— Робин прав! Я научилась любить его! Я его так люблю, что не могу себе представить жизни без него!
На сердце у Велвет потеплело от слов Эйнджел. Она от всей души любила брата и была рада его счастью.
— Когда, ты думаешь, родится маленький? — спросила она. — Где-то на девятый месяц после нашей свадьбы, — ответила Эйнджел, очаровательно покраснев. Потом понизила голос:
— Это, должно быть, случилось в нашу первую брачную ночь. Дорогая Велвет, могу тебе только пожелать такого счастья. Ты станешь крестной матерью нашего сына, не правда ли?
— Ты уверена, что это будет мальчик? — поддразнила ее Велвет.
— О да! — с полной убежденностью ответила Эйнджел. — Я абсолютно уверена!
Велвет весело рассмеялась, и Алекс спросил:
— Что там у вас, моя дорогая?
— Я не могу отделаться от мысли, какие сюрпризы ждут маму по ее возвращении. Наша свадьба и новый внук от невестки, о существовании которой она даже не подозревает. Теперь она не скоро решится снова уехать от нас!
Начиная с кануна Дня Всех Святых, в последний день октября, Лондон отмечал зимние праздники. Сначала День святой Екатерины, день окончания сезона сбора яблок, затем королевский благодарственный молебен в честь победы над Армадой, День святого Клемента, а впереди еще был декабрь. Распорядитель рождественских увеселений был назначен в каждую лондонскую таверну, гостиницу, в дома богатых горожан и знатных людей. Прошел день рождения Эйнджел, и дальше все покатилось колесом: каждый день какие-то праздники или обеды с обильной едой, возлияниями и развлечениями разного рода.
Так как для двух новых семейных пар это было первое Рождество, которое они отмечали вместе, было решено, что сочельник они встретят в Гринвуде, а празднование самого Рождества проведут в Линмут-Хаусе. Слуги в Гринвуде радостно украшали дом. Прошло уже много лет с тех пор, как кто-нибудь из членов семьи отмечал этот праздник дома. Некоторые из домочадцев обитали здесь еще со времен, когда сама Скай жила в Гринвуде, Другие были их детьми. Со счастливыми лицами они развешивали по стенам гирлянды из листьев падуба и плюща, лавра и лавровишни.
Из Королевского Молверна было прислано традиционное полено для сжигания его в сочельник. На приглашение Велвет и Алекса леди Сесили ответила отказом, сославшись на трудности пути. Кроме того, она боялась, что ее суставы разболятся от речной сырости.
Велвет понимала ее отказ по-другому. Просто сентиментальной старушке хочется, чтобы они провели первое Рождество вдвоем, наедине. Кроме того, она подозревала, что старушка боится оставлять слуг одних на Рождество — праздники всегда отмечались в Королевском Молверне чересчур уж весело.
Традиционное рождественское полено едва втащили в холл. Камин был увит зеленью, а на каминной полке горели большие свечи в огромных серебряных подсвечниках, перемигиваясь со своими подружками на буфетах и столах. Полено долго тащили и толкали с добродушными стонами и ворчанием к центру холла. Потом все обитатели дома, хозяева и слуги, были приглашены посидеть на нем, распевая старинные заклинания, призванные отвратить злых духов, которые могли бы помешать полену гореть. Когда каждый человек в холле, начиная от Алекса и кончая поваренком, прошел через этот обряд, был подан эль и все принялись поздравлять друг друга со счастливым Рождеством и Новым годом.
Полено затем было положено в огромный камин и обложено лучиной для растопки. Алекс взял дымящуюся головешку, и, вручив ее Велвет, сказал:
— Это ваш дом, мадам. Женщина всегда была хранительницей домашнего очага. Значит, вам и зажигать рождественский огонь. — Их глаза встретились, и она заметила, что в его глазах пламя уже полыхает.
Приняв от него головню, она медленно улыбнулась:
— Пусть это будет первым из многих огней, милорд? — И с этими словами сунула головешку в растопку, которая тут же весело занялась.
Через несколько минут рождественское полено уже ярко пылало, и, когда первые языки пламени разогнали полумрак, двери в Гринвуд открылись настежь для всех, кто пожелает прийти, чтобы встретить Рождество с графом и графиней Брок-Кэрнскими. На столы выставлялись святочные пироги и чашки с горячей пшеничной кашей на молоке, приправленной корицей и сахарными хлопьями. Музыканты, нанятые на дни праздника, заиграли на свирелях и дудках, больших и маленьких барабанах. Это был один из немногих дней в году, когда хозяева и слуги сидели за одним столом, ели и пили одно и то же.
Любопытство привлекло в эту ночь в Гринвуд многих поселян из соседней деревушки Чизвик-он-Стрэнд. Они хорошо помнили щедрость матери Велвет и пришли посмотреть на ее дочь, а заодно узнать, перешла ли к ней эта щедрость по наследству. Велвет не разочаровала их. Каждый мужчина получил по кошельку с шестью монетами; женщины — по отрезу материи, ну а дети — по мешочку леденцов. Бедняки, приходившие этой ночью в дом, уходили с полными желудками, теплыми плащами, башмаками и с кошельком на каждого. Тосты за здоровье лорда и леди Гринвудских звучали один за другим.
В полночь по всей Англии зазвонили церковные колокола, возвещая дьяволу, что Христос родился, а сатана побежден.
Этот вечер был долгим. Крестьяне вернулись в свои дома, а слуги разбрелись по постелям, чтобы хоть немного отдохнуть перед тем, как поутру опять приняться за домашние дела. Две молодые пары вышли прогуляться в сад, что разделял Гринвуд и Линмут-Хаус, Велвет, Робин и Алекс держали на руках трех маленьких дочерей Робина, привезенных из Девона специально на рождественские праздники. Так как Эйнджел в ее положении не рекомендовалось путешествовать, она предпочла послать за тремя маленькими падчерицами, чем оставлять их на попечение слуг в замке Линмут.
Все понимали — Эйнджел будет хорошей матерью. Она хорошо помнила свое сиротское детство и намеревалась дать Элизабет, Сесили и Кэтрин как можно больше любви и заботы, которых они были лишены в последнее время. Это поразило Велвет, которая сама не испытывала такой тяги к материнству. Со временем у нее и Алекса будут дети, и она будет любить их, но не сейчас, На террасе Линмут-Хауса дети были переданы слугам, а Велвет с Алексом пожелали Эйнджел и Робину спокойной ночи.
Когда они рука об руку возвращались через сад домой, Алекс проговорил с ожиданием и надеждой:
— Прелестные малышки, не правда ли?
— Да, — ответила она, ибо не было сомнения, что ее племянницы очень красивые девочки.
Он остановился у низкой ограды и, притянув ее к себе, прошептал:
— Ты уверена, что еще не беременна, любовь моя? — Его губы пощекотали ее бровь.
— Да, Алекс. Пока еще не беременна. С некоторыми это случается быстро, другим нужно определенное время, — ответила она, чувствуя себя чуть-чуть виноватой, так как прекрасно знала, что никаких детей пока быть не может.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201