— Я ободрал себе нос о колонну! — объявил американец после нескольких взмахов руками. — Черт бы их взял! Где же я? Я больше не двинусь с места.
— Клянусь пушкой! — заревел поляк, который чуть было не сел на очень острый сталагмит. — Я чуть было не посадил сам себя на кол, как это проделывают в Турции… Ой!.. Ой!..
— Смелее, друзья! — ободрял капитан.
— Хорошо вам говорить — смелее! — отвечал американец. — Мне кажется, что я совсем выбился из сил.
— Тише, Джеймс, или я больше не скажу ни слова.
Мало-помалу воцарилось молчание, и после тысячи кругов и полукругов между сталактитами, колоннами и утесами поляку, американцу и Мин Си удалось присоединиться к капитану, который все еще держался над галереей.
Когда все наконец собрались, начались поиски утеса, который должен был находиться где-то в центре пещеры. Капитан некоторое время продвигался вдоль стен, а потом направился на середину, где стукнулся носом о что-то твердое и тут же понял, что это и было то убежище, о котором они мечтали. Помогая друг другу, четверо пловцов достигли вершины утеса, почти на два метра выступавшей над водой.
— Ах! — воскликнул американец, вдыхая полной грудью. — Я уже начал терять силы!
— А вы думаете, что мне было лучше, чем вам? — сказал поляк, стряхивая воду со спины. — Я плыл, как корабль, лишенный мачт, ударяясь о тысячи утесов. Я ободрал себе всю кожу об эти утесы.
— Мы больше не будем царапаться, мой мальчик. Мы мило устроимся на этом утесе и будем есть и спать, ни о чем не беспокоясь. Если бы у меня каждый день был обед, бочонок виски и лампа, я бы навсегда поселился в этом гроте и основал бы здесь…
— Американскую колонию, — поспешил вставить поляк, покатываясь со смеху.
— Да, насмешник.
— Оставим шутки и будем лучше думать о том, как бы отсюда выбраться, — сказал капитан. — Наше положение далеко не из завидных; если вода будет прибывать, я не знаю, чем все это кончится.
— У меня созрел целый план, с помощью которого мы отсюда выйдем, и притом очень скоро, — объявил американец.
— Какой?
— Надо пробуравить стены.
— План чисто американский, Джеймс, но, к сожалению, в настоящую минуту совершенно невыполнимый. Я бы хотел видеть, как это вы пробуравите своим ножом десять, двадцать, а может быть, сто метров утеса.
— Самое лучшее, что мы можем сделать, — это спать в ожидании, пока спадет вода, — сказал китаец. — Мы не можем выбраться отсюда до тех пор, пока галерея заперта.
— И сколько дней мы должны этого ждать? — спросил Корсан.
— Может быть два, три, пять, а может быть, и все восемь дней.
— Восемь дней! Ну, тогда я закрываю глаза и сплю.
— А если вода поднимется еще выше? — спросил Казимир.
— Тогда мы расстанемся с этой жизнью и заснем уже вечным сном. Итак, в постель, господа! О! По крайней мере нам не надо тушить огня.
Американец, капитан, Казимир и Мин Си примостились в углублениях, которые как будто именно для них и были сделаны, и постарались заснуть.
Не прошло и шести часов, как капитан проснулся. Он ощущал необъяснимое недомогание, зевал так, что рисковал вывихнуть челюсти; пульс замедлился, взор туманился; чувствовались тяжесть во всем теле и легкое головокружение.
— Что бы это значило? — спросил он сам себя, проводя рукой по лбу, покрытому потом. — Я словно заболел. Что со мной?
Он выполз из своего угла и протянул руки налево, где слышалось тяжелое дыхание товарища.
— Что с вами? — спросил он, тряся кого-то.
— Это вы, Джорджио? — отвечал американец.
— Да, мой друг. Отчего вы так хрипите?
— Отчего?.. Я не знаю, что со мной, но мне точно нездоровится. Такое ощущение, будто у меня на животе лежит стопудовый камень. А вы ничего не чувствуете?
— Да, Джеймс, у меня головокружение и общее недомогание.
— Чему вы это приписываете?
— Не знаю.
Казимир и китаец, услышав разговор двоих друзей, тоже поднялись. Они также плохо себя чувствовали, и им было тяжело дышать.
— Мин Си, — спросил капитан, — может быть, воды Хуншуйхэ чем-нибудь заражены?
— Нет, — отвечал китаец, — все их пьют и находят прекрасными.
— Странно!
Четверо путников умолкли, прислушиваясь к монотонному капанью воды и ища объяснения своему недомоганию. Вдруг капитан издал глухое восклицание.
— Что такое? — спросил американец.
— Мин Си, на какой высоте находится галерея над уровнем равнины? — спросил капитан.
— Если я не ошибаюсь, арка свода находится всего лишь на высоте четырех футов, — отвечал китаец.
— Что означает этот вопрос? — спросили американец и поляк.
— Это значит, друзья, что мы отделены от наружного воздуха сотней, а то и больше, метров воды.
— Сто метров воды! Ну так что же? — спросил американец, который все еще не понимал, в чем дело.
— Это значит, что головные боли и ощущаемое нами тягостное состояние вызваны недостатком воздуха.
— Но ведь тогда мы пропали! — сказал Джеймс.
— Может быть, — отвечал капитан.
— Может быть!.. Стало быть, у вас какой-нибудь план? Так говорите скорей!
— Сообщите ваш план! Скорее! — воскликнули в один голос Мин Си и поляк.
— Слушайте же меня внимательно, — сказал капитан. — Галерея имеет, если я не ошибаюсь, восемьдесят метров длины, а наружная пещера еще тридцать: в общей сложности надо преодолеть сто десять метров воды. Мне кажется, что это предприятие не так уж трудновыполнимо.
— Проплыть сто десять метров воды, не имея возможности вдохнуть хотя бы глоток свежего воздуха! — воскликнул американец. — Это слишком!
— Однако необходимо попытаться проплыть их, Джеймс. Кто здесь останется, тот погибший человек. Я поплыву первый.
— Не делайте этого, Джорджио, вы утонете.
— Я слишком хороший пловец, чтобы утонуть. Итак, друзья, обнимите меня на прощание.
— Джорджио! — воскликнул в отчаянии американец. — Что, если вы больше не вернетесь?
— Я вернусь; мне не грозит никакая опасность. Обнимите меня! Поляк, американец и китаец кинулись в его объятия, после чего неустрашимый моряк разделся и бросился в воду.
— Возвращайтесь скорей! — крикнул ему американец. — С вами и я умру спокойно.
Капитан поплыл, рассекая черные воды и поднимая волну, которая с удвоенным шумом разбивалась о сталактиты и стены пещеры. Он продвигался вперед, тщательно обходя остроконечные препятствия, и остановился у противоположной стены как раз над галереей.
— Друзья, — сказал он, — я погружаюсь. Да поможет мне Бог!
— Дай Бог вам удачи! — хором отвечали товарищи.
Капитан вобрал в себя сколько мог воздуха и погрузился в воду, стараясь держаться галереи.
Его товарищи, тяжело дыша, терзаемые самым ужасным беспокойством, полузадыхаясь, дотащились до самого края утеса и там, устремив глаза в мрачную бездну, открыв рот, насторожив уши, с почти небьющимся сердцем, стали ждать. Прошла минута, показавшаяся всем целой вечностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70