Разве вы провели ночь на моей джонке?
— Нет, тысяча чертей! Я пришел сюда сказать тебе, чтобы ты готовил джонку, и повторяю, что я жду тебя целых четыре часа.
— Я играл всю ночь с одним лаваду из Учжоу. Итак, мы едем?
— Еще бы! Тут все жители перебесились и нее дают нам проходу.
— А! — протянул кормчий, ехидно посмеиваясь. — Разве мы отправимся, не запасшись провиантом?
— Ты сам это сделаешь. Вот тебе два таэля, да не забудь взять бочонок сам-шиу . Поворачивайся!
Тот поймал на лету обе монеты и пошел, но не спеша и хохоча как сумасшедший.
— Черт тебя подери! — крикнул ему вслед американец. — А теперь направимся во вчерашний кабачок купить пару бутылок джина. Без этого напитка плохо приходится в этой мерзкой стране, — сказал он самому себе и с этими словами тоже направился в город.
Пройдя около полумили, он добрался до кабачка, огляделся вокруг — не следит ли кто за ним, потрогал револьверы и вошел в кабачок с видом победителя. Кабатчик был совершенно один и сидел за своей стойкой. Увидев американца, он широко раскрыл глаза, и на его лице изобразилось необычайное удивление.
— Друг мой, — сказал Джеймс, смеясь, — чего ты испугался, что делаешь такие большие глаза?
— Ничего, — отвечал тот. — Напротив, меня удивляет твоя смелость.
— Не беспокойся, пожалуйста, о моей смелости. Вот тебе таэль, неси мне десять бутылок джину.
— Десять бутылок! Мой джин стоит дороже.
— Что ты говоришь, собака?
— Что мой джин стоит один мао за бутылку.
— Ты мошенник! — крикнул американец, начинавший горячиться. — К счастью, я богат и заплачу, сколько ты просишь. Торопись!
Китаец почесал себе затылок, но не тронулся с места. Казалось, этот мошенник находился в сильном затруднении.
— Ну? — спросил американец.
— У меня нет джина. Если хотите сам-шиу …
Кабатчик собирался выйти, но американец догнал его в два прыжка. Он видел, как тот сделал знак человеку, неожиданно появившемуся на пороге кабачка.
— Ты готовишь мне западню! — заревел рассвирепевший янки.
— Я? — воскликнул китаец.
Корсан схватил его за шиворот и притащил к двери. Здесь он увидел на другой стороне улицы, как раз напротив кабачка, нескольких китайцев, вооруженных мушкетами и длинными ножами.
— Видишь? — спросил американец. — Скажи им, чтобы они ушли, или я разобью твою голову о стену.
— Я не знаю этих людей.
— Очисти мне дорогу, говорю тебе!
— Пустите меня! — крикнул кабатчик.
— Очисти мне дорогу! — повторил американец.
— Помогите! Возьмите этого иностранца!
Американец зарычал, как лев, схватил китайца за середину туловища, поднял и выкинул на улицу с такой силой, что только крепкая голова китайца могла выдержать и не разлететься вдребезги. Отделавшись от кабатчика, Корсан повалил столы и стулья, устроив себе из них баррикаду, и спрятался за ними, в то время как человек тридцать или сорок китайцев с оружием в руках столпились перед дверью и оглашали улицу дикими криками и угрозами в адрес американца.
IX. Белые и желтые
Бедный американец только теперь понял, какую страшную ошибку он совершил, отправившись на розыски злополучного джина, вместо того чтобы спешить в гостиницу к ожидавшим его друзьям, а оттуда на джонку. Он готов был отдать половину жизни за то, чтобы выбраться из этой западни. Мысленно он утешал себя тем, что кто-нибудь из его спутников придет ему на помощь, а пока, в ожидании этой помощи, видел перед собой воющую мстительную толпу, потрясавшую мушкетами, пиками, топорами и палками и готовую разорвать его на куски. Среди них особенно бесновался каким-то чудом уцелевший кабатчик, побуждая самых храбрых вломиться внутрь кабачка и разрушить баррикаду.
В продолжение нескольких минут вся эта толпа ревела и вопила, время от времени забрасывая американца целыми грудами камней, от которых вдребезги разлетались сосуды с вином; потом, убедившись, что неприятель не смеет показаться, шесть или семь человек, вооруженных пиками и мечами, приблизились к двери.
При виде их американец тяжело вздохнул.
— Ну, теперь кончено! — прошептал он. — Я попался, как неопытный мышонок в ловушку. Ну да что делать! Побольше храбрости, Джеймс! Надо постараться отделаться от всех этих желтых рож. Смелее!
С этими словами он придвинул поближе к себе стол, зарядил револьвер и направил дуло на дверь.
Семь или восемь китайцев, ободренных прибытием целой шайки носильщиков, решительно вошли в кабачок и приблизились к баррикаде. Но, увидев американца, поднимавшегося им навстречу с револьвером в руках, остановились в нерешимости, а трое или четверо, трепеща за свою шкуру, показали пятки.
