— Америка, хотя и открытая всего три с половиной столетия тому назад, давным-давно перещеголяла одряхлевшую Китайскую империю. Конечно, правда и то, что в прошедшие времена Китай стоял во главе цивилизации и что даже Европа долго была позади него, но так же верно и то, что более чем за две тысячи лет он остановился, как машина, у которой сломались колеса.
— Браво, капитан! — воскликнул Джеймс. — Если вы будете продолжать, я разорвусь, как восьмидюймовая бомба!
В эту минуту джонка пристала к островку, покрытому плантациями бамбука, небольшими тутовыми деревьями, ананасами и орехами с гигантскими листьями. Луэ Коа по знаку капитана привязал джонку к стволу дерева.
— Ах, какой хорошенький островок! — воскликнул американец, прыгнув на землю с ружьем в руках. — Смотри, Казимир, сколько здесь летает уток и гусей. Давайте устроим охоту.
— Вот еще! — произнес поляк, пожимая плечами. — Ваш островок — всего лишь небольшой клочок земли!
— Стой, милейший! Если ты так презрительно относишься к этому раю, я тебя из него выгоню; иначе сказать — не позволю тебе на него высадиться.
— Разве вы не видите, что тут нет даже кабачка?
— Ах, мошенник! Едва ступил ногой на твердую землю, как уже ищет кабачок, где бы ему напиться. Стыдись, братец!
— Я думаю, что вы еще прежде меня поискали его глазами.
— Нет, но признаюсь, что если только я доберусь до кабачка, то выпью столько виски, что просплю после этого целую зиму.
— Ах, сэр Джеймс!
— Ну, довольно! Закусим сухарем, а там и в путь. Пойдем отыскивать себе винную лавку и жаркое.
Гребцы моментально поставили палатку и разожгли огонь. Оба друга прикончили штук двадцать сухарей, выпили два чайника чаю, тщательно зарядили свои карабины и отправились в глубь плантаций.
Ночь начинала уже приближаться. Солнце, красное как медный диск, быстро опускалось за высокие западные горы, бросая последние лучи на самые высокие верхушки деревьев. Дул свежий ветерок, принося с собой запах магнолий и сирени и слегка волнуя бамбуковые плантации.
Со всех сторон островка поднимались целые стаи голубых уток, гусей, фазанов, курочек и schui — su , производя оглушающий шум своими резкими нестройными криками.
— Мне кажется, что этот островок необитаем, — сказал американец спустя некоторое время. — Как этот Эдем мог не соблазнить эти желтые рожи?
— Я боюсь, сэр Джеймс, что мы не найдем ни одного глоточка виски.
— Вместо этого мы найдем гусей. Направимся к берегу, откуда доносится такой дьявольский крик.
— А если…
— Смотри-ка туда! — перебил его американец, поворачиваясь на каблуках.
— Что такое? Разве вы увидели где-нибудь бутылку виски?
— Нечто получше, мой мальчик. Недалеко отсюда ходят живые бифштексы. Я увидел одно животное, которое хочет удрать без нашего позволения.
— Тигра, что ли? Я убегаю.
— Фи! — произнес американец с глубоким презрением. — Можно ли бояться китайского тигра! Ну же, перепрыгни через эти кусты, прежде чем животное успеет совсем спрятаться.
— Клянусь трубкой! Это настоящее животное.
Американец нагнулся, проследил дулом своего карабина что-то промелькнувшее в кустах, а потом выстрелил.
Поляк кинулся в кусты и поймал за шею животное, конвульсивно бившееся в последних судорогах.
— Ого! — воскликнул он. — Что это за зверь? Я никогда не видел подобного.
Джеймс внимательно осмотрел его. Это было млекопитающее, не очень крупное, сплошь покрытое закругленными чешуйками, как черепицей, которое больше походило на рыбу, чем на млекопитающее.
— Это панголин, — сказал он. — Странное животное, которому китайцы дают название l ing- l ai , или земляная форель, а ученые pholidotus d ahlmanni ; все это китайская грамота для тебя, мой милый.
— Годно оно в пищу?
— Какое! Твой капитан однажды угощал меня им в… Жалобный свист перебил его слова. Он быстро огляделся, чтобы
узнать, кто его издал.
— О! О! — воскликнул поляк, отскакивая назад.
Из-за куста неожиданно поднялся китайский солдат в длинной голубой симаре (подряснике). Его голову украшала каска, увенчанная странным плюмажем. В руках у него была аркебуза, снабженная двумя штыками.
— Что эта обезьяна может делать с такими вилами в руках? — спросил сам себя американец.
— Давайте драться с ними, сэр Джеймс, — сказал Казимир.
— Ай, ай! Смотри-ка, вон еще чучела!
Еще три солдата вылезли из бамбуковой плантации, тоже вооруженные аркебузами.
— Эй! — крикнул американец, видя, что они в него целятся. — Мы не разбойники и не грабители, чтобы нас расстреливали. Опусти свои вилы.
