Мне ничего не говорили, и я ни о чем не догадывалась. Я полагала, что мое положение прочно и можно не опасаться каких-либо посягательств на меня. Чтобы ладить со всеми, я не принимала больше участия в интригах брата; я притворялась, что мне нет до этого никакого дела, желая остаться незапятнанной в случае его изгнания. Пюигийем никогда еще не любил меня так сильно, он уделял все свое внимание только мне. Я была счастлива.
Господина Фуке чуть было не арестовали в Во, и дальнейшее всем известно; королева-мать, решившая его погубить по наущению г-жи де Шеврёз, отговорила короля от такого предосудительного поступка и добилась, чтобы он приказал задержать г-на Фуке только в Нанте, куда направлялся двор. Госпожа де Шеврёз была тайно обвенчана с неким дворянином по имени де Лег, ибо никто не хотел на ней жениться открыто. Именно этот дворянин, испытывавший неприязнь к суперинтенданту, погубил его. Мадам узнала об этом не раньше, чем все остальные.
Итак, речь шла о том, чтобы ехать в Нант; я собирала вещи, когда в одно прекрасное утро ко мне зашел отец и сказал, как обычно прохаживаясь между моих сундуков:
— Что за прекрасные наряды, моя бедная дочь, но, увы! Они отправятся не туда, куда вы полагаете.
— Почему?
— Вы укладываете эти туалеты, чтобы последовать за двором; так вот, вы за ним не последуете.
— Кто же мне помешает?
— Господа Гримальди.
— Да полноте же!
— Все готово, моя милая герцогиня; через неделю, хотите вы того или нет, вы будете на пути в Монако.
Я пришла в замешательство, и меня охватила дрожь. Однако не в моем характере было долго пребывать в унынии, я поспешно вскочила и, подойдя к маршалу, с яростью вскричала:
— И вы, сударь, вы это допустите?
— Господа Монако написали письмо королю, и его величество вчера известил меня об этом во время вечерней аудиенции. Месье немедленно с этим согласился, и мне остается только смириться.
— Ну, а я не смирюсь и никуда не поеду.
— Поедете.
— Вы же мне обещали…
— … что вам не придется жить в Монако, и я снова вам это обещаю, но один раз, хотя бы один раз, вы должны там побывать, и я не могу вас от этого уберечь. Оставайтесь там как можно меньше, возвращайтесь скорее, и я вас уверяю, что больше вы туда не вернетесь. Черт побери! Надо же быть благоразумной и не требовать невозможного.
— Я встану перед королем на колени.
— Вы сделаете глупость, и это ничего не даст.
— Ах, отец, отец, я этого не переживу.
— Вовсе нет. Вы вернетесь еще красивее, чем прежде, исполнив свой долг и подарив семье вашего мужа наследника, а затем будете царствовать здесь, и никто не станет вас больше мучить.
Я не смогла удержаться от слез, но отец не придал этому никакого значения. Он продолжал уговаривать меня таким образом, пока ему это не надоело, а затем ушел; г-н де Валантинуа явился тотчас же вслед за маршалом, и вы можете себе представить, как я его встретила. Он слушал меня с величайшим терпением до тех пор, пока я не заявила, что не собираюсь никуда ехать.
— Ах, что касается отъезда, сударыня, это другое дело. У меня есть приказ короля, а также согласие Месье и маршала; вы поедете, даже если мне придется насильно посадить вас в карету связанной.
— Унизить меня до такой степени!
— Это дело решенное; приготовьтесь, через два дня мы покинем Париж вслед за двором, но поедем по другой дороге.
— Когда же мы вернемся?
— Через несколько лет; мне необходимо находиться в Монако; впрочем, когда вы узнаете эту страну, вы уже не захотите оттуда уезжать.
— Ах! Фу! Какая мерзость! Я знаю, что такое ваша Италия, я читала письма ее королевского высочества и госпожи великой герцогини, чьи владения отнюдь не похожи на княжество Монако.
— Эти особы, — возразил мне князь с умильным видом, — совсем не любят своих мужей.
А я? Разве мог он этого не знать? Бесспорно одно: с моей стороны не было никакого притворства, и он сам вводил себя в заблуждение.
Теперь предстояло все рассказать Пюигийему, и это было отнюдь не легким делом; следовало также предупредить Мадам и моего брата, которые должны были, услышав о моем отъезде, разразиться громкими воплями. Хотя я и не вмешивалась в их любовные дела, одно лишь мое присутствие служило им защитой. Таким образом, я приготовилась к двум визитам, и мне не пришлось дол го ждать. Пюигийем явился ко мне рано утром.
Он пришел, когда я еще была в слезах. Что касается графа, он отнюдь не плакал, так как в нем было больше твердости, чем нежности, если только им не владели гордость и гнев.
