Надеюсь, леди Ховард будет настолько мила, чтобы проводить меня в мою комнату.
Король посмотрел ей в глаза и со значением произнес:
— До скорого.
Затем он препоручил Тину графине Серрей, заказал еще вина и переключился на Бесси Блаунт.
В своей комнате Тина упала в кресло перед камином и сбросила туфли. Она чувствовала себя как выжатый лимон. Напряжение, испытываемое Огоньком в присутствии Тюдора, было невыносимым. Когда его поросячьи глазки изучали ее, ей казалось, что она вываляна в грязи, но, когда он касался ее, унижение становилось ни с чем не сравнимым. И все же стоило заплатить такую цену за освобождение Рэма.
Ада распустила шнуры корсета леди.
— Ты бледна, как покойник. Съела хоть что-нибудь?
Тина покачала головой.
— Ну давай, хотя бы немного фруктов, — настаивала гувернантка.
Выбрав грушу, Огонек откусила несколько раз.
— Надо быть благодарной судьбе. Думаю, что вечер можно считать удачным. Меня в конце концов представили королю, который прочитал письмо в обмен на то, что я позволила ему себя лапать.
Ада слышала нервозность в голосе воспитанницы.
— Ада, я боюсь, Генрих возжелал меня, а чего он хочет, то он получает. Он сопел, как распаленный бык. Устроил эту дурацкую борьбу и потел, как свинья.
— Так все-таки, как бык или как свинья? — улыбнулась англичанка, надеясь шуткой успокоить леди.
— Думаю, его можно убедить в том, что Рэмсей — не «лорд-мститель», но он не выпустит просто так влиятельного Дугласа из своих лап.
— Дорогая, ты и так добилась чуда. По крайней мере, убрала петлю с шеи Рэма.
— Возможно. — Тина вздохнула. — Но вся беда в том, что если я заказываю музыку, то и музыканту должна платить я.
Ада отнеслась к ее словам философски.
— Этот мир создан для мужчин, детка. За все надо платить, но, насколько я знаю, ты своего не упустишь. — И предупредила: — Рэм убьет тебя, если узнает, так что не проговорись.
— Он возненавидит меня навсегда, — печально произнесла Огонек. — Я и сама себя возненавижу.
— Если сделать все по-умному, то он не узнает, — настаивала Ада.
«Но я-то буду знать», — подумала Тина.
— Давай повешу платье, — гувернантка помогла ей снять серебристо-черный наряд. Затем она поставила небольшой табурет леди под ноги, чтобы та могла спокойно отдохнуть перед камином.
Завороженно глядя в огонь, Тина погрузилась в воспоминания. Она видела Рэма с детьми в Охилтри. Нежность Дугласа окончательно обезоружила его невесту. Больше всего на свете она хотела бы подарить ему их собственное дитя. Постепенно глаза женщины стали слипаться, а голова опустилась на подлокотник кресла. Ада оставила воспитанницу, сидящую перед камином в одном белье, а сама удалилась в свою комнату.
Огонек открыла глаза — кто-то стучал в двери. Положив ладонь на ручку, Тина спросила:
— Кто там?
— Это я, дорогая, лорд Ховард. У нас не было возможности поговорить о наших делах в присутствии короля и под взглядами придворных.
Леди Кеннеди требовалась помощь этого человека, сама судьба прислала его сейчас. И она не собиралась отказать лорду в приеме только из-за того, что была не одета. Интересно, который теперь час, подумала Тина, и как долго она проспала. Леди огляделась — Ада нигде не оставила халата.
— Пожалуйста, простите, я не одета, лорд Ховард. Я умоляю вас помочь мне.
Он галантно поднес ее руку к губам.
— Дорогая, я сделаю все, что в моей власти. Вы прекрасно знаете, как я к вам отношусь.
В голове Тины промелькнула тревога, и, излагая свою просьбу, она пыталась сохранить расстояние между собой и графом.
— Опасения за жизнь лорда Дугласа заставили меня проделать весь этот путь из Шотландии. Я ужасно беспокоюсь. Пожалуйста, выпишите мне пропуск, чтобы я могла посетить его в башне. Король сказал, что я могу рассчитывать на вас, дорогой лорд Ховард.
— Мне доставляет глубочайшее наслаждение услужить вам, леди Валентина. Взамен, я надеюсь, вы будете добры ко мне.
У Тины перехватило дыхание — Боже Милосердный, и этот тоже добивается от нее сексуальной взаимности! Это что, единственное средство расплаты между мужчиной и женщиной? Ховард быстро подошел к ней вплотную и обнял. Его рот накрыл ее губы, руки прижали тело женщины, давая ей почувствовать его возбуждение. Огонек отскочила.
— Милорд, пропуск!
После того как Ховард напишет бумагу, она скажет ему, что в соседней номнате спит ее брат. Не выпуская руки леди, граф подошел н столу и поднял перо.
