— Я еще не видел тебя столь довольным и в таком превосходном настроении, — поддел капитан Кейнана как-то утром, когда друзья наслаждались турецким кофе и кальяном. — Вот уж не предполагал, что несгибаемый Кейнан-реис падет жертвой любовных чар!
— Всякого человека рано или поздно ждет та же участь, — засмеялся дей. — Даже просоленных морских волков. Когда-нибудь и ты найдешь свою суженую, старый приятель.
— Да, ты прав, была такая женщина, которую я любил, — последовало поразительное признание, — но все в прошлом. Кроме того, в моем положении жена — ненужная роскошь. Во времена султана Селяма , н его жена Сулеймана: янычарам не позволялось жениться. Думаю, так даже лучше. Осторожность — плохое качество для воина. Побеждают те, кто не страшится безоглядно броситься в битву. Женатый мужчина слишком боится за судьбу семьи.
— Но разве ты не хочешь сыновей?
— Думаю, у меня их немало, хотя и разбросаны они по всему побережью, — пошутил Арудж-ага. В комнате появился старший евнух.
— Посланец из Стамбула просит разрешения предстать перед тобой, повелитель, — объявил он.
— Он не может подождать, Баба Гассан? Завтра я принимаю просителей, — заупрямился дей.
— Боюсь, нет, — развел руками евнух.
— Я оставляю тебя, друг мой, — вмешался Арудж-ага.
— Нет! Ты капитан янычар и должен знать все, что касается государственных дел. Я доверяю тебе, как немногим. Позови гонца, Баба Гассан. Я приму его сейчас.
Евнух бесстрастно кивнул и, поклонившись, удалился, чтобы немедленно вернуться в сопровождении высокого, очевидно, закаленного в сражениях человека с пышными усами — непременной принадлежностью янычар. Незнакомец почтительно склонился перед деем.
— Говори, — коротко приказал тот.
— Повелитель, у тебя гость. То, что я должен открыть, предназначено только для твоих ушей, — запротестовал посетитель.
— Это Арудж-ага, капитан янычар. У меня нет от него секретов.
— Значит, ты сторонник янычар, повелитель?
— Я поддерживаю тех, кто желает благоденствия нашему господину султану Мураду, да живет он тысячу лет, и верно служит ему, — последовал осмотрительный ответ.
— Я привез тебе привет и поклон от всех обитателей янычарских казарм. Имя мое — Гуссейн-ага. Дело, по которому я приехал, крайне важное и деликатное. Могу я положиться на твое слово не передавать никому то, что будет сейчас сказано?
Кейнан-реис кивнул.
— Слушаю тебя.
— Повелитель, султан наш молод. Совсем еще мальчик, который не сможет принимать самостоятельные решения еще несколько лет. Все в руках женщины, валиде. Такое положение немыслимо, и Аллах этого не допустит. Власть и дворец султана должны быть очищены от нечистого женского влияния.
— И каким образом вы намереваетесь этого достичь? — сухо осведомился дей. — Убить валиде и править самим от имени султана?
— Все куда сложнее, повелитель. Султан Мурад слишком любит мать и ни за что не разлучится с ней. Пожалуй, лучше будет убрать их обоих.
Дей задумчиво погладил бороду.
— А кого вы поставите на трон Оттоманов, Гуссейн-ага? Одного из невежественных слабовольных престарелых родичей султана, всю жизнь проведших в темнице? Султан по крайней мере неглуп и не избалован. Кого вы изберете ему в замену?
— У него есть два младших брата, — немедленно последовал ответ.
— Да, и придется заодно прикончить одного, чтобы у второго не было соперников и не разгорелся очередной мятеж, — деловито заметил дей. — Пожалуй, стоит избавиться от старшего и посадить на трон невинное дитя, тем самым обеспечив янычарам долгое правление, не так ли?
— Это решать не мне, а всему войску, — сухо пробормотал Гуссейн-ага.
— В таком случае почему ты явился ко мне? Я — дей самого малого из аравийских государств. У меня — нет могущества и власти, кроме тех, что даны мне султаном, да и те не простираются дальше границ Эль-Синута. Что тебе нужно от меня, Гуссейн-ага?
— Твое согласие и поддержка. Поклянись нам в верности. Мы дадим Эль-Синуту независимость, навечно освободим от податей. Разве Тј не хотел бы, чтобы твой сын унаследовал трон?
— У меня нет сына, — спокойно ответил дей.
— Но ты молод, и все еще впереди. Когда Эль-Синут станет твоим, ты больше не будешь давать гаремным невольницам снадобье, препятствующее зачатию. Большая семья, свое государство, богатство и покой — что еще нужно человеку? — соблазнял Гуссейн-ага, улыбаясь и чем-то напомнив Кейнану хорька, который у него был в детстве.
— Ты уже говорил с правителями других областей? — поинтересовался Кейнан.
— Ты первый, повелитель.
Дей снова провел по элегантно подстриженной бородке, словно размышляя над предложением Гуссейна-аги.
— Как слабейший, я могу потерять больше всех, — заговорил он наконец. — Что, если я примкну к вам, а остальные откажутся? И Алжир, и Тунис много лет пытались захватить Эль-Синут. Я только что женился и не хочу, чтобы моя жена овдовела и попала в чужой гарем лишь потому, что ее муж не выказал должной осмотрительности. Нет! Сначала я узнаю, что решат соседи. Если заговор провалится, меня казнят в назидание всем деям. Я обязан защитить свой народа Пойми правильно: мне все равно, кто правит империей, пока мне дают возможность спокойно выполнять свой долг и заботиться о благе Эль-Синута. Я не отказываю тебе — просто хочу быть уверен, что мои куда более сильные и богатые собратья на вашей стороне. Принеси мне их согласие, и я дам тебе ответ, Гусеейн-ага, Мыши подобает остерегаться кота, не так ли? — дружески улыбнулся Кейнан-реис.
— Я ценю твои откровенность и чистосердечие, повелитель, — вкрадчиво ответствовал янычар. — Завтра же отправлюсь в Алжир, Тунис и Марокко.
— А сегодня, — гостеприимно пригласил дей, — будь моим гостем. — Он хлопнул в ладоши и приказал возникшему на пороге Бабе Гассану:
— Пусть Абу зарежет ягненка и приготовит ужин для нашего благородного гостя. Ты, Гуссейн-ага, конечно, проведешь ночь в янычарских казармах, что находятся в стенах нашего дворца?
Гуссейн молча поклонился.
— Арудж-ага, друг мой, проводи посланника в баню и позаботься о том, чтобы он ни в чем не испытывал недостатка, — распорядился Кейнан-раис и обратился к Гуссейну:
— Баба Гассан снабдит тебя новым платьем, и присмотрит, чтобы старое почистили и вытряхнули, ибо впереди у тебя долгий путь.
Гуссейн снова отвесил поклон.
— Ты щедрый хозяин, господин. Я век буду помнить твое великодушие.
Янычары вместе с евнухом вышли из покоев, а Кейнан долго перебирал в памяти только что состоявшийся разговор. Два дня назад Баба Гассан, встревоженный полученными вестями, предупредил его о возможном прибытии шпиона янычар. Мудрый евнух давно обзавелся сетью осведомителей, простиравшейся от Эль-Синута до Стамбула и от Алжира до Дамаска.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97