Вскоре пришел человек в штатском, и они вместе с Бадером уселись в автомобиль. Бадер отъехал от тротуара, показывая, как он действует педалями, но человека это не интересовало. Они проехали пару сотен ярдов, а потом полицейский предложил:
«Будьте любезны, остановитесь и развернитесь на противоположную полосу».
Бадер остановился, посмотрел назад, чтобы убедиться, что дорога чиста, и развернулся, как было приказано.
«Рад отметить, что вы сначала оглянулись. Предыдущий парень этого не сделал. Если вы будете столь любезны и довезете меня до участка, то сможете сразу заполнить документы, и я выдам вам удостоверение».
Все оказалось чертовски легко.
Обрадованный Бадер помчался в Пантилес и заехал на гравийную площадку в 15.45. Он сразу вышел из машины и сел за привычный столик, страстно желая увидеть знакомую официантку. Уголком глаза он заметил ее возле кухонного окна, но продолжал смотреть прямо перед собой, словно бы ничего не случилось. Она подошла к столику и улыбнулась, Бадер расцвел в ответ. Девушка сказала, что его давненько не было. Бадер был рад, что она не произнесла ни слова о его ногах, хотя наверняка заметила перемены. Они поболтали перед тем, как Бадер сделал заказ, поболтали, когда она принесла чай, и еще раз, когда она принесла счет. Он расплатился, встал и пошел к автомобилю, молясь, чтобы только не упасть. Ведь она смотрела вслед! Но все обошлось. Уже отъехав, он спохватился, что забыл спросить, как ее зовут.
Теперь у него был автомобиль, и он мог ходить, хотя еще не совсем свободно. Жизнь стала приобретать новые оттенки. Почти ежедневно Бадер ездил в Пантилес пить чай. Его отношения с девушкой развивались неторопливо, но уверенно. Никто из них не делал резких движений. Ведь Бадеру еще предстояло найти свое место в новой жизни.
Патрисия написала письмо с корабля, стоявшего у Мадейры. Она кратко извещала, что вернется через пару недель, и выражала надежду, что с ним все в порядке. Это тоже было примечательно.
Кендалл и Уорден из Сент-Эдвардса писали ему постоянно. Они старались приободрить Дугласа. Он написал в ответ, как кстати пришлись новые протезы. И тогда от Уордена пришло неожиданное предложение: не согласится ли он сыграть матч в крикет за команду выпускников?
Казалось бы, мелочь. Но Бадер парил в небесах. Он сразу ответил, что обязательно приедет.
Несколько раз за этот период он приезжал к Стопам в Хартли-Уитни, однажды остался там на ночь. Утром он перепугал всех горничных, грохоча протезами по лестнице. Он чувствовал себя еще недостаточно уверенно. Время от времени начинали болеть культи, или появлялись потертости, хотя Бадер научился справляться с этим с помощью пудры и пластыря. Он ходил значительно лучше, хотя иногда все-таки падал. Но однажды Адриан Стоп сказал ему:
«Честное слово, Дуглас, никто и не догадывается, что у тебя нет ног».
«Не будь дураком. Все всё знают».
Время от времени Стоп знакомил его с другими гостями. Лишь много позднее они узнавали, что у Бадера нет ног, хотя до этого они держали себя с ним, как с обычным человеком. Однажды его потащили на вечеринку, где были устроены танцы. Бадер загорелся новой идеей. Это вызов! И он пригласил одну девушку. Та улыбнулась и согласилась. Но как только пара двинулась, Бадер зацепился за ногу партнерши и упал, к счастью, не потащив ее за собой. Однако, когда он поднялся на ноги, девушка раздраженно бросила: «Вы пьяны!» Позднее, когда она все узнала, то пришла в ужас. Однако ей не стоило беспокоиться, так как сам Бадер не придал инциденту никакого значения. Он давно научился не жалеть себя.
В Хартли-Уитни он встретил молодого старшего лейтенанта, у которого после аварии перестало гнуться колено. Бадер задрал свою правую ногу и показал колено.
«А ты что-то говоришь. Отрежь ее вообще, старик».
Это стало его стандартной шуткой, когда кто-нибудь жаловался на больные ноги.
У Стопов жил старый фокстерьер Уорри, который на правах любимца дома рьяно отстаивал свои маленькие привилегии. Например, за обедом он любил лежать на определенном месте под столом. Как-то Бадер неосторожно поставил свои ноги слишком близко к Уорри. Раздалось предупреждающее рычание, и Бадер убрал ноги. Однако потом он нарочно поставил их на прежнее место. Пес снова зарычал и внезапно цапнул Бадера за лодыжку. Но прокусить металл ему не удалось. Взъерошенный пес вылетел из-под стола и с воем удрал прочь.
