Кто-то сделал постель из сухой травы и накрыл Мэгги одеялами. Неподалеку догорает костер, рядом с которым стоят кофейник и жаровня. В тени низкорослой сосны лежат два седла.
Мэгги потерла лоб кончиками пальцев, пытаясь понять, что происходит. Кажется, она была больна. Жар и озноб. Корь. Как у девочек и детей Эдамсов. Ее положили на постель в фургоне. А потом…
Девушка покачала головой. После этого все расплывалось в тумане.
Нет, не все. Здесь был Такер. Мэгги вспомнила, как он наклонялся над ней, поил водой, клал на лоб мокрую тряпку. Такер. Всегда Такер.
Девушка подняла руку, коснулась густой спутанной копны волос на затылке. Несколько часов уйдет на то, чтобы все это расчесать! Кстати, где ее расческа?
Но в этот момент послышались шаги. Такер выглядел усталым и измученным. И почему-то еще более красивым, чем обычно.
– Мэгги.
Он произнес ее имя мягко, тихо, но звуки его голоса растеклись по сердцу теплым медом. Нежная улыбка Такера прогнала тревогу. Кровь сильнее застучала в висках Мэгги.
– Такер… – хриплым прерывистым голосом пробормотала Мэгги.
Такер снова улыбнулся, и только теперь Мэгги поняла, почему он выглядит как-то по-другому.
– Ты сбрил бороду!
Такер уселся рядом с ней, совсем по-мальчишески ухмыляясь.
– У меня было довольно много свободного времени, пока ты спала. Кроме того, жара страшная, так что можно вполне без нее обойтись.
Подбородок оказался квадратным, как и думала Мэгги, а у левого уголка рта пряталась ямочка. Даже сейчас нижняя половина лица была темной от пробивавшейся щетины. Мэгги вспомнила, как удивилась тогда, поняв, что он не оцарапал ее бородой, когда целовал. А сейчас? Что будет, если Такер поцелует ее сейчас?
Глаза девушки широко открылись, и она поспешно отвернулась, боясь, что Такер прочтет ее мысли.
– Где остальные? – спросила она хриплым шепотом.
– Караван ушел два дня назад. Мы догоним их, как только ты сможешь держаться в седле.
– Мы здесь одни?
Мэгги неожиданно сообразила, что одета слишком легко: в одну сорочку и панталоны. И, конечно, Такер накрыл ее тонким одеялом!
Она снова подняла голову:
– И все это время ты ухаживал за мной? Такер кивнул, и что-то в выражении его глаз подсказало девушке, что он видел ее в наряде куда более скромном.
– Я была очень плоха?
– Раза два я даже боялся, что потеряю тебя. Но продолжал твердить себе, что все будет хорошо. Вот ты и поправилась.
– Хорошо? Откуда такая уверенность?
Но сердце вело себя очень странно, и дыхание почему-то все время прерывалось.
– Сейчас приготовлю тебе поесть. Жар спал вчера, и с тех пор ты спала как убитая.
Такер поднялся и направился к костру:
– Как насчет бекона с жареным картофелем? Мать оставила нам все, что могла. Хлеб тоже есть.
Бекон, картофель и хлеб. У Мэгги сразу потекли слюнки. Да, есть ужасно хочется, она просто умирает с голоду!
– Тебе помочь?
– Нет, сиди и отдыхай. Я неплохо готовлю. Он начал ворошить угли. Мэгги снова коснулась спутанных волос и поняла, что ей небезразлично, как она выглядит. Девушка не знала, сколько пролежала в бреду, но, должно быть, прошло немало времени, и нельзя, чтобы Такер и дальше видел ее такой.
– Где здесь можно умыться? – с надеждой спросила она, совершенно позабыв о голоде.
– В лощине протекает ручей.
Мэгги попыталась было подняться, но тут же беспомощно присела – ноги отказывались ее держать. Она попыталась снова, и результат был тот же. На глаза навернулись слезы.
Такер повернулся, и по выражению его глаз Мэгги поняла, что, сумей она даже подняться, колени все равно бы подкосились под его взглядом. Никогда еще на нее не смотрели с такой пристальной настойчивостью, почти пугающей… Однако Такер был совсем не рассержен, скорее… скорее…
– Сейчас…
– Я отнесу тебя к ручью. Только обещай крикнуть, когда захочешь вернуться. Не пытайся ходить сама. Обещаешь?
Мэгги кивнула. В горле стоял комок, мешавший говорить.
Такер собрал кое-какие вещи – мыло, одеяло и сумку Мэгги, потом без малейшего усилия подхватил девушку на руки.
Прозрачный горный ручей весело звенел и переливался по гладким камешкам. Трава под соснами и осинами, росшими вперемешку с кустарником, была зеленой и сочной, в отличие от той, высохшей под палящим солнцем, которая устилала обочину дороги. Кое-где в траве даже выглядывали пурпурные головки дерзких полевых цветов.
