Произошло землетрясение, что здесь нередко случается и на что почти не обращают внимания. Вследствие этого потревожили короля, поскольку часовой, стоявший перед его окном, не знал, из-за чего поднялся шум, и крикнул: «К оружию!» Я же спокойно спала и ничего не слышала.
Другое, более трагическое событие застало нас в Мон-де-Марсане, именно о нем я и собираюсь рассказать в первую очередь, потому что мне известна подоплека случившегося, о которой мало кто подозревает. Дело поспешили замять из-за высокого положения виновных в злодеянии, а также из-за самого преступления, совершенного ими. Обитатели юга быстро приходят в ярость; не следует говорить им то, что может побудить их к насильственным действиям, к которым они и без того расположены. Вот что тогда произошло — я не слышала ничего более чудовищного.
Накануне нашего приезда в поле нашли какую-то несчастную женщину, наполовину зарытую в земле; все ее тело было исколото кинжалом, а лицо обезображено; на ней была рубашка из очень тонкого полотна с бантами и кружевными манжетами. Это навело на мысль, что несчастная — женщина благородного происхождения; бедняжку отвезли в больницу; после того как ей перевязали раны и дали немного вина, судейские явились туда для дознания. Когда ей пришла пора отвечать, женщина не могла произнести ни слова, но стала изъясняться знаками, свидетельствовавшими о том, что она была в таком состоянии со вчерашнего дня.
Узнав об этом, король приказал произвести строжайшее расследование, прибавив при этом, что, быть может, с Божьей помощью несчастная вновь обретет память и дар речи, чтобы помочь правосудию установить истину. В надежде на это решили устроить пострадавшей встречу с его величеством: бедняжку принесли к дверям церкви, и король увидел ее, выходя с обедни. Невозможно описать лицо этой несчастной, ее ноги, а также ее руки, которые она складывала или, точнее, пыталась сложить, ибо они были страшно изувечены, — более жуткой картины нельзя и вообразить. Король терпеливо и милостиво провел возле женщины более десяти минут, все еще надеясь на чудо, которое так и не произошло. Бедная женщина лишь проронила несколько слезинок, которые на ее обезображенном лице взывали к состраданию.
Глядя на кожу и волосы несчастной, легко было понять, что она молода и, вероятно, раньше была красивой. Поэтому возмущение и ненависть к палачам, изуродовавшим ее, были всеобщими. Народ громогласно потребовал, чтобы король приказал разыскать злодеев. Герцог д'Эпернон принял случившееся близко к сердцу, как и мой отец, оказывавший герцогу большое почтение, принимая во внимание его возраст, должность губернатора Гиени и звание главнокомандующего пехотой. Оба поклялись, что отомстят за это преступление. Господин де Грамон вызвал к себе одного бальи из окрестности Байонны, образованного и сведущего в своем деле человека, и поручил ему расследование. Когда мы уезжали из Мон-де-Марсана, при дворе об этом больше не говорили, но о том, чем все закончилось, я узнала от отца: бальи установил истину со знанием дела, присущим людям этой профессии, когда они неукоснительно соблюдают свой долг.
Посреди местных пустошей, занимающих обширную территорию, в краю столь же безлюдном, как и пески Аравии, расположен старинный замок, именуемый Тоссом; он построен в некотором отдалении от селения и пруда с тем же названием. Однако их можно разглядеть с высоты его башен, и весь этот округ принадлежит одному и тому же сеньору; замок находится поблизости от Байонны. Этими землями со времен крестовых походов владел род Котре, и они переходили по наследству от отца к сыну. Котре постоянно жили в своем поместье, занимаясь охотой и рыбной ловлей, а временами даже рыбачили в море на небольших каботажных судах. То были суровые, нелюдимые люди, почти дикари, заносчивые, как король, и лишенные сострадания к чужому несчастью. Поэтому, невзирая на их богатство и их положение, никто не желал связывать с ними свою судьбу. Местные девушки на двадцать льё вокруг сторонились их; мужчины этого рода почти всегда похищали себе жен, а затем шли на соглашение; не одна хозяйка замка умерла от горя в этих древних башнях.
