключом Роджера. Из кухни в холл – Брайен знал планировку дома так, словно родился здесь – вышел дворецкий.
– Добрый вечер, полковник. Хорошо провели время?
– Отлично, Гордон. А где миссис О’Нил?
– Шитьем занята, сэр. – Он взял у Брайена плащ и шляпу. – Принести вам чего-нибудь выпить?
– Спасибо, как обычно.
Брайен миновал гостиную и еще один холл, поменьше, который вел в комнату, представлявшую собой одновременно библиотеку, музыкальный салон и швейную. На пороге он на мгновение остановился и набрал в грудь воздуха.
Ну, вперед, старый развратник!
Насвистывая любимую мелодию Роджера – «Дикси», – он по-хозяйски вошел в комнату. Задев по пути рояль, занимавший немалую часть просторного помещения, он прошел в эркер, где у окна, выходившего в сад, сидела за швейной машинкой Равена. Из настенных ламп в абажурах в комнату лился яркий свет. Равена расшивала большое полотнище флага Конфедерации для аукциона на будущей неделе.
Впервые увидеть ее после стольких лет разлуки оказалось испытанием еще более тяжелым, чем он думал. Не в силах выговорить ни слова, Брайен просто смотрел на Равену, пожирая ее взглядом. Он впитывал ее волосы, фиалковые глаза, подбородок, нос, губы, сладкое прикосновение которых все еще ощущал у себя на языке. Бедра и грудь у нее развились – не такие, как у семнадцатилетней девушки, которую он видел в последний раз. Фигура просто божественная. Чувство, охватившее его, было настолько сильным, что на мгновение он приблизился к черте, за которой весь этот маскарад окажется бесполезным. Пришлось приложить максимум усилий, чтобы не заключить ее в объятия и просто сказать: «Я люблю тебя, дорогая, и всегда любил. Прости, что пришлось тебя бросить».
Равена удивленно посмотрела на него:
– В чем дело, Роджер? Плохо себя чувствуешь?
Он потер лоб:
– Нет-нет. Просто голова закружилась, когда был у Джесси. Похоже, небольшой приступ лихорадки.
– Лучше бы ты показался врачу. Между прочим, вчера в госпитале доктор Слоун сам об этом говорил. И просил передать тебе.
– Нет у меня сейчас времени на эти пустяки, – грубовато ответил Роджер и, повинуясь мгновенному порыву, наклонился и поцеловал черные как вороново крыло волосы.
– Прекрасно выглядишь, дорогая.
Равена снова бросила на него удивленный взгляд:
– Что это с тобой сегодня?
Джесси предупреждала его, что Роджер терпеть не может всяческие изъявления чувств.
– Да ничего, просто хочу, чтобы ты всегда была начеку. Ненавижу предсказуемость.
– Да? Странно. Я и не думала… – Равена отложила шитье и с любопытством посмотрела на него: Роджер всегда особенно гордился как раз своей предсказуемостью.
Мы с Джебом как пальцы на одной руке. Каждый из нас знает, что в следующий момент сделает другой.
– Роджер, ты что, выпил?
– Всего лишь немного хереса у Джесси.
– Она завтра отправляется?
– По-моему, ждет не дождется, когда все это будет позади. Оно и понятно – не развлекательная прогулка.
– Это верно.
Брайен уселся напротив Равены в кресло-качалку и скрестил ноги. Он постепенно обвыкался в доме. Появился Гордон с бурбоном и содовой, и начался обычный разговор о том, как прошел день у него, у нее, об общих знакомых и так далее.
Но когда Равена заговорила о Саманте Уэйд, Брайен ощутил в ее тоне некоторую напряженность. Имя ему встречалось – оно фигурировало в списке, приготовленном для него Джесси. Но вроде ничего особенного, всего лишь случайная знакомая Роджера.
– Саманта обмолвилась, что вы с ней чудесно провели время за городом в прошлое воскресенье. А ведь ты как будто говорил, что отправляешься на ипподром.
Брайен почувствовал, что краснеет. К такому повороту он был не готов и решил разыграть несправедливо обиженного мужа:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126