— Ужасно не хочется возвращаться в салун, — признался Джесс.
— Ну и не надо.
— Я хочу…
Хруст гравия под копытами лошади заставил ее насторожиться. Кэйди повернула голову, и губы Джесса прочертили дорожку к ее уху.
— Милая, — прошептал он.
Но тут хруст раздался снова, и он тоже расслышал.
Они обернулись.
Показался всадник. Высокий, в черном. На черном коне. Джесс схватил Кэйди за руку и проговорил каким-то чужим голосом:
— Пошли отсюда. — Но как раз в эту минуту лунный свет упал на лицо всадника. Кэйди ахнула:
— Джесс!
— Кэйди, давай…
— Это он!
Дрожа от ужаса, она отшатнулась и попыталась вжаться в стену. Всадник медленно и неумолимо приближался. Вот он поравнялся с ними и сковал их своим страшным одноглазым взором.
— Джесс… о. Господи, он… он скроется! Сделай что-нибудь!
С загадочным выражением на лице, в котором тревога и волнение сочетались с весельем, Джесс вытащил один из своих шестизарядных «кольтов» и наставил его прямо в лицо незнакомцу. Он выстрелил… и промахнулся.
У Кэйди открылся рот.
— Стреляй еще раз.
Бух!
Опять промах. Но это невозможно — он же стрелял в упор! Незнакомец даже не дрогнул. Нет, он усмехнулся, проезжая мимо, а поворачивая за угол, приподнял шляпу. Затем лихо пришпорил своего черного коня и скрылся.
Кэйди сделала три шага в сторону и опять привалилась к стене дома. В голове у нее все смешалось, но она не сошла с ума и не ослепла. Правда доходила до нее как сквозь туман.
У Джесса по-прежнему было все то же странное выражение на лице — не то паническое, не то истерически веселое. Ей удалось заглянуть ему в глаза, но лишь на секунду.
— Гм… Должно быть, заело, — пробормотал он, опустив глаза на револьвер. — Слушай, Кэйди, ты это видела? Оказывается, парень и не думал умирать! Не иначе как Док Мобайес был с ним в сговоре. Да и шериф, должно быть, тоже. Вот так фокус! Как ты думаешь…
Чтобы заставить его заткнуться, Кэйди выхватила у него револьвер.
— Ты лживый сукин сын. Ворюга!
Но он все еще пытался нахально отрицать очевидное.
— Погоди, погоди. Что ты имеешь в виду? Ты же видела кровь! Все ее видели. Парень был мертв. Ни малейших признаков жизни. Ну, погоди. Как же ты…
— Это был томатный сок. Ах ты, подлый скунс!
— Кэйди, миленькая моя…
Она была на девяносто девять процентов уверена, что револьвер заряжен холостыми патронами, а бушевавшей в душе ярости с лихвой хватило на единственный процент сомнения. Приставив револьвер прямо к лживому сердцу Джесса, Кэйди выстрелила.
Бац!
Он не упал, даже не дрогнул, но она все равно закричала. К тому же ее душил гнев, да и страх в последнюю секунду взял свое. На мгновение ее одолела слабость. Она покачнулась и даже не сразу высвободилась, когда он ее подхватил, но, придя в себя, изо всех сил оттолкнула его.
…— Скотина! — закричала Кэйди и ткнула трясущимся от негодования пальцем в конец переулка. — Кто этот человек?
— Кэйди, ну послушай…
— Кто он? Если не скажешь, клянусь, я достану настоящие пули. Кто он такой?
— Ш-ш-ш! Это был мой кузен Мэрион.
— Твой… Ты хочешь сказать, что это он — Голт?
— Да тихо ты! Да, это он. Разве я виноват, что ты не хотела верить?
Ох, если бы у нее сейчас были пули!
— Ты украл мои сбережения! Скажешь, нет?
Он почесал затылок, но отрицать не стал.
