Блеснуло дуло маленького пистолета. Схватив подсвечник, который только что едва не размозжил ему голову, Маттиас метнул его в сторону дверей.
Выстрел раздался в тот самый момент, когда брошенный Маттиасом подсвечник ударил стрелявшего в грудь. Маттиас услышал грохот падающего тела и понял, что в его распоряжении есть какое-то время: человеку понадобится минута-другая, пока он придет в себя и будет в состоянии перезарядить пистолет.
Он набросился на первого мужчину, который барахтался на столе, и они оба упали и в схватке стали кататься по ковру, натыкаясь на ножки кресла и стола. Маттиасу удалось уклониться от удара кулаком. Он, в свою очередь, поднял руку, готовясь нанести удар, но в этот момент почувствовал приближение второго, который, видимо, успел прийти в себя.
Пользуясь опять-таки замарским приемом, он изогнулся и пружинисто вскочил на ноги. Что-то полоснуло его по руке.
Не обращая внимания на боль, собрав все силы, Маттиас изо всей силы ударил ногой первого, который только что успел подняться на ноги, но тут же с грохотом врезался в письменный стол.
Маттиас занял позицию, готовясь к новому нападению, но, к его изумлению, оба нападавших бросились вон из кабинета. Топот убегающих эхом отдавался в коридоре.
Несколько приведенный в замешательство их бегством, Маттиас не был готов броситься в погоню. Он услышал, как шумно захлопнулась за беглецами дверь кухни.
– Черт побери!
Он вытянул руку и прижал ее к стене, затем сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. Им овладела какая-то непонятная слабость.
Маттиас нахмурился. Что за дьявольщина! Что с ним происходит? Схватка длилась считанные минуты, и он полагал, что находится в отличной форме.
Лишь сейчас он почувствовал сильную боль в руке. При тусклом свете свечи, которая все еще горела в кабинете, он увидел, что рукав его пальто распорот, а ткань пропиталась кровью.
Его противники были хорошо вооружены. У одного был пистолет, второй пустил в ход нож. То, что они искали в доме Ваннека, было для них, очевидно, очень важно. Удалось ли им это найти?
Маттиас вынул платок и наскоро перевязал кровоточащую руку, затем снова занялся осмотром кабинета.
Спустя час Маттиас, лежа на диване в своей библиотеке, услышал на лестнице голос Имоджин. Он улыбнулся, несмотря на боль, которую испытывал, пока Уфтон обрабатывал ему рану.
– Ранен? – Несмотря на закрытую дверь, он хорошо слышал встревоженный голос Имоджин. Впрочем, он не удивился бы, даже если бы узнал, что ее голос слышен прохожим на улице. – Что значит ранен, черт возьми? Где он? Он тяжело ранен? Уфтон послал за доктором?
Поток вопросов Имоджин сопровождал звук ее торопливых шагов.
– Уфтон лечит eго? Что, Уфтон?! Да Уфтон дворецкий, а не врач, черт побери!
– Мадам беспокоится, – заметил Уфтон, аккуратно бинтуя Маттиасу руку.
– Да, вероятно. – Маттиас закрыл глаза и, откинув голову назад, улыбнулся про себя. – Так странно: в моем доме – и вдруг жена.
– Не обижайтесь, милорд, но леди Колчестер немного отличается от большинства других жен.
– Да, я знаю, – согласился Маттиас. Он с удовлетворением прислушивался к тому, как Имоджин отдавала приказания и требовала подробностей.
– Приготовь немедленно кровать, – сказала она кому-то. – А ты, да-да, Чарльз, добудь носилки, чтобы можно было перенести его светлость наверх.
Маттиас пошевелился и лениво открыл глаза.
– Кому-то из нас надо остановить ее, пока она не превратила дом в настоящую больницу.
На лице Уфтона выступила бледность.
– Пожалуйста, не смотрите на меня, когда говорите, что кто-то должен остановить леди Колчестер, сэр.
– Я никогда раньше не замечал в тебе недостатка мужества и твердости, Уфтон.
– А мне никогда не приходилось иметь дело с подобным темпераментом.
– Ты в этом не одинок.
Голос Имоджин в зале поднялся на новую высоту.
– Это кровь? Кровь Колчестера! Боже милостивый! Принесите побыстрее бинты! Воды! Иголку с ниткой! Да поживее, ради Бога!
– Крепись, Уфтон! – Маттиас глянул на дверь. – Она приближается к нам.
Заканчивая бинтовать, Уфтон вздохнул.
Дверь с шумом распахнулась, и в библиотеку ворвалась Имоджин. С широко раскрытыми глазами она бросилась к дивану. Маттиас постарался придать лицу спокойное и даже несколько героическое выражение.
– Проклятие, Маттиас! Что случилось? – Имоджин резко остановилась перед диваном. Она переводила взгляд с белой повязки на руке на разорванную, окровавленную рубашку, лежавшую рядом. Маттиас готов был поклясться, что она побледнела.
