После этого пчелиный рой стер с лица земли завод по ремонту «Мессершмиттов» в Альбере.
Это уже было гораздо лучше. Немцы были вынуждены реагировать. Эскадрилья «мессеров» атаковала крыло Биггин-Хилла. Обе стороны понесли потери. Бадер узнал об этом на совещании командиров крыльев в штабе авиагруппы и вернулся раздраженный.
«Малан сбил двух за день. Его парни подбили еще несколько. А мы считаем, что нам везет, если вообще кого-то замечаем во время рейда».
Тактика Ли-Мэллори начала приносить свои плоды. Геринг был вынужден отозвать часть истребительных эскадрилий из России. Теперь над Францией немецкие истребители собирались группами от 30 до 40 машин. Подполковник Галланд, лучший из командиров немецкой истребительной авиации, прибыл в Сент-Омер с полной Geschwader «мессеров». Разведка КВВС утверждала, что британские летчики сбивают по 3 Me-109 на каждые 2 потерянных «Спитфайра». Это считалось выгодным. Потери бомбардировщиков были минимальными и только от зенитного огня. Один бомбардировщик сумел благополучно дотянуть до Манстона, хотя оба мотора горели. При этом его прикрывала целая сотня «Спитфайров».
12 июня пчелиный рой был отправлен к Сент-Омеру. Авиакрыло Тангмера летело впереди, чтобы расчистить воздушное пространство. Несколько «мессеров» суетились вдали, ожидая случая атаковать одиночный самолет. Бадер внимательно следил за ними. Появился пчелиный рой, бомбардировщики сбросили свой груз и улетели. Истребители Бадера последовали за ними. Они уже пересекали линию берега, когда пара «мессеров» спикировала от солнца на четверку Бадера. Он сразу крикнул:
«Отрываться влево!»
Судя по всему, немцы тоже были неопытными, потому что они тоже повернули влево. Бадер заложил самый крутой вираж и увидел брюхо «мессера» в 50 ярдах перед собой. Он сразу дал очередь. От «Мессершмитта» полетели обломки, и он закувыркался вниз.
Вернувшись в Тангмер, Бадер с удовольствием сделал отметку в своей летной книжке и уселся писать первый боевой рапорт за долгое время. В конце он добавил: «Я утверждаю, что сбил противника, потому что:
1. Я знаю, что так и было;
2. Старший лейтенант Марплс видел падающий «мессер» в то же время и в том же месте;
3. Старший лейтенант Матчек из 145-й видел «мессер», упавший в море;
4. Я уверен, что этот «мессер» мой».
После этого положение улучшилось. На следующий день он повел свое авиакрыло вместе с бомбардировщиками на Хазебрук. Через день они дважды — утром и вечером — атаковали Бетюн. Еще через день — Коммине. Романтическая сторона натуры Бадера радовалась. Его истребители летали над городами, чьи названия он встречал в книгах МакКаддена, Бишопа и Болла, описывавших бои Первой Мировой войны… Дуай, Аррас, Хазебрук, Бетюн.
На следующее утро они опять полетели к Бетюну, держась на высоте 26000 футов. На этот раз в качестве ведомого Бадер взял с собой новичка, чтобы подучить этого сержанта. (Не все командиры так поступают — обычно они предпочитают, чтобы их хвост прикрывал кто-нибудь более опытный.) Когда англичане пересекли побережье, появилась шестерка «мессеров». Они метались взад и вперед, словно приглашали оторваться от группы и атаковать их. Время от времени они пытались обстрелять фланговые самолеты. Взбешенный этой наглостью, Бадер сам повел 616-ю эскадрилью в атаку, когда немцы оказались в 500 футах ниже. Когда они разлетелись в стороны, Бадер всадил очередь в один из «мессеров». После этого сержант тоже открыл огонь, хотя дистанция была слишком велика. Бадер догнал немца и выпустил в него еще одну очередь. Он видел вспышки попаданий, однако ни дыма, ни видимых повреждений не появилось. Внезапно немецкий летчик выпрыгнул из кабины, и в небе закачался белый купол. Он приводнился в 5 милях от Гравелина. Бадер брезгливо подумал, что немец, скорее всего, просто испугался и бросил исправный самолет.
После ленча они снова взлетели, на этот раз целью был Сент-Омер. Немцев было гораздо больше, чем ранее. Несколько стай стервятников уже ждали прибытия англичан. Пилоты Бадера постоянно оглядывались по сторонам, с особой тревогой поглядывая в сторону солнца. Затем кто-то громко вскрикнул, когда появились немцы. Бадер немедленно приказал всем летчикам крыла действовать самостоятельно, иначе было просто нельзя. Через несколько секунд в небе завертелась безумная карусель. Бадер поймал на прицел «мессер» и дал очередь почти в упор. Оранжевая вспышка, черный дым — и немецкий истребитель полетел вниз. Еще несколько «мессеров» спикировали на него. Он дал короткую очередь с упреждением, когда один из них проскочил перед его «Спитфайром». Поврежденный самолет задымился, но тут его догнал и расстрелял кто-то из летчиков Кена Холдена. Еще одним врагом меньше. Взмокший, но обрадованный Бадер повернул домой.
