Ты – один из лучших, с кем мне доводилось встречаться в этой жизни. Я горжусь знакомством с тобой.
На глазах у дворецкого выступили слезы.
– Да благословит вас Бог, мисс Равена, – хрипло проговорил он. – И вас тоже, полковник. – Он круто повернулся и поспешно пошел по коридору в помещение для слуг.
Равена надела самый жалкий из нарядов, который только нашелся в гардеробе, – шерстяное платье с высоким воротом и капор, оставляющий в тени лицо. На плечи она набросила кашемировую шаль.
Под стать вырядился и Брайен – в старый костюм Роджера, висевший в шкафу еще с тех пор, как хозяин перебрался в Виргинию.
Когда они были готовы, Равена сказала Брайену:
– Надо попрощаться с отцом и матерью. – В ответ на невысказанное предложение, она покачала головой. – Нет-нет, тебе не надо. Как-нибудь в другой раз. Ступай вниз и ждите меня с Джесси. Ну пожалуйста. Я совсем ненадолго.
– Как скажешь. – Он порывисто притронулся к ней и, подхватив две небольшие сумки, спустился вниз.
Герцог и герцогиня в потрясенном молчании выслушали беглые объяснения Равены, отчего им с Брайеном приходится столь спешно покинуть Ричмонд.
– Ушам не верю, – покачал головой Эдвард Уайлдинг. – Брайен О’Нил восстал из мертвых.
– Жизни в нем хватит на двоих, – небрежно бросила Равена, хотя на душе у нее кошки скребли. В любой момент целый мир может навалиться на них с Брайеном всей своей недоброй тяжестью. – Не волнуйся, мама, все будет хорошо. Как только доберемся до Сан-Франциско, дам о себе знать. Телеграфом.
Ванесса Уайлдинг сидела на краю кровати и, казалось, даже пошевелиться не могла.
– А что сказать Роджеру? И властям?
– А ничего. Веди себя так, будто понятия не имела о происходящем. Вообще-то лучше всего, если ты проклянешь меня с Брайеном. Сделай вид, что тебе невообразимо жалко беднягу Роджера. От случившегося никуда не уйдешь, а легко ли пережить измену собственной дочери? Ну ладно, родные, мне пора.
Равена порывисто обняла родителей и поспешно направилась к двери.
– Счастливо, родная, – с трудом выговорил герцог, глядя ей вслед. Он сел на кровать и обнял жену. Так они и сидели некоторое время, прижимаясь друг к дружке, словно остались вдвоем на всем белом свете.
Экипаж скрипел колесами и подпрыгивал на рытвинах в такт цокоту лошадиных копыт, так что по пустынной улице, казалось, марширует целый взвод солдат.
Вскоре впереди возникло бледное пятно.
– Мы почти у гавани, миссис Фарнсворт, – сказал кучер, заглядывая внутрь экипажа.
– Остановись, пожалуйста, на следующем углу, – откликнулась она. – По-моему, там надо повернуть налево, к третьему причалу.
В особых случаях, вроде этого, кучером был Сэмюэл, на которого всегда можно было положиться.
Внутри экипажа горели свечи в подсвечниках, прикрепленных к боковым стенкам. Шторки на окнах были плотно задернуты, что, наверное, подогревало любопытство ранних пташек либо ночных гуляк, очутившихся в этот час в районе ричмондской гавани. Они не могли не заметить, что экипаж был куда роскошнее тех, что обычно показывались на набережной, и, стало быть, заботящийся о своем инкогнито ездок – это не иначе как лихой капитан клипера, возвращающийся к себе на корабль от любовницы, дамы богатой и с громким именем. Предположение вообще-то небезосновательное, ибо, хотя судно уже практически отслужило свой срок, сам капитан считался кумиром и героем во многих странах.
Сэмюэл распахнул дверцу:
– Мы на месте, мэм.
Джесси перегнулась со своего места и положила руки на плечи своих спутников.
– Ну что ж, моя миссия закончена. Теперь вас ждет мадам. Счастливо, и удачи вам.
– А вы что собираетесь делать? – спросил Брайен. – Ведь Роджеру известно, кто вы такая на самом деле.
– Уйду в подполье. Может, удастся пробраться в Вашингтон – таким же способом, как вы сюда, а Роджер туда.
Брайен с Равеной расцеловали ее в обе щеки.
– Не знаю даже, что бы мы без вас делали, Джесси. А если уж на то пошло, то и вся страна.
– Пфу! Люблю авантюры.
– Не рискуйте понапрасну, Джесси. Работа у вас опасная.
– Да не волнуйтесь вы, – рассмеялась она. – С этой южной красавицей, – она ткнула себя в грудь, – ничего не случится. А теперь – вперед. Счастливо добраться, и привезите мне из Сан-Франциско какой-нибудь сувенир.
Брайен с Равеной ступили на землю и пошли по пристани в сторону, где виднелись четыре судна. От одного из них отделилась мужская фигура с фонарем в руках:
– Полковник О’Нил?
