Уберечь тебя от беды – вот все, что мне было нужно.
Лусиан угрюмо молчал. Ему очень хотелось поверить в ее признание, поверить, что она любит его, но он не мог позволить себе легковерия. Он слишком часто оказывался в дураках, когда верил Бринн.
И словно понимая, о чем он думает, Бринн поднялась и направилась к нему, остановившись в шаге от него. Он чувствовал ее тепло, ее притяжение. Она манила и возбуждала его, даже одетая вот так – как мужчина.
Лусиан сжал кулаки и прижал руки к бокам. Ему хотелось трясти ее, вытрясти из нее всю правду. Ему хотелось перечеркнуть весь тот обман, что разделял их, все темные тайны, всю ложь. Он хотел прижать ее к груди и…
Будь она проклята. Она стояла и смотрела в его глаза, и ее глаза были похожи на бездонные зеленые озера. Она казалась такой искренней. Была ли она участницей заговора или всего лишь пыталась защитить своего брата?
– Я не могу доказать свою невиновность, Лусиан, – тихо сказала она. – Но, клянусь жизнью нашего ребенка, я говорю правду.
Словно молнией его пронзило гневом. Какое вероломство! Она расчетливо и бессердечно манипулировала им, дергая за те струны его души, которые, как она знала, были у него самыми чувствительными. Надо бы арестовать ее и передать британским властям, она заслужила…
Лусиан мысленно одернул себя. Он не мог отправить Бринн в тюрьму, даже если она была изменницей родины. Видит Бог, он не хотел, чтобы кто-нибудь причинил ей боль, обидел ее. Она была его женой. Он любил эту женщину. Даже сейчас он желал ее сильнее, чем когда бы то ни было. Он всегда хотел ее, и этот голод не знал утоления.
Была ли она преступницей или нет, он не мог причинить ей вреда. Даже если на карту поставлена его честь, он не мог допустить, чтобы она понесла наказание за измену.
Лусиан зажмурился, чтобы не видеть ее красивого лица. Он готов пойти на любой риск, чтобы защитить вероломную красавицу, что отняла у него сердце. И все же… он не должен забывать о долге. Он обязан остановить ее, пока она не совершила еще большего преступления. И он должен позаботиться о ее безопасности. Ему приходило в голову только одно…
Лусиан заставил себя встретиться с ней взглядом.
– Хватит, Бринн. Пора тебя остановить. Как только я разберусь с твоим братцем, тебя я отправлю в Уэльс.
– В Уэльс?
– В мой замок в Уэльсе. Там ты останешься, пока не родится ребенок. А пока можешь считать, что ты под домашним арестом.
– Под арестом? – Глаза ее расширились, в них читалась тревога.
– Да. Дом окружен, Бринн. Если ты попытаешься улизнуть, тебя возьмут под стражу. Тебя и твоего брата. Ваш заговор провалился.
– Лусиан, прошу тебя…
– Я услышал достаточно.
Он уже повернулся, чтобы уйти, но Бринн схватила его за руку.
– Что ты собираешься делать?
– Не дать твоему брату передать золото врагам страны. Страх исказил ее лицо.
– Лусиан, ты не должен вмешиваться!
– Не должен?
– Тебя убьют. Прошу тебя, умоляю…
Лусиан сжал зубы. Он прекрасно понимал, что она печется не о нем, а о своем братце. Он мог понять, почему Бринн пыталась защитить Грейсона – она была до отчаяния предана своей семье, – но его, тем не менее, больно задевало то, что она ему, своему мужу, предпочла Грейсона. Но она могла умолять его сколько угодно, Грейсона он не станет щадить.
Бринн, поняв, что ей Лусиана не переломить, судорожно вздохнув, сказала:
– Хорошо. Я отведу тебя к Грейсону.
Лусиан испытующе на нее посмотрел. Слезы ее уже высохли. Она взяла себя в руки. Лицо ее ничего не выражало.
– О чем это ты?
– Ты не знаешь, где его искать. Я могу тебе показать.
– Мне не нужна твоя помощь. – Повторяю, стоит ему лишь попытаться покинуть дом, как его схватят. Далеко он не уйдет.
– Он покинет дом незамеченным, Лусиан. Вы можете искать его сколько угодно и все равно не найдете.
Лусиан колебался. Кто знает, может, она лжет и на этот раз?
– Я приведу тебя к нему. И к золоту. Думаю, я знаю, где оно спрятано.
Он прищурился:
– Так скажи мне.
– Нет, – Бринн покачала головой, – я не позволю тебе идти одному.
Он угрожающе шагнул к ней, но она держалась храбро.
– Я пойду с тобой.
– Ты считаешь меня полным дураком? Ты думаешь, что я, как слепец, шагну прямо в капкан, что расставили вы для меня со своим братцем?
Черты ее исказила боль.
– Я не расставляла для тебя ловушек, Лусиан.
– Ты никуда не пойдешь, Бринн. Ты все еще моя жена, и ты носишь моего ребенка. Преступница ты или нет, я не желаю, чтобы ты подвергалась опасности.
