– Пусть даже так, зато весьма состоятельная, – ухмыльнулся Рейф.
– Неужели ты полагаешь, что про Китай он говорил всерьез?
Джулия Бэнкрофт, герцогиня Хайброу, бросив рассеянный взгляд в окно, на унылую, как обычно в это время года, Кинг-стрит, повернулась к своему старшему сыну:
– Похоже, сам ты в этом уверен, иначе не стал бы заводить такой разговор.
Куин Бэнкрофт, маркиз Уорфилд, нахмурившись, пригубил бокал с мадерой.
– Это просто нелепо. Тем более когда речь идет о нем. Она всмотрелась в лицо маркиза. Тот чуть склонил голову к правому плечу, в очередной раз прислушиваясь, не слышно ли в холле шагов вернувшейся жены. Природа одарила обоих ее сыновей каштановыми волосами и зелеными глазами. Правда, у Рейфа глаза были совсем светлыми, цвета морской воды и с каким-то завораживающим мерцанием, от которого всякий раз таяло материнское сердце.
– Ты говоришь совсем как отец.
– Ну, спасибо тебе большое! – возмутился Куин. – А я-то думал, тебе будет приятно услышать, что Френсис Хеннинг все завещал мне!
Герцогиня улыбнулась:
– Но что нелепого в том, что Рейфел хочет попутешествовать?
– Ему жить здесь. Бога ради, мама, ведь он Бэнкрофт!
– Я полагаю, Куинлан, сам он думает, что со своей жизнью здесь уже разобрался.
В дверь деликатно постучал дворецкий:
– Милорд, ленч подан.
– Спасибо, Бикс.
Джулия встала, и Куин проследовал за матерью через анфиладу комнат в огромную столовую.
– Ты уверена, что вчера он не ночевал дома? – опять заговорил маркиз.
– Куин, теперь ты ведешь себя совсем как его мать. Этим скорее мне пристало интересоваться!
– Просто беспокоюсь за брата, – пожал плечами Куин.
– Понимаю, и поверь, мне это очень приятно. Но если говорить серьезно, чем бы здесь стал заниматься Рейф?
Маркиз помолчал.
– Я уверен, если бы мы с ним посидели пару часов и откровенно поговорили, то наверняка подыскали бы что-нибудь подходящее.
– Ты мог бы ему помочь начать собственное дело.
– Бога ради, но только не в этом чертовом Китае. И месяца не прошло, как Рейф вернулся из своей поганой Африки. Я просто не верю, что он сгорает от нетерпения снова отправиться в путешествие. Отчего он тогда мне ни словом об этом не обмолвился?
– Возможно, считал, что ты рассердишься, дорогой.
– Если бы это могло его остановить, я согласен на то, чтобы всякий раз, как он заходит в дверь, меня разбивал апоплексический удар, – недобро прищурился Куин.
Джулия хихикнула:
– Куин, пожалуйста! Кто-то же должен брать на себя риск.
– Благодаря тебе у меня для этого есть Мадди!
Герцогиня остановилась у своего кресла и окинула взглядом остальные пустующие места.
– Бикс, Мадди с его светлостью будут?
– Да, леди. Его светлость распорядился, чтобы я предупредил вас о том, что они будут «чертовски скоро», как он выразился.
Куин, предупредительно отодвинувший стул для матери, при этих словах весело хохотнул:
– Похоже, Мадди снова обчистила его в вист. А он этого просто не выносит!
Перемена темы помогла избежать продолжения разговора о весьма спорном будущем его брата. Джулия бросила взгляд на часы, стоявшие на каминной полке. После своего возвращения Рейфел бывал в городе крайне редко и всякий раз избегал встреч с семейством. Душу матери на мгновение охватило чувство неловкости и беспомощности. Ее сын успел приложить руку к разгрому армий Бонапарта, покорить сердца многочисленных лондонских красавиц, выиграть и тут же спустить целое состояние в известных и печально известных игорных клубах. Что он добавит в ближайшем будущем к этому впечатляющему списку своих подвигов, можно было лишь догадываться.
– Ваша светлость, вы отдаете мне замок Хайброу со всеми землями, и я забываю о долге в сто тридцать восемь миллионов фунтов!
Сверкая глазами, в столовую танцующей походкой вступила Мадлен Бэнкрофт, Во время частых и затяжных отлучек Рейфа именно она вносила живую струю в степенное существование семьи Бэнкрофт, за что Джулия всегда обожала невестку.
– Не надейтесь, сударыня, на слух я пока еще не жалуюсь. Вы сказали «пенсов», а вовсе не «фунтов».
– Я такого не говорила, и вы это прекрасно знаете.
Джулия с трудом удержалась от улыбки при виде растерянного и добродушного выражения лица своего супруга. Подумать только – все; кроме ее самой, Мадди и Куина, так и трепещут перед его сиятельством. Рейф, правда, делал вид, что не боится главы семейства, однако он более чем кто-либо страстно желал получить его признание и в то же время держался от герцога как можно дальше, как бы давая понять, что отношение отца вовсе его не волнует. Льюис Бэнкрофт об этом и не подозревал.
Куин поднялся со своего места, расцеловался с Мадди и предупредительно отодвинул ей стул.
– Лучше согласиться, ваша светлость. Я уже много раз пробовал с ней спорить и всякий раз терпел сокрушительное поражение.
– Это потому, что ты всегда не прав, мой дорогой сын.
– Нет-нет, я ведь…
– Всем добрый вечер.
В столовую вошел Рейф, и чувство беспомощности снова охватило Джулию. Она мгновенно почувствовала странное возбуждение, которое он пытался скрыть. Когда Рейфела раньше срока отозвали из Африки, он буквально взбеленился, и Джулия не осуждала его за это. До самого последнего времени он старательно избегал прямого разговора на эту тему с его светлостью, однако сейчас выражение его лица было таким, что можно было не сомневаться – этот день настал.
– Господи, Рейф, у тебя такой вид, будто ты только что выкарабкался из собственной могилы! – прищурилась Мадди, с интересом оглядывая его изрядно помятое лицо.
– Вчера вечером малость перебрал, – криво усмехнулся тот в ответ.
При появлении младшего сына герцог помрачнел и у него явно испортилось настроение. На до этого безоблачном горизонте семейства Хайброу заклубились грозовые тучи, с минуты на минуты готовые разразиться грандиозным скандалом.
– Прежде чем вваливаться сюда, могли бы побриться и переодеться. Вы ведете себя совершено неподобающим образом. Подумать только – на прошлой неделе, наш обед почтил своим монаршим вниманием сам король Георг!
– Рейфел, может быть, я… – кашлянув, заговорила Джулия.
– О, отец! Добрый день! Виноват, виноват, не признал, пока вы не насупились. Теперь другое дело: вид, как обычно, такой свирепый, что прямо не подходи.
– Лучше свирепствовать, чем впустую прожигать жизнь!
– Льюис, – негромко проговорила герцогиня.
Рейф галантно склонился к плечу матери и поцеловал ее в щеку.
– Для волнений нет повода, родная. Я его сейчас весьма удивлю.
– Ха! Ты только этим и занимаешься! Кто бы сомневался! – презрительно фыркнул герцог.
Рейфел демонстративно извлек из кармана свернутый в трубку лист. Развернув его, он положил документ перед отцом рядом с тарелкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98