Бадер вернулся в Оксбридж и снова принялся тренироваться. Однако ногам не стало лучше. Через два дня он опять ковылял, постоянно падая, но при этом упрямо отказывался от всякой помощи. Он самостоятельно поднимался и снова падал. В основном он падал вперед, хотя пару раз упал на спину. По лестнице Бадер поднимался, цепляясь за перила. Когда люди видели это, они не раз предлагали ему воспользоваться тростью, но каждый раз Бадер резко отвергал это предложение. Спортивные занятия в школе приучили его не бояться падений, и теперь это ему здорово помогло. Если бы он боялся падений, то почти наверняка проиграл бы свою битву.
Бадер продолжал тренироваться час за часом, когда другой давно отправился бы отдыхать или вообще впал в отчаяние. Передвигать стертые, болящие культи стало настоящей пыткой, однако он заставлял себя. По искаженному от боли лицу струился пот, белье было мокрым насквозь, и что самое плохое — шерстяные носки на культях тоже промокали. Они теряли свою мягкость и превращались в терку. Веселое подшучивание само собой прекратилось. Люди видели, что Бадер ведет отчаянную борьбу, чтобы совершить то, что раньше никому не удавалось. Бадера могла выручить только стойкость, иначе впереди его ждала безрадостная жизнь инвалида. Над этим нельзя было смеяться.
Бадер отказывался признать, что не может ходить. Он знал, что может выучиться владеть протезами. Он напоминал человека, который пытается бежать, еще не выучившись ходить. Его правая культя просто была еще недостаточно сильной, чтобы выдерживать выпавшие на ее долю нагрузки. Чем больше Бадер заставлял себя двигаться, тем сильнее он травмировал ее. Получался замкнутый круг. Ему просто обязательно требовался отдых, потому что культи не держали его.
Вскоре автомобиль доставил Бадера, всего обклеенного пластырями, в Рухэмптон. Десуттер снова нашел какие-то дефекты в правом протезе. Он пообещал сделать более тугое гнездо, а пока посоветовал надевать два носка. Бадер почувствовал себя лучше. А Десуттер отметил, что мышцы на задней поверхности бедра стали более выпуклыми. Поэтому с помощью маленького молоточка Тьюлитту пришлось подогнать форму гнезда. Чтобы уменьшить потливость, которая приводила к потертостям, Десуттер предложил сильнее пудрить культи. Затем Уокер отлакировал кожаное гнездо на левом протезе. Бадер с восхищением следил, как они старались устранить даже самую мелкую помеху.
Но сохранилась главная проблема — неуклюжая походка. И тут Десуттер ничем не мог помочь. Он постарался успокоить Бадера, рассказав, как люди борются с этим. Даже те, кто потерял одну ногу, могут затратить много месяцев, чтобы приобрести былую ловкость. Кто-то научился играть в теннис и так здорово, что выступил на Уимблдонском турнире. А кто-то так и не оправился. Не существовало учебников для безногих людей. Бадеру все предстояло постичь самостоятельно.
Вернувшись в Оксбридж, он продолжил тренировки. Что-то получалось, что-то не получалось. Временами Бадер был близок к отчаянию, и все-таки он не сдавался. И вот, через 10 дней после того как он получил свои протезы, он понял, что начал двигаться автоматически. Для человека, который учит иностранный язык, все его слова звучат непонятной тарабарщиной, но в один прекрасный день они начинают складываться в предложения, и человек все понимает. Как только был преодолен первый барьер, Бадер двинулся вперед семимильными шагами. Через 5 дней он уже ходил, совершенно не сосредотачиваясь на своих движениях и не заботясь о сохранении равновесия. Это по-прежнему было нелегко. Ходьба так и осталась тяжелой работой, однако перестала быть невыносимо тяжелой. Культи все еще болели, но уже гораздо слабее. Ноги чувствовали себя неудобно после того, как Бадер надевал протезы, но уже через 5 минут все забывалось, хотя упряжь причиняла ему неудобства. Но самое главное — изменилось его настроение, потихоньку начала возвращаться надежда. И вот уже он сумел проходить целый день, ни разу не упав. А потом научился даже поворачиваться на правой пятке.
После этого Бадер позвонил в гараж в Кенли и попросил прислать машину (доктора дали ему разрешение ездить, решив, что это будет хорошей терапией).
«В Пантилес?» — невинно поинтересовался Стритфилд, и Бадер кивнул.
«А, ну тогда удачи. Я всегда говорил, что у тебя все будет в порядке. Единственное, что тебе нужно помнить — следует вовремя менять носки. А то они уже немного заметны».
Бадер удивился:
«Но зачем? Я даже не трогал свои ботинки последние две недели».
«Твое дело. Но я легко могу представить себе, как люди говорят: „Не садитесь рядом с Бадером. Он все еще носит те же самые красные носки, в которых его видели в Оксбридже 20 лет назад“.
Утром, ожидая автомобиль, Бадер переоделся во все самое лучшее. После этого он снял ботинки и с удивлением обнаружил, что носки потеряли практически всю подошву. Он понял, что теперь носки трутся гораздо сильнее, чем раньше, когда они сидели на мягкой ноге. Поменяв носки, Бадер обулся и с некоторым трепетом увидел, как добрый старый MG въезжает в ворота.
Бадер уселся за руль. Его протез довольно легко нащупал педали. Он выжал сцепление правой ногой — это было просто движение бедра, не сопровождающееся привычной реакцией голени или стопы. Однако Бадер все-таки чувствовал педаль бедром. Левой ногой он попробовал газ и тормоза и отметил, что вполне может переносить протез с одной педали на другую. Для этого приходилось двигать коленом, но все оказалось проще, чем он предполагал. Бадер даже не пытался достать акселератор правой ногой — слишком далеко. Для начала он медленно проехался по асфальтовой дорожке перед госпиталем. Он опасался слишком сильно надавить на газ или сделать какую-нибудь другую ошибку. Четверть часа он выписывал восьмерки, тормозил, разгонялся. Все шло, как по маслу. Бадер решил, что он более подвижен, чем люди, у которых есть ноги, но нет автомобиля. Это был знаменательный день. С возродившейся самоуверенностью он заявил Стритфилду:
«Как ни в чем не бывало. Сейчас отправляемся».
Стритфилд ответил:
«С богом. Но я полагаю, что на этот раз тебя привезут назад без головы».
Он выехал из ворот госпиталя и в самом солнечном настроении тихонько двинулся к Кингстонскому полицейскому участку. Там он предстал перед человеком в форме и вежливо сказал:
«Я хотел бы сдать экзамен на водителя-инвалида, сэр».
«Разумеется, сэр», — ответил констебль.
«Дело в том, что я потерял ноги, но я по-прежнему могу свободно управлять машиной».
Он еще хотел было добавить, что сегодня просто чудесный день для экзамена по вождению, так как не увидел никакой реакции полисмена. Можно подумать, к ним каждый день приходит безногий человек сдавать экзамен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106