К примеру, цеховые правила предусматривали определенное количество станков у мастера, и не только количество, но их тип и другие параметры. Расширить мастерские не позволялось, как не позволялось применять новые инструменты и технологии. Известны случаи уничтожения ценных изобретений и жестоких расправ с изобретателями.
Снова проблема сильных и слабых — вечная, неизбывная проблема человечества…
Равенство возможностей — это прекрасно, но нет ничего гнуснее установленного и зорко охраняемого силами непродуктивного большинства равенства результатов — светлой мечты лентяев, бездарей, пьяниц, дураков и т.п. Это все равно что сообщить бегунам перед стартом, что все должны бежать вместе, не отрываясь от коллектива, а ежели кто и вырвется вперед, пусть перед финишем притормозит, подождет товарищей, а то ведь им обидно будет, да и приз-то все равно придется делить между всеми…
Запретить Антонио Страдивари или Джузеппе Гварнери применять нестандартные технологии при изготовлении скрипок, а то, видите ли, другим мастерам обидно… Наверное, самая порочная, самая подлая тенденция из всех возможных в практике человеческих отношений.
КСТАТИ:
«Изобретай, и ты умрешь, гонимый, как преступник; подражай, и ты будешь жить счастливо, как дурак!»
Оноре де Бальзак
«Гонимый, как преступник»… м-да… мсье де Бальзак явно романтизировал действительность. Хотя… может быть, в XIX веке преступники были все еще гонимы… может быть…
А человеческое творчество все равно неистребимо, потому что оно — величайший дар Божий, и вполне естественно, что Он не распределил его поровну, как не распределил же Он поровну между людьми ум, музыкальный слух или математические способности и т.п. Природное неравенство наших способностей исключает равенство наших достижений, так что все попытки установить равенство силовым путем попросту бесперспективны. Но искушение, как свидетельствует История, велико, ох как велико…
КСТАТИ:
«Когда крикнут: „Да здравствует прогресс!“ — всегда спрашивай: „Прогресс чего?“
Станислав Ежи Лец
Так или иначе, но колыбелью прогресса всегда был Город. Здесь было изготовлено огнестрельное оружие, что повлекло за собой глобальные перемены в оружейном деле, в фортификации, в боевой тактике, а за нею — в конечном счете — и в стратегии, и в политике, и во многом и многом…
А в основе всех этих перемен — человеческое творчество, опять-таки мозги, которые дороже рук.
Именно они, мозги, способствовали тому, что Город обретал независимость и в отношениях с деревней, и в отношениях с феодалами, на землях которых он располагался, и, — в меньшей степени, конечно, — с монархами, которые волей-неволей должны были считаться с политической, военной и финансовой мощью того или иного Города. Пример тому — так называемое Магдебургское право, возникшее в Германии (XIII в.). Согласно этому праву, города, наделенные им, освобождались от значительней части обычных обязательств в отношении центральной власти. Нужно заметить, что Магдебургское право — вовсе не монаршая милость, не благотворительность, а лишь разумное решение проблемы взаимоотношений государственного центра и периферии. Ведь лучше же получать гарантированную десятину с миллиона рублей, чем вероятные семьдесят процентов от сотни тех же рублей. Простая, вроде бы, арифметика, но не для мозгов современных парламентариев, увы…
КСТАТИ:
«Лучше сначала дать возможность народу получить выгоду и лишь затем отобрать часть ее, чем совсем не давать народу возможности получать выгоду и отнимать ее у него».
Сюнь-цзы
Это было, пожалуй, золотое время для предприимчивых и трудолюбивых людей. Идеализировать, конечно, его не стоит, как и всякие иные времена, но золотым хочется признать хотя бы потому, что городское творчество тогда уже перестало быть нeрассуждающим слугой феодала и еще не стало наемным рабочим нового француза (англичанина, немца, голландца, новгородца, ливонца и т.д.), то есть того, кто делит мир только на два аспекта восприятия: «купи» и «продай». К счастью, они тогда еще не набрали силу, так что Европа была лесистой, в ее реках протекала чистейшая вода, кишащая рыбой, воздух был свеж, а придорожные грибы — съедобными.
На холмах выросли ветряные мельницы, окна домов оделись в прозрачное стекло, а на башнях городских ратуш начали бить городские часы…
КСТАТИ:
«Часы бьют. Причем всех».