Один из солдат потребовал от него, чтобы он удалился, но упрямец сделал вид, что не понял, и стал произносить перед ними речь, путая английские слова с китайскими и пытаясь объяснить цель своего визита. Солдаты, удивленные таким потоком трескучих слов, ничего не отвечали.
— Они не понимают ни слова, — сказал американец. — Пойдем посмотрим, есть ли у них виски.
Но едва он сделал шаг, как четыре ружья нацелились в него. Дальше ему нечего было разузнавать; он повернулся и пустился бегом, преследуемый залпом, который, по счастью, его не задел.
— А, негодяи! — зарычал он, останавливаясь. — Так-то вы принимаете джентльменов, которые просят у вас глоток виски?
— Пойдемте, пойдемте! — торопил его поляк.
Послышался вторичный залп; одна из пуль ударилась в бамбуковое дерево всего в нескольких дюймах от них.
Нашим охотникам этого было более чем достаточно; они пустились бежать, бесцеремонно топча плантации, и остановились только тогда, когда были уже у самой реки.
— Эй, мальчик! — воскликнул американец. — Ты, верно, принимаешь меня за мула, если заставляешь бежать подобным образом? Канальи! Принять за вора и разбойника чистокровного янки?! Встречать аркебузами таких людей, как мы с тобой?! Что ты скажешь, Казимир?
— Я скажу, что они правы, сэр Джеймс. Разве вам не кажется, что мы похожи на пиратов?
— На пиратов! Ах, мошенник! Ты смеешься надо мной!
— Нет, сэр Джеймс. Раз они встречают нас вооруженными, в такой поздний час прогуливающимися на пустынном островке, то, конечно, эти честные воины Небесной империи не могли принять нас за джентльменов. А затем вы слово «виски» произносили таким тоном, что, право, вас можно заподозрить в чем угодно. Несомненно, что они это слово не понимают.
— Да, они приняли его, должно быть, за какое-нибудь серьезное требование. А теперь конец; в этой стране ни одного глотка уже не выпьешь. Когда мы приедем в Чжаоцин, то выпьем его столько, что, наверное, лопнем.
— И сделаем, кроме того, такой богатый запас, которого хватило бы нам до самой Хунщуйхэ.
— До самой Бирмы, хотите вы сказать? Мы нагрузим им всю джонку.
Передохнув несколько минут, оба охотника пустились в дальнейший путь, следуя по извилинам берега, часто поворачивая голову по направлению к плантациям, когда оттуда их ушей достигал какой-нибудь необычный шум, и к десяти часам вечера вернулись в лагерь, в ту самую минуту, когда капитан, начинавший сильно беспокоиться, уже собирался пуститься на поиски.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
— Браво, капитан! — воскликнул Джеймс. — Если вы будете продолжать, я разорвусь, как восьмидюймовая бомба!
В эту минуту джонка пристала к островку, покрытому плантациями бамбука, небольшими тутовыми деревьями, ананасами и орехами с гигантскими листьями. Луэ Коа по знаку капитана привязал джонку к стволу дерева.
— Ах, какой хорошенький островок! — воскликнул американец, прыгнув на землю с ружьем в руках. — Смотри, Казимир, сколько здесь летает уток и гусей. Давайте устроим охоту.
— Вот еще! — произнес поляк, пожимая плечами. — Ваш островок — всего лишь небольшой клочок земли!
— Стой, милейший! Если ты так презрительно относишься к этому раю, я тебя из него выгоню; иначе сказать — не позволю тебе на него высадиться.
— Разве вы не видите, что тут нет даже кабачка?
— Ах, мошенник! Едва ступил ногой на твердую землю, как уже ищет кабачок, где бы ему напиться. Стыдись, братец!
— Я думаю, что вы еще прежде меня поискали его глазами.
— Нет, но признаюсь, что если только я доберусь до кабачка, то выпью столько виски, что просплю после этого целую зиму.
— Ах, сэр Джеймс!
— Ну, довольно! Закусим сухарем, а там и в путь. Пойдем отыскивать себе винную лавку и жаркое.
Гребцы моментально поставили палатку и разожгли огонь. Оба друга прикончили штук двадцать сухарей, выпили два чайника чаю, тщательно зарядили свои карабины и отправились в глубь плантаций.
Ночь начинала уже приближаться. Солнце, красное как медный диск, быстро опускалось за высокие западные горы, бросая последние лучи на самые высокие верхушки деревьев. Дул свежий ветерок, принося с собой запах магнолий и сирени и слегка волнуя бамбуковые плантации.
Со всех сторон островка поднимались целые стаи голубых уток, гусей, фазанов, курочек и schui — su , производя оглушающий шум своими резкими нестройными криками.
— Мне кажется, что этот островок необитаем, — сказал американец спустя некоторое время. — Как этот Эдем мог не соблазнить эти желтые рожи?
— Я боюсь, сэр Джеймс, что мы не найдем ни одного глоточка виски.
