Вот и дворец!
Они прошли под широкой аркой и оказались в большом дворе. Повсюду стояла стража. Еще одна арка, на этот раз с массивными деревянными дверями, вела в другой, внутренний двор, утопающий в цветах, с тихо журчащим фонтаном в центре. Паланкин поставили на землю, и Арудж-ага, протянув руку, помог Индии выбраться. Мельком оглядев девушку, он удовлетворенно кивнул.
— Иди за мной, красавица. И не открывай рта, пока дей не разрешит тебе говорить. Если он задаст вопрос, можешь ответить. Ну а теперь — вперед. Время, отведенное на аудиенции, заканчивается.
Индия торопливо осмотрелась, но кузена и остальных членов команды уже увели. Куда? Нет, не нужно бояться. Она должна быть храброй.
Девушка искренне верила, что сама ее жизнь зависит от того, насколько крепки силы, и, запретив себе волноваться, она последовала за капитаном янычар. Широкий коридор вел в большое помещение с колоннами и полупрозрачным куполом, сквозь который струился солнечный свет. Здесь было ужасно душно, толпился народ, но Индию отчего-то пробирал озноб. На заваленном подушками возвышении, скрестив ноги, восседал мужчина, одетый в белое, если не считать кушака из золотой парчи. Широкие шальвары были расшиты золотом и жемчугом, и, как ни странно, ноги оставались босы. В распахнутом вороте белой шелковой рубахи блестела тяжелая золотая цепь с подвеской. Другая, но уже тонкая, цепочка придерживала белый атласный плащ с подкладкой из золотой парчи. На голове сидел небольшой тюрбан, на котором красовалось перо, прикрепленное большим круглым алмазом.
— Арудж-ага, господин, — прогремел черный гигант привратник.
— Останься здесь, — велел янычар. — Когда позову, выступишь вперед, красавица.
С этими словами он поспешил к подножию возвышения и, упав на колени, поцеловал ступню дея.
— Встань, Арудж-ага. Ты вернулся скорее, чем я ожидал.
Должно быть, хорошо поохотился?
— Так и есть, господин мой Кейнанреис, так и есть. Ага, кланяясь, поднялся.
— Что ты привез нам? — осведомился дей. Индия заметила, что лицо у него овальное, в отличие, от круглых физиономий большинства окружающих, коротко стриженная борода и усы обрамляют рот.
— Прекрасное английское торговое судно, господин, — барк, построенный не больше года назад и предназначенный для рейсов в Ост-Индию, но капитан решил сначала испытать его в плаваниях между Лондоном и Стамбулом. К сожалению, груз не особенно ценный — португальские кожи, английская шерсть, оловянная посуда, апельсины и лимоны из Кадиса и бочонки хереса из Малаги, которые мы сбросили в море, помня о заветах пророка нашего. Зато команда — все просоленные матросы, опытные и степенные, не то что шваль, которая обычно служит на таких судах. Почти все, включая капитана, готовы принять истинную веру и плавать под флагами султана и Эль-Синута. Кроме того, на судне были пассажиры. Молодой английский вельможа, за которого, вне всякого сомнения, можно выручить неплохие деньги, и кузина капитана, юная дочь тамошнего герцога, которая к тому же, как говорят, еще и богатая наследница. Она направлялась в Неаполь, к своей бабке. Меня уверили, что она невинна, господин мой. Настоящее сокровище!
— Красива? — лениво поинтересовался дей, теребя бороду.
— Разумеется, господин. Дей рассмеялся:
— Сначала дела. Приведи капитана, чтобы я смог убедиться в его честности.
Вошел Томас в сопровождении двух янычар. Как было велено, он поклонился, припал лбом к ногам дея и, не вставая с колен, молча ждал.
— Как тебя зовут и из какой ты семьи? — спросил повелитель.
— Я Томас Саутвуд, капитан «Короля Карла», и прибыл из Лондона, господин. Четвертый сын графа Линмута. Судно принадлежит компании «О'Малли — Смолл», в которой у меня есть небольшая доля. Готов служить вам, повелитель. :
— И согласен обратиться в Мслам? Плавать на моих судах?
— Да, повелитель.
— Уж слишком ты быстр в ответах, и мне подозрительна такая сговорчивость. Может, подумываешь о побеге? Решил, что, если получишь свободу передвижения, сумеешь улизнуть? Я не так глуп, как ты посчитал. Разрешаю говорить.
— Господин мой, я солгал бы, если бы утверждал, что и в мыслях не держу скрыться отсюда. Каждый невольник мечтает вырваться из плена. Однако много лет назад моя бабка тоже была невольницей в гареме. Вернувшись домой, она предупредила детей и внуков, что страдать за религиозные догматы — глупая и зряшная трата данных нам Создателем талантов. Что христиане, евреи и мусульмане поклоняются единому Богу и не важно при этом, как они его называют. Разве мудро, что мои знания и способности пропадут без применения на скамье гребцов, в рудниках или в поле? У меня нет ни жены, ни детей, никто не ждет меня дома, так что пока я согласен остаться здесь, в Эль-Синуте, и служить султану, как многие до меня, если, конечно, вы доверите мне корабль, повелитель. Я понимаю, что мои жизнь и смерть в ваших руках, и поэтому говорю так прямо.
