Она увидела, как он пробирается сквозь давку. Леви выпустил ее руку и начал перелезать через стойку, но как раз в эту минуту Хэму удалось проскользнуть под ногами у любопытных. Мальчик сломя голову бросился к Джессу, налетел на него со всего размаху и едва не опрокинул его на стол.
— Так, всем стоять!
Джесс перешел с шепота на полный голос, властно прозвеневший в наступившей тишине. Он закрыл собой мальчика, прижал его к себе, положив одну руку ему на голову, а другую — на плечо.
— Никакой стрельбы здесь не будет. — Уайли встал, его бульдожьи глазки блестели от возбуждения.
— Тогда на улице. Давайте выйдем на улицу. На револьверах, в двадцати шагах. Вы могли бы…
— Слишком темно, — возразил Голт, дернув подбородком в сторону окна.
Он был прав: за окном сгущались сумерки.
— Я хочу стрелять в человека, утверждающего, что он — это я, при ярком солнечном свете.
— Я тоже, — усмехнулся Джесс. Кэйди видела, как все мужчины в зале несколько раз перевели взгляд с него на Голта и обратно.
— Завтра я убью тебя с не меньшим удовольствием, чем сегодня, — сказал Голт.
Джесс скривил губы.
— Десять утра тебя устроит?
Неужели это происходит наяву? Кэйди не могла поверить своим ушам. Схватив Леви за руку с такой силой, что он поморщился, она закричала «Нет!», но никто не обратил на нее внимания.
— В десять утра на улице. — Голт вынул изо рта тонкую черную папироску и бросил ее на пол к ногам Джесса.
— Если вдруг захочешь схлопотать пулю раньше, дай мне знать. Я буду в гостинице.
— Взаимно. Я буду здесь.
Кэйди смотрела с открытым ртом, как Голт, настоящий Голт, человек, собиравшийся завтра в десять часов утра убить ее возлюбленного, проходит сквозь тающую на глазах перепуганную толпу и исчезает в дверях.
* * *
Трудно спорить с человеком, когда он тебя целует. Можно ли приводить доводы, возражать, взывать к разуму, упорно стоять на своем, пока он снимает с тебя одежду? Однако Кэйди предприняла попытку, даже несколько попыток, стараясь при этом держаться как можно дальше от кровати, но все-таки не оказаться во дворе. Она бы и туда вышла, лишь бы отвлечь внимание Джесса от постели, да вот беда: шел дождь.
— Я же сказала: не стану этого делать, — повторила она в третий или в четвертый раз, уворачиваясь от его хищного рта. — Пока ты не скажешь, что пришел в себя.
— Я бы скорее пришел в тебя.
— Прекрати!
— Не могу.
Его губы были теплы, усы нежно щекотали кожу. Она вытянула шею и отвернулась, но таким образом ему открылся доступ к ее горлу.
— Кэйди, ты нужна мне.
Он прижал ее спиной к комоду и сам прильнул к ней, чтобы она почувствовала, как много он может ей дать.
— Если ты все это задумал ради меня, говорю тебе, Джесс, мне это не нужно.
— А я-то думал, это нужно нам обоим.
— Да не это, черт бы тебя побрал! Ты знаешь, что я имею в виду.
— Знаю. Но я не хочу об этом говорить.
— Ладно. Но неужели ты не можешь хотя бы выслушать? О, черт…
Ему наконец удалось расстегнуть платье у нее на спине, и теперь он стягивал его с плеч на локти и ниже.
— Прекрати немедленно! Прекрати. — Слова протеста прозвучали настолько фальшиво, что она даже не смогла на него рассердиться, когда он не обратил на них внимания.
— Джесс, нам надо поговорить.
— Потом.
— Нет, сейчас.
Кэйди подсунула руки ему под подбородок и силой заставила его оторваться от ложбинки у нее между грудей.
— Прошу тебя.
Его прекрасное лицо улыбалось ей так нежно, так беззаботно, в нем было столько желания и страсти… Кэйди поняла, что это и есть ее погибель.
— Я тебя не понимаю, — простонала она жалобно. — Если ты будешь драться с Голтом, он тебя убьет.
— Этого не случится. Поверь мне, — властно проговорил он, заставляя ее стоять смирно и целуя в губы.
Кэйди опять попыталась заговорить, но Джесс сказал «Ш-ш-ш» и продолжил свое черное дело с дьявольским терпением и целеустремленностью, сводившей ее с ума.
— О, Джесс, не надо.
Но она не воспротивилась, когда он стал расшнуровывать ее сорочку. Просто зарылась носом ему в волосы, а Джесс прижался лицом к ее груди, тихонько поглаживая ее, вычерчивая языком какие-то таинственные фигуры на ее обнаженной коже.
— Я дам тебе денег, — сказала Кэйди. — Тебе нужны деньги?
— Миленькая, — откликнулся он с нежностью, — не могла бы ты помолчать?
— У меня есть заначка, — продолжала Кэйди. — В нижнем ящике, под чулками.
