Боялась, что кто-нибудь догадается о всей правде, как догадался Уоррен.
– Гдe Том? – спросил дедушка, взяв в руку ложку и окунув ее в миску с супом.
– Наверное, с доктором. – Сара надеялась, что он не пошел проведать Фанни, но промолчала об этом. Вряд ли дедушка знает про Тома и девушку из салуна. Пусть он так и останется в неведении.
Хэнк нахмурился.
– Вы с братом поцапались? Она слабо улыбнулась.
– Чуть-чуть, – солгала она. – Так, ничего серьезного.
– Вы оба никогда не можете долго дуться друг на друга. Я помню, когда он был совсем малышом, ты была совсем как маленькая мама, всегда смотрела за ним.
Она кивнула, в голове у нее пронеслись воспоминания о Томе. Она обожала его с первого же момента, как увидела младенцем. Между ними всегда была большая близость. Возможно, потому, что в юном возрасте они потеряли родителей, но, как бы то ни было, их связывали такие узы, которые не ослабевали даже на расстоянии.
Встретившись с ним поутру, она извинилась перед ним за сказанное накануне. Она надеялась, что он простит ее, но уверенности в этом не было. Он ушел из дома, позабыв поздравить ее с днем рождения. Такое случилось впервые с тех пор, как они были маленькими детьми. Не потому ли, что он на нее сердится?
Она поклялась себе, что не будет больше слушать сплетен Этель Боннель, не будет совать нос куда не положено. Том не поставит свое будущее под угрозу, связавшись с девицей из салуна. Он слишком рассудителен, чтобы сделать такую глупость. Том – само благоразумие. Это Сара вечно витает в облаках.
Дедушка прав. Они с Томом никогда не могли долго сердиться друг на друга. Все между ними наладится. Просто не может не наладиться.
Джереми в жизни не заходил в магазин дамской одежды и не понимал, что заставило его зайти в него сейчас.
– А, депьюти Уэсли, привет, – проговорила Маделайн Гонт, выйдя в магазин из-за тяжелой бархатной портьеры в задней части торгового зала. – Чем могу служить?
Он растерялся.
– Я... Я просто узнать, нет ли у вас каких-нибудь проблем...
– Да нет. – Она подняла бровь, словно видя его насквозь. – Какие такие проблемы вы имеете в виду?
– Так, ничего особенного. Просто чтобы знать. Она кивнула.
– Мы все очень рады, что вы у нас помощник шерифа. Меня бросает в дрожь, только подумаю, что могло бы стать с Сарой Мак-Лиод, если бы вы ее не спасли.
Сара. День рождения Сары!
Он посмотрел в сторону магазинной витрины.
– Я... я... Я тут думаю об одной шляпке... Той, что в витрине.
– О да. «Эйвери». Это очень красивый капор, вам не кажется?
Она быстро подбежала к окну и, сняв с витрины синюю с желтым шляпу, вернулась к нему.
– Только взгляните, какая чудесная работа. Модное соломенное плетение, отличные шелковые ленты. Видите, бархатные цветы совсем как живые. Конечно, она не годится для зимы, но я просто не могла больше держать ее на складе. Ее цвета напоминают мне о весне, а я так устала от холода и снега, что мне подумалось, что и другим будет приятно посмотреть на нее.
Бледно-желтые ленты точь-в-точь подходили к волосам Сары. Голубые цветы были того же цвета, как и ее глаза.
– Сколько она стоит? – спросил он, не в силах совладать с собой.
– Два доллара семьдесят пять центов, – ответила она, взглянув на маленькую бирку с ценой, пришпиленную сзади.
– Я возьму ее.
Он сунул руку в карман и вытащил деньги. Маделайн Гонт умирала от любопытства, пытаясь догадаться, для кого предназначена шляпка.
– Это будет прелестным подарком для вашей молодой леди.
Ему бы следовало сказать ей, чтобы она оставила шляпку у себя, и пулей вылететь из магазина, как собака, которой привязали к хвосту фейерверк.
Но он этого не сделал.
Джереми заплатил за шляпку и принес в свою унылую комнату над тюрьмой. Присев на край кровати, он смотрел на соломенную шляпку с лентами и цветами и представлял себе, как бы она выглядела на головке у Сары, и в то же время не переставал удивляться тому, что купил подарок к дню рождения женщины, которую всеми фибрами своей души хочет забыть.
Том сердито выругался, когда ключ сорвался с гайки и ударил его по коленке.
– Клянусь, если бы мой друг в интернате сказал мне, что эту штуку придется собирать, он ни за что не уговорил бы меня купить ее.
Доктор Варни ухмыльнулся:
– Да, если ты не поторопишься сообразить, как это делается, день рождения твоей сестры уйдет в прошлое.