– Ничего страшного, Имоджин, – сказал он. – Успокойся, дорогая.
– Боже мой, это я виновата! Мне не следовало отпускать тебя! На улицах столько опасностей! Тебе надо было ехать домой вместе с нами… О чем я только думала, когда заставляла тебя поговорить с мистером Бэгшоу?!
Маттиас протянул вперед руку:
– Ты не должна винить себя за это, дорогая. Как видишь, я не на смертном одре. Уфтон имеет немалый опыт, и он компетентнее среднего лондонского врача, уверяю тебя.
Имоджин с подозрением посмотрела на Уфтона:
– Опыт? Это что еще за опыт?
– Я сопровождал его светлость во всех экспедициях по поиску Замара, – стараясь не встретиться взглядом с Имоджин, объяснил Уфтон. – Случались всякие происшествия. Я научился лечить раны, переломы и тому подобное.
– Вот как! – На короткое время она испытала замешательство. Затем удовлетворенно кивнула. – Ну что же, если вы уверены, что все сделано как надо, Уфтон, то мы можем положиться на вас.
– Да, вполне можем, – заверил Маттиас. – У него есть жилка врачевания. За время наших путешествий он научился многим приемам и способам лечения.
– Каким именно приемам? – спросила Имоджин.
Уфтон откашлялся:
– Например, я промыл рану его светлости с помощью бренди, прежде чем зашить ее. Многие матросы и военные считают, что спирт убивает всякую заразу.
– Очень интересно! – Имоджин понюхала воздух. – У меня такое впечатление, что вы влили бренди и в рот его светлости… Это тоже входит в курс лечения?
– Это совершенно необходимо, – пробормотал Маттиас.
Уфтон тихонько кашлянул:
– Я также подержал иглу в пламени, прежде чем стал зашивать рану. Этому я научился на Востоке.
– Я слыхала об этом. – Имоджин присела на корточки, чтобы получше рассмотреть повязку. – Кажется, кровотечение прекратилось.
– Рана не слишком глубокая, – пояснил Уфтон. И, чуть понизив голос, уверенно добавил:
– Его светлость поправится через день или пару дней.
– Это отличная новость! У меня словно камень с души свалился. – Имоджин резко выпрямилась и порывисто обняла Уфтона. – Как мне вас отблагодарить за то, что вы спасли жизнь Колчестеру?!
Уфтон оцепенел, на лице его появилось выражение ужаса.
– Ах, мадам… Это так… необычно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
Выстрел раздался в тот самый момент, когда брошенный Маттиасом подсвечник ударил стрелявшего в грудь. Маттиас услышал грохот падающего тела и понял, что в его распоряжении есть какое-то время: человеку понадобится минута-другая, пока он придет в себя и будет в состоянии перезарядить пистолет.
Он набросился на первого мужчину, который барахтался на столе, и они оба упали и в схватке стали кататься по ковру, натыкаясь на ножки кресла и стола. Маттиасу удалось уклониться от удара кулаком. Он, в свою очередь, поднял руку, готовясь нанести удар, но в этот момент почувствовал приближение второго, который, видимо, успел прийти в себя.
Пользуясь опять-таки замарским приемом, он изогнулся и пружинисто вскочил на ноги. Что-то полоснуло его по руке.
Не обращая внимания на боль, собрав все силы, Маттиас изо всей силы ударил ногой первого, который только что успел подняться на ноги, но тут же с грохотом врезался в письменный стол.
Маттиас занял позицию, готовясь к новому нападению, но, к его изумлению, оба нападавших бросились вон из кабинета. Топот убегающих эхом отдавался в коридоре.
Несколько приведенный в замешательство их бегством, Маттиас не был готов броситься в погоню. Он услышал, как шумно захлопнулась за беглецами дверь кухни.
– Черт побери!
Он вытянул руку и прижал ее к стене, затем сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. Им овладела какая-то непонятная слабость.
Маттиас нахмурился. Что за дьявольщина! Что с ним происходит? Схватка длилась считанные минуты, и он полагал, что находится в отличной форме.
Лишь сейчас он почувствовал сильную боль в руке. При тусклом свете свечи, которая все еще горела в кабинете, он увидел, что рукав его пальто распорот, а ткань пропиталась кровью.
Его противники были хорошо вооружены. У одного был пистолет, второй пустил в ход нож. То, что они искали в доме Ваннека, было для них, очевидно, очень важно. Удалось ли им это найти?
Маттиас вынул платок и наскоро перевязал кровоточащую руку, затем снова занялся осмотром кабинета.
Спустя час Маттиас, лежа на диване в своей библиотеке, услышал на лестнице голос Имоджин. Он улыбнулся, несмотря на боль, которую испытывал, пока Уфтон обрабатывал ему рану.
