— Она одарила его ослепительной улыбкой, и король вновь был полностью очарован ею.
Ботвелл рассмеялся, покачал головой и заметил:
— Ну что же, Алекс, подозреваю, что следующий ход за тобой. И прежде чем делать его, хорошенько подумай, мой тебе совет. Ничего не предпринимай поспешно, имея жену со столь горячим нравом.
Поняв, что на этот раз Велвет его обскакала, Алекс добродушно улыбнулся и сказал:
— Я еще не совсем выжил из ума, чтобы сегодня мне вышибли мозги, Фрэнсис, а это вполне возможно, если судить по молниям, которые мечут глаза их милости.
— Ну почему же, милорд, — самым нежным голоском отозвалась Велвет. — Прибегать к силе совсем не в моих правилах. Разве же не на гербе Гордонов начертано:
«Храбростью, а не силой»? — Это девиз главной ветви семьи, Хантейских Гордонов, — ответил он ей. — Мы же, Брок-Кэрнские Гордоны, имеем свой собственный девиз. И звучит он так: «Защити или умри». Мы привыкли держаться за то, что имеем, Велвет. — Смысл его слов был бесстыдно очевиден.
— Довольно! — сказал король, у которого начала болеть голова от споров.
Обворожительно покраснев, Велвет присела в реверансе перед Джеймсом.
— Простите меня, монсеньор. Вы можете подумать, что Алекс и я проводим все время в ссоре. Смею заверить, что на самом деле я воспитана гораздо лучше.
И опять король был очарован этой прелестной юной девушкой.
— Не сомневаюсь, что ваше присутствие, леди Гордон, только украсит мой двор. Надеюсь, вы поужинаете сегодня с нами?
— Почту за честь, сир.
Обеденная зала дворца Холируд, резиденции Джеймса Стюарта, была не особенно велика. Обшитые деревянными панелями стены украшали чудесные французские гобелены, некоторые из которых были привезены из Франции еще бабкой Джеймса. Другие она вышила сама за те годы, что провела в Шотландии, а развесила их уже ее дочь Мария, королева скоттов. Сцены, изображенные на гобеленах, носили в основном пасторальный характер. В зале был огромный камин, в котором сейчас полыхали сосновые и осиновые кряжи.
Королевский стол тянулся чуть ли не во всю ширину залы, боковые столы занимали почти все оставшееся место. Только в центре зала, между столами, оставалось немного свободного пространства для слуг, сновавших с блюдами и тарелками. Здесь было меньше изысканности, чем при дворе Тюдоров, зато больше какой-то внутренней теплоты, которой, как решила Велвет, не хватало английскому двору.
Алекс и Велвет сидели рядом с королем как почетные гости, и новая леди Гордон оказалась в центре любопытных взглядов. Она чувствовала себя несколько скованной, став объектом столь пристального внимания. Мужчины, знала она, всегда проявляют интерес к хорошенькой мордашке, а женщины больше внимания обращают на наряды. Она жалела, что не могла надеть какое-нибудь из своих собственных платьев, сшитых по последней моде, а вместо этого вынуждена была обрядиться в очередной туалет, одолженный из сокровищницы лорда Ботвелла. Он понимал, что Велвет захочется надеть что-нибудь красивое на свою первую официальную встречу с королем. Алекс спорил с ней, доказывая, что Джемми все равно, появись она перед ним хоть в своем платье для верховой езды, но Ботвелл вступился за нее, и сейчас она была признательна ему как никогда. В своем желтовато-оранжевом платье, богато расшитом золотом, она чувствовала себя равной любой женщине при шотландском дворе, даже если бы была без драгоценностей.
— Итак, леди Гордон, — повернулся к ней Джеймс с ножкой олененка в руках, — что вы скажете о моем дворе в сравнении со двором моей английской кузины?
— Их трудно сравнивать, сир. Я не хочу вас обидеть, но двор королевы, видимо, самый элегантный в мире. Даже у французов нет такого двора! И все же я не уверена, что не предпочла бы ваш. Он не так изыскан, но его непринужденность придает ему теплоту и очарование. Когда мы в следующем году вернемся в Шотландию, я бы с радостью присоединилась к вашему двору.
— Вы будете в нем одной из самых ярких звезд, мадам, — сделал ей Джеймс комплимент.
— Мы вряд ли сможем прибыть ко двору, пока Велвет не родит мне несколько ребятишек, Джемми, — сказал Алекс, — не хочу рисковать ее здоровьем.
— Моя мать без труда родила восьмерых детей, — улыбнулась Велвет. — И пока она носила моих братьев и сестер, она ходила в море и даже ездила верхом. Уверена, что и я окажусь такой же крепкой.
— Восемь детей? — Король был восхищен. — И сколько из них дожило до совершеннолетия, леди Гордон?
