А еще через два года император вдруг объявил своему брату Николаю, что назначает его своим преемником, так как цесаревич Константин, средний брат, отказывается от своих нрав на престол.
Безмерно изумленный Николай услышал из уст старшего брата еще и то, что передача власти состоится при жизни, так как он твердо намерен удалиться от мира, сложив с себя монаршие полномочия.
В то время Греция была охвачена войной за свое освобождение от турецкого протектората, который, надо заметить, был гораздо более мягкий, чем любой из протекторатов христианских держав, но тем не менее греки предпочли государственную независимость и войну спокойной, но подчиненной чужим властителям жизни.
Я бы не хотел порочить сам принцип национально-освободительной борьбы, однако зачастую такая борьба инициируется не народом, а его представителями, получившими приличное западное образование (в постсоветской России образование, к счастью, тоже начинает достигать должного уровня), а затем обретшими вместе с ним и совершенно нереальные амбиции. Они хотят сами править своими соотечественниками, угнетать, обкрадывать, то есть делать все то, в чем они обвиняют колонизаторов.
Они возбуждают в населении националистический раж, население берется за оружие, прогоняет чужаков, а затем оказывается под гораздо более тяжким гнетом, но уже не чужих, а единокровных деспотов. Примеров подобного обмена «шила на мыло» очень много, в особенности среди народов Африки.
Между прочим, турки не вмешивались тогда ни в вопросы вероисповедания греков, ни в вопросы их культурного развития. Речь шла только о государственном правлении, которое греки (вернее, их предводители) хотели сделать сугубо греческим, что, конечно же, заслуживает понимания и уважения.
Борьба была жестокой и неравной, так как Турция, кроме собственной огромной армии, использовала еще и армию союзного Египта, а если к этому добавить серьезные разногласия в стане греков, то эту борьбу можно было бы считать заведомо проигранной.
Попытки европейских держав вмешаться в ход греческих событий встречали резкое противодействие и Турции, и самой Греции, которая хотела все плоды победы получить в автономное распоряжение.
Она лишь милостиво принимала волонтеров из разных стран, изъявивших готовность умереть за ее независимость. Учитывая то, что их предводители и сами толком не знали, что делать с этой независимостью и как поделить между собой будущую власть, тем более трагической и нелепой выглядит смерть великого поэта лорда Джорджа Гордона Байрона (1788—1824) на полях этой войны. Он-то ведь, как романтик, не вникал в приведенные выше аргументы и со всем пылом своей поэтической души бросился в бой за свободу далекого и никакими узами не связанного с ним народа, за что вечная ему слава.
В России бушевали страсти, раздавались призывы оказать военную помощь православным грекам, что было в принципе невыполнимо и лишь надрывало сердце императора, который знал об этих настроениях, но не собирался их поддерживать какими-либо практическими действиями, считая опасными тенденции вмешательства в дела других государств лишь на основании единства вероисповедания: ведь не вмешивается же католическая Италия в дела католической Польши…
А тут еще пошли сплошным потоком сведения о тайных организациях политических радикалов, да еще в офицерской среде, что подорвало и без того пошатнувшуюся уверенность Александра в правильности курса его правления. Известно, что именно тогда он проявил живой интерес к оккультным знаниям.
7 ноября 1824 года произошло страшное петербургское наводнение, которое Александр Первый воспринял как Божью кару за его прегрешения.
Он все настойчивее говорил о своем намерении оставить престол и уйти в частную жизнь.
В начале сентября 1825 года он втайне от окружающих подготовил все документы, необходимые для оформления отречения от престола. Пакет этих документов Александр вручил Московскому архиепископу Филарету со словами: «Хранить до моего личного востребования. В случае моего исчезновения (на конверте было написано „кончины“) вскрыть…»
Затем император впервые за долгое время несколько часов подряд беседовал со своей супругой Елизаветой Алексеевной.
Они давно уже были, по сути, чужими людьми, особенно после того как Александр воочию убедился в неверности императрицы и появилась в его дневнике запись такого содержания: «…Она сообщила мне о своей новой беременности, — не от меня — и выразила желание уйти… Мне удалось убедить ее не допускать публичного скандала, возбудив чувство долга… Бог с ней!»
И вот, спустя годы отчуждения, они приходят к примирению, и Елизавета Алексеевна, узнав о том, что ее муж собирается в начале сентября поехать в Таганрог, с тем чтобы никогда более не возвращаться в столицу, изъявляет желание сопровождать его.
Через два дня после этого разговора император, один, без свиты, едет в Александро-Невскую лавру, где долго беседует с монахами, а затем уже направляется в Таганрог…
По записям, сделанным со слов кучера, отвозившего туда Александра, вместе с ним отбыл туда из лавры какой-то монах, с виду очень больной. Его сопровождал еще один монах. По прибытию больного монаха поселили в том же небольшом домике, где должна была проживать императорская чета.
Елизавета Алексеевна прибыла в Таганрог спустя десять дней после приезда туда Александра Первого. Согласно многочисленным свидетельствам, император отлучался из Таганрога в Крым, но очень ненадолго, после чего во время прогулки сильно простудился и умер 19 ноября 1825 года.
Есть одно свидетельство, которое, будь оно датировано нашими днями, безоговорочно признали бы фальсификацией, даже не вдаваясь в подробности, но так как в 1825 году никто не читал и не слышал про НЛО, то не так-то просто навесить ярлык фальсификаторов на некоего Федора, старика, который присматривал за садом той усадьбы, где провел свои последние дни Александр Первый, и некоего священника Ореховской церкви в Таганроге, который записал эту историю со слов этого самого Федора.
Да, еще одна немаловажная деталь: Федор не употреблял алкоголя по причине сильнейшей аллергии на это зелье, возбуждающее фантазию…
Поздно ночью с 18 на 19 ноября старик Федор возвращался домой от родственников. Была сильная непогода, ветер буквально валил с ног, но, когда он подошел к усадьбе, ветер внезапно стих и погода из ненастной мгновенно превратилась в тихую и необычайно ясную…
Вдруг сад озарился каким-то невероятным светом. Федор увидел в небе шар, горевший голубым огнем. Спрятавшись за дерево, он наблюдал, как шар опустился довольно низко, после чего из него выдвинулись три блестящие «ноги», а затем во двор вышли император и императрица, Александр поцеловал жену в лоб и решительно направился по дорожке сада к шару.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166