Или расспросит о князе Шадимане? Или сокрушится об Исмаил-хане? Могу донести о многом. Недавно в тайной пещере под водопадом пчеловод нашел склеенный орех и принес мне к обеду. Расколол, а там шелковый платок, испещренный знаками: чубукчи извещает о желании князя Шадимана… Бросить все?.. Только вчера князю Туманишвили под залог мельницы дал бархат и мех на новые куладжи, фамилия готовится к пиру в Метехи. Старая Каранбежани тоже под залог виноградника забрала жемчуг для дочерей; условились: за виноградником ее глехи будут ухаживать, а урожай мои слуги для меня заберут. И еще… Э-э, Мудрый, немало глупостей наделал! Разве время украшать бездельников своим богатством?.. И Шадимана трудно оставить, обещал возвести меня в мелики, метехским купцом утвердить, вот почему играю с чертом. Нельзя мне на фелюге кататься. А если страшный Моурави в подземелье бросит?.. Если кожу с живого сдерет? Ведь ему важно знать, на какой аршин Шадиман свои желания мерит! – Вардан похолодевшей рукой ухватился за стойку. – Иногда думать опасно: надо забрать товар, ценности, семью и ускользнуть в Абхазети. Но не сразу, – еще несколько дней, и тень моя на пороге не ляжет, спрячусь. Если стража придет, жена скажет: за товаром уехал в Имерети…»
Вардан приказал закрыть лавку и опустил огромный ключ в карман.
Допив четвертую чашечку турецкого кофе, Саакадзе наблюдал, как Вардан с нарочитой медлительностью проходил через майданную площадь. В помещении мелика были лишь старейшие купцы. Они сообщили, что собрали с купцов значительную дань на починку дорог, мостов и на содержание стражи в башнях и караван-сараях.
Саакадзе и виду не подал, как обрадовала его эта победа. Он похвалил купцов за разумную меру, тем болев что Пануш и Матарс, как известно, уже три месяца следят за восстановлением караван-сараев на новых путях. Одно лишь скрыл Саакадзе – что тайный гонец Осман-паши предложил торговую дружбу со Стамбулом и что Папуна и Элизбар спешно выезжают в Эрзурум для большого разговора с турецкими купцами.
Прощаясь, Саакадзе поручил Даутбеку дела майдана, но и сам обещал в неделю раз приходить в дом Даутбека и Димитрия для обсуждения с меликом и старейшими купцами торговых дел. А если важное случится, пусть купцы и мелик прямо к нему жалуют: для них всегда найдется свободный час.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Банная комната Тваладского замка сияла розовым мрамором с голубыми жилками. Блики разноцветных стекол играли в прозрачной воде бассейна.
Молодая прислужница стала раздевать госпожу и помогла ей войти в бассейн. Мариам с наслаждением подставила дряблые плечи под журчащую воду, самодовольно оглядывая купальню, которую с такой любовью Луарсаб приготовил для своей возлюбленной Тэкле.
А прислужница, откинув огненные косы, стала перебирать струны чанги и притворно возликовала.
Жилки в розовом мраморе
Голубые, небесные…
И на суше, и на море
Есть царицы чудесные.
Красотой, нежной кожею,
Лунным всплескам подобные,
С жаром солнечным схожие,
Стать созвездьем способные.
Но тускнеют красавицы,
Изменяются в облике,
Лишь в купальню направится
Мариам в легком облаке,
В покрывале, усеянном
Лалом, славимом пяльцами,
Осчастливит бассейные
Струи тонкими пальцами.
Так в купальне, как на море,
Затрепещут прелестные
Жилки в розовом мраморе
Голубые, небесные…
И чем проникновеннее славила молодая прислужница мнимые прелести венценосной госпожи, тем более втайне злорадствовала. О, с каким бы ощущением сладости нуги на губах она закончила б песенное восхваление дерзостью грифонов. Вот они с отвращением уставились на мумию в жемчужной пене, фыркнули, накрепко прикрутили краны и отвернулись к влажной стене.
Нежась, Мариам опустилась на мраморную скамеечку, ощущая приятное ласкание воды. Снова в Твалади! А давно ли она томилась в лицемерной Имерети?