— Много?
— Больше двух тысяч дол…
Джесс накрыл ее рот своим и пустил в ход язык, чтобы заставить ее умолкнуть. Кэйди потеряла нить разговора. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как она прикасалась к нему вот так в последний раз…
— Я вела себя как дура, — призналась она, когда он наконец позволил ей заговорить. — Ты на меня не сердишься? Мы столько времени потеряли зря, и все по моей вине. О, Джесс, я люблю тебя.
— Я люблю тебя, Кэйди.
— Правда? О, Джесс, это правда?
— Клянусь тебе. Выходи за меня замуж, когда все это кончится.
Кэйди заплакала.
— Как это глупо, — всхлипнула она, вытирая слезы пальцами.
Ее душа разрывалась между блаженством и отчаянием.
— Выходи за меня, милая. Со мной ты будешь счастлива.
— Как я могу з-за тебя вы-выйти, когда он тебя у-убьет?
Джесс засмеялся. У нее возникло острейшее желание врезать ему хорошенько, но еще больше ей хотелось прижать его к себе, нет, вобрать в себя и никогда, никогда не отпускать.
Оказалось, его мысли движутся в том же направлении. Он нажал коленом, и она раскрыла ноги. Всех ее сил хватило лишь на то, чтобы ответить на его страстный поцелуй и просунуть руки ему под рубашку, ощутить его кожу, его тело. Ей так нравились прямые мягкие черные волосы, покрывавшие его грудь… Джесс заставил ее выгнуться назад, запрокинуть голову, пока она не ощутила затылком крышку комода. Он целовал ее прямо сквозь сорочку, да, прямо через ткань, легонько покусывая зубами и заставляя стонать.
— Я больше не могу стоять…
Ей пришлось прижаться к нему бедрами; чтобы удержаться на ногах, а он медленно покачивался взад-вперед, увлекая ее за собой, по-прежнему пряча лицо у нее на груди и что-то одобрительно гудя себе под нос. Кэйди сквозь зубы судорожно втянула в себя воздух.
— Я падаю, — выдохнула она, цепляясь обессилевшими руками за его шею.
Джесс подхватил ее на руки и перенес через всю комнату. Таким образом все ее усилия, направленные на то, чтобы держать его подальше от постели, потерпели позорный провал. Здравый смысл проснулся в уголке ее сознания, когда он снимал с нее последние одежки. Она возобновила прерванный разговор, как только вся одежда была снята.
— Послушай, Джесс, ты все это затеял из-за того, что я сказала, ведь так?
Сидя рядом с ней на постели, он стаскивал с себя сапоги.
— Я не считаю тебя трусом. Как у меня только язык повернулся?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
— Так, всем стоять!
Джесс перешел с шепота на полный голос, властно прозвеневший в наступившей тишине. Он закрыл собой мальчика, прижал его к себе, положив одну руку ему на голову, а другую — на плечо.
— Никакой стрельбы здесь не будет. — Уайли встал, его бульдожьи глазки блестели от возбуждения.
— Тогда на улице. Давайте выйдем на улицу. На револьверах, в двадцати шагах. Вы могли бы…
— Слишком темно, — возразил Голт, дернув подбородком в сторону окна.
Он был прав: за окном сгущались сумерки.
— Я хочу стрелять в человека, утверждающего, что он — это я, при ярком солнечном свете.
— Я тоже, — усмехнулся Джесс. Кэйди видела, как все мужчины в зале несколько раз перевели взгляд с него на Голта и обратно.
— Завтра я убью тебя с не меньшим удовольствием, чем сегодня, — сказал Голт.
Джесс скривил губы.
— Десять утра тебя устроит?
Неужели это происходит наяву? Кэйди не могла поверить своим ушам. Схватив Леви за руку с такой силой, что он поморщился, она закричала «Нет!», но никто не обратил на нее внимания.
— В десять утра на улице. — Голт вынул изо рта тонкую черную папироску и бросил ее на пол к ногам Джесса.
— Если вдруг захочешь схлопотать пулю раньше, дай мне знать. Я буду в гостинице.
— Взаимно. Я буду здесь.
Кэйди смотрела с открытым ртом, как Голт, настоящий Голт, человек, собиравшийся завтра в десять часов утра убить ее возлюбленного, проходит сквозь тающую на глазах перепуганную толпу и исчезает в дверях.
* * *
Трудно спорить с человеком, когда он тебя целует. Можно ли приводить доводы, возражать, взывать к разуму, упорно стоять на своем, пока он снимает с тебя одежду? Однако Кэйди предприняла попытку, даже несколько попыток, стараясь при этом держаться как можно дальше от кровати, но все-таки не оказаться во дворе. Она бы и туда вышла, лишь бы отвлечь внимание Джесса от постели, да вот беда: шел дождь.
— Я же сказала: не стану этого делать, — повторила она в третий или в четвертый раз, уворачиваясь от его хищного рта. — Пока ты не скажешь, что пришел в себя.
— Я бы скорее пришел в тебя.