Станислав Ежи Лец
Кое-кому всегда, во все времена было крайне тягостно наблюдать проявления чужой независимости, чужой предприимчивости, незакомплексованности, раскрепощенности. Учитывая тот очевидный факт, что люди, обладающие независимостью духа и т.д., всегда пребывали в подавляемом меньшинстве, ни в какие времена не составляло особого труда создать из представителей подавляющего большинства какой-нибудь карательный орган, который не только по долгу службы, но еще и с большим удовольствием будет преследовать тех, которые не вписываются в рамки общепринятого стандарта «простого человека», позволяют себе вольные мысли и высказывания, и вообще…
Церковь, осознав тот очевидный факт, что в бурных социально-экономических и политических процессах того времени ей практически не остается места, что она все более превращается в какое-то инородное тело при наличии системы городского самоуправления, что купцы, ремесленники, ученые, то есть люди состоявшиеся, благополучные, в ней нуждаются все меньше и меньше, решила принять надлежащие меры.
Так, в 1215 году была учреждена инквизиция (Конгрегация святой службы), в переводе с латинского — «расследование».
Возглавить исполнение такого рода деятельности должен был монашеский орден доминиканцев, основанный Домиником де Гусманом . Символом этого ордена была собачья голова, которая, по идее, должна была охранять овец-мирян от волков-еретиков. Эта организация с самых первых шагов своей деятельности запятнала себя гнуснейшими преступлениями против человечества, и никакие покаянные выступления современных отцов Церкви не осушат морей крови, пролитой инквизиторами.
Когда во время крестового похода на юг Франции против альбигойцев папского посла, представителя инквизиции, спросили, как отличать во время бойни еретиков от, добрых католиков, почтенный прелат ответил: «Бейте всех подряд. Бог на небе узнает своих!» И этот пример далеко не единичен.
Между прочим, Доминик де Гусман был причислен к лику святых.
А инквизиция провела жесточайшую «зачистку» всех средневековых городов, выискивая еретиков, ведьм, колдунов, всех инакомыслящих, а то и просто неугодных какому-либо инквизитору или тому, кто даст взятку этому инквизитору.
Это было очень прибыльное дело, дьявол побери инквизиторов всех времен и народов!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161
Снова проблема сильных и слабых — вечная, неизбывная проблема человечества…
Равенство возможностей — это прекрасно, но нет ничего гнуснее установленного и зорко охраняемого силами непродуктивного большинства равенства результатов — светлой мечты лентяев, бездарей, пьяниц, дураков и т.п. Это все равно что сообщить бегунам перед стартом, что все должны бежать вместе, не отрываясь от коллектива, а ежели кто и вырвется вперед, пусть перед финишем притормозит, подождет товарищей, а то ведь им обидно будет, да и приз-то все равно придется делить между всеми…
Запретить Антонио Страдивари или Джузеппе Гварнери применять нестандартные технологии при изготовлении скрипок, а то, видите ли, другим мастерам обидно… Наверное, самая порочная, самая подлая тенденция из всех возможных в практике человеческих отношений.
КСТАТИ:
«Изобретай, и ты умрешь, гонимый, как преступник; подражай, и ты будешь жить счастливо, как дурак!»
Оноре де Бальзак
«Гонимый, как преступник»… м-да… мсье де Бальзак явно романтизировал действительность. Хотя… может быть, в XIX веке преступники были все еще гонимы… может быть…
А человеческое творчество все равно неистребимо, потому что оно — величайший дар Божий, и вполне естественно, что Он не распределил его поровну, как не распределил же Он поровну между людьми ум, музыкальный слух или математические способности и т.п. Природное неравенство наших способностей исключает равенство наших достижений, так что все попытки установить равенство силовым путем попросту бесперспективны. Но искушение, как свидетельствует История, велико, ох как велико…
КСТАТИ:
«Когда крикнут: „Да здравствует прогресс!“ — всегда спрашивай: „Прогресс чего?“
Станислав Ежи Лец
Так или иначе, но колыбелью прогресса всегда был Город. Здесь было изготовлено огнестрельное оружие, что повлекло за собой глобальные перемены в оружейном деле, в фортификации, в боевой тактике, а за нею — в конечном счете — и в стратегии, и в политике, и во многом и многом…
А в основе всех этих перемен — человеческое творчество, опять-таки мозги, которые дороже рук.