– И я не желаю, чтобы ты подвергался опасности. В любом случае мне мой брат никогда вреда не причинит.
– Он – нет, а его подельники могут. Он прав насчет того, что эти бандиты способны на все. Они запросто обмотают твою огненную косу вокруг твоей белой шеи и задушат тебя в один миг.
– Я знаю. Зачем еще бы мне понадобился пистолет? В словах ее был резон. И она, воспользовавшись его замешательством, попыталась до него достучаться.
– Что, по-твоему, я замышляла, Лусиан? Я сама собиралась остановить Грейсона, чтобы тебе не пришлось этого делать. Я знаю, что ты мне не веришь, но это так.
Раздраженный тем, что она снова взялась за старое: городить одну ложь на другую, Лусиан схватил ее руками за горло. Не слишком сильно.
Она смотрела на него испуганными глазами, онемев от неожиданности.
– Жди здесь, – приказал он.
– Лусиан…
Не обращая внимания на ее мольбы, он быстро вышел из кабинета и закрыл за собой дверь на ключ. Пройдя по коридору к парадной двери, он вышел из дома и исчез в темноте.
Из мрака вынырнул Филипп Бартон.
– Милорд?
– Видел Грейсона? Он выходил?
– Нет, он не покидал дома.
Лусиан, поразмыслив, решил, что Бринн на сей раз, говорила правду. Он мог бы отдать приказ обыскать дом, но обыск вряд ли дал бы результат. Имелся какой-то тайный выход, возможно, подземный ход, который сразу не найдешь. А времени искать, у них не было.
Кажется, Филипп прочел его мысли.
– Я выставил патруль на берегу, как вы приказывали.
– И, тем не менее, они могли проскользнуть мимо патруля вместе с золотом, – мрачно заключил Лусиан.
– Что я должен делать?
И в самом деле, что? Лусиан не знал ответа на этот вопрос. Если Бринн говорила правду, то она могла бы привести его к Грейсону… и к золоту.
И что тогда? Она нажмет на рычаг и капкан захлопнется?
Впрочем, был ли у него выбор? Сидеть, сложа руки, пока французы у него под носом погрузят золото и увезут его во Францию? Или рискнуть, приняв условия Бринн?
– Пусть патрульные останутся на своих местах, – сказал Лусиан и, развернувшись, пошел назад, к дому. Он ставил на кон собственную жизнь, но иного выбора у него не было.
Глава 21
Лусиан позволил Бринн идти впереди с лампой. Он держал пистолет наготове. На всякий случай. Лусиан не удивился, когда она провела его через темную кухню в винный погреб под домом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Лусиан угрюмо молчал. Ему очень хотелось поверить в ее признание, поверить, что она любит его, но он не мог позволить себе легковерия. Он слишком часто оказывался в дураках, когда верил Бринн.
И словно понимая, о чем он думает, Бринн поднялась и направилась к нему, остановившись в шаге от него. Он чувствовал ее тепло, ее притяжение. Она манила и возбуждала его, даже одетая вот так – как мужчина.
Лусиан сжал кулаки и прижал руки к бокам. Ему хотелось трясти ее, вытрясти из нее всю правду. Ему хотелось перечеркнуть весь тот обман, что разделял их, все темные тайны, всю ложь. Он хотел прижать ее к груди и…
Будь она проклята. Она стояла и смотрела в его глаза, и ее глаза были похожи на бездонные зеленые озера. Она казалась такой искренней. Была ли она участницей заговора или всего лишь пыталась защитить своего брата?
– Я не могу доказать свою невиновность, Лусиан, – тихо сказала она. – Но, клянусь жизнью нашего ребенка, я говорю правду.
Словно молнией его пронзило гневом. Какое вероломство! Она расчетливо и бессердечно манипулировала им, дергая за те струны его души, которые, как она знала, были у него самыми чувствительными. Надо бы арестовать ее и передать британским властям, она заслужила…
Лусиан мысленно одернул себя. Он не мог отправить Бринн в тюрьму, даже если она была изменницей родины. Видит Бог, он не хотел, чтобы кто-нибудь причинил ей боль, обидел ее. Она была его женой. Он любил эту женщину. Даже сейчас он желал ее сильнее, чем когда бы то ни было. Он всегда хотел ее, и этот голод не знал утоления.
Была ли она преступницей или нет, он не мог причинить ей вреда. Даже если на карту поставлена его честь, он не мог допустить, чтобы она понесла наказание за измену.
Лусиан зажмурился, чтобы не видеть ее красивого лица. Он готов пойти на любой риск, чтобы защитить вероломную красавицу, что отняла у него сердце. И все же… он не должен забывать о долге. Он обязан остановить ее, пока она не совершила еще большего преступления. И он должен позаботиться о ее безопасности. Ему приходило в голову только одно…
Лусиан заставил себя встретиться с ней взглядом.
– Хватит, Бринн. Пора тебя остановить. Как только я разберусь с твоим братцем, тебя я отправлю в Уэльс.
– В Уэльс?
– В мой замок в Уэльсе. Там ты останешься, пока не родится ребенок. А пока можешь считать, что ты под домашним арестом.