– Ранен? – Несмотря на закрытую дверь, он хорошо слышал встревоженный голос Имоджин. Впрочем, он не удивился бы, даже если бы узнал, что ее голос слышен прохожим на улице. – Что значит ранен, черт возьми? Где он? Он тяжело ранен? Уфтон послал за доктором?
Поток вопросов Имоджин сопровождал звук ее торопливых шагов.
– Уфтон лечит eго? Что, Уфтон?! Да Уфтон дворецкий, а не врач, черт побери!
– Мадам беспокоится, – заметил Уфтон, аккуратно бинтуя Маттиасу руку.
– Да, вероятно. – Маттиас закрыл глаза и, откинув голову назад, улыбнулся про себя. – Так странно: в моем доме – и вдруг жена.
– Не обижайтесь, милорд, но леди Колчестер немного отличается от большинства других жен.
– Да, я знаю, – согласился Маттиас. Он с удовлетворением прислушивался к тому, как Имоджин отдавала приказания и требовала подробностей.
– Приготовь немедленно кровать, – сказала она кому-то. – А ты, да-да, Чарльз, добудь носилки, чтобы можно было перенести его светлость наверх.
Маттиас пошевелился и лениво открыл глаза.
– Кому-то из нас надо остановить ее, пока она не превратила дом в настоящую больницу.
На лице Уфтона выступила бледность.
– Пожалуйста, не смотрите на меня, когда говорите, что кто-то должен остановить леди Колчестер, сэр.
– Я никогда раньше не замечал в тебе недостатка мужества и твердости, Уфтон.
– А мне никогда не приходилось иметь дело с подобным темпераментом.
– Ты в этом не одинок.
Голос Имоджин в зале поднялся на новую высоту.
– Это кровь? Кровь Колчестера! Боже милостивый! Принесите побыстрее бинты! Воды! Иголку с ниткой! Да поживее, ради Бога!
– Крепись, Уфтон! – Маттиас глянул на дверь. – Она приближается к нам.
Заканчивая бинтовать, Уфтон вздохнул.
Дверь с шумом распахнулась, и в библиотеку ворвалась Имоджин. С широко раскрытыми глазами она бросилась к дивану. Маттиас постарался придать лицу спокойное и даже несколько героическое выражение.
– Проклятие, Маттиас! Что случилось? – Имоджин резко остановилась перед диваном. Она переводила взгляд с белой повязки на руке на разорванную, окровавленную рубашку, лежавшую рядом. Маттиас готов был поклясться, что она побледнела.
– Ничего страшного, Имоджин, – сказал он. – Успокойся, дорогая.
– Боже мой, это я виновата! Мне не следовало отпускать тебя! На улицах столько опасностей! Тебе надо было ехать домой вместе с нами… О чем я только думала, когда заставляла тебя поговорить с мистером Бэгшоу?!
Маттиас протянул вперед руку:
– Ты не должна винить себя за это, дорогая. Как видишь, я не на смертном одре. Уфтон имеет немалый опыт, и он компетентнее среднего лондонского врача, уверяю тебя.
Имоджин с подозрением посмотрела на Уфтона:
– Опыт? Это что еще за опыт?
– Я сопровождал его светлость во всех экспедициях по поиску Замара, – стараясь не встретиться взглядом с Имоджин, объяснил Уфтон. – Случались всякие происшествия. Я научился лечить раны, переломы и тому подобное.
– Вот как! – На короткое время она испытала замешательство. Затем удовлетворенно кивнула. – Ну что же, если вы уверены, что все сделано как надо, Уфтон, то мы можем положиться на вас.
– Да, вполне можем, – заверил Маттиас. – У него есть жилка врачевания. За время наших путешествий он научился многим приемам и способам лечения.
– Каким именно приемам? – спросила Имоджин.
Уфтон откашлялся:
– Например, я промыл рану его светлости с помощью бренди, прежде чем зашить ее. Многие матросы и военные считают, что спирт убивает всякую заразу.
– Очень интересно! – Имоджин понюхала воздух. – У меня такое впечатление, что вы влили бренди и в рот его светлости… Это тоже входит в курс лечения?
– Это совершенно необходимо, – пробормотал Маттиас.
Уфтон тихонько кашлянул:
– Я также подержал иглу в пламени, прежде чем стал зашивать рану. Этому я научился на Востоке.
– Я слыхала об этом. – Имоджин присела на корточки, чтобы получше рассмотреть повязку. – Кажется, кровотечение прекратилось.
– Рана не слишком глубокая, – пояснил Уфтон. И, чуть понизив голос, уверенно добавил:
– Его светлость поправится через день или пару дней.
– Это отличная новость! У меня словно камень с души свалился. – Имоджин резко выпрямилась и порывисто обняла Уфтона. – Как мне вас отблагодарить за то, что вы спасли жизнь Колчестеру?!
Уфтон оцепенел, на лице его появилось выражение ужаса.
– Ах, мадам… Это так… необычно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85