— Недурно! — проворчал Корсан. — Эти мерзавцы не очень-то храбры. Не прыгнуть ли мне вперед?
Он подобрался, как тигр, и прыгнул на лавки, крича за десятерых и направляя вперед дула своих револьверов.
Китайцы, толкая один другого, пустились наутек. С улицы раздалось несколько залпов аркебуз, не причинивших никакого вреда осажденному.
— Негодяи! — ревел Корсан. — Погодите, вы еще у меня попляшете!
Спрятавшись за баррикаду, он прицелился в громадного китайца, заряжавшего мушкет возле двери.
— Ступай к Будде в гости! — крикнул американец, спуская курок. Великан упал, испустив крик ужаса и боли. Несколько человек
бросились к нему и вытащили вон, пока другие палили из аркебуз.
Американец снова поднял револьвер, готовясь стрелять, но вдруг остановился.. В эту минуту его осенила блестящая мысль.
— Увидим! — пробормотал он. — Да! Конечно! Я уверен, что так будет отлично.
Он уперся в ближайшую стену, частично защищенную баррикадой, и налег на нее посильнее; при этом он почувствовал, что стена слегка поддается.
— Я спасен, — сказал себе Джеймс. — Одним ударом плеча я ее высажу, а если уж я буду на свободе, то не советую вам за мной следовать, поганые желтые рожи!
Затем он подошел к стене так близко, как только мог, собрал все силы и начал яростно трясти ее, так что она, не выдержав, дала трещину. Вторым ударом он ее совсем выбил и, нимало не заботясь о потолке, который обрушивался, покрывая собой все, что было в кабачке, вылетел вон. Нельзя было терять ни минуты. Нахлобучив на глаза шапку, засунув руки за пояс, где были спрятаны револьверы и bowie- knife, янки бросился на первую открывавшуюся перед ним улицу и помчался со всех ног. Он уже считал себя вне опасности, когда услышал хриплый голос позади:
— Вот он!.. Лови!.. Держи!..
Тем не менее американец даже не повернул головы, а, подобрав свой кафтан, побежал еще быстрее.
Тридцать или сорок китайцев пустились за ним вдогонку, завывая и паля из аркебуз.
— Я пропал! — прошептал бедный Корсан.
В четыре прыжка он достиг конца улицы, сбил с ног двух человек, пытавшихся преградить ему дорогу, и помчался по другой улице, сопровождаемый толпой солдат, лодочников, носильщиков, торговцев и простых горожан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
— Нет, тысяча чертей! Я пришел сюда сказать тебе, чтобы ты готовил джонку, и повторяю, что я жду тебя целых четыре часа.
— Я играл всю ночь с одним лаваду из Учжоу. Итак, мы едем?
— Еще бы! Тут все жители перебесились и нее дают нам проходу.
— А! — протянул кормчий, ехидно посмеиваясь. — Разве мы отправимся, не запасшись провиантом?
— Ты сам это сделаешь. Вот тебе два таэля, да не забудь взять бочонок сам-шиу . Поворачивайся!
Тот поймал на лету обе монеты и пошел, но не спеша и хохоча как сумасшедший.
— Черт тебя подери! — крикнул ему вслед американец. — А теперь направимся во вчерашний кабачок купить пару бутылок джина. Без этого напитка плохо приходится в этой мерзкой стране, — сказал он самому себе и с этими словами тоже направился в город.
Пройдя около полумили, он добрался до кабачка, огляделся вокруг — не следит ли кто за ним, потрогал револьверы и вошел в кабачок с видом победителя. Кабатчик был совершенно один и сидел за своей стойкой. Увидев американца, он широко раскрыл глаза, и на его лице изобразилось необычайное удивление.
— Друг мой, — сказал Джеймс, смеясь, — чего ты испугался, что делаешь такие большие глаза?
— Ничего, — отвечал тот. — Напротив, меня удивляет твоя смелость.
— Не беспокойся, пожалуйста, о моей смелости. Вот тебе таэль, неси мне десять бутылок джину.
— Десять бутылок! Мой джин стоит дороже.
— Что ты говоришь, собака?
— Что мой джин стоит один мао за бутылку.
— Ты мошенник! — крикнул американец, начинавший горячиться. — К счастью, я богат и заплачу, сколько ты просишь. Торопись!
Китаец почесал себе затылок, но не тронулся с места. Казалось, этот мошенник находился в сильном затруднении.
— Ну? — спросил американец.
— У меня нет джина. Если хотите сам-шиу …
Кабатчик собирался выйти, но американец догнал его в два прыжка. Он видел, как тот сделал знак человеку, неожиданно появившемуся на пороге кабачка.
— Ты готовишь мне западню! — заревел рассвирепевший янки.
— Я? — воскликнул китаец.
Корсан схватил его за шиворот и притащил к двери. Здесь он увидел на другой стороне улицы, как раз напротив кабачка, нескольких китайцев, вооруженных мушкетами и длинными ножами.