– Под арестом? – Глаза ее расширились, в них читалась тревога.
– Да. Дом окружен, Бринн. Если ты попытаешься улизнуть, тебя возьмут под стражу. Тебя и твоего брата. Ваш заговор провалился.
– Лусиан, прошу тебя…
– Я услышал достаточно.
Он уже повернулся, чтобы уйти, но Бринн схватила его за руку.
– Что ты собираешься делать?
– Не дать твоему брату передать золото врагам страны. Страх исказил ее лицо.
– Лусиан, ты не должен вмешиваться!
– Не должен?
– Тебя убьют. Прошу тебя, умоляю…
Лусиан сжал зубы. Он прекрасно понимал, что она печется не о нем, а о своем братце. Он мог понять, почему Бринн пыталась защитить Грейсона – она была до отчаяния предана своей семье, – но его, тем не менее, больно задевало то, что она ему, своему мужу, предпочла Грейсона. Но она могла умолять его сколько угодно, Грейсона он не станет щадить.
Бринн, поняв, что ей Лусиана не переломить, судорожно вздохнув, сказала:
– Хорошо. Я отведу тебя к Грейсону.
Лусиан испытующе на нее посмотрел. Слезы ее уже высохли. Она взяла себя в руки. Лицо ее ничего не выражало.
– О чем это ты?
– Ты не знаешь, где его искать. Я могу тебе показать.
– Мне не нужна твоя помощь. – Повторяю, стоит ему лишь попытаться покинуть дом, как его схватят. Далеко он не уйдет.
– Он покинет дом незамеченным, Лусиан. Вы можете искать его сколько угодно и все равно не найдете.
Лусиан колебался. Кто знает, может, она лжет и на этот раз?
– Я приведу тебя к нему. И к золоту. Думаю, я знаю, где оно спрятано.
Он прищурился:
– Так скажи мне.
– Нет, – Бринн покачала головой, – я не позволю тебе идти одному.
Он угрожающе шагнул к ней, но она держалась храбро.
– Я пойду с тобой.
– Ты считаешь меня полным дураком? Ты думаешь, что я, как слепец, шагну прямо в капкан, что расставили вы для меня со своим братцем?
Черты ее исказила боль.
– Я не расставляла для тебя ловушек, Лусиан.
– Ты никуда не пойдешь, Бринн. Ты все еще моя жена, и ты носишь моего ребенка. Преступница ты или нет, я не желаю, чтобы ты подвергалась опасности.
– И я не желаю, чтобы ты подвергался опасности. В любом случае мне мой брат никогда вреда не причинит.
– Он – нет, а его подельники могут. Он прав насчет того, что эти бандиты способны на все. Они запросто обмотают твою огненную косу вокруг твоей белой шеи и задушат тебя в один миг.
– Я знаю. Зачем еще бы мне понадобился пистолет? В словах ее был резон. И она, воспользовавшись его замешательством, попыталась до него достучаться.
– Что, по-твоему, я замышляла, Лусиан? Я сама собиралась остановить Грейсона, чтобы тебе не пришлось этого делать. Я знаю, что ты мне не веришь, но это так.
Раздраженный тем, что она снова взялась за старое: городить одну ложь на другую, Лусиан схватил ее руками за горло. Не слишком сильно.
Она смотрела на него испуганными глазами, онемев от неожиданности.
– Жди здесь, – приказал он.
– Лусиан…
Не обращая внимания на ее мольбы, он быстро вышел из кабинета и закрыл за собой дверь на ключ. Пройдя по коридору к парадной двери, он вышел из дома и исчез в темноте.
Из мрака вынырнул Филипп Бартон.
– Милорд?
– Видел Грейсона? Он выходил?
– Нет, он не покидал дома.
Лусиан, поразмыслив, решил, что Бринн на сей раз, говорила правду. Он мог бы отдать приказ обыскать дом, но обыск вряд ли дал бы результат. Имелся какой-то тайный выход, возможно, подземный ход, который сразу не найдешь. А времени искать, у них не было.
Кажется, Филипп прочел его мысли.
– Я выставил патруль на берегу, как вы приказывали.
– И, тем не менее, они могли проскользнуть мимо патруля вместе с золотом, – мрачно заключил Лусиан.
– Что я должен делать?
И в самом деле, что? Лусиан не знал ответа на этот вопрос. Если Бринн говорила правду, то она могла бы привести его к Грейсону… и к золоту.
И что тогда? Она нажмет на рычаг и капкан захлопнется?
Впрочем, был ли у него выбор? Сидеть, сложа руки, пока французы у него под носом погрузят золото и увезут его во Францию? Или рискнуть, приняв условия Бринн?
– Пусть патрульные останутся на своих местах, – сказал Лусиан и, развернувшись, пошел назад, к дому. Он ставил на кон собственную жизнь, но иного выбора у него не было.
Глава 21
Лусиан позволил Бринн идти впереди с лампой. Он держал пистолет наготове. На всякий случай. Лусиан не удивился, когда она провела его через темную кухню в винный погреб под домом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76