Потом тонкий пальчик пробрался под мошонку, нашел место, столь чувствительное, что у Кейнана помутилось в голове.
— , О, сладостная колдунья, когда ты успела узнать все это? А-а-а-а!.. Довольно! Довольно!
Индия отпустила его и подняла огромные влажные оленьи глаза.
— Я не угодила тебе? — невинно вопросила она.
— Угодила, бесценная, так, что боюсь, мне не дожить до преклонных лет. Ты убьешь меня наслаждением! — простонал он и, подняв ее, попросил:
— Оседлай меня снова, любимая. Мне не терпится погрузить меч в твои ножны по самую рукоять!
Теперь настала очередь Индии кричать от счастья, когда она ощутила, как он проникает в ее разгоряченную плоть. Закрыв глаза и откинув голову, прекрасная всадница пришпоривала скакуна, пока первые взрывы невыразимого утонченного наслаждения не сотрясли ее. Она обессиленно обмякла, что-то бормоча, но он, не выпуская ее из объятий, уложил на постель и продолжал вонзаться в покорное тело. Вихрь поцелуев обрушился на ее лицо, и Индия с тяжелым вздохом неохотно вернулась на землю.
— Я вознагражу тех, кто преподал тебе столь полезный урок, — пообещал дей с улыбкой. Индия, придя в сознание, побагровела от стыда.
— Я вела себя слишком дерзко, — призналась она, дотрагиваясь до его щеки.
— Очень, — охотно согласился дей, — и надеюсь, что впредь ты найдешь в себе еще больше отваги. Мне показалось, что я в раю.
Он лениво припал к ее губам, подумав, что у нее самый пленительный в мире рот, и тут же признался ей в этом.
— Я тоже люблю целовать тебя, — шепнула она.
— Мои поцелуи слаще, чем ласки твоего английского лорда? — допрашивал он.
— Да, — выдохнула она, ничуть не солгав. — Но мы почти не целовались. Правда, я не верю, что он так же искусен в любви, как ты!
— Возможно, я и в самом деле соглашусь взять за него выкуп, — решил дей.
— Благородное намерение, — кивнула Индия. — Несколько месяцев на галерах — достаточное наказание за его грубость и непочтительность, повелитель. Его отец стар и болен; он единственный сын у своей матери.
— Ты знакома с его родителями? — осведомился дей. Индия покачала головой.
— Его отец не выезжает из загородного поместья. Мне сказали, что он почти не поднимается с постели, с тех пор как его старший сын убил лорда Джефферса и бежал из страны. А мать… даже бедный Адриан не отрицал, что она немногим лучше потаскухи. Он старается поменьше с ней встречаться. И поскольку она неглупа и наверняка хотела, чтобы сын женился на богатой наследнице, то, нужно отдать должное ее осмотрительности, ни разу не показалась на глаза никому из нашей семьи. Мои родители решили увезти меня в Шотландию, чтобы разлучить с Адрианом, но я успела сбежать раньше.
Он игриво прикусил зубами ее шею, и по спине девушки пробежали мурашки.
— Ты действительно хотела выйти за него замуж или уже начинала жалеть о столь поспешном решении?
Мысли Индии путались. Так трудно думать о чем-то, когда он тесно прижался к ней, а губы и язык творили такие восхитительные вещи, внося хаос в ее и без того смятенные чувства.
— Я не хотела убегать, — проговорила Индия. — Мне казалось, что это слишком опрометчиво. Но папа был непоколебим и наотрез отказался и слышать об Адриане. Думаю, именно его упрямство и толкнуло меня на столь необдуманный поступок и подогревало то, что я считала любовью. Я поняла это уже во время плавания. И хотя путешествие было по-настоящему волнующим, мне все яснее становилось, что я жестоко оскорбила семью. Не следовало соглашаться на уговоры Адриана. Этим я ранила тех, кого люблю по-настоящему.
— Но иначе мы никогда бы не встретились и ты не стала бы моей, — возразил дей, щекоча языком розовую раковинку ее уха.
— Верно, — прошептала она. — Ах, повелитель, ты снова растешь и твердеешь во мне! Как это может быть?
— Замолчи, маленькая глупышка, и позволь мне любить тебя, — тихо прорычал он. — Клянусь Аллахом, ни одна женщина не зажигала во мне такого пламени!
О Боже! Любовь сильнее любого зелья, крепче старого вина!
С каждым выпадом он пронзал ее до самого сердца. Индия тяжело дышала, чувствуя, как переполненная плоть растягивается, вбирая его все глубже. Твердый, пылающий жаром, неумолимый жезл… Ее преследовало единственное желание — раствориться в восторгах безумной страсти, стать единым целым с его сильным, горячим и нежным телом. Почему она так долго противилась, лишая себя неземного блаженства? Ей так хорошо в его объятиях! И сама не зная почему, она безгранично ему верит.
