— Не вижу, какая разница, близко идти или далеко и сколько у нас людей, — спокойно сказал старший сын, Уильям. — Глупо атаковать его, пока мы не освободим Бренну с Дженни.
— Как ради Господа Бога мы это сделаем? — возразил Малькольм и бесстрастно добавил:
— Девчонки, считай, все равно уж мертвы. Теперь остается лишь мстить.
Уильям, который был намного ниже ростом, чем его брат и отчим, и гораздо спокойнее по натуре, откинул со лба светло-русые волосы и подался вперед, сидя в кресле, пристально глядя на брата.
— Даже если король Иаков пришлет нам столько солдат, что мы сумеем одолеть Волка, девушек не вернуть. Они погибнут в бою или их убьют, как только он начнется.
— Прекратите отвергать каждый план, пока не найдете лучшего! — приказал граф.
— По-моему, я нашел, — спокойно ответил Уильям, и глава всех присутствующих тотчас устремились на него. — Если мы не можем выручить девочек силой, нам нужно прибегнуть к хитрости. Вместо того чтоб посылать армию и бросать вызов, дайте мне несколько человек. Мы оденемся купцами, или монахами, или еще кем-нибудь и последуем с войском Волка, покуда не доберемся до девушек. Мне кажется, Дженни, — с восторженной нежностью проговорил он, — поймет, что я прав, и будет нас ждать.
— А я утверждаю, надо атаковать! — взорвался Малькольм, мечтая вновь безрассудно выступить против Волка и ничуть не заботясь о сестрах.
Юноши повернулись к отцу, ожидая его суда.
— Малькольм, — с любовью молвил отец, — как это на тебя похоже — избрать путь истинного мужчины, искать мести, не думая о последствиях. Ты получишь возможность сразиться, когда Иаков пришлет нам подкрепление. А пока, — он с зарождающимся уважением обратил взгляд на Уильяма, — план твоего брата — лучший из всех, что у нас есть.
Глава 6
В течение следующих пяти дней Дженни познакомилась с повседневной жизнью отдыхающей армии. Вскоре после рассвета мужчины вставали и несколько часов упражнялись с оружием, отчего поля и долина гудели нескончаемым и нестройным звоном мечей о щиты, палашей о палаши. Лучники Волка, об искусстве которых ходил легенды, тоже практиковались ежедневно, добавляя к железному грохоту посвист стрел. Даже коней каждый день выводили и обучали, седоки гнали их галопом сломя голову в воображаемую атаку на воображаемого врага, и звуки войны продолжали эхом звенеть в ушах Дженни еще долго после того, как солдаты прерывались, чтобы поесть.
Сидя в палатке Ройса за починкой одеял, она прислушивалась к неумолчному шуму и старалась сдерживать тревогу, не в силах вообразить, чтобы войску отца удалось уцелеть, выступив против изощренной, идеально отлаженной военной машины, которую Волк сотворил из своих бойцов, и сомневаясь, что замок Меррик будет готов к неизбежному нападению. Потом беспокойство ее обратилось на Бренну.
Ей удалось лишь мельком взглянуть на сестру с того самого вечера, когда завершился злосчастный побег. На Стефана, младшего брата графа, была, видно, возложена ответственность за содержание Бренны под стражей в его палатке, так же, как граф Клеймор взял на себя ответственность за Дженни; однако граф не позволял девушкам находиться вместе. Дженни постоянно расспрашивала его, в безопасности ли пребывает Бренна, и он — вроде бы, честно — отвечал, что Бренна в полнейшей безопасности и брат его обращается с нею как с гостьей.
Отложив шитье в сторону, Дженни встала и подошла к откинутому пологу палатки, страстно мечтая выйти. Погода стояла прекрасная для начала сентября — дни были теплые, хоть по ночам холодало. Отборные гвардейцы Волка — пятнадцать человек, единственным долгом которых была забота о самом Волке, а не об армии, — упражнялись верхом в дальнем конце поля. Как ни хотелось ей прогуляться по солнышку, похититель ее запретил даже это, а его обращение с нею, похоже, становилось суровее день ото дня. Рыцари, особенно сэр Годфри и сэр Юстас, прежде бывшие почти любезными, относились теперь к ней как к врагу, чье присутствие вынуждены терпеть.
В тот вечер, поужинав, Дженни вновь завела разговор на тему, больше всего занимавшую ее мысли.
— Я хочу повидать сестру, — заявила она графу, стараясь скопировать его ледяной тон.
— Так попробуйте попросить меня, — коротко предложил он, — а не просто поставить в известность.
Она задохнулась, услышав, каким тоном он это сказал, но сдержалась, вспомнив о своем затруднительном положении, и сладко продолжила:
— Ну хорошо. Можно мне увидеться с сестрою, милорд?
— Нет.
— Почему ради Господа Бога? — взорвалась она, мигом позабыв о смирении.
В глазах его промелькнул смех.
— Потому, — отвечал Ройс, наслаждаясь стычкою с ней, несмотря на решение держаться подальше и в физическом, и в духовном смысле. — Как я вам уже говорил, вы дурно влияете на сестру. Без вас ей недостанет необходимой для побега смелости и воображения. А вы без нее не надумаете бежать.
Дженни с огромным наслаждением наградила бы его такими прозвищами, что у него уши бы завяли, но это лишь повредило бы ее цели.
— Сомневаюсь, что вы мне поверите, если я дам вам слово не замышлять побега.
— А вы собираетесь дать мне такое слово?
— Да. Могу я теперь повидать сестру?
— Нет, — вежливо отвечал он. — К сожалению, нет.
— Я нахожу поистине удивительными, — объявила она с царственным великолепным презрением, медленно поднимаясь, — ваши сомнения в способности целой английской армии удержать двух простых женщин. Или вас заставляет отказывать мне жестокость?
Губы его сжались, но он ничего не сказал, сразу же после ужина вышел и воротился, лишь когда она давным-давно заснула.
На следующее утро Дженни с изумлением увидела, что Бренну ведут к ней в палатку. Серые одежды, схороненные ими возле ручья, оказались чересчур грязными для носки, и Бренна, так же, как Дженни, была одета теперь в тунику, штаны и высокие мягкие сапожки, позаимствованные, очевидно, у одного из пажей.
После горячих объятий она усадила сестру рядом и уже приготовилась обсуждать возможные способы бегства, как взгляд ее упал на мужские сапоги, видневшиеся в щели между землею и пологом палатки, сапоги с золотыми шпорами, не дозволенными никому, кроме рыцарей.
— Как твои дела, сестрица? — озабоченно спрашивала Бренна.
— Очень хорошо, — отвечала Дженни, гадая, кто это из рыцарей там торчит и приказано ли ему, кем бы он ни был, подслушивать разговор сестер. Внезапная мысль озарила ее, и она неспешно добавила:
— По правде сказать, если б я знала, как хорошо они будут к нам относиться, никогда бы не совершила этой глупой попытки к бегству — Что?! — задохнулась Бренна Дженни сделала знак помалкивать, обхватила голову Бренны руками, повернула ее в сторону выхода из палатки и тишайшим шепотом проговорила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109