– Да я почти все сделал. – Том прищурился, чтобы лучше видеть в полутемном сарае доктора. – Осталось только подтянуть вот этот последний болт и гайку. И он готов к езде.
– Хммм. Боюсь, я доверяю велосипеду не больше, чем одному из этих экипажей с мотором, о которых мне доводилось читать.
Том поднял на доктора глаза.
– А вы когда-нибудь видели автомобиль, доктор?
– Нет, и ничуть не жалею об этом.
– Но вы не можете себе представить, насколько важными они станут для врачей в местностях, вроде нашей. Представьте себе, вы едете со скоростью двенадцать или пятнадцать мил в час. Подумайте, насколько быстрее мы сможем попасть к нашим больным!
– Если раньше не разобьемся, – с откровенным неодобрением сказал доктор Варни.
Том рассмеялся.
– Вот увидите. Пройдет совсем немного лет, и автомобилем будут пользоваться повсюду.
– Они никогда не заменят лошадь с коляской. Разве можно доверяться машине так же, как благородному животному?
Том покачал головой и, встав на ноги, взялся за ручки велосипеда. Он знал, что спорить с доктором Варни о современных изобретениях – дело бесполезное. Что касается медицины, врач следил за всеми новшествами. Он читал все последние медицинские журналы и книги и готов был разделять новые идеи и нововведения в науке врачевания. Но относительно всего другого он был таким же консерватором, как и дед Тома. Возможно, даже больше.
– Отойдите-ка, – сказал Том, перебрасывая ногу через велосипед. – Давайте покажу вам, как эта вещь работает.
Немного терпения, думал Том, и он убедит доктора в том, что не всему новому суждено уничтожить цивилизацию. Он уверен: Сара будет в восторге.
Том был прав. Сара пришла в восторг от сюрприза к дню рождения. Но, что более важно, у нее стало легко на душе оттого, что он простил ее за все то, что она сказала. Ей не хотелось, чтобы что-нибудь омрачило остаток его каникул в Хоумстеде.
В последующие за ее днем рождения недели до Сары доходили слухи, что Том продолжал наведываться к помощнице повара в гостиницу Рэфферти. Но брат больше не поднимал вопрос о том, чтобы привести Фанни Ирвин на ужин, а Сара не напоминала. Она предпочитала сохранять с братом хорошие отношения и продолжала полагаться на его здравый рассудок. Кроме того, к первому апреля он уедет в Бостон, и она не сомневалась, что, как только он расстанется с Хоумстедом, девушка быстро вылетит у него из головы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
– Гдe Том? – спросил дедушка, взяв в руку ложку и окунув ее в миску с супом.
– Наверное, с доктором. – Сара надеялась, что он не пошел проведать Фанни, но промолчала об этом. Вряд ли дедушка знает про Тома и девушку из салуна. Пусть он так и останется в неведении.
Хэнк нахмурился.
– Вы с братом поцапались? Она слабо улыбнулась.
– Чуть-чуть, – солгала она. – Так, ничего серьезного.
– Вы оба никогда не можете долго дуться друг на друга. Я помню, когда он был совсем малышом, ты была совсем как маленькая мама, всегда смотрела за ним.
Она кивнула, в голове у нее пронеслись воспоминания о Томе. Она обожала его с первого же момента, как увидела младенцем. Между ними всегда была большая близость. Возможно, потому, что в юном возрасте они потеряли родителей, но, как бы то ни было, их связывали такие узы, которые не ослабевали даже на расстоянии.
Встретившись с ним поутру, она извинилась перед ним за сказанное накануне. Она надеялась, что он простит ее, но уверенности в этом не было. Он ушел из дома, позабыв поздравить ее с днем рождения. Такое случилось впервые с тех пор, как они были маленькими детьми. Не потому ли, что он на нее сердится?
Она поклялась себе, что не будет больше слушать сплетен Этель Боннель, не будет совать нос куда не положено. Том не поставит свое будущее под угрозу, связавшись с девицей из салуна. Он слишком рассудителен, чтобы сделать такую глупость. Том – само благоразумие. Это Сара вечно витает в облаках.
Дедушка прав. Они с Томом никогда не могли долго сердиться друг на друга. Все между ними наладится. Просто не может не наладиться.
Джереми в жизни не заходил в магазин дамской одежды и не понимал, что заставило его зайти в него сейчас.
– А, депьюти Уэсли, привет, – проговорила Маделайн Гонт, выйдя в магазин из-за тяжелой бархатной портьеры в задней части торгового зала. – Чем могу служить?
Он растерялся.
– Я... Я просто узнать, нет ли у вас каких-нибудь проблем...
– Да нет. – Она подняла бровь, словно видя его насквозь. – Какие такие проблемы вы имеете в виду?
– Так, ничего особенного. Просто чтобы знать. Она кивнула.