В то время, о котором я рассказываю, в роду Котре осталось лишь двое сирот: мадемуазель де Котре двадцати лет и ее брат двадцати четырех лет. Она была единственная женщина в замке, не считая ее кормилицы, и никакая другая никогда не переступала его порога. Носители имени Котре, действительно, были дерзкими и жестокими, но они не были ни распутниками, ни грабителями. Все боялись их, но в то же время уважали, в особенности молодого графа, который, благодаря строгости своего поведения и суровости привычек приобрел если и не друзей, то сторонников. Сестра никогда с ним не расставалась, они всюду ходили вместе; будучи столь же отважной и сильной, как брат, девушка не отступала ни перед какой опасностью. Все считали, что ни он, ни она никогда не вступят в брак, и на них древний род прервется. Следуя обычаю своих предков, они совершенно ни с кем не поддерживали знакомства; между тем местные жители замечали, что наверху, в одной из башенок замка, до поздней ночи горит свет. Последовали обычные обвинения в колдовстве и магии, и брата и сестру стали бояться еще больше.
Как-то раз они рано утром отправились на охоту вместе со слугами и после бешеной скачки по полям так ничего и не добыли, что вызвало у них досаду. Вернувшись домой, они узнали новость, которая обрадовала бы каждого, а их она огорчила. Молодым людям предстояло получить значительное наследство по материнской линии, и для этого их вызывали в Дакс, где они обязательно должны были присутствовать. Сначала Котре собирались наотрез отказаться от денег, поскольку они и без того были достаточно богаты. Однако сестру, как истинную дочь Евы, обуяли любопытство и желание впервые увидеть собственными глазами небольшой город; она уговорила брата принять это предложение. На следующий день молодые люди покинули замок.
Слух о прибытии в Дакс двух затворников быстро облетел город, и многим захотелось их увидеть. Брат и сестра остановились у вдовы одного дворянина, своей дальней родственницы, не очень состоятельной женщины, у которой была дочь редкостной красоты. Бедная девушка умоляла мать не принимать этих гостей, она трепетала от страха в их присутствии, очевидно предчувствуя свою будущую судьбу. Она притворилась больной, чтобы не видеть приехавших, но их дела оказались более запутанными, чем можно было предположить, и они задержались в доме надолго, так что бедняжке уже нельзя было по-прежнему играть свою роль. Ей пришлось показаться им, как ее это ни удручало.
Господин де Котре был такой же красавец, как и Биариц;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213
Другое, более трагическое событие застало нас в Мон-де-Марсане, именно о нем я и собираюсь рассказать в первую очередь, потому что мне известна подоплека случившегося, о которой мало кто подозревает. Дело поспешили замять из-за высокого положения виновных в злодеянии, а также из-за самого преступления, совершенного ими. Обитатели юга быстро приходят в ярость; не следует говорить им то, что может побудить их к насильственным действиям, к которым они и без того расположены. Вот что тогда произошло — я не слышала ничего более чудовищного.
Накануне нашего приезда в поле нашли какую-то несчастную женщину, наполовину зарытую в земле; все ее тело было исколото кинжалом, а лицо обезображено; на ней была рубашка из очень тонкого полотна с бантами и кружевными манжетами. Это навело на мысль, что несчастная — женщина благородного происхождения; бедняжку отвезли в больницу; после того как ей перевязали раны и дали немного вина, судейские явились туда для дознания. Когда ей пришла пора отвечать, женщина не могла произнести ни слова, но стала изъясняться знаками, свидетельствовавшими о том, что она была в таком состоянии со вчерашнего дня.
Узнав об этом, король приказал произвести строжайшее расследование, прибавив при этом, что, быть может, с Божьей помощью несчастная вновь обретет память и дар речи, чтобы помочь правосудию установить истину. В надежде на это решили устроить пострадавшей встречу с его величеством: бедняжку принесли к дверям церкви, и король увидел ее, выходя с обедни. Невозможно описать лицо этой несчастной, ее ноги, а также ее руки, которые она складывала или, точнее, пыталась сложить, ибо они были страшно изувечены, — более жуткой картины нельзя и вообразить. Король терпеливо и милостиво провел возле женщины более десяти минут, все еще надеясь на чудо, которое так и не произошло. Бедная женщина лишь проронила несколько слезинок, которые на ее обезображенном лице взывали к состраданию.
