Она хорошо о тебе заботилась, пока меня не было?
— Слишком хорошо. Если бы я съедал все, что она накладывает мне на тарелку, то через неделю весил бы больше Пега.
— Она прекрасная повариха, но ты прав, мне придется с ней поговорить о размере порций.
— Она же привыкла готовить на целую толпу у Жака, — заметил Джесс ей в оправдание.
— Я до сих пор поверить не могу, что мы ее заполучили, — добавила Кэйди.
— А мне так странно, что у нас есть экономка. По-моему, это какое-то чудо.
— Да, я тебя понимаю.
Они оба не переставали удивляться своему невероятному везению. Они обрели друг друга, и это самое большое чудо. Но, мало того, они обзавелись еще и хозяйством! Однако они отнеслись к свалившемуся на них богатству спокойно: оба понимали, что не это самое главное в жизни.
— Смотри, еще один сюрприз!
— О, Джесс, как мило! Это ты велел ей все приготовить?
— Нет. Да, — со смехом признался Джесс, когда Кэйди искоса бросила на него недоверчивый взгляд.
Мишель поставила на ручку кресла Кэйди стакан свежего холодного лимонада, а на ручку кресла Джесса — стакан мятного джулепа. Они осторожно уселись в качалки, взяли стаканы и чокнулись.
— За тебя.
— За нас.
— Добро пожаловать домой, милая.
— Я больше никогда не уеду. Во всяком случае, без тебя.
Они наклонились друг к другу и поцеловались, потом выпили и дружно блаженно вздохнули.
— Вот это жизнь, — заметил Джесс.
— У меня есть кое-что для тебя. — Кэйди вытащила из кармана юбки конверт и передала его Джессу. Он подумал, что это и есть сюрприз.
— «М.Б.», — прочел он, усмехаясь. Шутка в духе Мэриона. Он не мог указать фамилию «Голт» на письме, адресованном в Парадиз, поэтому придумал себе псевдоним «Мэрион Безоружный» для переписки с кузеном.
— Что он пишет?
Она наклонилась и заглянула ему через плечо.
— Он все-таки купил ту табачную плантацию.
—Думаешь, из него не выйдет хороший фермер?
— Понятия не имею. Год назад я сказал бы нет, безусловно, нет. Но в то время я и представить себе не мог, что сам стану владельцем коневодческой фермы.
— А я даже и не мечтала о собственном фруктовом саде.
Джесс взглянул на нее с улыбкой. Счастье Кэйди было для него важнее всего на свете.
— Думаешь, это награда нам за добродетель?
— Ха!
Что ж, вполне определенный ответ.
— Давай выпьем за Мэриона, — предложил Джесс, притрагиваясь к ее бокалу.
— За Мэриона. Надеюсь, он окажется таким же везучим, как и мы.
— И таким же счастливым.
— Ну уж это вряд ли. Счастливее меня нет никого на свете. И быть не может.
— Разве что я.
Хорошо, что они сейчас одни. Иногда Нестору случалось услышать, что они говорили друг другу, и он начинал давиться от смеха, будто его тошнило. Это стесняло их и не позволяло дать волю чувствам.
Первая вечерняя звезда подмигнула им с темнеющего небосклона. Высоко над головой, блеснув белым брюшком, пролетела скопа и камнем ринулась вниз к реке, видимо заметив в воде свой ужин. Джесс еще раз блаженно вздохнул, имея в виду сразу все — землю, этот дом, их жизнь, неумолкающий рев Бродяжьей реки, который он полюбил всей душой. Этот шум стал частью его души, такой же неотъемлемой, как любовь к Кэйди.
Он поставил свой стакан.
— Так что за сюрприз ты мне приготовила? Я требую его немедленно.
— Ладно, как скажешь.
Кэйди тоже опустила свой бокал. — Как ты думаешь, Мишель в кухне?
— Наверное. А что?
Она поднялась с качалки.
— Я не могу показать тебе сюрприз прямо здесь. Пойдем со мной.
Они отошли в дальний угол веранды, туда, где на цепях, прикрепленных к потолку, висели качели. На них Кэйди иногда позволяла себе подремать днем за компанию со Страшилой, а Джесс приходил сюда по вечерам выкурить сигару.
— Сюда.
Кэйди зашла за качели в самый угол, где тень была гуще. Джесс озадаченно последовал за ней. Она огляделась по сторонам.
Джесс не знал, что и думать.
— В чем дело?
Улыбаясь несколько напряженной улыбкой, Кэйди начала расстегивать платье.
— Ах вот как!
Он с готовностью потянулся, чтобы ей помочь. Ему уже нравился этот сюрприз.
— Нет, не надо, Джесс. Тебе придется подождать.
— Ладно.
Смотреть тоже приятно. На ней было дорожное платье, как она сама его называла, — серое, практичное, способное сделать безликой любую женщину, кроме Кэйди. Вот она расстегнула пуговицы до самой талии, высвободила плечи и руки и принялась возиться с белой сорочкой.
— Э-э-э… видишь ли, обед будет готов через пять минут, — деликатно напомнил Джесс.
— Ничего страшного, это много времени не займет.
