– Кто-то попытался нас спалить! – рявкнул он. Фелисити вскочила на ноги, едва не опрокинув стул:
– Фортон-Холл горит?!
Рейф посмотрел на нее и качнул головой:
– Нет, я успел потушить.
– Слава Богу! – воскликнула она. – Ты не пострадал?
– Нет, – коротко ответил он.
Если бы не взбешенный вид Рейфа, она, не задумываясь, кинулась бы к нему. Ей так хотелось обнять его, прикоснуться к нему, убедиться, что он цел и невредим и по-прежнему любит ее. Однако она не осмелилась.
– А ты видел, кто это сделал? – спросила Мэй, замирая от ужаса и любопытства.
– Видел. Это был Гиллингем.
– Он же из наших рабочих! Зачем он это сделал?
– Мне он никогда не нравился, – заявила девочка. – Сколько я ни просила, так ни разу и не дал ему помочь!
Расхаживая безостановочно от двери к окну и обратно, Рейф не сводил глаз с Фелисити.
– Он сказал, что сделал это ради кучи монет.
– Ради кучи монет? Кто же ему заплатил?
– Я очень даже догадываюсь кто, – холодно отозвался Рейф, останавливаясь перед Фелисщи. – А ты не догадываешься?
Секунду-другую она непонимающе смотрела на него. Потом глаза ее расширились.
– Ты с ума сошел! Где этот Гиллингем? Мы отведем его в Честер, к констеблю, и узнаем, что здесь творится!
– Он сбежал, – буркнул Рейф. – Подумай сама, Лис. Сколько несчастных случаев было, и все, так или иначе, по вине рабочих из Честера. А кто поехал в Честер и раззвонил про то, что мы набираем рабочих на строительство?
– Нет! Мы с Мэй были вместе с ним. Он этого не делал. Рейф шагнул к ней чуть ближе.
– Вы все время были вместе? С первой до последней минуты?
– Граф Дирхерст пошел купить сигар, пока мы были в кондитерской, – пискнула Мэй.
– Ага! Вот видишь! А после пошло-поехало.
– Ты обвиняешь графа в попытках навредить Фортон-Холлу? Но это же полнейшая чушь! Ничего, кроме несчастных случаев, не происходило. Это случается на любой стройке, в конце концов!
– А поджог? – прищурился Рейф. – Гиллингем что, случайно прихватил с собой фонарь и ведро с керосином и по недомыслию подпалил дом?
– Не знаю. Мне этот Гиллингем тоже не пришелся по душе. Может быть, он просто сумасшедший?
– Черт возьми, Лис, отчего ты не хочешь…
– Или ты его просто-напросто не понял, – упрямо про должала гнуть свое Фелисити. – Ты же сам недавно сказал, что неделя прошла и ничего не произошло. Рейф уставился на нее, от изумления забыв закрыть рот.
– Что?! Ты думаешь, это я все устроил? Посмотри, нет, ты посмотри мне в глаза!
– Я думаю, что обвинять моего друга детства и соседа в таких ужасных и отвратительных вещах на основании безумного бормотания какого-то типа – полнейшая глупость!
– Неужели ты настолько слепа, что даже мысли не допускаешь, что этот подлец способен желать вам беды?
– Он наш сосед! Не смей его так называть!
– Да, он подлец! – поддержала Рейфа Мэй.
– Мэй! Немедленно в свою комнату! – сердито приказала Фелисити.
– Не пойду!
– Отчего ты не хочешь мне поверить, черт побери? – воскликнул Рейф. – Отчего не можешь довериться моим словам хотя бы на одну проклятую минуту?
Неподдельная боль в его голосе потрясла Фелисити.
– Рейф…
– Забудь об этом! – воскликнул он и, развернувшись, выскочил из гостиной.
– Рейф! Рейф! – закричала вслед Мэй, но услышала лишь, как грохнула кухонная дверь.
