Тот тщательно пересчитал деньги, взвесил и кивнул дочери, которая тем временем извлекала драгоценные камни. Высыпав их на стол, она принялась зашивать плащ.
— Мне ни к чему двойная подкладка, синьорита, — остановил ее Деверелл. — Если хотите, оставьте шелк себе. Лицо девушки осветилось радостной улыбкой.
— Спасибо, милорд, — прошептала она, продолжая ловко орудовать иглой.
— Вы слишком щедры, — заметил Беньямино Кира. — Это лучший шелк из Бурсы. Из него выйдет чудесное подвенечное платье, верно, Сусанна?
Девушка смущенно покраснела, но отец, уже забыв о ней, обернулся к Девереллу.
— Баба Гассан одарил вас немалым богатством, милорд. Что вы намереваетесь с ним делать и чем мы можем помочь вам?
— Я наследник графа Окстона, — пояснил он. — Вам известна моя история?
— Знаю только, что вы девять лет правили Эль-Синутом и бежали, опасаясь мести янычар.
— Я спас молодого султана, предупредив о заговоре, а в благодарность он бросил меня на растерзание врагам. У меня не осталось иного выхода, кроме бегства. Теперь я намереваюсь вернуться в Англию, чтобы восстановить свою репутацию и вернуть честное имя. Когда-то меня ложно обвинили в преступлении. По чистой случайности я получил доказательства своей невиновности. — Деверелл вынул из-за пазухи свернутый пергамент и показал банкиру. — Я надеюсь получить прощение короля, а потом вернусь домой и стану вести жизнь, для которой был рожден. Кира кивнул.
— Да, странные шутки иногда играет с нами судьба, — вздохнул он. — Ну а теперь о деле. С вашего разрешения, милорд, я отдам распоряжения относительно вашего путешествия и позабочусь о том, чтобы благополучно переправить в Лондон золото и драгоценности.
Деверелл Ли добрался до Парижа вместе с торговым обозом и в компании богатых купцов. Там сын банкира Анри Кира посадил его на судно, идущее в Кале. Он переправился через Ла-Манш, и мастер Джонатан Кира проводил его в Лондон, к своему отцу, Джеймсу Кира.
— Надеюсь, путешествие было приятным, сэр, — приветствовал его английский банкир. — Я взял на себя смелость справиться о здоровье вашего батюшки. Граф очень слаб, но жизнь его пока все еще теплится. Я также позволил себе вольность установить наблюдение за графиней, дабы убедиться, что она не покинет Глостершир, пока вы не завершите свои дела в столице. — Он показал на небольшой сундучок, стоящий на столе, и, открыв его, объявил:
— Ваши драгоценности, милорд. Не хотите проверить, все ли на месте?
Деверелл, потрясенный столь невероятной расторопностью, вынул заранее составленную опись, сверился и покачал головой.
— Все здесь. Золото, насколько я понимаю, положено на счета в вашей конторе?
— Совершенно верно, милорд, — улыбнулся банкир. — Теперь вам понадобится аудиенция у короля Карла, не так ли?
— Разумеется.
— Это можно устроить. Семья герцога Бакингема ведет дела с нашим домом. — Перебрав камни, Джеймс выбрал большой круглый алмаз. — Неплохой подарок для его величества, особенно если его оправить в золото, как по-вашему? А для королевы — золотое распятие, усыпанное рубинами и жемчугом.
— Предоставляю вам полную свободу действий, — откликнулся Деверелл. — Где мне остановиться, мастер Кира, и сколько придется пробыть в Лондоне? Как вы уже догадались, мне не терпится увидеть отца.
— Потребуется несколько дней, прежде чем состоится аудиенция, милорд. Пожалуй, лучше всего вам погостить у меня. Не стоит показываться на улице, где вас могут узнать, прежде чем получите помилование и сможете не опасаться ареста.
Благодарный Деверелл с радостью принял приглашение и ни разу не пожалел об этом, ибо гостеприимство банкира не знало границ.
Не прошло и недели, как ему принесли новый костюм черного бархата. Камзол был украшен отложным воротником изумительного кружева. Штаны до колен заканчивались широкими серебряными подвязками с серебряно-черными бантами. Камзол дополняли серебряные пуговицы, а в разрезы рукавов выглядывал тонкий батист рубашки. К костюму полагались белые шелковые чулки и черные кожаные туфли с серебряными розетками. Белые кожаные перчатки были оторочены серебряным кружевом. Вот только волосы лорд Ли стриг слишком коротко и вопреки моде не носил ни усов, ни бороды. Безупречные черты лица портил уродливый шрам, змеившийся до левого уголка рта и придававший владельцу вид зловещий и одновременно трагический.