Еще две отметки в летной книжке, получается, что за неделю уничтожены 2,5 самолета, еще несколько повреждены. Дела идут все лучше и лучше. С этого времени они проводили по одному рейду в день, если только не мешала погода. Потери были относительно небольшими, однако капля по капле… А конца войны не было видно. Было легче вообще об этом не думать. Слава богу, что я до сих пор жив, а что там будет, то и будет. Самое тяжелое время — последние минуты перед вылетом. Когда ты поднимаешься в воздух, мысли сразу переключаются на другое, и тут уже не до переживаний.
Стороннему наблюдателю могло показаться, что Бадер начисто лишен нервов. Этот человек в черном летном костюме и бело-голубом шарфе спокойно забирался в кабину, совал трубку в карман, словно готовился поехать на пикник. В воздухе истребители собирались над Бриллиантом и брали курс на Францию. Далеко внизу были видны спасательные катера, которые выходили из портов, чтобы крейсировать в заранее указанных точках. Летчики имели инструкцию в случае повреждения самолета садиться на воду именно там. Купаться, конечно, неприятно, но хорошо, когда вынужденное купание обставлено с комфортом.
Бадер всегда вел 616-ю эскадрилью в сомкнутом строю: 3 четверки на высоте 20000 футов. На 2000 футов выше, сзади и правее держался Холден с 610-й эскадрильей. Еще выше, примерно на 30000 футов, их прикрывал Стэн Тэрнер со 145-й эскадрильей. Обычно он старался занять позицию против солнца. Очень часто они поднимались на такую высоту, что за самолетами появлялись инверсионные следы. Затем они опускались чуть ниже, и следы пропадали. Зато любой вражеский самолет, который решил бы атаковать их сверху, немедленно выдал бы себя длинным белым хвостом. Иногда авиакрыло Тангмера летало во Францию самостоятельно, иногда присоединялось к пчелиному рою, сформированному вокруг бомбардировщиков.
По пути к цели никто не смел нарушать радиомолчание, пока не показывался французский берег.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
Это уже было гораздо лучше. Немцы были вынуждены реагировать. Эскадрилья «мессеров» атаковала крыло Биггин-Хилла. Обе стороны понесли потери. Бадер узнал об этом на совещании командиров крыльев в штабе авиагруппы и вернулся раздраженный.
«Малан сбил двух за день. Его парни подбили еще несколько. А мы считаем, что нам везет, если вообще кого-то замечаем во время рейда».
Тактика Ли-Мэллори начала приносить свои плоды. Геринг был вынужден отозвать часть истребительных эскадрилий из России. Теперь над Францией немецкие истребители собирались группами от 30 до 40 машин. Подполковник Галланд, лучший из командиров немецкой истребительной авиации, прибыл в Сент-Омер с полной Geschwader «мессеров». Разведка КВВС утверждала, что британские летчики сбивают по 3 Me-109 на каждые 2 потерянных «Спитфайра». Это считалось выгодным. Потери бомбардировщиков были минимальными и только от зенитного огня. Один бомбардировщик сумел благополучно дотянуть до Манстона, хотя оба мотора горели. При этом его прикрывала целая сотня «Спитфайров».
12 июня пчелиный рой был отправлен к Сент-Омеру. Авиакрыло Тангмера летело впереди, чтобы расчистить воздушное пространство. Несколько «мессеров» суетились вдали, ожидая случая атаковать одиночный самолет. Бадер внимательно следил за ними. Появился пчелиный рой, бомбардировщики сбросили свой груз и улетели. Истребители Бадера последовали за ними. Они уже пересекали линию берега, когда пара «мессеров» спикировала от солнца на четверку Бадера. Он сразу крикнул:
«Отрываться влево!»
Судя по всему, немцы тоже были неопытными, потому что они тоже повернули влево. Бадер заложил самый крутой вираж и увидел брюхо «мессера» в 50 ярдах перед собой. Он сразу дал очередь. От «Мессершмитта» полетели обломки, и он закувыркался вниз.
Вернувшись в Тангмер, Бадер с удовольствием сделал отметку в своей летной книжке и уселся писать первый боевой рапорт за долгое время. В конце он добавил: «Я утверждаю, что сбил противника, потому что:
1. Я знаю, что так и было;
2. Старший лейтенант Марплс видел падающий «мессер» в то же время и в том же месте;
3. Старший лейтенант Матчек из 145-й видел «мессер», упавший в море;
4. Я уверен, что этот «мессер» мой».
