Женщины раздражаются и злятся, когда мужчина ведет себя так, словно его отпрыски принадлежат лишь ему, и это после того, как она почти год носила ребенка в своем чреве.
— Откуда такие знания. Баба Гассан? В этом дворце никогда не раздавался детский крик.
— В юности, — пояснил евнух, — я служил во дворце бывшего султана, в гареме Ени-Серая. Там бегало множество детей, включая дочь моей хозяйки, молодой наложницы. После рождения малышки султан забыл о ее матери, поскольку, честно говоря, она была миленьким, но глупым существом. Ее дочь была одной их многих дочерей, рожденных от султана. Моя госпожа затеяла смуту и оказалась высланной в Эски-Серай, старый дворец, медленно угасать от тоски и скуки. Мне же велели сопровождать в Эль-Синут госпожу Азуру, дар от султана тогдашнему дею, Шарифу. Поэтому мне так много известно о рождении детей и беременных женщинах, — усмехнулся евнух.
— Склоняюсь перед твоей мудростью, — искренне похвалил дей.
— Всегда к твоим услугам, повелитель, — хмыкнул Баба Гассан.
Утром Кейнан-реис встретился с Гуссейном-агой, перед тем как тот сел на корабль.
— Был ли твой вечер приятным, Гуссейн-ага? — учтиво осведомился он.
— Никогда ранее я не знал подобного блаженства! — горячо заверил тот, низко кланяясь Кейнану. — Ни дей Алжира, ни властитель Туниса не сумеют превзойти тебя гостеприимством! Молю Аллаха лишь о том, чтобы поскорее навестить тебя вновь! И Серай, и Найла — истинные гурии!
— Я рад, что сумел облегчить тяготы усталого путника, — кивнул дей. — Да направит стопы твои Аллах и позволит благополучно завершить труды. Жду тебя в Эль-Синуте, Гуссейн-ага. А теперь прощай.
Янычар покинул комнату.
— А ты, Арудж-ага? Угодила ли тебе Мирма?
— Еще бы! Как всегда. Лежать с ней в постели — неземной восторг. Но почему ты так щедр к Гуссейну-аге? Судя по его рассказам, он едва не попал в рай. Пытался убить его наслаждением?
— Разве что добротой. Не хотел, чтобы он обижался на меня за отказ принести обеты верности янычарам. Но разве я не прав?
— — Но ты сдержишь слово? Присоединишься к нам, если другие владетели дадут согласие?
— Ты ведь знаешь: я пойду на все ради блага Эль-Синута, — искренне заверил дей. — Разве я не поддерживал и не уважал янычар?
— Это верно, — успокоившись, кивнул Арудж-ага. — Я так и сказал Гуссейну, когда тот выразил сомнения в твоей преданности.
Дей хлопнул друга по плечу.
— Мы словно пара волов в одной упряжке! Только действуя заодно, мы способны сохранить мир и благополучие этого народа. Я хороший правитель, но не смог бы отогнать врагов без твоей помощи. Надеюсь, так будет всегда.
— На все воля Аллаха, — пробормотал ага.
— Как идет починка твоей галеры? — осведомился дей.
— Все в порядке. В следующем месяце поднимем паруса. Осман усердно трудился, чтобы подготовить свой барк. В первый раз мы выйдем в море вместе. Я позволю ему управлять «Султаном Мурадом», но на борту будут мои янычары.
— Это вполне в порядке вещей, — спокойно согласился дей. — Ты правильно поступил, возвысив этого неверного. Он опытный капитан, и, кроме того, моя жена будет довольна честью, которую ты оказал ее родственнику.
Индия в самом деле пришла в восторг от новости.
— Возможно, когда мы уберем отсюда янычар, мой кузен поможет тебе набрать новую армию, повелитель, — предложила она. — Здесь много искусных воинов-европейцев, которые не преминут воспользоваться такой возможностью.
— Тебе следует быть более сдержанной и осмотрительной, бесценная моя, — остерег дей. — Ничего еще не решено, и не стоит торопить судьбу. Жаль, что я не могу довериться Аруджу-аге, но Баба Гассан прав: он слишком предан своим товарищам по оружию.
— Возможно, со временем он поймет мудрость твоих поступков, — предположила Индия, пытаясь успокоить мужа. Дей искренне любил друга, с которым часто охотился в близлежащих холмах и до появления Индии играл в шахматы. Кейнану будет нестерпимо одиноко, когда Аруджа-агу отошлют в Стамбул, но, конечно, Томас Саутвуд… Осман займет его место. Жаль, что они с Томом не могут видеться, но это невозможно, по крайней мере пока Том окончательно не завоюет доверия дея и не войдет в круг приближенных, как родственник его первой жены.