Великодушный хозяин ссудил Девереллу экипаж, в котором он и отправился в Уайтхолл. Там его встретил придворный, дальний родственник герцога Бакингема, обязанный чем-то семейству Кира, провел в королевские покои и велел подождать. Вскоре появился король и, выслушав историю Деверелла, внимательно прочитал предсмертную исповедь Адриана Ли.
Поразмыслив, монарх поднялся и приказал молодому человеку подождать его возвращения. Лакей тем временем подал вино и бисквиты.
Деверелл Ли так нервничал, что не смог ничего в рот взять, только выпил немного вина и принялся нетерпеливо мерить шагами комнату и наконец сел, гадая, какой приговор вынесет король. Поверит ли Адриану или велит повесить наследника графа Окстона как гнусного преступника?
За окном стучал дождь. Деверелл тупо смотрел, как разбиваются капли о стекло. В камине громко трещали сырые дрова.
Дверь снова открылась, и на пороге показался король. Деверелл поспешно вскочил и поклонился. Губы Карла дернулись в легкой усмешке, но голос и лицо оставались серьезными.
— Я потолковал со своими советниками, виконт, — начал он. — Все согласились, что исповедь, привезенная вами, — подлинная. Учитывая печальную репутацию вашей мачехи, вполне возможно, что все было так, как описал ваш несчастный брат. Мы, конечно, сожалеем о его смерти, но такова воля Господня. Кроме того, многие уверяют, что хотя в молодости вы были довольно легкомысленны, но никак не склонны к насилию. Вас также никто не мог упрекнуть в недостатке разума, и, зная о дурной славе леди Клинтон, никто и помыслить не может, что вы способны лишить жизни человека из-за женщины, так легко дарившей свою благосклонность. Мы понимаем страх, побудивший вас бежать и скрыться, пред лицом, казалось бы, неопровержимых улик. Толченое стекло и нарубленный конский волос. Интересный способ.
— Говорят, широко распространенный в Неаполе, — пояснил Деверелл.
— Вот как? Да, я и забыл — ваша мачеха родом из этого города! Разумеется, никто ничего не заподозрил бы. Вероятно, побег был наиболее верным решением. Зато на вашу долю выпало немало сказочных приключений. Думаю, жизнь в Глостершире покажется вам весьма тоскливой после всего, что вам пришлось пережить. Вы собираетесь жениться? — осведомился монарх.
— Да, ваше величество, если меня помилуют.
— Если?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
— Мне ни к чему двойная подкладка, синьорита, — остановил ее Деверелл. — Если хотите, оставьте шелк себе. Лицо девушки осветилось радостной улыбкой.
— Спасибо, милорд, — прошептала она, продолжая ловко орудовать иглой.
— Вы слишком щедры, — заметил Беньямино Кира. — Это лучший шелк из Бурсы. Из него выйдет чудесное подвенечное платье, верно, Сусанна?
Девушка смущенно покраснела, но отец, уже забыв о ней, обернулся к Девереллу.
— Баба Гассан одарил вас немалым богатством, милорд. Что вы намереваетесь с ним делать и чем мы можем помочь вам?
— Я наследник графа Окстона, — пояснил он. — Вам известна моя история?
— Знаю только, что вы девять лет правили Эль-Синутом и бежали, опасаясь мести янычар.
— Я спас молодого султана, предупредив о заговоре, а в благодарность он бросил меня на растерзание врагам. У меня не осталось иного выхода, кроме бегства. Теперь я намереваюсь вернуться в Англию, чтобы восстановить свою репутацию и вернуть честное имя. Когда-то меня ложно обвинили в преступлении. По чистой случайности я получил доказательства своей невиновности. — Деверелл вынул из-за пазухи свернутый пергамент и показал банкиру. — Я надеюсь получить прощение короля, а потом вернусь домой и стану вести жизнь, для которой был рожден. Кира кивнул.
— Да, странные шутки иногда играет с нами судьба, — вздохнул он. — Ну а теперь о деле. С вашего разрешения, милорд, я отдам распоряжения относительно вашего путешествия и позабочусь о том, чтобы благополучно переправить в Лондон золото и драгоценности.
Деверелл Ли добрался до Парижа вместе с торговым обозом и в компании богатых купцов. Там сын банкира Анри Кира посадил его на судно, идущее в Кале. Он переправился через Ла-Манш, и мастер Джонатан Кира проводил его в Лондон, к своему отцу, Джеймсу Кира.