— Да, язык у тебя медовый, — заметил дей и обратился к Аруджу-аге по-арабски, чтобы пленник его не понял:
— Что ты думаешь, старый дружище? Стоит ему доверять?
— Да, господин. Он достаточно откровенен с вами. Конечно, если он из хорошей семьи, можно запросить за него выкуп.
— Больше хлопот, чем денег, — отмахнулся дей. — Я даю тебе в командование свою новую галеру «Газель», Арудж-ага. Возьми англичанина, сделай его штурманом и, таким образом, можешь запирать его в каюте во время нападения на другие корабли. По крайней мере это стоит делать до тех пор, пока он не докажет свою преданность нам. Ну а меж тем можешь воспользоваться его искусством, если знания этого человека действительно ценны.
— Думаю, это чистая правда. Он именно таков, каким показался с первого взгляда. И примите мою искреннюю благодарность за «Газель». Я немедленно выхожу в море, с позволения повелителя. А что делать с торговым судном?
— Оставим себе и, если англичанин докажет, что достоин нашей милости, отдадим в его командование, пусть учит людей управляться с барком. А где другой благородный англичанин?
По сигналу аги янычары подтолкнули вперед виконта Туайфорда. Тот, однако, отказался стать на колени и поклониться дею. Вместо этого он немедленно начал скандалить, всячески стараясь показать, какое высокое положение занимает у себя на родине.
— Я наследник графа Окстона! — кричал он. — Немедленно отправьте требование о выкупе, чтобы я мог поскорее убраться из этого дикого захолустья!
— На колени, собака! — заревел Арудж-ага.
— Что?! Склониться перед каким-то неверным? Никогда! — фыркнул виконт.
— Да стань же на колени, дурень проклятый! — проворчал Том Саутвуд. — Не успеешь оглянуться, как твоя голова расстанется с телом!
Арудж-ага, недолго думая, схватил виконта за ошейник и пинком опрокинул на пол, где его аристократический нос, врезавшись в мраморный пол, не выдержал испытания и немедленно залился кровью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
Они прошли под широкой аркой и оказались в большом дворе. Повсюду стояла стража. Еще одна арка, на этот раз с массивными деревянными дверями, вела в другой, внутренний двор, утопающий в цветах, с тихо журчащим фонтаном в центре. Паланкин поставили на землю, и Арудж-ага, протянув руку, помог Индии выбраться. Мельком оглядев девушку, он удовлетворенно кивнул.
— Иди за мной, красавица. И не открывай рта, пока дей не разрешит тебе говорить. Если он задаст вопрос, можешь ответить. Ну а теперь — вперед. Время, отведенное на аудиенции, заканчивается.
Индия торопливо осмотрелась, но кузена и остальных членов команды уже увели. Куда? Нет, не нужно бояться. Она должна быть храброй.
Девушка искренне верила, что сама ее жизнь зависит от того, насколько крепки силы, и, запретив себе волноваться, она последовала за капитаном янычар. Широкий коридор вел в большое помещение с колоннами и полупрозрачным куполом, сквозь который струился солнечный свет. Здесь было ужасно душно, толпился народ, но Индию отчего-то пробирал озноб. На заваленном подушками возвышении, скрестив ноги, восседал мужчина, одетый в белое, если не считать кушака из золотой парчи. Широкие шальвары были расшиты золотом и жемчугом, и, как ни странно, ноги оставались босы. В распахнутом вороте белой шелковой рубахи блестела тяжелая золотая цепь с подвеской. Другая, но уже тонкая, цепочка придерживала белый атласный плащ с подкладкой из золотой парчи. На голове сидел небольшой тюрбан, на котором красовалось перо, прикрепленное большим круглым алмазом.
— Арудж-ага, господин, — прогремел черный гигант привратник.
— Останься здесь, — велел янычар. — Когда позову, выступишь вперед, красавица.
С этими словами он поспешил к подножию возвышения и, упав на колени, поцеловал ступню дея.
— Встань, Арудж-ага. Ты вернулся скорее, чем я ожидал.
Должно быть, хорошо поохотился?
— Так и есть, господин мой Кейнанреис, так и есть. Ага, кланяясь, поднялся.
— Что ты привез нам? — осведомился дей. Индия заметила, что лицо у него овальное, в отличие, от круглых физиономий большинства окружающих, коротко стриженная борода и усы обрамляют рот.