Томас Саутвуд узнал о свадьбе дея и порадовался, что у Индии нашлось достаточно здравого смысла не противиться своей участи. Он не питал ни малейших сомнений, что родственница ухватится за любую возможность вернуться в Англию, и собирался захватить ее с собой, если удастся бежать. Разве он не обещал ей этого с самого начала? И потом, чем он оправдается перед семьей девушки? Многие женщины их рода попадали в восточные гаремы, но все вернулись и никто не находил в этом ничего особенного. Кроме того, богатое приданое затмит все недостатки невесты в глазах будущего мужа, особенно какого-нибудь горца, слыхом не слыхавшего об Эль-Синуте. И разумеется, бабушка и мать Индии знают способ полностью восстановить то, что, казалось, навеки было уничтожено при первом соитии. У мужа Индии не будет повода заподозрить жену в утрате девственности.
Том Саутвуд был бесконечно терпелив, понимая, что, если желает добиться успеха, необходимо выиграть время. Сколько бедняг пытались сбросить оковы рабства и расстались при этом с жизнью?
Он посоветовался с бывшими членами своей команды, из тех, кто оставался рядом. С ними обращались неплохо, не били, только держали под арестом.
— Когда-нибудь станете рассказывать внукам в Девоне о своих невероятных приключениях, — уверял он. — Узнайте все, что можете, об этом месте. Наслаждайтесь женщинами, едой и Солнцем. Я верну вас в Англию!
И, поддерживая их дух, он тщательно обдумывал план побега. Следует все хорошенько рассчитать. И учесть каждую мелочь. Прежде всего следует обезвредить смотрителей маяка, чтобы те не подняли тревогу. Толстую цепь между обоими маяками, необходимо опустить, а потом снова поднять. Почти все считали, что цепь поднимается только в случае угрозы безопасности Эль-Синута, и только немногие знали, что это делают каждую ночь, опасаясь внезапного нападения. Недаром было объявлено, что судам запрещено входить в гавань после захода солнца и до рассвета.
Однако труднее всего пробраться во дворец и вывести оттуда Индию и служанку. Том Саутвуд проведал, что евнух купил для Индии девушку-шотландку, дочь капитана корабля, убитого, в схватке с пиратами. В том бою уцелели всего несколько, человек, но трое попали в Эль-Синут и у одного хватило ума принять ислам. Его и включили в команду Османа. Он рассказал Саутвуду о судьбе Мегги. Значит, и ее необходимо спасти, а это совсем нелегко.
А виконт Туайфорд? Вот и еще одна беда. Взять его с собой немыслимо: он прикован к веслу вместе с четырьмя галерными рабами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
— Откуда такие знания. Баба Гассан? В этом дворце никогда не раздавался детский крик.
— В юности, — пояснил евнух, — я служил во дворце бывшего султана, в гареме Ени-Серая. Там бегало множество детей, включая дочь моей хозяйки, молодой наложницы. После рождения малышки султан забыл о ее матери, поскольку, честно говоря, она была миленьким, но глупым существом. Ее дочь была одной их многих дочерей, рожденных от султана. Моя госпожа затеяла смуту и оказалась высланной в Эски-Серай, старый дворец, медленно угасать от тоски и скуки. Мне же велели сопровождать в Эль-Синут госпожу Азуру, дар от султана тогдашнему дею, Шарифу. Поэтому мне так много известно о рождении детей и беременных женщинах, — усмехнулся евнух.
— Склоняюсь перед твоей мудростью, — искренне похвалил дей.
— Всегда к твоим услугам, повелитель, — хмыкнул Баба Гассан.
Утром Кейнан-реис встретился с Гуссейном-агой, перед тем как тот сел на корабль.
— Был ли твой вечер приятным, Гуссейн-ага? — учтиво осведомился он.
— Никогда ранее я не знал подобного блаженства! — горячо заверил тот, низко кланяясь Кейнану. — Ни дей Алжира, ни властитель Туниса не сумеют превзойти тебя гостеприимством! Молю Аллаха лишь о том, чтобы поскорее навестить тебя вновь! И Серай, и Найла — истинные гурии!
— Я рад, что сумел облегчить тяготы усталого путника, — кивнул дей. — Да направит стопы твои Аллах и позволит благополучно завершить труды. Жду тебя в Эль-Синуте, Гуссейн-ага. А теперь прощай.
Янычар покинул комнату.
— А ты, Арудж-ага? Угодила ли тебе Мирма?
— Еще бы! Как всегда. Лежать с ней в постели — неземной восторг. Но почему ты так щедр к Гуссейну-аге? Судя по его рассказам, он едва не попал в рай. Пытался убить его наслаждением?
— Разве что добротой. Не хотел, чтобы он обижался на меня за отказ принести обеты верности янычарам. Но разве я не прав?
— — Но ты сдержишь слово? Присоединишься к нам, если другие владетели дадут согласие?