В середине июня Бадер попросил предоставить ему отпуск по болезни. Молодой врач О'Коннел, который наблюдал за Бадером, согласился, что это хорошая идея. Ему действительно лучше куда-нибудь уехать на пару месяцев. Но вместо того чтобы направиться домой в Йоркшир, Бадер сказал, что проведет пару недель в Кенли. Если с ногами будет что-то не так, оттуда проще добраться до Рухэмптона.
Бадер приехал в Кенли и сразу испытал острый приступ ностальгии, не увидев знакомых лиц. Он прошел в опустевший офицерский клуб, где сохранились только воспоминания. Вестовой не узнал его и сказал, что большинство пилотов находятся на курсах по огневой подготовке в Саттон-Бридже. Когда вошел Гарри Дэй, околачивавшийся здесь в ожидании перевода в колонии, напряжение немного спало. Дэй радостно закричал:
«Эй, кого мы видим! Великий боже, ты похож на пьяного моряка».
Затем прибежал сержант, дежуривший по общежитию, и сообщил, что Бадер может занять свою старую комнату. Он с удовольствием увидел свою спартанскую постель, стол, кресло, книжные полки. Потом появился старый вестовой, заправлявший постели, и тоже радостно приветствовал его:
«Вы не можете представить, мистер Бадер, как я рад снова видеть вас».
Бадер пожал ему руку.
«Как хорошо вернуться. Я поживу здесь немного. Вы сохранили мои вещи?»
«Да, сэр. Все лежит в кладовке в полной сохранности. Я сейчас принесу их».
Вскоре он вернулся с большим кофром, и Бадер уселся в кресло, пока вестовой все развешивал и раскладывал. Затем наступил неловкий момент, когда вестовой сунулся в кофр и вытащил оттуда пару туфлей для регби. Они на мгновение переглянулись, и вестовой поспешно бросил туфли обратно в кофр. Немного погодя Бадер спросил:
«А где мой крикетный чемоданчик?»
Следующий день был очень жарким, и Дэй предложил отправиться к нему домой искупаться. Дом его семьи находился недалеко от Кенли, а рядом с домом имелся плавательный бассейн. Это создало новую проблему. У Дэя было трое детей.
Бадер неловко спросил:
«А что подумают твои малыши, когда… увидят меня?»
«Да ничего. Скорее всего, придут в восхищение».
Пока остальные переодевались в доме, Бадер прошел сотню ярдов по полянке к бассейну, отстегнул протезы и быстро переоделся под деревом. Потом он на руках добрался до края бассейна и прилег на траву.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
«Будьте любезны, остановитесь и развернитесь на противоположную полосу».
Бадер остановился, посмотрел назад, чтобы убедиться, что дорога чиста, и развернулся, как было приказано.
«Рад отметить, что вы сначала оглянулись. Предыдущий парень этого не сделал. Если вы будете столь любезны и довезете меня до участка, то сможете сразу заполнить документы, и я выдам вам удостоверение».
Все оказалось чертовски легко.
Обрадованный Бадер помчался в Пантилес и заехал на гравийную площадку в 15.45. Он сразу вышел из машины и сел за привычный столик, страстно желая увидеть знакомую официантку. Уголком глаза он заметил ее возле кухонного окна, но продолжал смотреть прямо перед собой, словно бы ничего не случилось. Она подошла к столику и улыбнулась, Бадер расцвел в ответ. Девушка сказала, что его давненько не было. Бадер был рад, что она не произнесла ни слова о его ногах, хотя наверняка заметила перемены. Они поболтали перед тем, как Бадер сделал заказ, поболтали, когда она принесла чай, и еще раз, когда она принесла счет. Он расплатился, встал и пошел к автомобилю, молясь, чтобы только не упасть. Ведь она смотрела вслед! Но все обошлось. Уже отъехав, он спохватился, что забыл спросить, как ее зовут.
Теперь у него был автомобиль, и он мог ходить, хотя еще не совсем свободно. Жизнь стала приобретать новые оттенки. Почти ежедневно Бадер ездил в Пантилес пить чай. Его отношения с девушкой развивались неторопливо, но уверенно. Никто из них не делал резких движений. Ведь Бадеру еще предстояло найти свое место в новой жизни.
Патрисия написала письмо с корабля, стоявшего у Мадейры. Она кратко извещала, что вернется через пару недель, и выражала надежду, что с ним все в порядке. Это тоже было примечательно.
Кендалл и Уорден из Сент-Эдвардса писали ему постоянно. Они старались приободрить Дугласа. Он написал в ответ, как кстати пришлись новые протезы. И тогда от Уордена пришло неожиданное предложение: не согласится ли он сыграть матч в крикет за команду выпускников?
Казалось бы, мелочь. Но Бадер парил в небесах. Он сразу ответил, что обязательно приедет.
