Эскадрилья летала на «Спитфайрах», и Стефенсон немного беспокоился, справится ли он с этой машиной. Но для Бадера это уже не имело значения, самым главным было попасть в боевую эскадрилью. Причем ее командир не должен задавать глупых вопросов насчет того, есть у нового пилота ноги или нет.
Перед тем как отправиться в отпуск, положенный по окончанию курсов, Бадер ознакомился с рапортами, оценивающими его полеты. Руперт Ли писал: «Этот офицер является исключительно хорошим пилотом… Он очень умен и идеально подходит для полетов на одноместном истребителе».
В рапорте Кокса говорилось: «Я полностью согласен со сказанным выше. Когда летишь вместе с этим офицером, даже невозможно представить, что у него вместо обеих ног протезы. Он полон уверенности и обладает прекрасным чувством воздуха. Его пилотирование, включая высший пилотаж, исключительно ровное и аккуратное. Я не видел большего энтузиаста полетов. Он живет, чтобы летать».
В качестве командира эскадрильи переподготовки Стэнфорд писал: «Я совершенно согласен с этим рапортом». В летной книжке Бадера в графе «Способности пилота» он записал: «Исключительные».
23 февраля Бадер отправился в Пантилес в отпуск, но следующие 4 дня были совсем не радостными. Тельма, как обычно, не могла скрыть свои чувства. Она слишком беспокоилась о нем. Зато самого Бадера глодало нетерпение, он желал убедиться, что действительно вернулся в Королевские ВВС, и рвался в эскадрилью. Наконец пришла долгожданная телеграмма: «Назначен в 19-ю эскадрилью, прибыть 7 февраля». Датой прибытия действительно было назначено 7 февраля. Тельма перенесла и этот удар и без слов помогла ему упаковать чемодан. Через 2 часа Бадер уже сидел в своем автомобиле и чувствовал себя на седьмом небе.
Глава 12
В Даксфорде все переменилось. Он прошел мимо караулки, которую столь скверно покинул в 1933 году, но теперь уже была совсем другая караулка — новая и большая. Офицерский клуб тоже был новым и большим. Однако самые главные перемены произошли в людях: все встреченные выглядели не старше 21 года. Таким же они были и в 1933 году. Бадер, сидевший в холле, вдруг остро ощутил, что ему вскоре исполнится 30 лет, и что он сам тоже сильно изменился. Джеффри Стефенсон уехал на пару дней, и Бадер чувствовал себя несколько неуютно.
Единственным светлым моментом стала встреча в клубе с Табби Мермагеном. Несколько лет назад он знал Мермагена как лейтенанта, но теперь Табби командовал 222-й эскадрильей, которая также базировалась в Даксфорде. Они летали на «Бленхеймах». Было очень приятно поговорить с ним, вспомнить старые времена. Однако вечером, когда, ложась в постель, Бадер отстегнул свои протезы, он снова ощутил себя старым.
Все будет в порядке, когда он получит «Спитфайр». Однако утром летчики отправились прикрывать конвои, действуя с передовой базы, и свободных «Спитфайров» не осталось. Вместо этого ему пришлось лететь на «Мажистере». То же самое повторилось на следующий день. Затем вернулся Стефенсон, и Бадер встретил его радостным воплем. На следующее утро он влез в кабину «Спитфайра», и парень лет 20 начал показывать ему приборы. Над сектором газа находились переключатели рации T.R.2. Бадер еще ни разу не пользовался рацией в самолете. Парень начал расписывать ему процедуру сеанса радиосвязи, лишь полностью запутав Бадера. Он прервал объяснения и сказал, что пока не намерен пользоваться рацией, так как сосредоточится только на пилотировании. Бадер легко запустил мотор и без проблем взлетел. Длинный, вытянутый капот мотора «Мерлин» ограничивал видимость, однако Бадер быстро освоился. Ему понравился чуткий, маневренный самолет. Потом Бадер решил садиться, но к своему ужасу обнаружил, что не может передвинуть рукоять управления шасси в положение «выпущено». Она упрямо не желала поддаваться. Кошмар! Парень просто забыл ему объяснить, что следует использовать пару ручных насосов, которые снимут вес колес, после чего рукоять будет легко переводиться в положение «выпущено». Оставалось лишь одно — «позвонить» и просить совета. Он включил рацию, но та, как всякая первая, несовершенная модель, лишь трещала и гудела. Бадер не мог расслышать ни слова. Это было второе подряд разочарование! Он еще раз попытался сдвинуть рукоять выпуска шасси. После нескольких попыток он натолкнулся на рукояти насосов, и все встало на свои места. Две зеленые лампочки сообщили, что шасси выпущены и встали на замки. После такой нервотрепки сама посадка была просто шуткой.
