Рано. Лучше я воздвигну в Тбилиси мраморные дарбази, где начнутся пиры в честь могущественных княжеских фамилий и прославления их предков. А покровительницами дарбази приглашу именитых княгинь, кичливых и расточительных. Бедные мужья! Да возрадуются купцы и амкары!
Не удостоишь ли ты, князь Шадиман, своим посещением дарбази книжников и мужей науки. Там встретит тебя покровительница княгиня Липарит и вспыхнет от удовольствия. Множество князей в ослепительных одеждах, окруженные нарядной свитой, возрадуют твой взор. Первое восхваление мы с тобой посвятим царю Давиду, возобновившему жизнь Грузии. Книжники изысканно воспоют могучие деяния царя-витязя, жреца науки и сабленосца.
Восхищенный, ты пожелаешь под звуки тимпанов отправиться со мной в узорчатый дарбази, где тебе улыбнется покровительница пира, приятная тебе княгиня Цицишвили… Почему не слышу твоего радостного смеха, князь Шадиман? Ведь тут в сборе все твои приверженцы. Ты устрашал их, что Моурави уничтожит блеск фамилий и знамен, придушит Картли дешевой буркой. А перед тобою сверкают в самых фантастических сочетаниях парча, бархат и драгоценности. Ты изумлен: почему княгини прибывают в великолепных носилках? Кто придумал такую разорительную роскошь? Я! Я, мой Шадиман! Я использовал тщеславие князей и сумел распахнуть их сундуки, досель наглухо замкнутые для царства. Да возрадуются купцы и амкары! Да хлынут широкой рекой пошлины в царский сундук щедрот! А княжеская расточительность обратится в дешевые бурки для шестидесяти тысяч постоянного войска.
Не забыта мною и аспарези для состязаний, рыцарских турниров, джигитовок, олимпийских игр. Вокруг аспарези, по греческому образцу, возведу амфитеатр из черного дерева с золотым орнаментом. И здесь будут толпиться князья с семьями, а покровительствовать согласилась красавица княжна Палавандишвили.
Обладающая умом и изысканным вкусом Русудан станет покровительницей ваяния и стенописи. Из Греции, из Италии прибудут ваятели и живописцы. В Метехи правитель, а за ним все князья, богатые азнауры, купцы захотят украсить свои жилища фресками, лепкой и орнаментами. Как в древнем мире, пусть украсит наши площади множество мраморных изваяний, изображающих полководцев, отважных воинов, добродетельных жен и красавиц, радующих наши взоры и облагораживающих мысли! Не оставлю бездействовать лучшую из лучших – Хорешани. Ее беспристрастие, открытое сердце и справедливость известны: с трудом убедил ее возглавить в Метехи Совет присуждающих лавры. Знатных и приятных женщин Хорешани под свою руку сама выбрала, а по моей просьбе – Чолокашвили и Джандиери. На что мне кахетинские княгини? Кахетинские князья мне больше нужны. Уже по замкам зашумели оживленные разговоры. К зиме Тбилиси наполнится веселым гулом и звоном… Скажи, мой друг Шадиман, кто из князей при таком положении захочет остаться в твоем замке? Никто! Княгини и княжны заедят. Тебе хорошо известны нравы твоего сословия, мне тоже. Замки опустеют, лишь в жаркие месяцы туда станут возвращаться владетели. Там, вспоминая отрадный Тбилиси, они примутся нанизывать жемчуг на шелковые нитки, готовясь к новой зиме. Для состязаний и пиров нужны богатые одежды. И тут, мой друг Шадиман, да возрадуются купцы и амкары. Князьям придется выгонять на тбилисский майдан скот, табуны, привозить шерсть, шелка, вино, кожу, мед и многое другое. На предметы роскоши наложу тройные пошлины. Прослышав о новой эре, со всех стран, даже из городов итальянских, в Тбилиси начнут стекаться караваны. Уже не придется мне кланяться Вардану… Напротив, двойной налог введу на золотые изделия, благовония, бархат и парчу. Ты, кажется, злорадствуешь: «Попался Саакадзе! От золотой заразы раньше всех погибнут азнауры, им тоже нельзя отказать в тщеславии…»
Ты прав, дорогой, человеку свойственна слабость. Но азнаурам я строго воспрещу проживание в пирующем Тбилиси. Они лишь дважды в год будут приглашаться на большие празднества и состязания. Остальное время должны жить суровой жизнью воинов в своих наделах, должны подготовлять азнаурские дружины, которые войдут в постоянное войско царства. Опытных, старых азнауров назначу начальниками над тысячами, молодых – над сотнями, юных – над десятками… Во всех деревнях введу обучение воинскому делу. Любой мальчик, достигнув семи лет, начнет изучать искусство боя не по-домашнему, а по-дружинному… Затем примусь за осуществление сокровенного – сбор очередного воинства. Каждый дым выставит чередового воина, который будет внесен в особый свиток, хранящийся у тысяцкого. Семья снабдит обязанного перед родиной дружинника конем, оружием, запасом еды и вином на все время его пребывания в войске царства. Но тяжелое бремя не должно целиком лечь на крестьян. Семьи очередных дружинников будут освобождены от подушной подати. Воин, носящий звание: «обязанный перед родиной», должен чувствовать заботу царства о его очаге. Пока князья опомнятся, – как горная трава после освежающего ливня, вырастет могучее доблестное войско… Князей не так легко обмануть?.. Не обмануть, а обезвредить намерен кичливых. Все равно князья не откажутся от собственного войска? Ничего, Шадиман, скоро всякий князь будет, так же как и крестьянин, от каждого дыма посылать в царское войско чередового, в случае бедности наделяя его тунгами вина и зерном.