— Надеюсь, путешествие было приятным, сэр, — приветствовал его английский банкир. — Я взял на себя смелость справиться о здоровье вашего батюшки. Граф очень слаб, но жизнь его пока все еще теплится. Я также позволил себе вольность установить наблюдение за графиней, дабы убедиться, что она не покинет Глостершир, пока вы не завершите свои дела в столице. — Он показал на небольшой сундучок, стоящий на столе, и, открыв его, объявил:
— Ваши драгоценности, милорд. Не хотите проверить, все ли на месте?
Деверелл, потрясенный столь невероятной расторопностью, вынул заранее составленную опись, сверился и покачал головой.
— Все здесь. Золото, насколько я понимаю, положено на счета в вашей конторе?
— Совершенно верно, милорд, — улыбнулся банкир. — Теперь вам понадобится аудиенция у короля Карла, не так ли?
— Разумеется.
— Это можно устроить. Семья герцога Бакингема ведет дела с нашим домом. — Перебрав камни, Джеймс выбрал большой круглый алмаз. — Неплохой подарок для его величества, особенно если его оправить в золото, как по-вашему? А для королевы — золотое распятие, усыпанное рубинами и жемчугом.
— Предоставляю вам полную свободу действий, — откликнулся Деверелл. — Где мне остановиться, мастер Кира, и сколько придется пробыть в Лондоне? Как вы уже догадались, мне не терпится увидеть отца.
— Потребуется несколько дней, прежде чем состоится аудиенция, милорд. Пожалуй, лучше всего вам погостить у меня. Не стоит показываться на улице, где вас могут узнать, прежде чем получите помилование и сможете не опасаться ареста.
Благодарный Деверелл с радостью принял приглашение и ни разу не пожалел об этом, ибо гостеприимство банкира не знало границ.
Не прошло и недели, как ему принесли новый костюм черного бархата. Камзол был украшен отложным воротником изумительного кружева. Штаны до колен заканчивались широкими серебряными подвязками с серебряно-черными бантами. Камзол дополняли серебряные пуговицы, а в разрезы рукавов выглядывал тонкий батист рубашки. К костюму полагались белые шелковые чулки и черные кожаные туфли с серебряными розетками. Белые кожаные перчатки были оторочены серебряным кружевом. Вот только волосы лорд Ли стриг слишком коротко и вопреки моде не носил ни усов, ни бороды. Безупречные черты лица портил уродливый шрам, змеившийся до левого уголка рта и придававший владельцу вид зловещий и одновременно трагический.
Великодушный хозяин ссудил Девереллу экипаж, в котором он и отправился в Уайтхолл. Там его встретил придворный, дальний родственник герцога Бакингема, обязанный чем-то семейству Кира, провел в королевские покои и велел подождать. Вскоре появился король и, выслушав историю Деверелла, внимательно прочитал предсмертную исповедь Адриана Ли.
Поразмыслив, монарх поднялся и приказал молодому человеку подождать его возвращения. Лакей тем временем подал вино и бисквиты.
Деверелл Ли так нервничал, что не смог ничего в рот взять, только выпил немного вина и принялся нетерпеливо мерить шагами комнату и наконец сел, гадая, какой приговор вынесет король. Поверит ли Адриану или велит повесить наследника графа Окстона как гнусного преступника?
За окном стучал дождь. Деверелл тупо смотрел, как разбиваются капли о стекло. В камине громко трещали сырые дрова.
Дверь снова открылась, и на пороге показался король. Деверелл поспешно вскочил и поклонился. Губы Карла дернулись в легкой усмешке, но голос и лицо оставались серьезными.
— Я потолковал со своими советниками, виконт, — начал он. — Все согласились, что исповедь, привезенная вами, — подлинная. Учитывая печальную репутацию вашей мачехи, вполне возможно, что все было так, как описал ваш несчастный брат. Мы, конечно, сожалеем о его смерти, но такова воля Господня. Кроме того, многие уверяют, что хотя в молодости вы были довольно легкомысленны, но никак не склонны к насилию. Вас также никто не мог упрекнуть в недостатке разума, и, зная о дурной славе леди Клинтон, никто и помыслить не может, что вы способны лишить жизни человека из-за женщины, так легко дарившей свою благосклонность. Мы понимаем страх, побудивший вас бежать и скрыться, пред лицом, казалось бы, неопровержимых улик. Толченое стекло и нарубленный конский волос. Интересный способ.
— Говорят, широко распространенный в Неаполе, — пояснил Деверелл.
— Вот как? Да, я и забыл — ваша мачеха родом из этого города! Разумеется, никто ничего не заподозрил бы. Вероятно, побег был наиболее верным решением. Зато на вашу долю выпало немало сказочных приключений. Думаю, жизнь в Глостершире покажется вам весьма тоскливой после всего, что вам пришлось пережить. Вы собираетесь жениться? — осведомился монарх.
— Да, ваше величество, если меня помилуют.
— Если?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97