– Да, и миссис О’Нил.
Старик стянул с головы фуражку.
– Боюсь, мэм, вам будет здесь не слишком-то удобно. Моя посудина – это вам не «Индийская императрица».
– Да я уж вижу, – весело откликнулась Равена. – Но от этого только интереснее. Никогда не путешествовала на сухогрузе.
– В таком случае вам предстоит незабываемая прогулка, мэм, – буркнул старый моряк.
И это было еще слабо сказано. Слава Богу, хоть обошлось без приключений. Через сутки, примерно в полночь, они пришвартовались в Портсмуте, откуда отправились экипажем в «Слепую свинью». Над узким входом висело побитое ветрами, выцветшее изображение жирного кабана, поднявшегося на задние лапы, а между передними зажавшего палку наподобие тех, которыми пользуются слепые. Глаза у кабана были завязаны пестрой лентой, какую носят моряки. Брайен толкнул дверь и пропустил Равену вперед, в заведение, которым железной рукой правила Делла Спасски. Хозяйка произвела на вновь прибывших сильное впечатление. Гигантских размеров блондинка, где-то между пятьюдесятью и шестьюдесятью, с бюстом, как заметил Брайен, напоминающим два надутых воздушных шара, и задом, как у боевого коня.
Делла Спасски оказалась доброй, радушной женщиной, из тех, о которых говорят – золотое сердце.
Отец сказал бы: «алмаз в горсти пепла», – заметила Равена, когда они с Брайеном устроились в грязной комнате, где по полу и стенам бодро носились тараканы.
– Вам здесь будет вполне удобно, – успокоила их Делла. – Тут лучшая кровать во всем доме. Ею пользуются лишь избранные клиенты.
Равена завороженно посмотрела на ложе.
– Делла, девочка моя, – Брайен пустил в ход все свое ирландское обаяние, – твоя щедрость не уступит твоей красоте.
Делла уперлась руками в необъятные бедра и осклабилась во весь свой щербатый рот.
– Подмазываешься, малыш? Давай, давай, что бы ты там ни плел, мне по душе. – Она ткнула Равену локтем под ребро. – Вообще-то на постой я больше не беру. Можно сказать, в отставку вышла. Но для твоего приятеля, пожалуй, сделаю исключение. По-моему, он знает, как обращаться с девочками, а, сестричка?
– В самую точку попала, Делла. – Равена явно подыгрывала Брайену. – Везуха, право, не часто удается простой служанке вроде меня подцепить такого славного господина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126
На глазах у дворецкого выступили слезы.
– Да благословит вас Бог, мисс Равена, – хрипло проговорил он. – И вас тоже, полковник. – Он круто повернулся и поспешно пошел по коридору в помещение для слуг.
Равена надела самый жалкий из нарядов, который только нашелся в гардеробе, – шерстяное платье с высоким воротом и капор, оставляющий в тени лицо. На плечи она набросила кашемировую шаль.
Под стать вырядился и Брайен – в старый костюм Роджера, висевший в шкафу еще с тех пор, как хозяин перебрался в Виргинию.
Когда они были готовы, Равена сказала Брайену:
– Надо попрощаться с отцом и матерью. – В ответ на невысказанное предложение, она покачала головой. – Нет-нет, тебе не надо. Как-нибудь в другой раз. Ступай вниз и ждите меня с Джесси. Ну пожалуйста. Я совсем ненадолго.
– Как скажешь. – Он порывисто притронулся к ней и, подхватив две небольшие сумки, спустился вниз.
Герцог и герцогиня в потрясенном молчании выслушали беглые объяснения Равены, отчего им с Брайеном приходится столь спешно покинуть Ричмонд.
– Ушам не верю, – покачал головой Эдвард Уайлдинг. – Брайен О’Нил восстал из мертвых.
– Жизни в нем хватит на двоих, – небрежно бросила Равена, хотя на душе у нее кошки скребли. В любой момент целый мир может навалиться на них с Брайеном всей своей недоброй тяжестью. – Не волнуйся, мама, все будет хорошо. Как только доберемся до Сан-Франциско, дам о себе знать. Телеграфом.
Ванесса Уайлдинг сидела на краю кровати и, казалось, даже пошевелиться не могла.
– А что сказать Роджеру? И властям?
– А ничего. Веди себя так, будто понятия не имела о происходящем. Вообще-то лучше всего, если ты проклянешь меня с Брайеном. Сделай вид, что тебе невообразимо жалко беднягу Роджера. От случившегося никуда не уйдешь, а легко ли пережить измену собственной дочери? Ну ладно, родные, мне пора.
Равена порывисто обняла родителей и поспешно направилась к двери.
– Счастливо, родная, – с трудом выговорил герцог, глядя ей вслед. Он сел на кровать и обнял жену. Так они и сидели некоторое время, прижимаясь друг к дружке, словно остались вдвоем на всем белом свете.