— Прекрати!
— Не могу.
Его губы были теплы, усы нежно щекотали кожу. Она вытянула шею и отвернулась, но таким образом ему открылся доступ к ее горлу.
— Кэйди, ты нужна мне.
Он прижал ее спиной к комоду и сам прильнул к ней, чтобы она почувствовала, как много он может ей дать.
— Если ты все это задумал ради меня, говорю тебе, Джесс, мне это не нужно.
— А я-то думал, это нужно нам обоим.
— Да не это, черт бы тебя побрал! Ты знаешь, что я имею в виду.
— Знаю. Но я не хочу об этом говорить.
— Ладно. Но неужели ты не можешь хотя бы выслушать? О, черт…
Ему наконец удалось расстегнуть платье у нее на спине, и теперь он стягивал его с плеч на локти и ниже.
— Прекрати немедленно! Прекрати. — Слова протеста прозвучали настолько фальшиво, что она даже не смогла на него рассердиться, когда он не обратил на них внимания.
— Джесс, нам надо поговорить.
— Потом.
— Нет, сейчас.
Кэйди подсунула руки ему под подбородок и силой заставила его оторваться от ложбинки у нее между грудей.
— Прошу тебя.
Его прекрасное лицо улыбалось ей так нежно, так беззаботно, в нем было столько желания и страсти… Кэйди поняла, что это и есть ее погибель.
— Я тебя не понимаю, — простонала она жалобно. — Если ты будешь драться с Голтом, он тебя убьет.
— Этого не случится. Поверь мне, — властно проговорил он, заставляя ее стоять смирно и целуя в губы.
Кэйди опять попыталась заговорить, но Джесс сказал «Ш-ш-ш» и продолжил свое черное дело с дьявольским терпением и целеустремленностью, сводившей ее с ума.
— О, Джесс, не надо.
Но она не воспротивилась, когда он стал расшнуровывать ее сорочку. Просто зарылась носом ему в волосы, а Джесс прижался лицом к ее груди, тихонько поглаживая ее, вычерчивая языком какие-то таинственные фигуры на ее обнаженной коже.
— Я дам тебе денег, — сказала Кэйди. — Тебе нужны деньги?
— Миленькая, — откликнулся он с нежностью, — не могла бы ты помолчать?
— У меня есть заначка, — продолжала Кэйди. — В нижнем ящике, под чулками.
— Много?
— Больше двух тысяч дол…
Джесс накрыл ее рот своим и пустил в ход язык, чтобы заставить ее умолкнуть. Кэйди потеряла нить разговора. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как она прикасалась к нему вот так в последний раз…
— Я вела себя как дура, — призналась она, когда он наконец позволил ей заговорить. — Ты на меня не сердишься? Мы столько времени потеряли зря, и все по моей вине. О, Джесс, я люблю тебя.
— Я люблю тебя, Кэйди.
— Правда? О, Джесс, это правда?
— Клянусь тебе. Выходи за меня замуж, когда все это кончится.
Кэйди заплакала.
— Как это глупо, — всхлипнула она, вытирая слезы пальцами.
Ее душа разрывалась между блаженством и отчаянием.
— Выходи за меня, милая. Со мной ты будешь счастлива.
— Как я могу з-за тебя вы-выйти, когда он тебя у-убьет?
Джесс засмеялся. У нее возникло острейшее желание врезать ему хорошенько, но еще больше ей хотелось прижать его к себе, нет, вобрать в себя и никогда, никогда не отпускать.
Оказалось, его мысли движутся в том же направлении. Он нажал коленом, и она раскрыла ноги. Всех ее сил хватило лишь на то, чтобы ответить на его страстный поцелуй и просунуть руки ему под рубашку, ощутить его кожу, его тело. Ей так нравились прямые мягкие черные волосы, покрывавшие его грудь… Джесс заставил ее выгнуться назад, запрокинуть голову, пока она не ощутила затылком крышку комода. Он целовал ее прямо сквозь сорочку, да, прямо через ткань, легонько покусывая зубами и заставляя стонать.
— Я больше не могу стоять…
Ей пришлось прижаться к нему бедрами; чтобы удержаться на ногах, а он медленно покачивался взад-вперед, увлекая ее за собой, по-прежнему пряча лицо у нее на груди и что-то одобрительно гудя себе под нос. Кэйди сквозь зубы судорожно втянула в себя воздух.
— Я падаю, — выдохнула она, цепляясь обессилевшими руками за его шею.
Джесс подхватил ее на руки и перенес через всю комнату. Таким образом все ее усилия, направленные на то, чтобы держать его подальше от постели, потерпели позорный провал. Здравый смысл проснулся в уголке ее сознания, когда он снимал с нее последние одежки. Она возобновила прерванный разговор, как только вся одежда была снята.
— Послушай, Джесс, ты все это затеял из-за того, что я сказала, ведь так?
Сидя рядом с ней на постели, он стаскивал с себя сапоги.
— Я не считаю тебя трусом. Как у меня только язык повернулся?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84