* * *
13 февраля его командир звена, не нюхавший пороха «ветеран» 25 лет от роду, взял Бадера с собой в первый групповой полет на «Спитфайрах». Бадер был только рад показать, чего он стоит, и командиру, и всем остальным. Как в старые дни на «Геймкоке», он держал свое крыло в 3 футах от крыла командира и сохранял эту позицию, как приклеенный, все время полета. Это потребовало от него предельного внимания и больших усилий. Ты следишь за лидером, но лидер совсем не собирается следить за тобой. Заходя на посадку, командир звена проскочил совсем рядом с деревянным домиком. Какой-то инстинкт заставил Бадера на долю секунды взглянуть вперед. В самый последний момент перед носом «Спитфайра» он увидел домик, обогнуть который уже не успевал. Он дал полный газ и дернул ручку на себя, мотор рявкнул, истребитель подскочил вверх, но при этом ударил хвостом по двускатной деревянной крыше. Он пропорол ее, потеряв хвостовое колесо. Истребитель сильно дернулся, но не упал, и Бадер выровнял его. Он сделал второй заход и аккуратно посадил самолет на пятку киля, слегка повредив обшивку.
Пришел командир звена, весело рассмеялся и сказал:
«Мне очень жаль, старик. Самое веселое — не так давно я точно таким же способом посадил другого парня прямо на дерево».
Он никогда не забыл тех изысканных выражений, в которых Бадер изложил, что ему пришлось испытать за эти секунды.
Через несколько дней новый пилот совершил свой первый боевой вылет — прикрывать конвой. После взлета он, согласно инструкции, повернул кольцо предохранителя на гашетке, ставя пулеметы на боевой взвод. Бадер сделал это впервые в жизни. Он испытывал некоторое возбуждение, сознавая, что 8 пулеметов, спрятанных в крыльях, готовы повиноваться самому легкому движению пальца. Это война. Он долго к ней готовился, вся его жизнь посвящена этому делу. Он летит на передовую, вооруженный и такой же сильный, как все остальные.
В течение полутора часов они болтались над дюжиной крошечных суденышек, тащившихся по серой воде у восточного побережья Англии. В небе не было видно никого и ничего. Перед посадкой пулеметы снова пришлось поставить на предохранитель, и все закончилось.
Большинство времени они проводили, отрабатывая официально утвержденные методы атаки бомбардировщиков, известные как «Атака Истребительного Командования № 1, № 2 и № 3».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
Перед тем как отправиться в отпуск, положенный по окончанию курсов, Бадер ознакомился с рапортами, оценивающими его полеты. Руперт Ли писал: «Этот офицер является исключительно хорошим пилотом… Он очень умен и идеально подходит для полетов на одноместном истребителе».
В рапорте Кокса говорилось: «Я полностью согласен со сказанным выше. Когда летишь вместе с этим офицером, даже невозможно представить, что у него вместо обеих ног протезы. Он полон уверенности и обладает прекрасным чувством воздуха. Его пилотирование, включая высший пилотаж, исключительно ровное и аккуратное. Я не видел большего энтузиаста полетов. Он живет, чтобы летать».
В качестве командира эскадрильи переподготовки Стэнфорд писал: «Я совершенно согласен с этим рапортом». В летной книжке Бадера в графе «Способности пилота» он записал: «Исключительные».
23 февраля Бадер отправился в Пантилес в отпуск, но следующие 4 дня были совсем не радостными. Тельма, как обычно, не могла скрыть свои чувства. Она слишком беспокоилась о нем. Зато самого Бадера глодало нетерпение, он желал убедиться, что действительно вернулся в Королевские ВВС, и рвался в эскадрилью. Наконец пришла долгожданная телеграмма: «Назначен в 19-ю эскадрилью, прибыть 7 февраля». Датой прибытия действительно было назначено 7 февраля. Тельма перенесла и этот удар и без слов помогла ему упаковать чемодан. Через 2 часа Бадер уже сидел в своем автомобиле и чувствовал себя на седьмом небе.
Глава 12
В Даксфорде все переменилось. Он прошел мимо караулки, которую столь скверно покинул в 1933 году, но теперь уже была совсем другая караулка — новая и большая. Офицерский клуб тоже был новым и большим. Однако самые главные перемены произошли в людях: все встреченные выглядели не старше 21 года. Таким же они были и в 1933 году. Бадер, сидевший в холле, вдруг остро ощутил, что ему вскоре исполнится 30 лет, и что он сам тоже сильно изменился. Джеффри Стефенсон уехал на пару дней, и Бадер чувствовал себя несколько неуютно.