— Вы больше не та незрелая девчонка, что я знал в Эдинбурге, — улыбаясь, произнес он. Свернув документ, граф игриво вложил его за корсаж Тины. — Ну а теперь подари мне немножко сладенького.
Одна рука Ховарда обхватила ее плечи, второй он поднял леди под колени и понес ее в постель. Граф оказался неожиданно сильным, и страх захлестнул Тину. Она заплакала.
— Вы не смеете заставлять меня против моей воли! Брат убьет вас за это, сэр!
Золотистая дубовая панель на стене отодвинулась, и в проеме появилась массивная фигура Генриха Тюдора, облаченная в халат. Ховард открыл рот. Он тотчас понял, что допустил грубую тактическую ошибку. Огненная Тина была раздета, потому что ожидала короля! Ее поселили в эти комнаты, находящиеся под спальней монарха, только потому, что существовала потайная внутренняя лестница, соединяющая покои. Рот Генриха плотно сжался.
— Вот как ты обращаешься с леди, которой я обещал помощь и поддержку?
Он был в ярости. Огонек совсем растерялась, она впервые оказалась в столь сложной ситуации. Тюдор славился своим непредсказуемым поведением, он мог заточить их с Ховардом в тюрьму, не выслушивая никаких объяснений.
— Я шокирован твоим поведением, Серрей. Джентльмены не насилуют леди! Ты что, не видишь, как бедная девочка расстроена? — продолжал назидательную речь монарх. — Я всеми силами стараюсь поддерживать высокие моральные устои при дворе, а ты своим поступком все разрушаешь!
Тина не верила своим ушам. Генрих Тюдор — самый большой лицемер из всех, кого она когда-нибудь знала, и все же, казалось, сам он непоколебимо верил в то, что говорил.
— Оставь нас, явишься завтра утром с докладом. Я начинаю сомневаться в правильности своего решения поставить тебя во главе армии.
Серрей скованно поклонился.
— Я ухожу, Ваше Величество. Уверяю вас, моя забота о леди Кеннеди была чисто отеческой.
К этому моменту Ада уже проснулась и прислушивалась у дверей к происходившему. Она поняла, что лорд Ховард ушел и Тина осталась наедине с королем. Гувернантка ничем не могла помочь. Даже ценой собственной жизни она не отвлекла бы короля от его удовольствий. Леди Кеннеди — не простая женщина, она сумеет обойти Генриха Тюдора.
Валентина сквозь слезы посмотрела на монарха. Ее губы непроизвольно дрожали, и Генрих, грузно опустившись в кресло, усадил женщину к себе на колени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120
Король посмотрел ей в глаза и со значением произнес:
— До скорого.
Затем он препоручил Тину графине Серрей, заказал еще вина и переключился на Бесси Блаунт.
В своей комнате Тина упала в кресло перед камином и сбросила туфли. Она чувствовала себя как выжатый лимон. Напряжение, испытываемое Огоньком в присутствии Тюдора, было невыносимым. Когда его поросячьи глазки изучали ее, ей казалось, что она вываляна в грязи, но, когда он касался ее, унижение становилось ни с чем не сравнимым. И все же стоило заплатить такую цену за освобождение Рэма.
Ада распустила шнуры корсета леди.
— Ты бледна, как покойник. Съела хоть что-нибудь?
Тина покачала головой.
— Ну давай, хотя бы немного фруктов, — настаивала гувернантка.
Выбрав грушу, Огонек откусила несколько раз.
— Надо быть благодарной судьбе. Думаю, что вечер можно считать удачным. Меня в конце концов представили королю, который прочитал письмо в обмен на то, что я позволила ему себя лапать.
Ада слышала нервозность в голосе воспитанницы.
— Ада, я боюсь, Генрих возжелал меня, а чего он хочет, то он получает. Он сопел, как распаленный бык. Устроил эту дурацкую борьбу и потел, как свинья.
— Так все-таки, как бык или как свинья? — улыбнулась англичанка, надеясь шуткой успокоить леди.
— Думаю, его можно убедить в том, что Рэмсей — не «лорд-мститель», но он не выпустит просто так влиятельного Дугласа из своих лап.
— Дорогая, ты и так добилась чуда. По крайней мере, убрала петлю с шеи Рэма.
— Возможно. — Тина вздохнула. — Но вся беда в том, что если я заказываю музыку, то и музыканту должна платить я.
Ада отнеслась к ее словам философски.
— Этот мир создан для мужчин, детка. За все надо платить, но, насколько я знаю, ты своего не упустишь. — И предупредила: — Рэм убьет тебя, если узнает, так что не проговорись.
— Он возненавидит меня навсегда, — печально произнесла Огонек. — Я и сама себя возненавижу.
— Если сделать все по-умному, то он не узнает, — настаивала Ада.
«Но я-то буду знать», — подумала Тина.
— Давай повешу платье, — гувернантка помогла ей снять серебристо-черный наряд. Затем она поставила небольшой табурет леди под ноги, чтобы та могла спокойно отдохнуть перед камином.