— Неужели? Что ты такое говоришь? Давай…
— Потерпи.
— Ну ладно, ладно.
Джесс прислонился к перилам, решив положиться на Кэйди. Что бы она ни задумала, опыт подсказывал ему, что разумнее будет подождать,
Кэйди распустила шнуровку и движением плеч сбросила бретельки. Закусив нижнюю губу, она взглянула на мужа украдкой сквозь длинные ресницы. В ее взгляде читались нетерпение и тревога. Джесс чувствовал, что еще минута — и он умрет от любопытства.
— В чем дело?
Она еще раз опасливо огляделась по сторонам.
— Готов?
— Кэйди…
— Ну ладно, ладно… — Кэйди осторожно, бережно развела в стороны полы сорочки, обнажая грудь. Выжидательная улыбка угасла на губах у Джесса, Он уставился на нее в страхе.
— Милая моя, любимая, что случилось? Детка, ты поранилась…
Он умолк и заморгал, разглядывая ее левую грудь — слишком ярко-розовую, воспаленную кожу и слегка распухшую татуировку под левым соском. Постепенно до него стало доходить, что очертания рисунка изменились, и опять на его губах медленно расплылась улыбка.
— Она все еще немного побаливает. Но мне кажется, что получилось очень мило, — застенчиво проговорила Кэйди. — Тебе нравится?
— Кэйди… — вот и все, что он смог сказать.
— Этим занимается одна женщина в Грантс-Пассе. Ей почти ничего не пришлось делать, только пририсовать ноги, хвост и уши. Да, и еще превратить клюв в нос. Но крылья остались на месте.
— Это же Пег! — удивленно воскликнул Джесс.
— Да, это он. По-моему, похож. А ты как думаешь?
Джесс кивнул. Как странно! Ему бы следовало рассмеяться, а он растрогался чуть ли не до слез.
— Ты всегда не терпел эту чайку, — заметила Кэйди. — Ты хотя и молчал, но я все равно знала.
Это была чистая правда. Джесс наклонился к ней и прижался губами к ее губам, шепча, что любит ее, безумно любит. А потом припал к ее груди и запечатлел легчайший трепетный поцелуй на ее новой татуировке. Когда он поднял голову, на глазах у нее стояли слезы.
— Джесс… О, Джесс, это твое клеймо на мне. Потому что я принадлежу тебе.
Ему пришлось прибегнуть к шутке, чтобы окончательно не расчувствоваться.
— Пег будет страшно горд.
Кэйди вытерла слезы и засмеялась.
— Я как-то не подумала, что придется показывать наколку и ему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
— Слишком хорошо. Если бы я съедал все, что она накладывает мне на тарелку, то через неделю весил бы больше Пега.
— Она прекрасная повариха, но ты прав, мне придется с ней поговорить о размере порций.
— Она же привыкла готовить на целую толпу у Жака, — заметил Джесс ей в оправдание.
— Я до сих пор поверить не могу, что мы ее заполучили, — добавила Кэйди.
— А мне так странно, что у нас есть экономка. По-моему, это какое-то чудо.
— Да, я тебя понимаю.
Они оба не переставали удивляться своему невероятному везению. Они обрели друг друга, и это самое большое чудо. Но, мало того, они обзавелись еще и хозяйством! Однако они отнеслись к свалившемуся на них богатству спокойно: оба понимали, что не это самое главное в жизни.
— Смотри, еще один сюрприз!
— О, Джесс, как мило! Это ты велел ей все приготовить?
— Нет. Да, — со смехом признался Джесс, когда Кэйди искоса бросила на него недоверчивый взгляд.
Мишель поставила на ручку кресла Кэйди стакан свежего холодного лимонада, а на ручку кресла Джесса — стакан мятного джулепа. Они осторожно уселись в качалки, взяли стаканы и чокнулись.
— За тебя.
— За нас.
— Добро пожаловать домой, милая.
— Я больше никогда не уеду. Во всяком случае, без тебя.
Они наклонились друг к другу и поцеловались, потом выпили и дружно блаженно вздохнули.
— Вот это жизнь, — заметил Джесс.
— У меня есть кое-что для тебя. — Кэйди вытащила из кармана юбки конверт и передала его Джессу. Он подумал, что это и есть сюрприз.
— «М.Б.», — прочел он, усмехаясь. Шутка в духе Мэриона. Он не мог указать фамилию «Голт» на письме, адресованном в Парадиз, поэтому придумал себе псевдоним «Мэрион Безоружный» для переписки с кузеном.
— Что он пишет?
Она наклонилась и заглянула ему через плечо.
— Он все-таки купил ту табачную плантацию.
—Думаешь, из него не выйдет хороший фермер?
— Понятия не имею. Год назад я сказал бы нет, безусловно, нет. Но в то время я и представить себе не мог, что сам стану владельцем коневодческой фермы.
— А я даже и не мечтала о собственном фруктовом саде.
Джесс взглянул на нее с улыбкой. Счастье Кэйди было для него важнее всего на свете.
— Думаешь, это награда нам за добродетель?
— Ха!
Что ж, вполне определенный ответ.