Индия закричала и забилась в омывающих ее волнах экстаза.
— Я люблю тебя, — прошептал он. — Ты моя единственная, бесценная, милая жена. Я боготворю тебя и поклоняюсь своим телом.
— И я люблю тебя, Кейнан, — повторила она. — И никогда не знала такого счастья, какое изведала сейчас. Дай мне своего сына, повелитель! Дай мне своего сына!
Они вместе достигли сияющей вершины и рухнули вниз. И уснули, так и не разжав рук. Она приникла к нему, как жаждущий к источнику; он прижимал ее к себе, словно завоеванную добычу.
Дей открыл глаза только с первыми лучами солнца и взглянул на женщину, лежавшую на его груди. Она просила дать ей сына! Аллах, он дважды излил в нее свои любовные соки. Может, именно эта ночь принесет желанные плоды?
Впервые в жизни он осознал, что действительно хочет детей. От других женщин ему не было нужно ничего, кроме постельных утех, да ни одна бы и не посмела ничего от него требовать.
Дей вздохнул.
Будь он в Англии, пришел бы к герцогу, попросил руки леди Линдли и не успокоился бы, пока не добился ее. Их первый сын стал бы когда-нибудь графом Окстоном… Но здесь не Англия, и в Эль-Синуте их сын будет в постоянной опасности лишь потому, что его отец — наместник султана. Но если он обратится к Мураду с просьбой сделать должность дея наследственной, малыш со временем займет место отца. Необходимо заслужить доверие султана и оказать ему важную услугу, пока ребенок еще не родился. Валиде обожает своего отпрыска и щедро вознаградит всякого, кто делом докажет свою преданность трону.
Кроме того, подобные случаи уже бывали в прошлом и властители даровали многим верным деям подобные привилегии.
Кейнан-реис улыбнулся. Куда занесли его мысли! Он еще даже не знает, увенчались ли успехом его усилия подарить младенца молодой жене. Придется продолжать труды, пока чрево ее не начнет увеличиваться. Да ведь он счастливейший из людей!
Прошел месяц, затем другой. На следующий день после свадьбы дея Арудж-ага ушел в плавание и вот теперь вернулся и пробудет в порту несколько недель, пока на галере произведут необходимые починки. Тем временем его штурман Осман станет обучать команду, набранную из европейцев и жителей Эль-Синута, особенностям плавания на барке. Бывший «Король Карл», переименованный в «Султана Мурада», еще не выходил в море.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
— , О, сладостная колдунья, когда ты успела узнать все это? А-а-а-а!.. Довольно! Довольно!
Индия отпустила его и подняла огромные влажные оленьи глаза.
— Я не угодила тебе? — невинно вопросила она.
— Угодила, бесценная, так, что боюсь, мне не дожить до преклонных лет. Ты убьешь меня наслаждением! — простонал он и, подняв ее, попросил:
— Оседлай меня снова, любимая. Мне не терпится погрузить меч в твои ножны по самую рукоять!
Теперь настала очередь Индии кричать от счастья, когда она ощутила, как он проникает в ее разгоряченную плоть. Закрыв глаза и откинув голову, прекрасная всадница пришпоривала скакуна, пока первые взрывы невыразимого утонченного наслаждения не сотрясли ее. Она обессиленно обмякла, что-то бормоча, но он, не выпуская ее из объятий, уложил на постель и продолжал вонзаться в покорное тело. Вихрь поцелуев обрушился на ее лицо, и Индия с тяжелым вздохом неохотно вернулась на землю.
— Я вознагражу тех, кто преподал тебе столь полезный урок, — пообещал дей с улыбкой. Индия, придя в сознание, побагровела от стыда.
— Я вела себя слишком дерзко, — призналась она, дотрагиваясь до его щеки.
— Очень, — охотно согласился дей, — и надеюсь, что впредь ты найдешь в себе еще больше отваги. Мне показалось, что я в раю.
Он лениво припал к ее губам, подумав, что у нее самый пленительный в мире рот, и тут же признался ей в этом.
— Я тоже люблю целовать тебя, — шепнула она.
— Мои поцелуи слаще, чем ласки твоего английского лорда? — допрашивал он.
— Да, — выдохнула она, ничуть не солгав. — Но мы почти не целовались. Правда, я не верю, что он так же искусен в любви, как ты!
— Возможно, я и в самом деле соглашусь взять за него выкуп, — решил дей.
— Благородное намерение, — кивнула Индия. — Несколько месяцев на галерах — достаточное наказание за его грубость и непочтительность, повелитель. Его отец стар и болен; он единственный сын у своей матери.
— Ты знакома с его родителями? — осведомился дей. Индия покачала головой.