Единственным светлым моментом стала встреча в клубе с Табби Мермагеном. Несколько лет назад он знал Мермагена как лейтенанта, но теперь Табби командовал 222-й эскадрильей, которая также базировалась в Даксфорде. Они летали на «Бленхеймах». Было очень приятно поговорить с ним, вспомнить старые времена. Однако вечером, когда, ложась в постель, Бадер отстегнул свои протезы, он снова ощутил себя старым.
Все будет в порядке, когда он получит «Спитфайр». Однако утром летчики отправились прикрывать конвои, действуя с передовой базы, и свободных «Спитфайров» не осталось. Вместо этого ему пришлось лететь на «Мажистере». То же самое повторилось на следующий день. Затем вернулся Стефенсон, и Бадер встретил его радостным воплем. На следующее утро он влез в кабину «Спитфайра», и парень лет 20 начал показывать ему приборы. Над сектором газа находились переключатели рации T.R.2. Бадер еще ни разу не пользовался рацией в самолете. Парень начал расписывать ему процедуру сеанса радиосвязи, лишь полностью запутав Бадера. Он прервал объяснения и сказал, что пока не намерен пользоваться рацией, так как сосредоточится только на пилотировании. Бадер легко запустил мотор и без проблем взлетел. Длинный, вытянутый капот мотора «Мерлин» ограничивал видимость, однако Бадер быстро освоился. Ему понравился чуткий, маневренный самолет. Потом Бадер решил садиться, но к своему ужасу обнаружил, что не может передвинуть рукоять управления шасси в положение «выпущено». Она упрямо не желала поддаваться. Кошмар! Парень просто забыл ему объяснить, что следует использовать пару ручных насосов, которые снимут вес колес, после чего рукоять будет легко переводиться в положение «выпущено». Оставалось лишь одно — «позвонить» и просить совета. Он включил рацию, но та, как всякая первая, несовершенная модель, лишь трещала и гудела. Бадер не мог расслышать ни слова. Это было второе подряд разочарование! Он еще раз попытался сдвинуть рукоять выпуска шасси. После нескольких попыток он натолкнулся на рукояти насосов, и все встало на свои места. Две зеленые лампочки сообщили, что шасси выпущены и встали на замки. После такой нервотрепки сама посадка была просто шуткой.
* * *
13 февраля его командир звена, не нюхавший пороха «ветеран» 25 лет от роду, взял Бадера с собой в первый групповой полет на «Спитфайрах». Бадер был только рад показать, чего он стоит, и командиру, и всем остальным. Как в старые дни на «Геймкоке», он держал свое крыло в 3 футах от крыла командира и сохранял эту позицию, как приклеенный, все время полета. Это потребовало от него предельного внимания и больших усилий. Ты следишь за лидером, но лидер совсем не собирается следить за тобой. Заходя на посадку, командир звена проскочил совсем рядом с деревянным домиком. Какой-то инстинкт заставил Бадера на долю секунды взглянуть вперед. В самый последний момент перед носом «Спитфайра» он увидел домик, обогнуть который уже не успевал. Он дал полный газ и дернул ручку на себя, мотор рявкнул, истребитель подскочил вверх, но при этом ударил хвостом по двускатной деревянной крыше. Он пропорол ее, потеряв хвостовое колесо. Истребитель сильно дернулся, но не упал, и Бадер выровнял его. Он сделал второй заход и аккуратно посадил самолет на пятку киля, слегка повредив обшивку.
Пришел командир звена, весело рассмеялся и сказал:
«Мне очень жаль, старик. Самое веселое — не так давно я точно таким же способом посадил другого парня прямо на дерево».
Он никогда не забыл тех изысканных выражений, в которых Бадер изложил, что ему пришлось испытать за эти секунды.
Через несколько дней новый пилот совершил свой первый боевой вылет — прикрывать конвой. После взлета он, согласно инструкции, повернул кольцо предохранителя на гашетке, ставя пулеметы на боевой взвод. Бадер сделал это впервые в жизни. Он испытывал некоторое возбуждение, сознавая, что 8 пулеметов, спрятанных в крыльях, готовы повиноваться самому легкому движению пальца. Это война. Он долго к ней готовился, вся его жизнь посвящена этому делу. Он летит на передовую, вооруженный и такой же сильный, как все остальные.
В течение полутора часов они болтались над дюжиной крошечных суденышек, тащившихся по серой воде у восточного побережья Англии. В небе не было видно никого и ничего. Перед посадкой пулеметы снова пришлось поставить на предохранитель, и все закончилось.
Большинство времени они проводили, отрабатывая официально утвержденные методы атаки бомбардировщиков, известные как «Атака Истребительного Командования № 1, № 2 и № 3».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106