При Метехском замке создам три Совета. Тайный, верховный, при правителе – из пяти влиятельнейших мужей. Второй – из пятнадцати князей, прославленных фамилий Верхней, Средней и Нижней Картли. И третий, общесословный, – из тридцати представителей мелко-владетельных князей и почетных азнауров. Купцы и амкары испокон веков имеют свои Советы, решающие дела торговли и амкарств; о себе заботиться они умеют сами, в этом их сила. И самое главное: объединение грузинских царств и удельных княжеств под одним скипетром. Раньше намерен присоединить Кахети. Как ты на это смотришь, мой Шадиман? Приветствуешь, не удастся? Почему? Разве не картлийское войско спасло Кахети от присоединения к Ирану?.. Первый удар мести шаха Аббаса будет по Кахети, на этот раз и камней не оставит. Разум подсказывает: слияние под одним скипетром двух царств избавит Кахети от черной смерти. Еще сомнительно, – решится ли шах Аббас напасть на укрепленную страну, сильную численностью войск, объединенную ненавистью и защищаемую Георгием Саакадзе. А если кахетинцы не захотят добровольно присоединиться? – кажется, спросил ты, Шадиман? – Ну, что ж, тогда придется заставить их поумнеть… Думаю, не позднее зимы будем праздновать объединение… После общего одобрения руку к золотому пергаменту приложит правитель, скрепит католикос, – объединение ему выгодно… И ни один смертный не посмеет тогда высказать неудовольствие, не накликав на себя проклятие церкви и узду Советов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134
Не удостоишь ли ты, князь Шадиман, своим посещением дарбази книжников и мужей науки. Там встретит тебя покровительница княгиня Липарит и вспыхнет от удовольствия. Множество князей в ослепительных одеждах, окруженные нарядной свитой, возрадуют твой взор. Первое восхваление мы с тобой посвятим царю Давиду, возобновившему жизнь Грузии. Книжники изысканно воспоют могучие деяния царя-витязя, жреца науки и сабленосца.
Восхищенный, ты пожелаешь под звуки тимпанов отправиться со мной в узорчатый дарбази, где тебе улыбнется покровительница пира, приятная тебе княгиня Цицишвили… Почему не слышу твоего радостного смеха, князь Шадиман? Ведь тут в сборе все твои приверженцы. Ты устрашал их, что Моурави уничтожит блеск фамилий и знамен, придушит Картли дешевой буркой. А перед тобою сверкают в самых фантастических сочетаниях парча, бархат и драгоценности. Ты изумлен: почему княгини прибывают в великолепных носилках? Кто придумал такую разорительную роскошь? Я! Я, мой Шадиман! Я использовал тщеславие князей и сумел распахнуть их сундуки, досель наглухо замкнутые для царства. Да возрадуются купцы и амкары! Да хлынут широкой рекой пошлины в царский сундук щедрот! А княжеская расточительность обратится в дешевые бурки для шестидесяти тысяч постоянного войска.
Не забыта мною и аспарези для состязаний, рыцарских турниров, джигитовок, олимпийских игр. Вокруг аспарези, по греческому образцу, возведу амфитеатр из черного дерева с золотым орнаментом. И здесь будут толпиться князья с семьями, а покровительствовать согласилась красавица княжна Палавандишвили.