— Семь, сир. Мой единоутробный брат Джон Саутвуд умер, не дожив до двух лет, во время той же эпидемии, что унесла жизнь его отца, графа Линмутского.
— И скольких сыновей родила ваша мать? — спросил король.
— Пятерых, сир.
— Не сомневаюсь, что и у вас с этим делом все будет в порядке, леди Гордон, — с одобрением сказал король.
— Да, — улыбнулся Алекс, — я жду этого с большим нетерпением.
Велвет тоже улыбнулась мужу, но, когда внимание короля отвлеклось на что-то другое, она одними губами прошептала графу Брок-Кэрнскому: «Животное». Он улыбнулся ей в ответ. Ему очень хотелось побыстрее убраться из Холируда и вернуться в городской дом Ботвелла, где он мог заняться любовью со своей женой. Желание, которое она вызывала у него, делало его просто диким, приводило в состояние, которого он никогда ранее не испытывал. Он чувствовал, как его кровь закипает при виде того, как все эти мужчины вроде Патрика Леели, графа Гленкиркского, Джорджа Гордона, графа Хантлейского, его кровного родича, и красавца лорда Хоума пожирают глазами его жену с нескрываемым восхищением. Он хотел забрать ее в Дан-Брок, где она будет вне досягаемости всех этих похотливых глаз.
Она почувствовала его ревность и злорадно решила разжечь ее еще больше. Когда ужин закончился, столы вынесли из комнаты, и на маленькой галерее для менестрелей наверху заиграли музыканты, приглашая к танцам. Король первой вывел в центр зала Велвет и станцевал с ней медленную и величавую павану. Этот первый относительно пристойный танец сменили джеллиард, похожий на вальс, и джига-коранто. Граф Брок-Кэрнский не мог даже близко подобраться к своей жене, бесспорно пользовавшейся большой популярностью. Щеки ее раскраснелись, глаза счастливо сияли, а ее изящная прическа несколько растрепалась. Теперь ее золотисто-каштановые волосы рассыпались по плечам в дьявольски привлекательном беспорядке, а она счастливо смеялась, танцуя с лордом Хоумом. Только предостерегающе положенная ему на плечо рука Фрэнсиса удержала Алекса, который был готов вызвать Сэнди Хоума на дуэль, ибо тот беззастенчиво прижимал к себе прекрасную леди Гордон и пялился на ее полуобнаженные груди.
— Полегче, парень! Не делай из себя идиота, — предостерег его Ботвелл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201
Ботвелл рассмеялся, покачал головой и заметил:
— Ну что же, Алекс, подозреваю, что следующий ход за тобой. И прежде чем делать его, хорошенько подумай, мой тебе совет. Ничего не предпринимай поспешно, имея жену со столь горячим нравом.
Поняв, что на этот раз Велвет его обскакала, Алекс добродушно улыбнулся и сказал:
— Я еще не совсем выжил из ума, чтобы сегодня мне вышибли мозги, Фрэнсис, а это вполне возможно, если судить по молниям, которые мечут глаза их милости.
— Ну почему же, милорд, — самым нежным голоском отозвалась Велвет. — Прибегать к силе совсем не в моих правилах. Разве же не на гербе Гордонов начертано:
«Храбростью, а не силой»? — Это девиз главной ветви семьи, Хантейских Гордонов, — ответил он ей. — Мы же, Брок-Кэрнские Гордоны, имеем свой собственный девиз. И звучит он так: «Защити или умри». Мы привыкли держаться за то, что имеем, Велвет. — Смысл его слов был бесстыдно очевиден.
— Довольно! — сказал король, у которого начала болеть голова от споров.
Обворожительно покраснев, Велвет присела в реверансе перед Джеймсом.
— Простите меня, монсеньор. Вы можете подумать, что Алекс и я проводим все время в ссоре. Смею заверить, что на самом деле я воспитана гораздо лучше.
И опять король был очарован этой прелестной юной девушкой.
— Не сомневаюсь, что ваше присутствие, леди Гордон, только украсит мой двор. Надеюсь, вы поужинаете сегодня с нами?
— Почту за честь, сир.
Обеденная зала дворца Холируд, резиденции Джеймса Стюарта, была не особенно велика. Обшитые деревянными панелями стены украшали чудесные французские гобелены, некоторые из которых были привезены из Франции еще бабкой Джеймса. Другие она вышила сама за те годы, что провела в Шотландии, а развесила их уже ее дочь Мария, королева скоттов. Сцены, изображенные на гобеленах, носили в основном пасторальный характер. В зале был огромный камин, в котором сейчас полыхали сосновые и осиновые кряжи.
Королевский стол тянулся чуть ли не во всю ширину залы, боковые столы занимали почти все оставшееся место. Только в центре зала, между столами, оставалось немного свободного пространства для слуг, сновавших с блюдами и тарелками. Здесь было меньше изысканности, чем при дворе Тюдоров, зато больше какой-то внутренней теплоты, которой, как решила Велвет, не хватало английскому двору.
