– О послании совы, разумеется, мне ведомо, а о возвращении Луарсаба – нет. Но если так тяготишься, есть другие царевичи Багратиони. Они украдкой от меня у католикоса домогались престола…
– Об этом и мне ведомо, но им не уступлю. – Глаза Кайхосро вспыхнули.
Он нервно сжал пояс, где покоилась рукоятка меча, и стал похож на деда, на всю фамилию Мухран-батони, которую так любил Моурави.
– Им уступлю! – повторил Кайхосро. – Я тебе хоть тем помогаю в великих трудах для царства, что не мешаю. А эти бездельники пусть сразятся со мной!
Моурави взял обеими руками голову Кайхосро и трижды поцеловал.
– Сколь любим ты мною, мой сын, за ясность ума, за благородство… Знаю я, тяжел твой удел, но другого исхода нет: тебе еще придется скрепить одно дело…
– Догадываюсь. Грамоту о постоянном войске? Не верю в осуществление, – князья не согласятся.
– Напротив, настаивать будут на участии.
Вежливо покашливая, вошел старый Мухран-батони и, неодобрительно покачивая головой, остановился на пороге: правитель и полководец, обнявшись, гуляли по залу.
Опустившись на арабский табурет, Кайхосро пригласил последовать его примеру. Заговорили о семейном. Старик передал просьбу Мирвана не томить молодежь и назначить день бракосочетания Теймураза – сына Мирвана – и Хварамзе – прекрасной, как лик солнца, дочери Саакадзе.
Жаждал и Моурави этого дня, но Русудан хочет перешагнуть годовщину гибели Паата.
– Все же надо отпраздновать не позднее октября, – подхватил старый князь, и вдруг загорелся: – Как раз время охоты. Собаки томятся. Целый месяц лес будет оглашаться веселыми звуками рога и лаем.
Моурави торопливо заговорил о приданом Хварамзе. Старик вежливо заметил: пусть об этом договариваются сваты – сиятельная Хорешани и светлейшая жена царевича Вахтанга. Но Моурави все же перечислил все принадлежащее владению Патара-Носте: красивый замок, табун коней, фруктовые сады с оросительными каналами и семь домов со всеми угодьями. Не забыл упомянуть о стаде овец, о пятистах головах крупного скота, о золотых и серебряных изделиях, об индийских, турецких и персидских драгоценностях.
Кайхосро восхитился щедростью Моурави, а старый князь тщеславно предвкушал, какую зависть вызовет в замках такое приданое. Брак скрепит навек дружбу с Моурави, и он мечом и словом водворит Кайхосро на царствование.
Многое еще было переговорено и решено…
А ночью в замке Мухран-батони Дато рассказал Моурави о жажде царя Теймураза соединить Картли и Кахети под своим скипетром.
Нелегко было Моурави пойти на союз с чуждым ему кахетинским Багратидом, не очень доверял упрямцу, рассчитывал лишь на свое влияние, поддержку народа и церкви. Но опасно страдать близорукостью. Кайхосро никогда не будет царем – сам не стремится, князья не допустят и церковь не утвердит… Зачем же напрасно гонять коня за ветром?
Через три дня все ностевцы покинули гостеприимный замок. Хорешани и Дато с трудом оторвались от маленького Дато, который пухлыми ручонками хватал их за носы и уши и звонким смехом встречал умышленно сердитые окрики отца.
Суровый Газнели растрогался, он утешал Хорешани: скоро правитель вернется в Метехи, и тогда она может хоть каждый час видеть своего сына, витязя Дато Газнели…
Отъехав на агаджа, Дато и Георгий, беседуя, слегка отстали.
По расчетам Саакадзе, посланцы Теймураза достигнут Кахети на шестой день конной езды. Там они пробудут с месяц, объезжая княжеские владения от Тианети до Лагодехи. Значит, Даутбеку придется выехать уже осенью, якобы для приглашения кахетинских азнауров на общую встречу Нового года в Тбилиси. За такой срок Шадиман как раз успеет предупредить своих князей о коварстве Моурави, замыслившего отстранить их от… Как странно, Шадиман не видит, что отказ князей поставить личные войска под знамя царства был бы равносилен гибели всех замыслов Саакадзе… Воистину ненависть – сестра слепоты!
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
В кузнице полуобнаженные силачи с уханьем опускали огромные молоты на раскаленную сталь, ковали мечи. Но гром ударов не достигал главных ворот замка, куда сейчас въезжали князья Амилахвари и Цицишвили. Стояла необычная тишина. С верхней бойницы упала летучая мышь. Цицишвили побледнел: быть междоусобным раздорам!
Сперва хмурые и настороженные, князья по мере рассказа о коварстве Саакадзе приходили в лихорадочное волнение… Саакадзе замыслил отстранить князей? Без их участия возвеличить царство?
Шадиман презрительно скривил губы:
– Некоторые князья, напротив, помогут Саакадзе возвеличить Картли. Две предстоящие свадьбы неужели ничего не говорят об этом? Смотрите, не очень ропщите на правителя, иначе получите новую династию: Георгий Первый, богоравный Саакадзе. Думаю, к этому клонит, иначе не могу понять, зачем мальчика на троне мучает.
Князья переглянулись, Амилахвари по-родственному хотел сообщить о разговоре у католикоса, об обещании святого отца подумать о новом царе из династии Багратидов, но упорное молчание Цицишвили остановило его.
– Опять каждое воскресенье молебны о здравии Моурави служат, – нерешительно сказал Андукапар.
– Двалети тут ни при чем, – прищурился Шадиман, – мне верный человек сказал, что умный Саакадзе католичеством припугнул святого отца.
«Что предпринять? – мучились князья. – Был бы настоящий царь!»
Но Шадиман твердо заявил: законный царь на картлийском престоле – Симон Второй, и иного не будет. Так пожелал шах Аббас.
Растерявшийся Цицишвили с некоторым трепетом спросил:
– Неужели Шадиман сносится с врагом Картли?
– Не с врагом, а с покровителем.
– Царя Симона не хотим, – упрямо отмахнулся Цицишвили. – И церковь не признает его. Опять вражда? Надоело! Княгини тоже требуют мира.
– Знаю почему. Не дело грузинским женщинам уподобляться жрицам. Если шаири любят, можно в замок певцов позвать. Танцы? Сгони со всех поселений рабов, пусть услаждают зрение.
– Царя Симона не хотим! – раздраженно отчеканил Амилахвари, вспомнив, сколько монет истратили его княгиня и княжны и старший сын на бархат, парчу, благовония и сафьян. С каким нетерпением они ждут веселой зимы. – Мы с франками, и с иберами, и с великим Римом собираемся сноситься. Купцы рассказывают: много путешественников к нам прибудет. Надо цвет княжеских фамилий, блеск и тонкость чувств показать.
Шадиман понял: совсем другим оружием надо бороться с Саакадзе. Он даже надменных княгинь сумел перетащить на свою сторону. Придется хоть немного умерить его удачу, нальем в чудное вино ложку уксуса.
– Это где вы собираетесь блистать княжескими знаменами? В Метехи? У правителя? Лучше не срамитесь, подождите, пока настоящий царь из династии Багратидов вернется на свой престол и с позором изгонит узурпатора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134