— Я последую за вами, — тотчас же заявил он.
— Каким образом? Под каким предлогом?
— Еще не знаю, но я последую за вами. Я полюбила бы его только за эти слова.
Многие люди порицали мое чувство, многие кстати и некстати осуждали меня; правда состоит в том, что никто, за исключением любящей женщины, не мог знать, каким бесконечным очарованием был наделен этот человек, как он обращался с любимой женщиной — пока любил ее, увы! Я обладаю некоторым жизненным опытом, но никогда не встречала ничего подобного. Мадемуазель не напрасно сделала моего кузена графом д'Э и герцогом де Монпансье.
Мы провели вместе два часа, которые промелькнули как один миг. Граф обещал мне все уладить, чтобы наша разлука была как можно более краткой. Я немного успокоилась. Затем я отправилась на службу. Принцесса уже услышала печальную новость и встретила меня со слезами на глазах:
— Вы скоро вернетесь, милая герцогиня, я не смогу без вас обходиться, и ваш брат так сильно вас любит!
Я знала, чего стоила сильная любовь моего брата и не волновалась по этому поводу; напротив, отчасти это помогало мне примириться с отъездом. Я принимала поздравления, сыпавшиеся на меня со всех сторон.
— Скоро вы будете царствовать, — говорили мне. Увы, я и не помышляла о троне!
Месье подошел ко мне с сияющим видом:
— Я вас отпускаю, негодница, поскольку в любом случае мне это выгодно.
— Сударь, я умоляю вас, не верьте нелепым выдумкам по поводу графа де Гиша. Хотя он и вспыльчив, это самый преданный из ваших слуг.
— Как бы не так, герцогиня! Вы принимаете меня за кого-то другого. Я знаю то, что видел собственными глазами, и никто не убедит меня в обратном.
— И все же, если вы меня любите, мое мнение должно повлиять на ваши чувства.
— Вы смеетесь надо мной и подаете в этом пример другим.
— Вздор.
— Госпожа герцогиня, я вам больше не верю.
— Сударь, я являюсь или, вернее, была вашей лучшей подругой, но после подобного обращения не рассчитывайте на меня больше.
— Как вам будет угодно.
Мы расстались, поссорившись, и мне показалось, что это не обещает сердечным делам Мадам ничего хорошего.
X
Стало быть, надо было уезжать! Это повергло нас с Пюигийемом в отчаяние. Я простилась с двором за неделю до того, как покинула Париж, и все оставшееся время посвятила нам с графом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213
Господина Фуке чуть было не арестовали в Во, и дальнейшее всем известно; королева-мать, решившая его погубить по наущению г-жи де Шеврёз, отговорила короля от такого предосудительного поступка и добилась, чтобы он приказал задержать г-на Фуке только в Нанте, куда направлялся двор. Госпожа де Шеврёз была тайно обвенчана с неким дворянином по имени де Лег, ибо никто не хотел на ней жениться открыто. Именно этот дворянин, испытывавший неприязнь к суперинтенданту, погубил его. Мадам узнала об этом не раньше, чем все остальные.
Итак, речь шла о том, чтобы ехать в Нант; я собирала вещи, когда в одно прекрасное утро ко мне зашел отец и сказал, как обычно прохаживаясь между моих сундуков:
— Что за прекрасные наряды, моя бедная дочь, но, увы! Они отправятся не туда, куда вы полагаете.
— Почему?
— Вы укладываете эти туалеты, чтобы последовать за двором; так вот, вы за ним не последуете.
— Кто же мне помешает?
— Господа Гримальди.
— Да полноте же!
— Все готово, моя милая герцогиня; через неделю, хотите вы того или нет, вы будете на пути в Монако.
Я пришла в замешательство, и меня охватила дрожь. Однако не в моем характере было долго пребывать в унынии, я поспешно вскочила и, подойдя к маршалу, с яростью вскричала:
— И вы, сударь, вы это допустите?
— Господа Монако написали письмо королю, и его величество вчера известил меня об этом во время вечерней аудиенции. Месье немедленно с этим согласился, и мне остается только смириться.
— Ну, а я не смирюсь и никуда не поеду.
— Поедете.
— Вы же мне обещали…
— … что вам не придется жить в Монако, и я снова вам это обещаю, но один раз, хотя бы один раз, вы должны там побывать, и я не могу вас от этого уберечь. Оставайтесь там как можно меньше, возвращайтесь скорее, и я вас уверяю, что больше вы туда не вернетесь. Черт побери! Надо же быть благоразумной и не требовать невозможного.
— Я встану перед королем на колени.
— Вы сделаете глупость, и это ничего не даст.