После этого положение улучшилось. На следующий день он повел свое авиакрыло вместе с бомбардировщиками на Хазебрук. Через день они дважды — утром и вечером — атаковали Бетюн. Еще через день — Коммине. Романтическая сторона натуры Бадера радовалась. Его истребители летали над городами, чьи названия он встречал в книгах МакКаддена, Бишопа и Болла, описывавших бои Первой Мировой войны… Дуай, Аррас, Хазебрук, Бетюн.
На следующее утро они опять полетели к Бетюну, держась на высоте 26000 футов. На этот раз в качестве ведомого Бадер взял с собой новичка, чтобы подучить этого сержанта. (Не все командиры так поступают — обычно они предпочитают, чтобы их хвост прикрывал кто-нибудь более опытный.) Когда англичане пересекли побережье, появилась шестерка «мессеров». Они метались взад и вперед, словно приглашали оторваться от группы и атаковать их. Время от времени они пытались обстрелять фланговые самолеты. Взбешенный этой наглостью, Бадер сам повел 616-ю эскадрилью в атаку, когда немцы оказались в 500 футах ниже. Когда они разлетелись в стороны, Бадер всадил очередь в один из «мессеров». После этого сержант тоже открыл огонь, хотя дистанция была слишком велика. Бадер догнал немца и выпустил в него еще одну очередь. Он видел вспышки попаданий, однако ни дыма, ни видимых повреждений не появилось. Внезапно немецкий летчик выпрыгнул из кабины, и в небе закачался белый купол. Он приводнился в 5 милях от Гравелина. Бадер брезгливо подумал, что немец, скорее всего, просто испугался и бросил исправный самолет.
После ленча они снова взлетели, на этот раз целью был Сент-Омер. Немцев было гораздо больше, чем ранее. Несколько стай стервятников уже ждали прибытия англичан. Пилоты Бадера постоянно оглядывались по сторонам, с особой тревогой поглядывая в сторону солнца. Затем кто-то громко вскрикнул, когда появились немцы. Бадер немедленно приказал всем летчикам крыла действовать самостоятельно, иначе было просто нельзя. Через несколько секунд в небе завертелась безумная карусель. Бадер поймал на прицел «мессер» и дал очередь почти в упор. Оранжевая вспышка, черный дым — и немецкий истребитель полетел вниз. Еще несколько «мессеров» спикировали на него. Он дал короткую очередь с упреждением, когда один из них проскочил перед его «Спитфайром». Поврежденный самолет задымился, но тут его догнал и расстрелял кто-то из летчиков Кена Холдена. Еще одним врагом меньше. Взмокший, но обрадованный Бадер повернул домой.
Еще две отметки в летной книжке, получается, что за неделю уничтожены 2,5 самолета, еще несколько повреждены. Дела идут все лучше и лучше. С этого времени они проводили по одному рейду в день, если только не мешала погода. Потери были относительно небольшими, однако капля по капле… А конца войны не было видно. Было легче вообще об этом не думать. Слава богу, что я до сих пор жив, а что там будет, то и будет. Самое тяжелое время — последние минуты перед вылетом. Когда ты поднимаешься в воздух, мысли сразу переключаются на другое, и тут уже не до переживаний.
Стороннему наблюдателю могло показаться, что Бадер начисто лишен нервов. Этот человек в черном летном костюме и бело-голубом шарфе спокойно забирался в кабину, совал трубку в карман, словно готовился поехать на пикник. В воздухе истребители собирались над Бриллиантом и брали курс на Францию. Далеко внизу были видны спасательные катера, которые выходили из портов, чтобы крейсировать в заранее указанных точках. Летчики имели инструкцию в случае повреждения самолета садиться на воду именно там. Купаться, конечно, неприятно, но хорошо, когда вынужденное купание обставлено с комфортом.
Бадер всегда вел 616-ю эскадрилью в сомкнутом строю: 3 четверки на высоте 20000 футов. На 2000 футов выше, сзади и правее держался Холден с 610-й эскадрильей. Еще выше, примерно на 30000 футов, их прикрывал Стэн Тэрнер со 145-й эскадрильей. Обычно он старался занять позицию против солнца. Очень часто они поднимались на такую высоту, что за самолетами появлялись инверсионные следы. Затем они опускались чуть ниже, и следы пропадали. Зато любой вражеский самолет, который решил бы атаковать их сверху, немедленно выдал бы себя длинным белым хвостом. Иногда авиакрыло Тангмера летало во Францию самостоятельно, иногда присоединялось к пчелиному рою, сформированному вокруг бомбардировщиков.
По пути к цели никто не смел нарушать радиомолчание, пока не показывался французский берег.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106