Следуя наставлениям Трифилия, по прибытии к имеретинскому царю в Цихедарбази, в Куполовидный замок на берегу Риони, Мариам пригласила к себе духовником кутатели – митрополита Кутаиси. Она стала щедро жертвовать на церковь и медленно воздвигать свой дом рядом с Окрос-чардахи – золотой галереей.
Но в главном Мариам не оправдала надежд Трифилия: она не была приятной собеседницей и, тем более, желанной гостьей на царских пирах. При любом случае она громко вздыхала, бестактно напоминая, что ее супруг – могучий Георгий Десятый, царь Картли, был духовно главенствующим над всеми грузинскими царями, а она вот должна скитаться по чужим землям и безрадостно думать о судьбе Луарсаба, томящегося в плену. Старательно изводила Мариам имеретинского католикоса Малахия: ведь Луарсаб из-за религии страдает, почему же церковь так спокойна к судьбе венценосца? Она требовала посольства в Московию, настаивала на объявлении войны шаху Аббасу, тюремщику царей грузинских. И чем упорнее были ее домогательства, тем невыносимее становилось ее присутствие в замке имеретинского царя.
Царица Тамара, не утратившая доброты в водовороте дворцовых интриг, сочувствовала Мариам, но не могла забыть лебединой песни светлой Тэкле, чутьем угадывая причастность Мариам к гибели любимой Луарсаба, ибо Мариам всячески отклоняла беседу о странном исчезновении Тэкле.
Выручил царицу Тамару князь Леон Абашидзе, начальник царского замка. Он уговорил «назойливую» объехать владетельные княжества и настоять на втором общем послании русийскому монарху.
Мариам последовала его совету. Вперед выехал азнаур Датико, оставленный князем Баака с наказом оберегать царицу от всех бед.
Таким поручением Датико не был осчастливлен. С той памятной ночи, когда из Метехского замка исчезла светлая Тэкле, он возненавидел Мариам. Ведьма приостановила его жизнь, оторвала от великодушного начальника, князя Баака. Прошумела Сапурцлийская битва, громом прокатилась Марткобская, а он, обреченный на тягостное бездействие, должен был заботиться о сундуках потускневшей царицы.
Объезжая владетельные княжества Западной Грузии, Датико сразу заметил, что весть о посещении царицы Мариам принималась без особой радости.
Осторожный намек Датико не остановил старую царицу. Чем упрямее она требовала в владетельных замках посольства в Русию, тем замкнутее становились владетели.
Нагруженная скудными дарами, проклиная коварство бывших друзей, Мариам вернулась в Имерети. У городских ворот Кутаиси ее пышно встретило духовенство и придворная знать. Леон Абашидзе, теребя завитой ус, поздравил достойную Мариам с благополучным возвращением и почтительно известил: слава творцу, дом ее спешно закончен. Царица Тамара разукрасила его коврами и турецкими диванами, не позабыла наполнить водоем морской рыбой и скотный загон сернами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134
Вардан приказал закрыть лавку и опустил огромный ключ в карман.
Допив четвертую чашечку турецкого кофе, Саакадзе наблюдал, как Вардан с нарочитой медлительностью проходил через майданную площадь. В помещении мелика были лишь старейшие купцы. Они сообщили, что собрали с купцов значительную дань на починку дорог, мостов и на содержание стражи в башнях и караван-сараях.
Саакадзе и виду не подал, как обрадовала его эта победа. Он похвалил купцов за разумную меру, тем болев что Пануш и Матарс, как известно, уже три месяца следят за восстановлением караван-сараев на новых путях. Одно лишь скрыл Саакадзе – что тайный гонец Осман-паши предложил торговую дружбу со Стамбулом и что Папуна и Элизбар спешно выезжают в Эрзурум для большого разговора с турецкими купцами.
Прощаясь, Саакадзе поручил Даутбеку дела майдана, но и сам обещал в неделю раз приходить в дом Даутбека и Димитрия для обсуждения с меликом и старейшими купцами торговых дел. А если важное случится, пусть купцы и мелик прямо к нему жалуют: для них всегда найдется свободный час.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Банная комната Тваладского замка сияла розовым мрамором с голубыми жилками. Блики разноцветных стекол играли в прозрачной воде бассейна.
Молодая прислужница стала раздевать госпожу и помогла ей войти в бассейн. Мариам с наслаждением подставила дряблые плечи под журчащую воду, самодовольно оглядывая купальню, которую с такой любовью Луарсаб приготовил для своей возлюбленной Тэкле.
