— Пожалуй, мне пора на отдых. Завтра я сам провожу тебя, Гуссейн-ага. Желаю приятной ночи.
И дей, поднявшись, удалился вместе с Семарой. У входа в гарем он ее оставил.
— Я доволен тобой, — похвалил он девушку, нежно целуя отзывчивые губы.
— Я женщина терпеливая, господин, — прошептала она, сияя темными глазами-звездами.
— Молись, чтобы жена моя тебя не услышала, — усмехнулся дей, снова касаясь губами ее рта. — Спокойной ночи, Семара.
Девушка, мечтательно улыбаясь, долго смотрела вслед повелителю. Скоро растущее чрево госпожи Индии не позволит предаваться наслаждению и дей снова обратит взор на покинутый гарем. И тогда настанет час ее торжества! Баба Гассан заверил, что это обязательно произойдет!
Семара с тихим вздохом скользнула в Двор Фонтанов. Кейнан-реис почувствовал ее взгляд, но не оглянулся, поскольку слишком спешил в покои Бабы Гассана. Нужно обсудить, как лучше осуществить их план.
— Баба Гассан, — обратился он к евнуху с порога и без всяких предисловий, — я придумал, как уберечь Эль-Синут от беды и получить то, к чему стремлюсь.
— И к чему же ты стремишься, повелитель? — осведомился евнух, откладывая трубку кальяна.
— Заговор янычар обречен на поражение. Как, впрочем, и всегда. Они ведь не впервые бунтуют, и дело неизменно кончалось для них плохо. Блистательная Порта загорится желанием мести, и проще всего сорвать гнев на берберийских государствах, чем на истинно виновных.
— Чистая правда, повелитель, — согласился Баба Гассан.
— Но что, если Эль-Синут раскроет коварные замыслы янычар, прежде чем они попробуют их осуществить? Разве валиде не преисполнится благодарности? Не вознаградит верноподданного дея Эль-Синута? Не сделает его должность наследственной, если он попросит об этом? Я готов платить дани и налоги и клясться в верности султану, но Эль-Синут будет навсегда принадлежать мне и моему роду.
Баба Гассан долго молчал, задумчиво хмуря брови и, очевидно, тщательно взвешивая слова хозяина.
— Это опасно, повелитель, — объявил он наконец. — Очень опасно. Но равным образом рискованно знать о заговоре и не уведомить Стамбул. Обретя дружбу султана и его матери, ты наживешь смертельных врагов в янычарах. Банщица Рифет подслушала, что Гуссейн-ага приказал Аруджу убить тебя при малейшем подозрении в измене, и тот согласился.
— Я уверен, что он сделал это специально, желая отвести глаза Гуссейну. Наша дружба слишком крепка, чтобы Арудж-ага поднял на меня руку.
— Повелитель, ты многого не учитываешь и плохо знаешь своего приятеля. Он связан страшными клятвами и прежде всего свято верен своим собратьям янычарам. Его дед и дядя тоже были янычарами. Его увезли из семьи в раннем детстве и воспитывали в стамбульской школе янычар. Он впитал их заветы и законы едва ли не с молоком матери. Вначале он служил садовником во дворце султана. Тебе известно, что садовники одновременно являются и палачами? Все они молодые люди, готовые словом и делом доказать свою полезность и преданность не столько султану, сколько корпусу янычар и старшим по званию офицерам. До сих пор у вас не было причин для споров, но не проси Аруджа взять твою сторону в раздорах с янычарами. Он не сделает этого, даже если будет уверен в твоей правоте. И если собираешься осуществить свое намерение, ни за что не доверяй ему.
— Но есть ли у меня выход, Баба Гассан? — спросил Кейнан своего друга и советника. — Остальные государства мигом схватятся за возможность освободиться от ига Стамбула и бесконечных поборов. Если Гуссейн-ага вернется, я должен пообещать ему помощь, в противном случае он сочтет меня своим врагом и станет подсылать убийц. С другой стороны, Блистательная Порта всегда готова сделать меня козлом отпущения. От правителя маленького государства легче избавиться, поскольку остальные могут дать отпор. Я между двух огней! Но, выдав заговор, я получаю больше шансов остаться в живых. А получив независимость, немедля попрошу выслать отсюда янычар и создам собственную армию, способную меня защитить. Эль-Синут будет принадлежать мне, моим сыновьям, внукам и правнукам. Если знаешь другой способ достичь желаемого, скажи, Баба Гассан.
— Иного пути нет, повелитель. Все исполнится по воле Аллаха, — развел руками евнух. Кейнан-реис устало кивнул.
— А теперь, старый друг, объясни, как лучше передать послание валиде? У тебя, разумеется, и на это есть ответ.
— Даже два, повелитель. Думаю, нам стоит поспешить. У меня есть почтовые голуби — дар от аги-кизляра, главного евнуха султанского гарема. Мы отправим одно послание голубиной почтой, а второе кораблем, вместе с двумя юными невольниками — подарком султану. Я велю их сопровождать Али-Али, моему доверенному лицу. Он и отвезет мое письмо аге-кизляру.
— А если попытается прочесть? — встревожился дей.
— Я напишу обе записки условным языком, известным только аге-кизляру. Никто не сумеет проникнуть в его смысл.
— Но почему ты даришь юношей, а не девушек? — удивился Кейнан.
— Валиде окружает сына мальчиками, чтобы никакое прелестное создание не увлекло султана и не оттеснило мать на второй план, подарив ему ребенка мужского пола. Со временем, конечно, все изменится, но пока благосклонность султана можно завоевать с помощью молодых красавчиков.
— Как мы узнаем, что султан вовремя получил наше предупреждение?
— Только когда вернется Али-Али. Но не забывай, что Гуссейну-аге на выполнение поручения потребуется не одна неделя. Потом он должен заехать в Эль-Синут, и Аллах ведает, когда окажется в Стамбуле. Голуби знают дорогу только в Ени-Серай, так уж они вышколены. Ага-кизляр немедленно направит их обратно, Али-Али поведает все в подробностях. Через два дня птицы вылетят в Стамбул.
— Почему через два дня? Почему не завтра на рассвете?
— Потому что Гуссейн-ага, несомненно, знает о голубях аги-кизляра. Что, если он увидит их и поймет, в чем дело? Птицы очень приметные, с черными и белыми пятнами и кораллово-красными ножками, совсем непохожие на обычных горлинок, воркующих в садах и на крышах. Лучше подождать, пока янычар не отправится в дорогу и не окажется подальше от Эль-Синута. Излишняя осторожность не помешает.
— Ты прав. Баба Гассан, — согласился дей, поднимаясь. — Но кроме Азуры, никто не должен знать о нашем плане.
— И твоей жены, — поправил евнух. — Она умна и всегда готова дать добрый совет, если будет знать, что происходит.
— Но ребенок? Не повредят ли ему всяческие волнения?
— Неизвестность куда опаснее, повелитель. Она страстная натура с живым воображением и станет изводить себя тревожными предчувствиями. Участие в наших планах даст ей мужество и силу. Ты хочешь получить Эль-Синут для своего сына, но ведь он и ее дитя, не забывай этого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97