Завороженно глядя в огонь, Тина погрузилась в воспоминания. Она видела Рэма с детьми в Охилтри. Нежность Дугласа окончательно обезоружила его невесту. Больше всего на свете она хотела бы подарить ему их собственное дитя. Постепенно глаза женщины стали слипаться, а голова опустилась на подлокотник кресла. Ада оставила воспитанницу, сидящую перед камином в одном белье, а сама удалилась в свою комнату.
Огонек открыла глаза — кто-то стучал в двери. Положив ладонь на ручку, Тина спросила:
— Кто там?
— Это я, дорогая, лорд Ховард. У нас не было возможности поговорить о наших делах в присутствии короля и под взглядами придворных.
Леди Кеннеди требовалась помощь этого человека, сама судьба прислала его сейчас. И она не собиралась отказать лорду в приеме только из-за того, что была не одета. Интересно, который теперь час, подумала Тина, и как долго она проспала. Леди огляделась — Ада нигде не оставила халата.
— Пожалуйста, простите, я не одета, лорд Ховард. Я умоляю вас помочь мне.
Он галантно поднес ее руку к губам.
— Дорогая, я сделаю все, что в моей власти. Вы прекрасно знаете, как я к вам отношусь.
В голове Тины промелькнула тревога, и, излагая свою просьбу, она пыталась сохранить расстояние между собой и графом.
— Опасения за жизнь лорда Дугласа заставили меня проделать весь этот путь из Шотландии. Я ужасно беспокоюсь. Пожалуйста, выпишите мне пропуск, чтобы я могла посетить его в башне. Король сказал, что я могу рассчитывать на вас, дорогой лорд Ховард.
— Мне доставляет глубочайшее наслаждение услужить вам, леди Валентина. Взамен, я надеюсь, вы будете добры ко мне.
У Тины перехватило дыхание — Боже Милосердный, и этот тоже добивается от нее сексуальной взаимности! Это что, единственное средство расплаты между мужчиной и женщиной? Ховард быстро подошел к ней вплотную и обнял. Его рот накрыл ее губы, руки прижали тело женщины, давая ей почувствовать его возбуждение. Огонек отскочила.
— Милорд, пропуск!
После того как Ховард напишет бумагу, она скажет ему, что в соседней номнате спит ее брат. Не выпуская руки леди, граф подошел н столу и поднял перо.
— Вы больше не та незрелая девчонка, что я знал в Эдинбурге, — улыбаясь, произнес он. Свернув документ, граф игриво вложил его за корсаж Тины. — Ну а теперь подари мне немножко сладенького.
Одна рука Ховарда обхватила ее плечи, второй он поднял леди под колени и понес ее в постель. Граф оказался неожиданно сильным, и страх захлестнул Тину. Она заплакала.
— Вы не смеете заставлять меня против моей воли! Брат убьет вас за это, сэр!
Золотистая дубовая панель на стене отодвинулась, и в проеме появилась массивная фигура Генриха Тюдора, облаченная в халат. Ховард открыл рот. Он тотчас понял, что допустил грубую тактическую ошибку. Огненная Тина была раздета, потому что ожидала короля! Ее поселили в эти комнаты, находящиеся под спальней монарха, только потому, что существовала потайная внутренняя лестница, соединяющая покои. Рот Генриха плотно сжался.
— Вот как ты обращаешься с леди, которой я обещал помощь и поддержку?
Он был в ярости. Огонек совсем растерялась, она впервые оказалась в столь сложной ситуации. Тюдор славился своим непредсказуемым поведением, он мог заточить их с Ховардом в тюрьму, не выслушивая никаких объяснений.
— Я шокирован твоим поведением, Серрей. Джентльмены не насилуют леди! Ты что, не видишь, как бедная девочка расстроена? — продолжал назидательную речь монарх. — Я всеми силами стараюсь поддерживать высокие моральные устои при дворе, а ты своим поступком все разрушаешь!
Тина не верила своим ушам. Генрих Тюдор — самый большой лицемер из всех, кого она когда-нибудь знала, и все же, казалось, сам он непоколебимо верил в то, что говорил.
— Оставь нас, явишься завтра утром с докладом. Я начинаю сомневаться в правильности своего решения поставить тебя во главе армии.
Серрей скованно поклонился.
— Я ухожу, Ваше Величество. Уверяю вас, моя забота о леди Кеннеди была чисто отеческой.
К этому моменту Ада уже проснулась и прислушивалась у дверей к происходившему. Она поняла, что лорд Ховард ушел и Тина осталась наедине с королем. Гувернантка ничем не могла помочь. Даже ценой собственной жизни она не отвлекла бы короля от его удовольствий. Леди Кеннеди — не простая женщина, она сумеет обойти Генриха Тюдора.
Валентина сквозь слезы посмотрела на монарха. Ее губы непроизвольно дрожали, и Генрих, грузно опустившись в кресло, усадил женщину к себе на колени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120