– Мы все очень рады, что вы у нас помощник шерифа. Меня бросает в дрожь, только подумаю, что могло бы стать с Сарой Мак-Лиод, если бы вы ее не спасли.
Сара. День рождения Сары!
Он посмотрел в сторону магазинной витрины.
– Я... я... Я тут думаю об одной шляпке... Той, что в витрине.
– О да. «Эйвери». Это очень красивый капор, вам не кажется?
Она быстро подбежала к окну и, сняв с витрины синюю с желтым шляпу, вернулась к нему.
– Только взгляните, какая чудесная работа. Модное соломенное плетение, отличные шелковые ленты. Видите, бархатные цветы совсем как живые. Конечно, она не годится для зимы, но я просто не могла больше держать ее на складе. Ее цвета напоминают мне о весне, а я так устала от холода и снега, что мне подумалось, что и другим будет приятно посмотреть на нее.
Бледно-желтые ленты точь-в-точь подходили к волосам Сары. Голубые цветы были того же цвета, как и ее глаза.
– Сколько она стоит? – спросил он, не в силах совладать с собой.
– Два доллара семьдесят пять центов, – ответила она, взглянув на маленькую бирку с ценой, пришпиленную сзади.
– Я возьму ее.
Он сунул руку в карман и вытащил деньги. Маделайн Гонт умирала от любопытства, пытаясь догадаться, для кого предназначена шляпка.
– Это будет прелестным подарком для вашей молодой леди.
Ему бы следовало сказать ей, чтобы она оставила шляпку у себя, и пулей вылететь из магазина, как собака, которой привязали к хвосту фейерверк.
Но он этого не сделал.
Джереми заплатил за шляпку и принес в свою унылую комнату над тюрьмой. Присев на край кровати, он смотрел на соломенную шляпку с лентами и цветами и представлял себе, как бы она выглядела на головке у Сары, и в то же время не переставал удивляться тому, что купил подарок к дню рождения женщины, которую всеми фибрами своей души хочет забыть.
Том сердито выругался, когда ключ сорвался с гайки и ударил его по коленке.
– Клянусь, если бы мой друг в интернате сказал мне, что эту штуку придется собирать, он ни за что не уговорил бы меня купить ее.
Доктор Варни ухмыльнулся:
– Да, если ты не поторопишься сообразить, как это делается, день рождения твоей сестры уйдет в прошлое.
– Да я почти все сделал. – Том прищурился, чтобы лучше видеть в полутемном сарае доктора. – Осталось только подтянуть вот этот последний болт и гайку. И он готов к езде.
– Хммм. Боюсь, я доверяю велосипеду не больше, чем одному из этих экипажей с мотором, о которых мне доводилось читать.
Том поднял на доктора глаза.
– А вы когда-нибудь видели автомобиль, доктор?
– Нет, и ничуть не жалею об этом.
– Но вы не можете себе представить, насколько важными они станут для врачей в местностях, вроде нашей. Представьте себе, вы едете со скоростью двенадцать или пятнадцать мил в час. Подумайте, насколько быстрее мы сможем попасть к нашим больным!
– Если раньше не разобьемся, – с откровенным неодобрением сказал доктор Варни.
Том рассмеялся.
– Вот увидите. Пройдет совсем немного лет, и автомобилем будут пользоваться повсюду.
– Они никогда не заменят лошадь с коляской. Разве можно доверяться машине так же, как благородному животному?
Том покачал головой и, встав на ноги, взялся за ручки велосипеда. Он знал, что спорить с доктором Варни о современных изобретениях – дело бесполезное. Что касается медицины, врач следил за всеми новшествами. Он читал все последние медицинские журналы и книги и готов был разделять новые идеи и нововведения в науке врачевания. Но относительно всего другого он был таким же консерватором, как и дед Тома. Возможно, даже больше.
– Отойдите-ка, – сказал Том, перебрасывая ногу через велосипед. – Давайте покажу вам, как эта вещь работает.
Немного терпения, думал Том, и он убедит доктора в том, что не всему новому суждено уничтожить цивилизацию. Он уверен: Сара будет в восторге.
Том был прав. Сара пришла в восторг от сюрприза к дню рождения. Но, что более важно, у нее стало легко на душе оттого, что он простил ее за все то, что она сказала. Ей не хотелось, чтобы что-нибудь омрачило остаток его каникул в Хоумстеде.
В последующие за ее днем рождения недели до Сары доходили слухи, что Том продолжал наведываться к помощнице повара в гостиницу Рэфферти. Но брат больше не поднимал вопрос о том, чтобы привести Фанни Ирвин на ужин, а Сара не напоминала. Она предпочитала сохранять с братом хорошие отношения и продолжала полагаться на его здравый рассудок. Кроме того, к первому апреля он уедет в Бостон, и она не сомневалась, что, как только он расстанется с Хоумстедом, девушка быстро вылетит у него из головы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71