— Давай выпьем за Мэриона, — предложил Джесс, притрагиваясь к ее бокалу.
— За Мэриона. Надеюсь, он окажется таким же везучим, как и мы.
— И таким же счастливым.
— Ну уж это вряд ли. Счастливее меня нет никого на свете. И быть не может.
— Разве что я.
Хорошо, что они сейчас одни. Иногда Нестору случалось услышать, что они говорили друг другу, и он начинал давиться от смеха, будто его тошнило. Это стесняло их и не позволяло дать волю чувствам.
Первая вечерняя звезда подмигнула им с темнеющего небосклона. Высоко над головой, блеснув белым брюшком, пролетела скопа и камнем ринулась вниз к реке, видимо заметив в воде свой ужин. Джесс еще раз блаженно вздохнул, имея в виду сразу все — землю, этот дом, их жизнь, неумолкающий рев Бродяжьей реки, который он полюбил всей душой. Этот шум стал частью его души, такой же неотъемлемой, как любовь к Кэйди.
Он поставил свой стакан.
— Так что за сюрприз ты мне приготовила? Я требую его немедленно.
— Ладно, как скажешь.
Кэйди тоже опустила свой бокал. — Как ты думаешь, Мишель в кухне?
— Наверное. А что?
Она поднялась с качалки.
— Я не могу показать тебе сюрприз прямо здесь. Пойдем со мной.
Они отошли в дальний угол веранды, туда, где на цепях, прикрепленных к потолку, висели качели. На них Кэйди иногда позволяла себе подремать днем за компанию со Страшилой, а Джесс приходил сюда по вечерам выкурить сигару.
— Сюда.
Кэйди зашла за качели в самый угол, где тень была гуще. Джесс озадаченно последовал за ней. Она огляделась по сторонам.
Джесс не знал, что и думать.
— В чем дело?
Улыбаясь несколько напряженной улыбкой, Кэйди начала расстегивать платье.
— Ах вот как!
Он с готовностью потянулся, чтобы ей помочь. Ему уже нравился этот сюрприз.
— Нет, не надо, Джесс. Тебе придется подождать.
— Ладно.
Смотреть тоже приятно. На ней было дорожное платье, как она сама его называла, — серое, практичное, способное сделать безликой любую женщину, кроме Кэйди. Вот она расстегнула пуговицы до самой талии, высвободила плечи и руки и принялась возиться с белой сорочкой.
— Э-э-э… видишь ли, обед будет готов через пять минут, — деликатно напомнил Джесс.
— Ничего страшного, это много времени не займет.
— Неужели? Что ты такое говоришь? Давай…
— Потерпи.
— Ну ладно, ладно.
Джесс прислонился к перилам, решив положиться на Кэйди. Что бы она ни задумала, опыт подсказывал ему, что разумнее будет подождать,
Кэйди распустила шнуровку и движением плеч сбросила бретельки. Закусив нижнюю губу, она взглянула на мужа украдкой сквозь длинные ресницы. В ее взгляде читались нетерпение и тревога. Джесс чувствовал, что еще минута — и он умрет от любопытства.
— В чем дело?
Она еще раз опасливо огляделась по сторонам.
— Готов?
— Кэйди…
— Ну ладно, ладно… — Кэйди осторожно, бережно развела в стороны полы сорочки, обнажая грудь. Выжидательная улыбка угасла на губах у Джесса, Он уставился на нее в страхе.
— Милая моя, любимая, что случилось? Детка, ты поранилась…
Он умолк и заморгал, разглядывая ее левую грудь — слишком ярко-розовую, воспаленную кожу и слегка распухшую татуировку под левым соском. Постепенно до него стало доходить, что очертания рисунка изменились, и опять на его губах медленно расплылась улыбка.
— Она все еще немного побаливает. Но мне кажется, что получилось очень мило, — застенчиво проговорила Кэйди. — Тебе нравится?
— Кэйди… — вот и все, что он смог сказать.
— Этим занимается одна женщина в Грантс-Пассе. Ей почти ничего не пришлось делать, только пририсовать ноги, хвост и уши. Да, и еще превратить клюв в нос. Но крылья остались на месте.
— Это же Пег! — удивленно воскликнул Джесс.
— Да, это он. По-моему, похож. А ты как думаешь?
Джесс кивнул. Как странно! Ему бы следовало рассмеяться, а он растрогался чуть ли не до слез.
— Ты всегда не терпел эту чайку, — заметила Кэйди. — Ты хотя и молчал, но я все равно знала.
Это была чистая правда. Джесс наклонился к ней и прижался губами к ее губам, шепча, что любит ее, безумно любит. А потом припал к ее груди и запечатлел легчайший трепетный поцелуй на ее новой татуировке. Когда он поднял голову, на глазах у нее стояли слезы.
— Джесс… О, Джесс, это твое клеймо на мне. Потому что я принадлежу тебе.
Ему пришлось прибегнуть к шутке, чтобы окончательно не расчувствоваться.
— Пег будет страшно горд.
Кэйди вытерла слезы и засмеялась.
— Я как-то не подумала, что придется показывать наколку и ему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84