Глядя на кожу и волосы несчастной, легко было понять, что она молода и, вероятно, раньше была красивой. Поэтому возмущение и ненависть к палачам, изуродовавшим ее, были всеобщими. Народ громогласно потребовал, чтобы король приказал разыскать злодеев. Герцог д'Эпернон принял случившееся близко к сердцу, как и мой отец, оказывавший герцогу большое почтение, принимая во внимание его возраст, должность губернатора Гиени и звание главнокомандующего пехотой. Оба поклялись, что отомстят за это преступление. Господин де Грамон вызвал к себе одного бальи из окрестности Байонны, образованного и сведущего в своем деле человека, и поручил ему расследование. Когда мы уезжали из Мон-де-Марсана, при дворе об этом больше не говорили, но о том, чем все закончилось, я узнала от отца: бальи установил истину со знанием дела, присущим людям этой профессии, когда они неукоснительно соблюдают свой долг.
Посреди местных пустошей, занимающих обширную территорию, в краю столь же безлюдном, как и пески Аравии, расположен старинный замок, именуемый Тоссом; он построен в некотором отдалении от селения и пруда с тем же названием. Однако их можно разглядеть с высоты его башен, и весь этот округ принадлежит одному и тому же сеньору; замок находится поблизости от Байонны. Этими землями со времен крестовых походов владел род Котре, и они переходили по наследству от отца к сыну. Котре постоянно жили в своем поместье, занимаясь охотой и рыбной ловлей, а временами даже рыбачили в море на небольших каботажных судах. То были суровые, нелюдимые люди, почти дикари, заносчивые, как король, и лишенные сострадания к чужому несчастью. Поэтому, невзирая на их богатство и их положение, никто не желал связывать с ними свою судьбу. Местные девушки на двадцать льё вокруг сторонились их; мужчины этого рода почти всегда похищали себе жен, а затем шли на соглашение; не одна хозяйка замка умерла от горя в этих древних башнях.
В то время, о котором я рассказываю, в роду Котре осталось лишь двое сирот: мадемуазель де Котре двадцати лет и ее брат двадцати четырех лет. Она была единственная женщина в замке, не считая ее кормилицы, и никакая другая никогда не переступала его порога. Носители имени Котре, действительно, были дерзкими и жестокими, но они не были ни распутниками, ни грабителями. Все боялись их, но в то же время уважали, в особенности молодого графа, который, благодаря строгости своего поведения и суровости привычек приобрел если и не друзей, то сторонников. Сестра никогда с ним не расставалась, они всюду ходили вместе; будучи столь же отважной и сильной, как брат, девушка не отступала ни перед какой опасностью. Все считали, что ни он, ни она никогда не вступят в брак, и на них древний род прервется. Следуя обычаю своих предков, они совершенно ни с кем не поддерживали знакомства; между тем местные жители замечали, что наверху, в одной из башенок замка, до поздней ночи горит свет. Последовали обычные обвинения в колдовстве и магии, и брата и сестру стали бояться еще больше.
Как-то раз они рано утром отправились на охоту вместе со слугами и после бешеной скачки по полям так ничего и не добыли, что вызвало у них досаду. Вернувшись домой, они узнали новость, которая обрадовала бы каждого, а их она огорчила. Молодым людям предстояло получить значительное наследство по материнской линии, и для этого их вызывали в Дакс, где они обязательно должны были присутствовать. Сначала Котре собирались наотрез отказаться от денег, поскольку они и без того были достаточно богаты. Однако сестру, как истинную дочь Евы, обуяли любопытство и желание впервые увидеть собственными глазами небольшой город; она уговорила брата принять это предложение. На следующий день молодые люди покинули замок.
Слух о прибытии в Дакс двух затворников быстро облетел город, и многим захотелось их увидеть. Брат и сестра остановились у вдовы одного дворянина, своей дальней родственницы, не очень состоятельной женщины, у которой была дочь редкостной красоты. Бедная девушка умоляла мать не принимать этих гостей, она трепетала от страха в их присутствии, очевидно предчувствуя свою будущую судьбу. Она притворилась больной, чтобы не видеть приехавших, но их дела оказались более запутанными, чем можно было предположить, и они задержались в доме надолго, так что бедняжке уже нельзя было по-прежнему играть свою роль. Ей пришлось показаться им, как ее это ни удручало.
Господин де Котре был такой же красавец, как и Биариц;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213