— Ах, отец, отец, я этого не переживу.
— Вовсе нет. Вы вернетесь еще красивее, чем прежде, исполнив свой долг и подарив семье вашего мужа наследника, а затем будете царствовать здесь, и никто не станет вас больше мучить.
Я не смогла удержаться от слез, но отец не придал этому никакого значения. Он продолжал уговаривать меня таким образом, пока ему это не надоело, а затем ушел; г-н де Валантинуа явился тотчас же вслед за маршалом, и вы можете себе представить, как я его встретила. Он слушал меня с величайшим терпением до тех пор, пока я не заявила, что не собираюсь никуда ехать.
— Ах, что касается отъезда, сударыня, это другое дело. У меня есть приказ короля, а также согласие Месье и маршала; вы поедете, даже если мне придется насильно посадить вас в карету связанной.
— Унизить меня до такой степени!
— Это дело решенное; приготовьтесь, через два дня мы покинем Париж вслед за двором, но поедем по другой дороге.
— Когда же мы вернемся?
— Через несколько лет; мне необходимо находиться в Монако; впрочем, когда вы узнаете эту страну, вы уже не захотите оттуда уезжать.
— Ах! Фу! Какая мерзость! Я знаю, что такое ваша Италия, я читала письма ее королевского высочества и госпожи великой герцогини, чьи владения отнюдь не похожи на княжество Монако.
— Эти особы, — возразил мне князь с умильным видом, — совсем не любят своих мужей.
А я? Разве мог он этого не знать? Бесспорно одно: с моей стороны не было никакого притворства, и он сам вводил себя в заблуждение.
Теперь предстояло все рассказать Пюигийему, и это было отнюдь не легким делом; следовало также предупредить Мадам и моего брата, которые должны были, услышав о моем отъезде, разразиться громкими воплями. Хотя я и не вмешивалась в их любовные дела, одно лишь мое присутствие служило им защитой. Таким образом, я приготовилась к двум визитам, и мне не пришлось дол го ждать. Пюигийем явился ко мне рано утром.
Он пришел, когда я еще была в слезах. Что касается графа, он отнюдь не плакал, так как в нем было больше твердости, чем нежности, если только им не владели гордость и гнев.
— Я последую за вами, — тотчас же заявил он.
— Каким образом? Под каким предлогом?
— Еще не знаю, но я последую за вами. Я полюбила бы его только за эти слова.
Многие люди порицали мое чувство, многие кстати и некстати осуждали меня; правда состоит в том, что никто, за исключением любящей женщины, не мог знать, каким бесконечным очарованием был наделен этот человек, как он обращался с любимой женщиной — пока любил ее, увы! Я обладаю некоторым жизненным опытом, но никогда не встречала ничего подобного. Мадемуазель не напрасно сделала моего кузена графом д'Э и герцогом де Монпансье.
Мы провели вместе два часа, которые промелькнули как один миг. Граф обещал мне все уладить, чтобы наша разлука была как можно более краткой. Я немного успокоилась. Затем я отправилась на службу. Принцесса уже услышала печальную новость и встретила меня со слезами на глазах:
— Вы скоро вернетесь, милая герцогиня, я не смогу без вас обходиться, и ваш брат так сильно вас любит!
Я знала, чего стоила сильная любовь моего брата и не волновалась по этому поводу; напротив, отчасти это помогало мне примириться с отъездом. Я принимала поздравления, сыпавшиеся на меня со всех сторон.
— Скоро вы будете царствовать, — говорили мне. Увы, я и не помышляла о троне!
Месье подошел ко мне с сияющим видом:
— Я вас отпускаю, негодница, поскольку в любом случае мне это выгодно.
— Сударь, я умоляю вас, не верьте нелепым выдумкам по поводу графа де Гиша. Хотя он и вспыльчив, это самый преданный из ваших слуг.
— Как бы не так, герцогиня! Вы принимаете меня за кого-то другого. Я знаю то, что видел собственными глазами, и никто не убедит меня в обратном.
— И все же, если вы меня любите, мое мнение должно повлиять на ваши чувства.
— Вы смеетесь надо мной и подаете в этом пример другим.
— Вздор.
— Госпожа герцогиня, я вам больше не верю.
— Сударь, я являюсь или, вернее, была вашей лучшей подругой, но после подобного обращения не рассчитывайте на меня больше.
— Как вам будет угодно.
Мы расстались, поссорившись, и мне показалось, что это не обещает сердечным делам Мадам ничего хорошего.
X
Стало быть, надо было уезжать! Это повергло нас с Пюигийемом в отчаяние. Я простилась с двором за неделю до того, как покинула Париж, и все оставшееся время посвятила нам с графом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213