— Ты ядовитый змей, Джесс Воган! Подлая, лживая гиена! Верни мои деньги!
— Не могу. Мне пришлось отдать их Мэриону, чтобы он умер. Он не соглашался за просто так.
— Ну так догони его и верни их.
— И этого я тоже не могу. Понимаешь, он решил вернуться домой в Лексингтон и начать новую жизнь. — Джесс потянулся к ней, но она отмахнулась.
— Ну и отправляйся за ним следом. Можете палить друг в друга отсюда до самого Кентукки, мне все равно.
Кэйди повернулась кругом и пошла прочь, но Джесс поймал ее за руку и заставил остановиться.
— Прекрати. Ничего не хочу слушать.
— Ну, Кэйди! — протянул он жалобно. — Я собирался рассказать тебе про деньги.
— Ну да, конечно. Так я тебе и поверила. Не смей за мной ходить! — огрызнулась Кэйди, вновь вырывая у него руку.
— И вообще я понял, что ты скоро разбогатеешь. Как только узнал, что Уайли ворует золото из «Семи долларов».
— Так вот почему ты сделал мне предложение!
Джесс опять ее остановил. Лицо у него стало такое, что Кэйди едва не оттаяла, но все-таки устояла.
— На самом деле ты не можешь так думать. Я точно знаю.
— А почему бы и нет? Ты все время только и делал, что врал!
— Только не в главном.
— Ну, например?
— Например, о том, что я люблю тебя до безумия.
—Ерунда.
— Хочу прожить с тобой всю жизнь.
— Чушь.
— Хочу, чтобы у нас были дети. Чтобы мы вместе состарились и сидели рядышком в качалках на веранде. И слушали, как шумит река.
Кэйди пренебрежительно фыркнула. Он что, за дурочку ее держит?
— Оставь меня в покое и не смей морочить голову! Глаза бы мои тебя не видели!
Давясь злыми слезами, проклиная его, Кэйди решительно направилась обратно к салуну. На углу она один-единственный раз позволила себе обернуться, чтобы проверить, не идет ли он за ней.
Он шел.
15.
— Папочка приехал! Привет, мисс Кэйди!
Сидя рядом с ней на козлах фургона, Леви помахал сыну, улыбаясь и тихонько посмеиваясь себе под нос. Кэйди полностью разделяла его чувства. Было что-то невыразимо трогательное в нескладной фигурке Хэма: руки и ноги у него росли слишком быстро, обгоняя все остальные части тела. И было что-то такое упоительное в его веселой белозубой улыбке от уха до уха, в чистой радости которой светилась его милая мордашка, когда он был счастлив, что всякий раз при встрече с ним ей невольно хотелось смеяться. — Тпру, лошадка! — скомандовал Леви.
Смирная кобылка послушно остановилась у входа в салун «Приют бродяги». Леви спрыгнул с козел, а Хэм тут же с разбегу кинулся ему на шею, и они оба едва не свалились наземь, удержавшись на ногах только благодаря перекладине коновязи.
— Папочка приехал! — торжествовал Хэм. Леви на радостях подбросил его в воздух.
— Ой, папа, я целых сто лет тебя не видел!
— Целых сто лет, — согласился Леви, крепко обнимая сына и осторожно опуская его на землю.
Он провел вне дома всего двое суток, но, насколько было известно Кэйди, Леви и Хэм прежде никогда не разлучались.
— Добло позаловать домой, — прошелестел тихий голосок у них за спиной, и лицо Леви расплылось в такой же широкой и радостной улыбке, как у сына.
Кэйди смотрела, как он направляется к своей жене, с любопытством спрашивая себя, что они сейчас сделают: может, обнимутся или даже поцелуются? Если так, то это будет в первый раз. Во всяком случае, впервые на людях. До сих пор они позволяли себе только держаться за руки.
Не проявили они своего чувства при посторонних даже во время бракосочетания по буддистскому обряду, состоявшегося прошлой осенью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84