Такер осторожно опустил девушку на бережок у самой воды.
– Не забудь позвать, когда будешь готова, – напомнил он, вручая ей сумку.
– Обязательно, – ответила она, не глядя на него.
Только когда Такер снова исчез за гребнем, она развязала тесемку. Внутри оказались оба старых платья, смена белья и пара чулок. На самом дне Мэгги отыскала расческу и пару лент.
Мэгги снова поглядела в сторону лагеря, словно желая убедиться, что Такера нигде поблизости нет.
Вода была ледяной, несмотря на то, что даже утром было нечем дышать. Очень трудно оказалось умыться, поскольку ноги по-прежнему отказывались слушаться, но в конце концов Мэгги сообразила, что делать. Намылив одну ногу, она смыла пену и проделала ту же процедуру со второй.
Потом таким же образом она медленно вымыла все тело. Наконец Мэгги легла на одеяло головой к воде. От холода перехватило дыхание, но она была полна решимости хорошенько промыть голову перед тем, как начать расчесывать волосы.
Встав на колени, она вытерлась насухо маленьким полотенцем Такера, с трудом натянула чистое белье и платье, и из последних сил подняла расческу.
– Мэгги! Мне можно подойти?
– Да, – пробормотала она невнятно.
В мгновение ока Такер очутился у ручья:
– Тебе получше?
– Нет.
Такер опустился на колени перед девушкой:
– Что случилось?
– Как же я смогу ехать? У меня не хватает сил даже причесаться.
Слезы вновь покатились по щекам, и Мэгги громко шмыгнула носом.
Такер тихо рассмеялся, и в награду получил взгляд, немедленно заставивший его замолчать.
– Прости, – извинился он. – Но еще слишком рано беспокоиться. У нас достаточно времени, чтобы ты могла восстановить силы, прежде чем ехать дальше. Что же касается волос…
Он взял у нее расческу.
– Я сам займусь этим.
Такер встал за ее спиной, и Мэгги, откинув голову, закрыла глаза. Неожиданно в памяти возникла картина из прошлого: няня причесывает ее на ночь, перед тем как придут родители пожелать доброго сна. От Элизабет всегда пахло сиренью, от Джереми – табаком. Ей уже давно не расчесывали волосы, и ощущение было таким великолепным! Восхитительным!
Ей было так спокойно, и она чувствовала себя в полной безопасности. Но постепенно движения Такера стали почти ласкающими: расческа медленно проходила сквозь длинные пряди. Она представила себе, что Такер так же нежно ласкает и гладит ее грудь, спину, живот… Она почувствовала близость его тела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Мэгги потерла лоб кончиками пальцев, пытаясь понять, что происходит. Кажется, она была больна. Жар и озноб. Корь. Как у девочек и детей Эдамсов. Ее положили на постель в фургоне. А потом…
Девушка покачала головой. После этого все расплывалось в тумане.
Нет, не все. Здесь был Такер. Мэгги вспомнила, как он наклонялся над ней, поил водой, клал на лоб мокрую тряпку. Такер. Всегда Такер.
Девушка подняла руку, коснулась густой спутанной копны волос на затылке. Несколько часов уйдет на то, чтобы все это расчесать! Кстати, где ее расческа?
Но в этот момент послышались шаги. Такер выглядел усталым и измученным. И почему-то еще более красивым, чем обычно.
– Мэгги.
Он произнес ее имя мягко, тихо, но звуки его голоса растеклись по сердцу теплым медом. Нежная улыбка Такера прогнала тревогу. Кровь сильнее застучала в висках Мэгги.
– Такер… – хриплым прерывистым голосом пробормотала Мэгги.
Такер снова улыбнулся, и только теперь Мэгги поняла, почему он выглядит как-то по-другому.
– Ты сбрил бороду!
Такер уселся рядом с ней, совсем по-мальчишески ухмыляясь.
– У меня было довольно много свободного времени, пока ты спала. Кроме того, жара страшная, так что можно вполне без нее обойтись.
Подбородок оказался квадратным, как и думала Мэгги, а у левого уголка рта пряталась ямочка. Даже сейчас нижняя половина лица была темной от пробивавшейся щетины. Мэгги вспомнила, как удивилась тогда, поняв, что он не оцарапал ее бородой, когда целовал. А сейчас? Что будет, если Такер поцелует ее сейчас?
Глаза девушки широко открылись, и она поспешно отвернулась, боясь, что Такер прочтет ее мысли.
– Где остальные? – спросила она хриплым шепотом.
– Караван ушел два дня назад. Мы догоним их, как только ты сможешь держаться в седле.
– Мы здесь одни?
Мэгги неожиданно сообразила, что одета слишком легко: в одну сорочку и панталоны. И, конечно, Такер накрыл ее тонким одеялом!
Она снова подняла голову:
– И все это время ты ухаживал за мной? Такер кивнул, и что-то в выражении его глаз подсказало девушке, что он видел ее в наряде куда более скромном.