Экипаж скрипел колесами и подпрыгивал на рытвинах в такт цокоту лошадиных копыт, так что по пустынной улице, казалось, марширует целый взвод солдат.
Вскоре впереди возникло бледное пятно.
– Мы почти у гавани, миссис Фарнсворт, – сказал кучер, заглядывая внутрь экипажа.
– Остановись, пожалуйста, на следующем углу, – откликнулась она. – По-моему, там надо повернуть налево, к третьему причалу.
В особых случаях, вроде этого, кучером был Сэмюэл, на которого всегда можно было положиться.
Внутри экипажа горели свечи в подсвечниках, прикрепленных к боковым стенкам. Шторки на окнах были плотно задернуты, что, наверное, подогревало любопытство ранних пташек либо ночных гуляк, очутившихся в этот час в районе ричмондской гавани. Они не могли не заметить, что экипаж был куда роскошнее тех, что обычно показывались на набережной, и, стало быть, заботящийся о своем инкогнито ездок – это не иначе как лихой капитан клипера, возвращающийся к себе на корабль от любовницы, дамы богатой и с громким именем. Предположение вообще-то небезосновательное, ибо, хотя судно уже практически отслужило свой срок, сам капитан считался кумиром и героем во многих странах.
Сэмюэл распахнул дверцу:
– Мы на месте, мэм.
Джесси перегнулась со своего места и положила руки на плечи своих спутников.
– Ну что ж, моя миссия закончена. Теперь вас ждет мадам. Счастливо, и удачи вам.
– А вы что собираетесь делать? – спросил Брайен. – Ведь Роджеру известно, кто вы такая на самом деле.
– Уйду в подполье. Может, удастся пробраться в Вашингтон – таким же способом, как вы сюда, а Роджер туда.
Брайен с Равеной расцеловали ее в обе щеки.
– Не знаю даже, что бы мы без вас делали, Джесси. А если уж на то пошло, то и вся страна.
– Пфу! Люблю авантюры.
– Не рискуйте понапрасну, Джесси. Работа у вас опасная.
– Да не волнуйтесь вы, – рассмеялась она. – С этой южной красавицей, – она ткнула себя в грудь, – ничего не случится. А теперь – вперед. Счастливо добраться, и привезите мне из Сан-Франциско какой-нибудь сувенир.
Брайен с Равеной ступили на землю и пошли по пристани в сторону, где виднелись четыре судна. От одного из них отделилась мужская фигура с фонарем в руках:
– Полковник О’Нил?
– Да, и миссис О’Нил.
Старик стянул с головы фуражку.
– Боюсь, мэм, вам будет здесь не слишком-то удобно. Моя посудина – это вам не «Индийская императрица».
– Да я уж вижу, – весело откликнулась Равена. – Но от этого только интереснее. Никогда не путешествовала на сухогрузе.
– В таком случае вам предстоит незабываемая прогулка, мэм, – буркнул старый моряк.
И это было еще слабо сказано. Слава Богу, хоть обошлось без приключений. Через сутки, примерно в полночь, они пришвартовались в Портсмуте, откуда отправились экипажем в «Слепую свинью». Над узким входом висело побитое ветрами, выцветшее изображение жирного кабана, поднявшегося на задние лапы, а между передними зажавшего палку наподобие тех, которыми пользуются слепые. Глаза у кабана были завязаны пестрой лентой, какую носят моряки. Брайен толкнул дверь и пропустил Равену вперед, в заведение, которым железной рукой правила Делла Спасски. Хозяйка произвела на вновь прибывших сильное впечатление. Гигантских размеров блондинка, где-то между пятьюдесятью и шестьюдесятью, с бюстом, как заметил Брайен, напоминающим два надутых воздушных шара, и задом, как у боевого коня.
Делла Спасски оказалась доброй, радушной женщиной, из тех, о которых говорят – золотое сердце.
Отец сказал бы: «алмаз в горсти пепла», – заметила Равена, когда они с Брайеном устроились в грязной комнате, где по полу и стенам бодро носились тараканы.
– Вам здесь будет вполне удобно, – успокоила их Делла. – Тут лучшая кровать во всем доме. Ею пользуются лишь избранные клиенты.
Равена завороженно посмотрела на ложе.
– Делла, девочка моя, – Брайен пустил в ход все свое ирландское обаяние, – твоя щедрость не уступит твоей красоте.
Делла уперлась руками в необъятные бедра и осклабилась во весь свой щербатый рот.
– Подмазываешься, малыш? Давай, давай, что бы ты там ни плел, мне по душе. – Она ткнула Равену локтем под ребро. – Вообще-то на постой я больше не беру. Можно сказать, в отставку вышла. Но для твоего приятеля, пожалуй, сделаю исключение. По-моему, он знает, как обращаться с девочками, а, сестричка?
– В самую точку попала, Делла. – Равена явно подыгрывала Брайену. – Везуха, право, не часто удается простой служанке вроде меня подцепить такого славного господина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126