Именно они, мозги, способствовали тому, что Город обретал независимость и в отношениях с деревней, и в отношениях с феодалами, на землях которых он располагался, и, — в меньшей степени, конечно, — с монархами, которые волей-неволей должны были считаться с политической, военной и финансовой мощью того или иного Города. Пример тому — так называемое Магдебургское право, возникшее в Германии (XIII в.). Согласно этому праву, города, наделенные им, освобождались от значительней части обычных обязательств в отношении центральной власти. Нужно заметить, что Магдебургское право — вовсе не монаршая милость, не благотворительность, а лишь разумное решение проблемы взаимоотношений государственного центра и периферии. Ведь лучше же получать гарантированную десятину с миллиона рублей, чем вероятные семьдесят процентов от сотни тех же рублей. Простая, вроде бы, арифметика, но не для мозгов современных парламентариев, увы…
КСТАТИ:
«Лучше сначала дать возможность народу получить выгоду и лишь затем отобрать часть ее, чем совсем не давать народу возможности получать выгоду и отнимать ее у него».
Сюнь-цзы
Это было, пожалуй, золотое время для предприимчивых и трудолюбивых людей. Идеализировать, конечно, его не стоит, как и всякие иные времена, но золотым хочется признать хотя бы потому, что городское творчество тогда уже перестало быть нeрассуждающим слугой феодала и еще не стало наемным рабочим нового француза (англичанина, немца, голландца, новгородца, ливонца и т.д.), то есть того, кто делит мир только на два аспекта восприятия: «купи» и «продай». К счастью, они тогда еще не набрали силу, так что Европа была лесистой, в ее реках протекала чистейшая вода, кишащая рыбой, воздух был свеж, а придорожные грибы — съедобными.
На холмах выросли ветряные мельницы, окна домов оделись в прозрачное стекло, а на башнях городских ратуш начали бить городские часы…
КСТАТИ:
«Часы бьют. Причем всех».
Станислав Ежи Лец
Кое-кому всегда, во все времена было крайне тягостно наблюдать проявления чужой независимости, чужой предприимчивости, незакомплексованности, раскрепощенности. Учитывая тот очевидный факт, что люди, обладающие независимостью духа и т.д., всегда пребывали в подавляемом меньшинстве, ни в какие времена не составляло особого труда создать из представителей подавляющего большинства какой-нибудь карательный орган, который не только по долгу службы, но еще и с большим удовольствием будет преследовать тех, которые не вписываются в рамки общепринятого стандарта «простого человека», позволяют себе вольные мысли и высказывания, и вообще…
Церковь, осознав тот очевидный факт, что в бурных социально-экономических и политических процессах того времени ей практически не остается места, что она все более превращается в какое-то инородное тело при наличии системы городского самоуправления, что купцы, ремесленники, ученые, то есть люди состоявшиеся, благополучные, в ней нуждаются все меньше и меньше, решила принять надлежащие меры.
Так, в 1215 году была учреждена инквизиция (Конгрегация святой службы), в переводе с латинского — «расследование».
Возглавить исполнение такого рода деятельности должен был монашеский орден доминиканцев, основанный Домиником де Гусманом . Символом этого ордена была собачья голова, которая, по идее, должна была охранять овец-мирян от волков-еретиков. Эта организация с самых первых шагов своей деятельности запятнала себя гнуснейшими преступлениями против человечества, и никакие покаянные выступления современных отцов Церкви не осушат морей крови, пролитой инквизиторами.
Когда во время крестового похода на юг Франции против альбигойцев папского посла, представителя инквизиции, спросили, как отличать во время бойни еретиков от, добрых католиков, почтенный прелат ответил: «Бейте всех подряд. Бог на небе узнает своих!» И этот пример далеко не единичен.
Между прочим, Доминик де Гусман был причислен к лику святых.
А инквизиция провела жесточайшую «зачистку» всех средневековых городов, выискивая еретиков, ведьм, колдунов, всех инакомыслящих, а то и просто неугодных какому-либо инквизитору или тому, кто даст взятку этому инквизитору.
Это было очень прибыльное дело, дьявол побери инквизиторов всех времен и народов!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161