— Прекрасное английское торговое судно, господин, — барк, построенный не больше года назад и предназначенный для рейсов в Ост-Индию, но капитан решил сначала испытать его в плаваниях между Лондоном и Стамбулом. К сожалению, груз не особенно ценный — португальские кожи, английская шерсть, оловянная посуда, апельсины и лимоны из Кадиса и бочонки хереса из Малаги, которые мы сбросили в море, помня о заветах пророка нашего. Зато команда — все просоленные матросы, опытные и степенные, не то что шваль, которая обычно служит на таких судах. Почти все, включая капитана, готовы принять истинную веру и плавать под флагами султана и Эль-Синута. Кроме того, на судне были пассажиры. Молодой английский вельможа, за которого, вне всякого сомнения, можно выручить неплохие деньги, и кузина капитана, юная дочь тамошнего герцога, которая к тому же, как говорят, еще и богатая наследница. Она направлялась в Неаполь, к своей бабке. Меня уверили, что она невинна, господин мой. Настоящее сокровище!
— Красива? — лениво поинтересовался дей, теребя бороду.
— Разумеется, господин. Дей рассмеялся:
— Сначала дела. Приведи капитана, чтобы я смог убедиться в его честности.
Вошел Томас в сопровождении двух янычар. Как было велено, он поклонился, припал лбом к ногам дея и, не вставая с колен, молча ждал.
— Как тебя зовут и из какой ты семьи? — спросил повелитель.
— Я Томас Саутвуд, капитан «Короля Карла», и прибыл из Лондона, господин. Четвертый сын графа Линмута. Судно принадлежит компании «О'Малли — Смолл», в которой у меня есть небольшая доля. Готов служить вам, повелитель. :
— И согласен обратиться в Мслам? Плавать на моих судах?
— Да, повелитель.
— Уж слишком ты быстр в ответах, и мне подозрительна такая сговорчивость. Может, подумываешь о побеге? Решил, что, если получишь свободу передвижения, сумеешь улизнуть? Я не так глуп, как ты посчитал. Разрешаю говорить.
— Господин мой, я солгал бы, если бы утверждал, что и в мыслях не держу скрыться отсюда. Каждый невольник мечтает вырваться из плена. Однако много лет назад моя бабка тоже была невольницей в гареме. Вернувшись домой, она предупредила детей и внуков, что страдать за религиозные догматы — глупая и зряшная трата данных нам Создателем талантов. Что христиане, евреи и мусульмане поклоняются единому Богу и не важно при этом, как они его называют. Разве мудро, что мои знания и способности пропадут без применения на скамье гребцов, в рудниках или в поле? У меня нет ни жены, ни детей, никто не ждет меня дома, так что пока я согласен остаться здесь, в Эль-Синуте, и служить султану, как многие до меня, если, конечно, вы доверите мне корабль, повелитель. Я понимаю, что мои жизнь и смерть в ваших руках, и поэтому говорю так прямо.
— Да, язык у тебя медовый, — заметил дей и обратился к Аруджу-аге по-арабски, чтобы пленник его не понял:
— Что ты думаешь, старый дружище? Стоит ему доверять?
— Да, господин. Он достаточно откровенен с вами. Конечно, если он из хорошей семьи, можно запросить за него выкуп.
— Больше хлопот, чем денег, — отмахнулся дей. — Я даю тебе в командование свою новую галеру «Газель», Арудж-ага. Возьми англичанина, сделай его штурманом и, таким образом, можешь запирать его в каюте во время нападения на другие корабли. По крайней мере это стоит делать до тех пор, пока он не докажет свою преданность нам. Ну а меж тем можешь воспользоваться его искусством, если знания этого человека действительно ценны.
— Думаю, это чистая правда. Он именно таков, каким показался с первого взгляда. И примите мою искреннюю благодарность за «Газель». Я немедленно выхожу в море, с позволения повелителя. А что делать с торговым судном?
— Оставим себе и, если англичанин докажет, что достоин нашей милости, отдадим в его командование, пусть учит людей управляться с барком. А где другой благородный англичанин?
По сигналу аги янычары подтолкнули вперед виконта Туайфорда. Тот, однако, отказался стать на колени и поклониться дею. Вместо этого он немедленно начал скандалить, всячески стараясь показать, какое высокое положение занимает у себя на родине.
— Я наследник графа Окстона! — кричал он. — Немедленно отправьте требование о выкупе, чтобы я мог поскорее убраться из этого дикого захолустья!
— На колени, собака! — заревел Арудж-ага.
— Что?! Склониться перед каким-то неверным? Никогда! — фыркнул виконт.
— Да стань же на колени, дурень проклятый! — проворчал Том Саутвуд. — Не успеешь оглянуться, как твоя голова расстанется с телом!
Арудж-ага, недолго думая, схватил виконта за ошейник и пинком опрокинул на пол, где его аристократический нос, врезавшись в мраморный пол, не выдержал испытания и немедленно залился кровью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97