А прислужница, откинув огненные косы, стала перебирать струны чанги и притворно возликовала.
Жилки в розовом мраморе
Голубые, небесные…
И на суше, и на море
Есть царицы чудесные.
Красотой, нежной кожею,
Лунным всплескам подобные,
С жаром солнечным схожие,
Стать созвездьем способные.
Но тускнеют красавицы,
Изменяются в облике,
Лишь в купальню направится
Мариам в легком облаке,
В покрывале, усеянном
Лалом, славимом пяльцами,
Осчастливит бассейные
Струи тонкими пальцами.
Так в купальне, как на море,
Затрепещут прелестные
Жилки в розовом мраморе
Голубые, небесные…
И чем проникновеннее славила молодая прислужница мнимые прелести венценосной госпожи, тем более втайне злорадствовала. О, с каким бы ощущением сладости нуги на губах она закончила б песенное восхваление дерзостью грифонов. Вот они с отвращением уставились на мумию в жемчужной пене, фыркнули, накрепко прикрутили краны и отвернулись к влажной стене.
Нежась, Мариам опустилась на мраморную скамеечку, ощущая приятное ласкание воды. Снова в Твалади! А давно ли она томилась в лицемерной Имерети?
Следуя наставлениям Трифилия, по прибытии к имеретинскому царю в Цихедарбази, в Куполовидный замок на берегу Риони, Мариам пригласила к себе духовником кутатели – митрополита Кутаиси. Она стала щедро жертвовать на церковь и медленно воздвигать свой дом рядом с Окрос-чардахи – золотой галереей.
Но в главном Мариам не оправдала надежд Трифилия: она не была приятной собеседницей и, тем более, желанной гостьей на царских пирах. При любом случае она громко вздыхала, бестактно напоминая, что ее супруг – могучий Георгий Десятый, царь Картли, был духовно главенствующим над всеми грузинскими царями, а она вот должна скитаться по чужим землям и безрадостно думать о судьбе Луарсаба, томящегося в плену. Старательно изводила Мариам имеретинского католикоса Малахия: ведь Луарсаб из-за религии страдает, почему же церковь так спокойна к судьбе венценосца? Она требовала посольства в Московию, настаивала на объявлении войны шаху Аббасу, тюремщику царей грузинских. И чем упорнее были ее домогательства, тем невыносимее становилось ее присутствие в замке имеретинского царя.
Царица Тамара, не утратившая доброты в водовороте дворцовых интриг, сочувствовала Мариам, но не могла забыть лебединой песни светлой Тэкле, чутьем угадывая причастность Мариам к гибели любимой Луарсаба, ибо Мариам всячески отклоняла беседу о странном исчезновении Тэкле.
Выручил царицу Тамару князь Леон Абашидзе, начальник царского замка. Он уговорил «назойливую» объехать владетельные княжества и настоять на втором общем послании русийскому монарху.
Мариам последовала его совету. Вперед выехал азнаур Датико, оставленный князем Баака с наказом оберегать царицу от всех бед.
Таким поручением Датико не был осчастливлен. С той памятной ночи, когда из Метехского замка исчезла светлая Тэкле, он возненавидел Мариам. Ведьма приостановила его жизнь, оторвала от великодушного начальника, князя Баака. Прошумела Сапурцлийская битва, громом прокатилась Марткобская, а он, обреченный на тягостное бездействие, должен был заботиться о сундуках потускневшей царицы.
Объезжая владетельные княжества Западной Грузии, Датико сразу заметил, что весть о посещении царицы Мариам принималась без особой радости.
Осторожный намек Датико не остановил старую царицу. Чем упрямее она требовала в владетельных замках посольства в Русию, тем замкнутее становились владетели.
Нагруженная скудными дарами, проклиная коварство бывших друзей, Мариам вернулась в Имерети. У городских ворот Кутаиси ее пышно встретило духовенство и придворная знать. Леон Абашидзе, теребя завитой ус, поздравил достойную Мариам с благополучным возвращением и почтительно известил: слава творцу, дом ее спешно закончен. Царица Тамара разукрасила его коврами и турецкими диванами, не позабыла наполнить водоем морской рыбой и скотный загон сернами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134