Обладающая умом и изысканным вкусом Русудан станет покровительницей ваяния и стенописи. Из Греции, из Италии прибудут ваятели и живописцы. В Метехи правитель, а за ним все князья, богатые азнауры, купцы захотят украсить свои жилища фресками, лепкой и орнаментами. Как в древнем мире, пусть украсит наши площади множество мраморных изваяний, изображающих полководцев, отважных воинов, добродетельных жен и красавиц, радующих наши взоры и облагораживающих мысли! Не оставлю бездействовать лучшую из лучших – Хорешани. Ее беспристрастие, открытое сердце и справедливость известны: с трудом убедил ее возглавить в Метехи Совет присуждающих лавры. Знатных и приятных женщин Хорешани под свою руку сама выбрала, а по моей просьбе – Чолокашвили и Джандиери. На что мне кахетинские княгини? Кахетинские князья мне больше нужны. Уже по замкам зашумели оживленные разговоры. К зиме Тбилиси наполнится веселым гулом и звоном… Скажи, мой друг Шадиман, кто из князей при таком положении захочет остаться в твоем замке? Никто! Княгини и княжны заедят. Тебе хорошо известны нравы твоего сословия, мне тоже. Замки опустеют, лишь в жаркие месяцы туда станут возвращаться владетели. Там, вспоминая отрадный Тбилиси, они примутся нанизывать жемчуг на шелковые нитки, готовясь к новой зиме. Для состязаний и пиров нужны богатые одежды. И тут, мой друг Шадиман, да возрадуются купцы и амкары. Князьям придется выгонять на тбилисский майдан скот, табуны, привозить шерсть, шелка, вино, кожу, мед и многое другое. На предметы роскоши наложу тройные пошлины. Прослышав о новой эре, со всех стран, даже из городов итальянских, в Тбилиси начнут стекаться караваны. Уже не придется мне кланяться Вардану… Напротив, двойной налог введу на золотые изделия, благовония, бархат и парчу. Ты, кажется, злорадствуешь: «Попался Саакадзе! От золотой заразы раньше всех погибнут азнауры, им тоже нельзя отказать в тщеславии…»
Ты прав, дорогой, человеку свойственна слабость. Но азнаурам я строго воспрещу проживание в пирующем Тбилиси. Они лишь дважды в год будут приглашаться на большие празднества и состязания. Остальное время должны жить суровой жизнью воинов в своих наделах, должны подготовлять азнаурские дружины, которые войдут в постоянное войско царства. Опытных, старых азнауров назначу начальниками над тысячами, молодых – над сотнями, юных – над десятками… Во всех деревнях введу обучение воинскому делу. Любой мальчик, достигнув семи лет, начнет изучать искусство боя не по-домашнему, а по-дружинному… Затем примусь за осуществление сокровенного – сбор очередного воинства. Каждый дым выставит чередового воина, который будет внесен в особый свиток, хранящийся у тысяцкого. Семья снабдит обязанного перед родиной дружинника конем, оружием, запасом еды и вином на все время его пребывания в войске царства. Но тяжелое бремя не должно целиком лечь на крестьян. Семьи очередных дружинников будут освобождены от подушной подати. Воин, носящий звание: «обязанный перед родиной», должен чувствовать заботу царства о его очаге. Пока князья опомнятся, – как горная трава после освежающего ливня, вырастет могучее доблестное войско… Князей не так легко обмануть?.. Не обмануть, а обезвредить намерен кичливых. Все равно князья не откажутся от собственного войска? Ничего, Шадиман, скоро всякий князь будет, так же как и крестьянин, от каждого дыма посылать в царское войско чередового, в случае бедности наделяя его тунгами вина и зерном.
При Метехском замке создам три Совета. Тайный, верховный, при правителе – из пяти влиятельнейших мужей. Второй – из пятнадцати князей, прославленных фамилий Верхней, Средней и Нижней Картли. И третий, общесословный, – из тридцати представителей мелко-владетельных князей и почетных азнауров. Купцы и амкары испокон веков имеют свои Советы, решающие дела торговли и амкарств; о себе заботиться они умеют сами, в этом их сила. И самое главное: объединение грузинских царств и удельных княжеств под одним скипетром. Раньше намерен присоединить Кахети. Как ты на это смотришь, мой Шадиман? Приветствуешь, не удастся? Почему? Разве не картлийское войско спасло Кахети от присоединения к Ирану?.. Первый удар мести шаха Аббаса будет по Кахети, на этот раз и камней не оставит. Разум подсказывает: слияние под одним скипетром двух царств избавит Кахети от черной смерти. Еще сомнительно, – решится ли шах Аббас напасть на укрепленную страну, сильную численностью войск, объединенную ненавистью и защищаемую Георгием Саакадзе. А если кахетинцы не захотят добровольно присоединиться? – кажется, спросил ты, Шадиман? – Ну, что ж, тогда придется заставить их поумнеть… Думаю, не позднее зимы будем праздновать объединение… После общего одобрения руку к золотому пергаменту приложит правитель, скрепит католикос, – объединение ему выгодно… И ни один смертный не посмеет тогда высказать неудовольствие, не накликав на себя проклятие церкви и узду Советов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134