— Вместо этого мы найдем гусей. Направимся к берегу, откуда доносится такой дьявольский крик.
— А если…
— Смотри-ка туда! — перебил его американец, поворачиваясь на каблуках.
— Что такое? Разве вы увидели где-нибудь бутылку виски?
— Нечто получше, мой мальчик. Недалеко отсюда ходят живые бифштексы. Я увидел одно животное, которое хочет удрать без нашего позволения.
— Тигра, что ли? Я убегаю.
— Фи! — произнес американец с глубоким презрением. — Можно ли бояться китайского тигра! Ну же, перепрыгни через эти кусты, прежде чем животное успеет совсем спрятаться.
— Клянусь трубкой! Это настоящее животное.
Американец нагнулся, проследил дулом своего карабина что-то промелькнувшее в кустах, а потом выстрелил.
Поляк кинулся в кусты и поймал за шею животное, конвульсивно бившееся в последних судорогах.
— Ого! — воскликнул он. — Что это за зверь? Я никогда не видел подобного.
Джеймс внимательно осмотрел его. Это было млекопитающее, не очень крупное, сплошь покрытое закругленными чешуйками, как черепицей, которое больше походило на рыбу, чем на млекопитающее.
— Это панголин, — сказал он. — Странное животное, которому китайцы дают название l ing- l ai , или земляная форель, а ученые pholidotus d ahlmanni ; все это китайская грамота для тебя, мой милый.
— Годно оно в пищу?
— Какое! Твой капитан однажды угощал меня им в… Жалобный свист перебил его слова. Он быстро огляделся, чтобы
узнать, кто его издал.
— О! О! — воскликнул поляк, отскакивая назад.
Из-за куста неожиданно поднялся китайский солдат в длинной голубой симаре (подряснике). Его голову украшала каска, увенчанная странным плюмажем. В руках у него была аркебуза, снабженная двумя штыками.
— Что эта обезьяна может делать с такими вилами в руках? — спросил сам себя американец.
— Давайте драться с ними, сэр Джеймс, — сказал Казимир.
— Ай, ай! Смотри-ка, вон еще чучела!
Еще три солдата вылезли из бамбуковой плантации, тоже вооруженные аркебузами.
— Эй! — крикнул американец, видя, что они в него целятся. — Мы не разбойники и не грабители, чтобы нас расстреливали. Опусти свои вилы.
Один из солдат потребовал от него, чтобы он удалился, но упрямец сделал вид, что не понял, и стал произносить перед ними речь, путая английские слова с китайскими и пытаясь объяснить цель своего визита. Солдаты, удивленные таким потоком трескучих слов, ничего не отвечали.
— Они не понимают ни слова, — сказал американец. — Пойдем посмотрим, есть ли у них виски.
Но едва он сделал шаг, как четыре ружья нацелились в него. Дальше ему нечего было разузнавать; он повернулся и пустился бегом, преследуемый залпом, который, по счастью, его не задел.
— А, негодяи! — зарычал он, останавливаясь. — Так-то вы принимаете джентльменов, которые просят у вас глоток виски?
— Пойдемте, пойдемте! — торопил его поляк.
Послышался вторичный залп; одна из пуль ударилась в бамбуковое дерево всего в нескольких дюймах от них.
Нашим охотникам этого было более чем достаточно; они пустились бежать, бесцеремонно топча плантации, и остановились только тогда, когда были уже у самой реки.
— Эй, мальчик! — воскликнул американец. — Ты, верно, принимаешь меня за мула, если заставляешь бежать подобным образом? Канальи! Принять за вора и разбойника чистокровного янки?! Встречать аркебузами таких людей, как мы с тобой?! Что ты скажешь, Казимир?
— Я скажу, что они правы, сэр Джеймс. Разве вам не кажется, что мы похожи на пиратов?
— На пиратов! Ах, мошенник! Ты смеешься надо мной!
— Нет, сэр Джеймс. Раз они встречают нас вооруженными, в такой поздний час прогуливающимися на пустынном островке, то, конечно, эти честные воины Небесной империи не могли принять нас за джентльменов. А затем вы слово «виски» произносили таким тоном, что, право, вас можно заподозрить в чем угодно. Несомненно, что они это слово не понимают.
— Да, они приняли его, должно быть, за какое-нибудь серьезное требование. А теперь конец; в этой стране ни одного глотка уже не выпьешь. Когда мы приедем в Чжаоцин, то выпьем его столько, что, наверное, лопнем.
— И сделаем, кроме того, такой богатый запас, которого хватило бы нам до самой Хунщуйхэ.
— До самой Бирмы, хотите вы сказать? Мы нагрузим им всю джонку.
Передохнув несколько минут, оба охотника пустились в дальнейший путь, следуя по извилинам берега, часто поворачивая голову по направлению к плантациям, когда оттуда их ушей достигал какой-нибудь необычный шум, и к десяти часам вечера вернулись в лагерь, в ту самую минуту, когда капитан, начинавший сильно беспокоиться, уже собирался пуститься на поиски.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70