— Видишь? — спросил американец. — Скажи им, чтобы они ушли, или я разобью твою голову о стену.
— Я не знаю этих людей.
— Очисти мне дорогу, говорю тебе!
— Пустите меня! — крикнул кабатчик.
— Очисти мне дорогу! — повторил американец.
— Помогите! Возьмите этого иностранца!
Американец зарычал, как лев, схватил китайца за середину туловища, поднял и выкинул на улицу с такой силой, что только крепкая голова китайца могла выдержать и не разлететься вдребезги. Отделавшись от кабатчика, Корсан повалил столы и стулья, устроив себе из них баррикаду, и спрятался за ними, в то время как человек тридцать или сорок китайцев с оружием в руках столпились перед дверью и оглашали улицу дикими криками и угрозами в адрес американца.
IX. Белые и желтые
Бедный американец только теперь понял, какую страшную ошибку он совершил, отправившись на розыски злополучного джина, вместо того чтобы спешить в гостиницу к ожидавшим его друзьям, а оттуда на джонку. Он готов был отдать половину жизни за то, чтобы выбраться из этой западни. Мысленно он утешал себя тем, что кто-нибудь из его спутников придет ему на помощь, а пока, в ожидании этой помощи, видел перед собой воющую мстительную толпу, потрясавшую мушкетами, пиками, топорами и палками и готовую разорвать его на куски. Среди них особенно бесновался каким-то чудом уцелевший кабатчик, побуждая самых храбрых вломиться внутрь кабачка и разрушить баррикаду.
В продолжение нескольких минут вся эта толпа ревела и вопила, время от времени забрасывая американца целыми грудами камней, от которых вдребезги разлетались сосуды с вином; потом, убедившись, что неприятель не смеет показаться, шесть или семь человек, вооруженных пиками и мечами, приблизились к двери.
При виде их американец тяжело вздохнул.
— Ну, теперь кончено! — прошептал он. — Я попался, как неопытный мышонок в ловушку. Ну да что делать! Побольше храбрости, Джеймс! Надо постараться отделаться от всех этих желтых рож. Смелее!
С этими словами он придвинул поближе к себе стол, зарядил револьвер и направил дуло на дверь.
Семь или восемь китайцев, ободренных прибытием целой шайки носильщиков, решительно вошли в кабачок и приблизились к баррикаде. Но, увидев американца, поднимавшегося им навстречу с револьвером в руках, остановились в нерешимости, а трое или четверо, трепеща за свою шкуру, показали пятки.
— Недурно! — проворчал Корсан. — Эти мерзавцы не очень-то храбры. Не прыгнуть ли мне вперед?
Он подобрался, как тигр, и прыгнул на лавки, крича за десятерых и направляя вперед дула своих револьверов.
Китайцы, толкая один другого, пустились наутек. С улицы раздалось несколько залпов аркебуз, не причинивших никакого вреда осажденному.
— Негодяи! — ревел Корсан. — Погодите, вы еще у меня попляшете!
Спрятавшись за баррикаду, он прицелился в громадного китайца, заряжавшего мушкет возле двери.
— Ступай к Будде в гости! — крикнул американец, спуская курок. Великан упал, испустив крик ужаса и боли. Несколько человек
бросились к нему и вытащили вон, пока другие палили из аркебуз.
Американец снова поднял револьвер, готовясь стрелять, но вдруг остановился.. В эту минуту его осенила блестящая мысль.
— Увидим! — пробормотал он. — Да! Конечно! Я уверен, что так будет отлично.
Он уперся в ближайшую стену, частично защищенную баррикадой, и налег на нее посильнее; при этом он почувствовал, что стена слегка поддается.
— Я спасен, — сказал себе Джеймс. — Одним ударом плеча я ее высажу, а если уж я буду на свободе, то не советую вам за мной следовать, поганые желтые рожи!
Затем он подошел к стене так близко, как только мог, собрал все силы и начал яростно трясти ее, так что она, не выдержав, дала трещину. Вторым ударом он ее совсем выбил и, нимало не заботясь о потолке, который обрушивался, покрывая собой все, что было в кабачке, вылетел вон. Нельзя было терять ни минуты. Нахлобучив на глаза шапку, засунув руки за пояс, где были спрятаны револьверы и bowie- knife, янки бросился на первую открывавшуюся перед ним улицу и помчался со всех ног. Он уже считал себя вне опасности, когда услышал хриплый голос позади:
— Вот он!.. Лови!.. Держи!..
Тем не менее американец даже не повернул головы, а, подобрав свой кафтан, побежал еще быстрее.
Тридцать или сорок китайцев пустились за ним вдогонку, завывая и паля из аркебуз.
— Я пропал! — прошептал бедный Корсан.
В четыре прыжка он достиг конца улицы, сбил с ног двух человек, пытавшихся преградить ему дорогу, и помчался по другой улице, сопровождаемый толпой солдат, лодочников, носильщиков, торговцев и простых горожан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70