Алекс и Велвет сидели рядом с королем как почетные гости, и новая леди Гордон оказалась в центре любопытных взглядов. Она чувствовала себя несколько скованной, став объектом столь пристального внимания. Мужчины, знала она, всегда проявляют интерес к хорошенькой мордашке, а женщины больше внимания обращают на наряды. Она жалела, что не могла надеть какое-нибудь из своих собственных платьев, сшитых по последней моде, а вместо этого вынуждена была обрядиться в очередной туалет, одолженный из сокровищницы лорда Ботвелла. Он понимал, что Велвет захочется надеть что-нибудь красивое на свою первую официальную встречу с королем. Алекс спорил с ней, доказывая, что Джемми все равно, появись она перед ним хоть в своем платье для верховой езды, но Ботвелл вступился за нее, и сейчас она была признательна ему как никогда. В своем желтовато-оранжевом платье, богато расшитом золотом, она чувствовала себя равной любой женщине при шотландском дворе, даже если бы была без драгоценностей.
— Итак, леди Гордон, — повернулся к ней Джеймс с ножкой олененка в руках, — что вы скажете о моем дворе в сравнении со двором моей английской кузины?
— Их трудно сравнивать, сир. Я не хочу вас обидеть, но двор королевы, видимо, самый элегантный в мире. Даже у французов нет такого двора! И все же я не уверена, что не предпочла бы ваш. Он не так изыскан, но его непринужденность придает ему теплоту и очарование. Когда мы в следующем году вернемся в Шотландию, я бы с радостью присоединилась к вашему двору.
— Вы будете в нем одной из самых ярких звезд, мадам, — сделал ей Джеймс комплимент.
— Мы вряд ли сможем прибыть ко двору, пока Велвет не родит мне несколько ребятишек, Джемми, — сказал Алекс, — не хочу рисковать ее здоровьем.
— Моя мать без труда родила восьмерых детей, — улыбнулась Велвет. — И пока она носила моих братьев и сестер, она ходила в море и даже ездила верхом. Уверена, что и я окажусь такой же крепкой.
— Восемь детей? — Король был восхищен. — И сколько из них дожило до совершеннолетия, леди Гордон?
— Семь, сир. Мой единоутробный брат Джон Саутвуд умер, не дожив до двух лет, во время той же эпидемии, что унесла жизнь его отца, графа Линмутского.
— И скольких сыновей родила ваша мать? — спросил король.
— Пятерых, сир.
— Не сомневаюсь, что и у вас с этим делом все будет в порядке, леди Гордон, — с одобрением сказал король.
— Да, — улыбнулся Алекс, — я жду этого с большим нетерпением.
Велвет тоже улыбнулась мужу, но, когда внимание короля отвлеклось на что-то другое, она одними губами прошептала графу Брок-Кэрнскому: «Животное». Он улыбнулся ей в ответ. Ему очень хотелось побыстрее убраться из Холируда и вернуться в городской дом Ботвелла, где он мог заняться любовью со своей женой. Желание, которое она вызывала у него, делало его просто диким, приводило в состояние, которого он никогда ранее не испытывал. Он чувствовал, как его кровь закипает при виде того, как все эти мужчины вроде Патрика Леели, графа Гленкиркского, Джорджа Гордона, графа Хантлейского, его кровного родича, и красавца лорда Хоума пожирают глазами его жену с нескрываемым восхищением. Он хотел забрать ее в Дан-Брок, где она будет вне досягаемости всех этих похотливых глаз.
Она почувствовала его ревность и злорадно решила разжечь ее еще больше. Когда ужин закончился, столы вынесли из комнаты, и на маленькой галерее для менестрелей наверху заиграли музыканты, приглашая к танцам. Король первой вывел в центр зала Велвет и станцевал с ней медленную и величавую павану. Этот первый относительно пристойный танец сменили джеллиард, похожий на вальс, и джига-коранто. Граф Брок-Кэрнский не мог даже близко подобраться к своей жене, бесспорно пользовавшейся большой популярностью. Щеки ее раскраснелись, глаза счастливо сияли, а ее изящная прическа несколько растрепалась. Теперь ее золотисто-каштановые волосы рассыпались по плечам в дьявольски привлекательном беспорядке, а она счастливо смеялась, танцуя с лордом Хоумом. Только предостерегающе положенная ему на плечо рука Фрэнсиса удержала Алекса, который был готов вызвать Сэнди Хоума на дуэль, ибо тот беззастенчиво прижимал к себе прекрасную леди Гордон и пялился на ее полуобнаженные груди.
— Полегче, парень! Не делай из себя идиота, — предостерег его Ботвелл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201