Несколько раз за этот период он приезжал к Стопам в Хартли-Уитни, однажды остался там на ночь. Утром он перепугал всех горничных, грохоча протезами по лестнице. Он чувствовал себя еще недостаточно уверенно. Время от времени начинали болеть культи, или появлялись потертости, хотя Бадер научился справляться с этим с помощью пудры и пластыря. Он ходил значительно лучше, хотя иногда все-таки падал. Но однажды Адриан Стоп сказал ему:
«Честное слово, Дуглас, никто и не догадывается, что у тебя нет ног».
«Не будь дураком. Все всё знают».
Время от времени Стоп знакомил его с другими гостями. Лишь много позднее они узнавали, что у Бадера нет ног, хотя до этого они держали себя с ним, как с обычным человеком. Однажды его потащили на вечеринку, где были устроены танцы. Бадер загорелся новой идеей. Это вызов! И он пригласил одну девушку. Та улыбнулась и согласилась. Но как только пара двинулась, Бадер зацепился за ногу партнерши и упал, к счастью, не потащив ее за собой. Однако, когда он поднялся на ноги, девушка раздраженно бросила: «Вы пьяны!» Позднее, когда она все узнала, то пришла в ужас. Однако ей не стоило беспокоиться, так как сам Бадер не придал инциденту никакого значения. Он давно научился не жалеть себя.
В Хартли-Уитни он встретил молодого старшего лейтенанта, у которого после аварии перестало гнуться колено. Бадер задрал свою правую ногу и показал колено.
«А ты что-то говоришь. Отрежь ее вообще, старик».
Это стало его стандартной шуткой, когда кто-нибудь жаловался на больные ноги.
У Стопов жил старый фокстерьер Уорри, который на правах любимца дома рьяно отстаивал свои маленькие привилегии. Например, за обедом он любил лежать на определенном месте под столом. Как-то Бадер неосторожно поставил свои ноги слишком близко к Уорри. Раздалось предупреждающее рычание, и Бадер убрал ноги. Однако потом он нарочно поставил их на прежнее место. Пес снова зарычал и внезапно цапнул Бадера за лодыжку. Но прокусить металл ему не удалось. Взъерошенный пес вылетел из-под стола и с воем удрал прочь.
В середине июня Бадер попросил предоставить ему отпуск по болезни. Молодой врач О'Коннел, который наблюдал за Бадером, согласился, что это хорошая идея. Ему действительно лучше куда-нибудь уехать на пару месяцев. Но вместо того чтобы направиться домой в Йоркшир, Бадер сказал, что проведет пару недель в Кенли. Если с ногами будет что-то не так, оттуда проще добраться до Рухэмптона.
Бадер приехал в Кенли и сразу испытал острый приступ ностальгии, не увидев знакомых лиц. Он прошел в опустевший офицерский клуб, где сохранились только воспоминания. Вестовой не узнал его и сказал, что большинство пилотов находятся на курсах по огневой подготовке в Саттон-Бридже. Когда вошел Гарри Дэй, околачивавшийся здесь в ожидании перевода в колонии, напряжение немного спало. Дэй радостно закричал:
«Эй, кого мы видим! Великий боже, ты похож на пьяного моряка».
Затем прибежал сержант, дежуривший по общежитию, и сообщил, что Бадер может занять свою старую комнату. Он с удовольствием увидел свою спартанскую постель, стол, кресло, книжные полки. Потом появился старый вестовой, заправлявший постели, и тоже радостно приветствовал его:
«Вы не можете представить, мистер Бадер, как я рад снова видеть вас».
Бадер пожал ему руку.
«Как хорошо вернуться. Я поживу здесь немного. Вы сохранили мои вещи?»
«Да, сэр. Все лежит в кладовке в полной сохранности. Я сейчас принесу их».
Вскоре он вернулся с большим кофром, и Бадер уселся в кресло, пока вестовой все развешивал и раскладывал. Затем наступил неловкий момент, когда вестовой сунулся в кофр и вытащил оттуда пару туфлей для регби. Они на мгновение переглянулись, и вестовой поспешно бросил туфли обратно в кофр. Немного погодя Бадер спросил:
«А где мой крикетный чемоданчик?»
Следующий день был очень жарким, и Дэй предложил отправиться к нему домой искупаться. Дом его семьи находился недалеко от Кенли, а рядом с домом имелся плавательный бассейн. Это создало новую проблему. У Дэя было трое детей.
Бадер неловко спросил:
«А что подумают твои малыши, когда… увидят меня?»
«Да ничего. Скорее всего, придут в восхищение».
Пока остальные переодевались в доме, Бадер прошел сотню ярдов по полянке к бассейну, отстегнул протезы и быстро переоделся под деревом. Потом он на руках добрался до края бассейна и прилег на траву.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106