– Я была очень плоха?
– Раза два я даже боялся, что потеряю тебя. Но продолжал твердить себе, что все будет хорошо. Вот ты и поправилась.
– Хорошо? Откуда такая уверенность?
Но сердце вело себя очень странно, и дыхание почему-то все время прерывалось.
– Сейчас приготовлю тебе поесть. Жар спал вчера, и с тех пор ты спала как убитая.
Такер поднялся и направился к костру:
– Как насчет бекона с жареным картофелем? Мать оставила нам все, что могла. Хлеб тоже есть.
Бекон, картофель и хлеб. У Мэгги сразу потекли слюнки. Да, есть ужасно хочется, она просто умирает с голоду!
– Тебе помочь?
– Нет, сиди и отдыхай. Я неплохо готовлю. Он начал ворошить угли. Мэгги снова коснулась спутанных волос и поняла, что ей небезразлично, как она выглядит. Девушка не знала, сколько пролежала в бреду, но, должно быть, прошло немало времени, и нельзя, чтобы Такер и дальше видел ее такой.
– Где здесь можно умыться? – с надеждой спросила она, совершенно позабыв о голоде.
– В лощине протекает ручей.
Мэгги попыталась было подняться, но тут же беспомощно присела – ноги отказывались ее держать. Она попыталась снова, и результат был тот же. На глаза навернулись слезы.
Такер повернулся, и по выражению его глаз Мэгги поняла, что, сумей она даже подняться, колени все равно бы подкосились под его взглядом. Никогда еще на нее не смотрели с такой пристальной настойчивостью, почти пугающей… Однако Такер был совсем не рассержен, скорее… скорее…
– Сейчас…
– Я отнесу тебя к ручью. Только обещай крикнуть, когда захочешь вернуться. Не пытайся ходить сама. Обещаешь?
Мэгги кивнула. В горле стоял комок, мешавший говорить.
Такер собрал кое-какие вещи – мыло, одеяло и сумку Мэгги, потом без малейшего усилия подхватил девушку на руки.
Прозрачный горный ручей весело звенел и переливался по гладким камешкам. Трава под соснами и осинами, росшими вперемешку с кустарником, была зеленой и сочной, в отличие от той, высохшей под палящим солнцем, которая устилала обочину дороги. Кое-где в траве даже выглядывали пурпурные головки дерзких полевых цветов.
Такер осторожно опустил девушку на бережок у самой воды.
– Не забудь позвать, когда будешь готова, – напомнил он, вручая ей сумку.
– Обязательно, – ответила она, не глядя на него.
Только когда Такер снова исчез за гребнем, она развязала тесемку. Внутри оказались оба старых платья, смена белья и пара чулок. На самом дне Мэгги отыскала расческу и пару лент.
Мэгги снова поглядела в сторону лагеря, словно желая убедиться, что Такера нигде поблизости нет.
Вода была ледяной, несмотря на то, что даже утром было нечем дышать. Очень трудно оказалось умыться, поскольку ноги по-прежнему отказывались слушаться, но в конце концов Мэгги сообразила, что делать. Намылив одну ногу, она смыла пену и проделала ту же процедуру со второй.
Потом таким же образом она медленно вымыла все тело. Наконец Мэгги легла на одеяло головой к воде. От холода перехватило дыхание, но она была полна решимости хорошенько промыть голову перед тем, как начать расчесывать волосы.
Встав на колени, она вытерлась насухо маленьким полотенцем Такера, с трудом натянула чистое белье и платье, и из последних сил подняла расческу.
– Мэгги! Мне можно подойти?
– Да, – пробормотала она невнятно.
В мгновение ока Такер очутился у ручья:
– Тебе получше?
– Нет.
Такер опустился на колени перед девушкой:
– Что случилось?
– Как же я смогу ехать? У меня не хватает сил даже причесаться.
Слезы вновь покатились по щекам, и Мэгги громко шмыгнула носом.
Такер тихо рассмеялся, и в награду получил взгляд, немедленно заставивший его замолчать.
– Прости, – извинился он. – Но еще слишком рано беспокоиться. У нас достаточно времени, чтобы ты могла восстановить силы, прежде чем ехать дальше. Что же касается волос…
Он взял у нее расческу.
– Я сам займусь этим.
Такер встал за ее спиной, и Мэгги, откинув голову, закрыла глаза. Неожиданно в памяти возникла картина из прошлого: няня причесывает ее на ночь, перед тем как придут родители пожелать доброго сна. От Элизабет всегда пахло сиренью, от Джереми – табаком. Ей уже давно не расчесывали волосы, и ощущение было таким великолепным! Восхитительным!
Ей было так спокойно, и она чувствовала себя в полной безопасности. Но постепенно движения Такера стали почти ласкающими: расческа медленно проходила сквозь длинные пряди. Она представила себе, что Такер так же нежно ласкает и гладит ее грудь, спину, живот… Она почувствовала близость его тела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72