— Я не была уверена, что вы еще здесь.
— Но тем не менее пришли.
— Рискнула. Я думала, что вы уже вернулись в Колорадо.
— Уезжаю через несколько дней.
— Понятно. — Она обнаружила, что ей легче смотреть куда угодно, только не на Коннора. — Сестра сказала мне сегодня утром, что мой отец и ваш готовятся заключить сделку на эту землю.
— Это правда. — Он смотрел, как ее выразительные глаза застыли на какой-то точке выше его плеча. Она прикусила нижнюю губу. — Вы поэтому пришли?
Она взглянула на него:
— Что? — Ее глаза снова метнулись в сторону. — Нет, не поэтому.
— Значит, у вас нет моих двенадцати тысяч долларов. — Он почти пожалел, что сказал это, у нее сделался такой несчастный вид.
Мэгги покачала головой:
— Нет, я не… я не могу… — Голос ее замер. Глаза наполнились слезами, и она быстро замигала, чтобы не дать им пролиться.
— Мэгги?
Она отвернулась.
— То, о чем вы мне говорили в тот вечер, у нас дома, — начала она, боясь потерять мужество, — это правда?
Коннор удивился сам себе, заколебавшись. Наконец ответил:
— Да. Это все правда.
Хотя она ничего другого и не ожидала, ее плечи слегка опустились. Она глубоко вздохнула и снова повернулась к нему лицом. Подняла подбородок и на этот раз нашла в себе мужество посмотреть прямо в его спокойные и далекие глаза.
— Несколько часов назад я узнала, что жду ребенка. И спросила себя, не можете ли вы быть его отцом.
Глава 5
Коннору Холидею случалось получать одновременно два удара кулаками под ложечку, но это было менее болезненно, чем удар, нанесенный ему Мэгги. Он знал, что правильно расслышал ее, и не стал оскорблять, прося повторить сказанное.
— Почему бы вам не присесть, Мэгги? — Это позволяло ему сделать то же самое. Он чувствовал, что нуждается в этом.
Она оглянулась и выбрала небольшой диванчик напротив кресла Коннора. Присела на самый краешек, как птичка на жердочке, аккуратно сложив руки на коленях и выжидательно подняв к нему лицо.
Коннор подошел к двери, тихо приоткрыл ее и снова закрыл, чтобы удостовериться, что за ней не стоит Берил. Затем вернулся к своему креслу, отложил в сторону книгу и сел.
— Вы знаете, кто отец? — тихо спросил он. Лицо Мэгги залил румянец, но она продолжала смотреть прямо в лицо Коннора.
— У меня никого не было… то есть, насколько мне известно — никого. Я подумала о вас только из-за того, что вы мне говорили.
Он наклонился вперед, упираясь локтями в колени. Сложил ладони так, что пальцы образовали острую крышу.
— Не пора ли вам оставить притворство?
— Притворство? О, понимаю. Вы думаете, что я все придумала. — Она покачала головой. — Возможно, мне не хотелось бы это помнить, мистер Холидей, но все равно это правда: я ничего не могу вспомнить.
Коннор обдумал ее слова и ответил на то единственное, что имело для него какой-то смысл:
— Коннор, Мэгги. С таким же успехом можете называть меня по имени. Тогда не будет путаницы с именем моего отца.
Ужасная мысль пришла в голову Мэгги, и в ее выразительных глазах отразился панический испуг.
— Неужели я… вы понимаете… с вашим отцом?
Что-то промелькнуло во взгляде Коннора. Голос его прозвучал более холодно, чем ему бы хотелось:
— Нет. В этом вы не повинны.
Чувствуя некоторое облегчение, хоть и несколько сбитая с толку, Мэгги разжала пальцы, мертвой хваткой впившиеся в складки платья.
— С вами… да, — произнесла она. — Да.
Она изумленно затрясла головой.
— Мне трудно в это поверить, — сказала она почти шепотом. — Словно это случилось с кем-то, кого я даже не знаю. — Она замерла и уставилась на Коннора, пытаясь представить, как прикасается к нему. Трудно было преодолеть гранитную твердость его лица, его холод, который способен был прожечь ее насквозь. Неужели ее пальцы перебирали его иссиня-черные волосы? Тонули в густых прядях у затылка? Неужели она дотрагивалась до запавших щек под скулами и ощущала тепло его бронзовой кожи?
Целовала ли она его? Она помнила поцелуй в библиотеке ее дома, когда он хотел помешать ей закричать. Она спрашивала себя, однако, о другом поцелуе, о поцелуе без насилия и гнева, просто ради удовольствия. Целовала ли она его таким поцелуем?
Взгляд Мэгги опустился к губам Коннора. Она пристально изучала их форму, пока не осознала, что намек на улыбку на его губах был вызван насмешкой над ней самой. Смутившись, она опустила глаза:
— Не понимаю, как я могла делать то, о чем вы рассказывали.
— Вы это сделали.
— Но я не знаю, как это делается.
— Вы научились.
— Но…
— Мэгги, — произнес он почти мягко. — У вас будет ребенок. Какие еще доказательства вам нужны?
Косточки ее пальцев побелели, когда она сжала кулаки на коленях.
— Это может быть еще чей-нибудь ребенок?
Слабая улыбка Коннора исчезла.
— Для вас это было бы более приятно, правда? Легче поверить, если бы это был не я, не мои заскорузлые руки работника с ранчо к вам прикасались.
Она поняла, что рассердила его, но не совсем ясно понимала чем.
— Да… нет… я не это имела в виду. — Мэгги поднялась и обхватила себя руками вокруг талии. Подошла к единственному окну в проеме в форме арки и остановилась, глядя на улицу. — Я не знаю, о чем вы сейчас говорите. Вы должны понять, как это нелегко. Все нелегко. Я несколько часов бродила, прежде чем набралась мужества прийти сюда, и, возможно, только страх удерживает меня в этой комнате, но я все еще здесь и пришла за ответом. Мне необходимо узнать хотя бы что-то об отце моего ребенка. — Она снова обернулась к нему и спросила на прямик: — Вы — отец моего ребенка?
Он мог бы ответить, что не уверен, что не может отвечать за часы, которые прошли после того, как она ушла от него, или за дальнейшие дни и недели. Но он отверг свои предыдущие мысли о том, что она шлюха, потому что теперь твердо знал, что это не соответствует действительности.
— Это мой ребенок, — ответил Коннор.
Мэгги некоторое время молчала, просто думала. Она даже не чувствовала, что Коннор пристально смотрит на нее.
— Это было 24 марта, да?
— Да. Вы это помните?
— Не так, как вы думаете. Это единственный день в моей взрослой жизни, который я не могу вспомнить целиком. — Она бросила на него взгляд. — Где мы встретились?
Коннор встал. Указал ей на диван, а сам потянулся к звонку, чтобы вызвать слугу.
— Думаю, вам лучше присесть, Мэгги. Я прикажу принести нам что-нибудь на ленч. Разговор может затянуться.
Пока готовили ленч, они совсем не разговаривали. Мэгги просмотрела отобранные Раштоном книги, а Коннор притворялся, что чем-то занят, и не смотрел на нее.
Ему постоянно хотелось взглянуть на нее, и это его озадачивало. Он еще не сумел разгадать и понять ее. Было легче иметь с ней дело, когда он считал ее потаскухой. Потом он вспомнил, что вопрос о двенадцати тысячах долларов остается открытым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109