— Его отец не выезжает из загородного поместья. Мне сказали, что он почти не поднимается с постели, с тех пор как его старший сын убил лорда Джефферса и бежал из страны. А мать… даже бедный Адриан не отрицал, что она немногим лучше потаскухи. Он старается поменьше с ней встречаться. И поскольку она неглупа и наверняка хотела, чтобы сын женился на богатой наследнице, то, нужно отдать должное ее осмотрительности, ни разу не показалась на глаза никому из нашей семьи. Мои родители решили увезти меня в Шотландию, чтобы разлучить с Адрианом, но я успела сбежать раньше.
Он игриво прикусил зубами ее шею, и по спине девушки пробежали мурашки.
— Ты действительно хотела выйти за него замуж или уже начинала жалеть о столь поспешном решении?
Мысли Индии путались. Так трудно думать о чем-то, когда он тесно прижался к ней, а губы и язык творили такие восхитительные вещи, внося хаос в ее и без того смятенные чувства.
— Я не хотела убегать, — проговорила Индия. — Мне казалось, что это слишком опрометчиво. Но папа был непоколебим и наотрез отказался и слышать об Адриане. Думаю, именно его упрямство и толкнуло меня на столь необдуманный поступок и подогревало то, что я считала любовью. Я поняла это уже во время плавания. И хотя путешествие было по-настоящему волнующим, мне все яснее становилось, что я жестоко оскорбила семью. Не следовало соглашаться на уговоры Адриана. Этим я ранила тех, кого люблю по-настоящему.
— Но иначе мы никогда бы не встретились и ты не стала бы моей, — возразил дей, щекоча языком розовую раковинку ее уха.
— Верно, — прошептала она. — Ах, повелитель, ты снова растешь и твердеешь во мне! Как это может быть?
— Замолчи, маленькая глупышка, и позволь мне любить тебя, — тихо прорычал он. — Клянусь Аллахом, ни одна женщина не зажигала во мне такого пламени!
О Боже! Любовь сильнее любого зелья, крепче старого вина!
С каждым выпадом он пронзал ее до самого сердца. Индия тяжело дышала, чувствуя, как переполненная плоть растягивается, вбирая его все глубже. Твердый, пылающий жаром, неумолимый жезл… Ее преследовало единственное желание — раствориться в восторгах безумной страсти, стать единым целым с его сильным, горячим и нежным телом. Почему она так долго противилась, лишая себя неземного блаженства? Ей так хорошо в его объятиях! И сама не зная почему, она безгранично ему верит.
Индия закричала и забилась в омывающих ее волнах экстаза.
— Я люблю тебя, — прошептал он. — Ты моя единственная, бесценная, милая жена. Я боготворю тебя и поклоняюсь своим телом.
— И я люблю тебя, Кейнан, — повторила она. — И никогда не знала такого счастья, какое изведала сейчас. Дай мне своего сына, повелитель! Дай мне своего сына!
Они вместе достигли сияющей вершины и рухнули вниз. И уснули, так и не разжав рук. Она приникла к нему, как жаждущий к источнику; он прижимал ее к себе, словно завоеванную добычу.
Дей открыл глаза только с первыми лучами солнца и взглянул на женщину, лежавшую на его груди. Она просила дать ей сына! Аллах, он дважды излил в нее свои любовные соки. Может, именно эта ночь принесет желанные плоды?
Впервые в жизни он осознал, что действительно хочет детей. От других женщин ему не было нужно ничего, кроме постельных утех, да ни одна бы и не посмела ничего от него требовать.
Дей вздохнул.
Будь он в Англии, пришел бы к герцогу, попросил руки леди Линдли и не успокоился бы, пока не добился ее. Их первый сын стал бы когда-нибудь графом Окстоном… Но здесь не Англия, и в Эль-Синуте их сын будет в постоянной опасности лишь потому, что его отец — наместник султана. Но если он обратится к Мураду с просьбой сделать должность дея наследственной, малыш со временем займет место отца. Необходимо заслужить доверие султана и оказать ему важную услугу, пока ребенок еще не родился. Валиде обожает своего отпрыска и щедро вознаградит всякого, кто делом докажет свою преданность трону.
Кроме того, подобные случаи уже бывали в прошлом и властители даровали многим верным деям подобные привилегии.
Кейнан-реис улыбнулся. Куда занесли его мысли! Он еще даже не знает, увенчались ли успехом его усилия подарить младенца молодой жене. Придется продолжать труды, пока чрево ее не начнет увеличиваться. Да ведь он счастливейший из людей!
Прошел месяц, затем другой. На следующий день после свадьбы дея Арудж-ага ушел в плавание и вот теперь вернулся и пробудет в порту несколько недель, пока на галере произведут необходимые починки. Тем временем его штурман Осман станет обучать команду, набранную из европейцев и жителей Эль-Синута, особенностям плавания на барке. Бывший «Король Карл», переименованный в «Султана Мурада», еще не выходил в море.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97