— Ты ведь знаешь: я пойду на все ради блага Эль-Синута, — искренне заверил дей. — Разве я не поддерживал и не уважал янычар?
— Это верно, — успокоившись, кивнул Арудж-ага. — Я так и сказал Гуссейну, когда тот выразил сомнения в твоей преданности.
Дей хлопнул друга по плечу.
— Мы словно пара волов в одной упряжке! Только действуя заодно, мы способны сохранить мир и благополучие этого народа. Я хороший правитель, но не смог бы отогнать врагов без твоей помощи. Надеюсь, так будет всегда.
— На все воля Аллаха, — пробормотал ага.
— Как идет починка твоей галеры? — осведомился дей.
— Все в порядке. В следующем месяце поднимем паруса. Осман усердно трудился, чтобы подготовить свой барк. В первый раз мы выйдем в море вместе. Я позволю ему управлять «Султаном Мурадом», но на борту будут мои янычары.
— Это вполне в порядке вещей, — спокойно согласился дей. — Ты правильно поступил, возвысив этого неверного. Он опытный капитан, и, кроме того, моя жена будет довольна честью, которую ты оказал ее родственнику.
Индия в самом деле пришла в восторг от новости.
— Возможно, когда мы уберем отсюда янычар, мой кузен поможет тебе набрать новую армию, повелитель, — предложила она. — Здесь много искусных воинов-европейцев, которые не преминут воспользоваться такой возможностью.
— Тебе следует быть более сдержанной и осмотрительной, бесценная моя, — остерег дей. — Ничего еще не решено, и не стоит торопить судьбу. Жаль, что я не могу довериться Аруджу-аге, но Баба Гассан прав: он слишком предан своим товарищам по оружию.
— Возможно, со временем он поймет мудрость твоих поступков, — предположила Индия, пытаясь успокоить мужа. Дей искренне любил друга, с которым часто охотился в близлежащих холмах и до появления Индии играл в шахматы. Кейнану будет нестерпимо одиноко, когда Аруджа-агу отошлют в Стамбул, но, конечно, Томас Саутвуд… Осман займет его место. Жаль, что они с Томом не могут видеться, но это невозможно, по крайней мере пока Том окончательно не завоюет доверия дея и не войдет в круг приближенных, как родственник его первой жены.
Томас Саутвуд узнал о свадьбе дея и порадовался, что у Индии нашлось достаточно здравого смысла не противиться своей участи. Он не питал ни малейших сомнений, что родственница ухватится за любую возможность вернуться в Англию, и собирался захватить ее с собой, если удастся бежать. Разве он не обещал ей этого с самого начала? И потом, чем он оправдается перед семьей девушки? Многие женщины их рода попадали в восточные гаремы, но все вернулись и никто не находил в этом ничего особенного. Кроме того, богатое приданое затмит все недостатки невесты в глазах будущего мужа, особенно какого-нибудь горца, слыхом не слыхавшего об Эль-Синуте. И разумеется, бабушка и мать Индии знают способ полностью восстановить то, что, казалось, навеки было уничтожено при первом соитии. У мужа Индии не будет повода заподозрить жену в утрате девственности.
Том Саутвуд был бесконечно терпелив, понимая, что, если желает добиться успеха, необходимо выиграть время. Сколько бедняг пытались сбросить оковы рабства и расстались при этом с жизнью?
Он посоветовался с бывшими членами своей команды, из тех, кто оставался рядом. С ними обращались неплохо, не били, только держали под арестом.
— Когда-нибудь станете рассказывать внукам в Девоне о своих невероятных приключениях, — уверял он. — Узнайте все, что можете, об этом месте. Наслаждайтесь женщинами, едой и Солнцем. Я верну вас в Англию!
И, поддерживая их дух, он тщательно обдумывал план побега. Следует все хорошенько рассчитать. И учесть каждую мелочь. Прежде всего следует обезвредить смотрителей маяка, чтобы те не подняли тревогу. Толстую цепь между обоими маяками, необходимо опустить, а потом снова поднять. Почти все считали, что цепь поднимается только в случае угрозы безопасности Эль-Синута, и только немногие знали, что это делают каждую ночь, опасаясь внезапного нападения. Недаром было объявлено, что судам запрещено входить в гавань после захода солнца и до рассвета.
Однако труднее всего пробраться во дворец и вывести оттуда Индию и служанку. Том Саутвуд проведал, что евнух купил для Индии девушку-шотландку, дочь капитана корабля, убитого, в схватке с пиратами. В том бою уцелели всего несколько, человек, но трое попали в Эль-Синут и у одного хватило ума принять ислам. Его и включили в команду Османа. Он рассказал Саутвуду о судьбе Мегги. Значит, и ее необходимо спасти, а это совсем нелегко.
А виконт Туайфорд? Вот и еще одна беда. Взять его с собой немыслимо: он прикован к веслу вместе с четырьмя галерными рабами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97