Девочка повернулась к старшей сестре и яростно сжала крохотные кулачки.
– Ты все испортила! Ты! Он никогда не захочет теперь остаться с нами!
Со сдавленным рыданием Мэй выбежала из комнаты, со всей силой хлопнув за собой дверью.
Фелисити буквально упала обратно на стул и закрыла лицо руками.
– Нет, Боже мой, нет! – выкрикнула она и зарыдала. – Нет, Господи, нет! Рейф, не уходи… Пожалуйста, не уходи…
Что она натворила! Она зашла слишком далеко, оттолкнула его от себя, и теперь он бросит ее, а без него ей не жить. Лицо Фелисити стало мокрым от слез. Надо было самой сжечь это проклятое место. Ничего, кроме горя и тревог, оно ей не принесло. Фортон-Холл она сохранила, но ценой потери Рейфела.
– Милорд, – обратился к графу с порога библиотеки Фицрой. – Мистер Рейфел Бэнкрофт просит у вас аудиенции.
– Какая приятная неожиданность! – удивленно поднял глаза от книги Джеймс Барлоу. Его сообщники явно или преуспели, или провалили все дело. – Я приму его. Фицрой, проводи его сюда.
– Слушаюсь, милорд.
Даже увидев входящего в библиотеку Бэнкрофта, граф оставался в неведении, чем же закончилось его последнее рискованное начинание.
– Судя по вашему… запачканному виду, – сухо проговорил он, – я позволю себе предположить, что разговор вряд ли будет приятным.
Бэнкрофт молча направился к нему, никак не отреагировав на эти слова. Остановился он, оказавшись лицом к лицу с Дирхерстом.
Граф как стоял, так и остался стоять. Тип таких людей, I как Бэнкрофт, ему был хорошо знаком. Себя он искренне считал джентльменом и, если не доходило до крайностей, всегда избегал наносить удар первым. Поэтому Джеймс терпеливо ждал, какие угрозы и обвинения готов обрушить на его голову нежданный гость.
– Я перехватил сегодня вечером твоего посланца, – спокойно начал Бэнкрофт. – Хочу дать маленький совет.
– Как любезно с вашей стороны. И что это за совет, дозвольте полюбопытствовать?
Черт бы побрал этого Гиллингема! Если он проболтался, большие неприятности не заставят себя ждать.
– Оставить нас в покое. Если ты еще хоть раз попробуешь сделать гадость Фелисити, Мэй или причинить вред любой части Фортон-Холла, я тебя убью. Ясно?
Отлично! У него не было никаких доказательств. Одни предположения да догадки.
– Мой дорогой Бэнкрофт, я всегда испытывал и испытываю самые теплые чувства к обеим мисс Харрингтон, о чем вы, как я полагаю, вполне осведомлены. Заверяю вас, с их стороны гораздо мудрее было бы опасаться не меня, а вас.
Бэнкрофт кивнул, но холодное выражение его лица ничуть не изменилось.
– Говори что хочешь. Просто держись подальше от меня и близких мне людей. Понятно?
– Ну что же тут непонятного… Во всем этом нет никакой необходимости. Впрочем, если вам от этого полегчает – понятно.
– Мне полегчало бы еще больше, вышиби я тебе прямо сейчас мозги за одно только то, что ты попытался сотворить! Признаю, ты оказался намного умнее, чем мне показалось поначалу.
Наглый негодяй зашел слишком далеко, но Дирхерст держал себя в руках. Бэнкрофт расплатится за все, и очень скоро. Удовольствия только добавится, если дурак все оставшееся ему время помучается сомнениями.
– Премного благодарен. Несмотря на ваше неподобающее поведение, хочу сказать, что, если у вас вдруг возникнет нужда в поддержке, денежной или какой-либо еще, ради благополучия Фелисити я сделаю все, что будет в моих силах.
– Благополучие Фелисити – единственная причина того, что ты еще дышишь в этом мире!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98