Так-то…
КСТАТИ:
«Всякий сочинитель хочет писать так, чтобы его понимали; но при этом нужно писать о том, что стоит того, чтобы его понимали».
Жан де Лабрюйер
Или чтобы понимали, но далеко не все, а лишь те, кто готов должным образом понять написанное и сделать из него правильные выводы. Зачастую ведь люди трактуют написанное в меру своей испорченности, приводя этим в ужас автора, «ничего такого» не имевшего в виду…
Но к Руссо это не относится: он отдавал себе отчет в том, о чем пишет и к чему призывает.
И принципиально иной подход к жизненной философии можно наблюдать у современника Руссо — украинского мудреца Григория Сковороды (1722—1794 гг.).
Он называл себя «Сократом на Руси».
Да, он воплощал в себе и Сократа, и Диогена, и, возможно, еще много кого из светлейших умов человечества, сумевших подняться, воспарить над суетностью среднестатистического мира и его ценностями, придуманными теми, кому до крайности охота восприниматься умнее, выше, богаче, престижнее своего ближнего. Вот только на простой вопрос «Зачем?» такие люди отвечать, как правило, либо затрудняются, либо категорически отказываются, гневно сверкая заплывшими жиром глазками.
Сковорода — апологет внутренней свободы человека. Именно этот вид свободы гарантирует независимость при любых жизненных обстоятельствах и равновесие между желаниями и возможностями, называемое счастьем.
КСТАТИ:
«Кто не любит хлопот, должен научиться просто и убого жить».
Григорий Сковорода
Он был одним из образованнейших людей своего времени и в то же время совершенно сознательно избегал использовать свою образованность как некий товар. То есть избегал того, во имя чего многие и многие пускаются во все тяжкие…
Сковорода был прям и резок в суждениях, называя все и всех своими именами, вследствие чего вынужден был (может быть, и не вынужден, а по велению души) скитаться по белу свету.
Известно, что харьковский генерал-губернатор Е.А. Щербинин как-то спросил философа: «Человек добрый! Отчего не займешься ты делом каким-нибудь?» Тот ответил: «Глубокочтимый пан! Мир подобен театру. А чтобы сыграть на сцене любое действие успешно и с похвалою, актеры должны брать роли по способностям: ведь их ценят не за знатность воплощаемого образа, а только за умелость и мастерство. Я долго размышлял над этим предметом и после многочисленных испытаний себя в разных применениях увидел, что не смогу сыграть на подмостках сцены мира никакой иной роли, если говорить об удачном результате, кроме как лица низкого, простого, беспечного, уединенного: я свою роль выбрал, взял и пока не жалею».
Щербинин внимательно посмотрел на Сковороду и, обращаясь к окружавшим их людям, произнес: «Вот действительно умный человек! Он заслуживает быть названным счастливым. И если бы все мыслили, как он, меньше было бы на свете неудачников и недовольных».
А на могиле Григория Сковороды, согласно его завещанию, помещена сочиненная им эпитафия: «Мир ловил меня, но не поймал».
Лично я ничего лучшего в этом жанре не встречал.
И лучшей философии — тоже.
Нет, не то. Не бывает философии лучшей или худшей. Есть философия, адекватная знаковой системе личности, или же неадекватная. Так, пожалуй, точнее.
КСТАТИ:
«Философов читают не очень охотно и вот почему: они слишком мало говорят о том, что нам хорошо знакомо».
Люк де Клапье де Вовенарг
Ну, а этот философ вообще не снисходил до популяризации своего учения. Речь идет об Иммануиле Канте (1724—1804 гг.), знаменитом немецком философе из Кенигсберга (ныне Калининград).
Свой главный труд, называемый «Критика чистого разума», Кант написал в возрасте 57 лет.
В 1794 году он стал иностранным членом Петербургской академии наук.
В повседневной жизни Кант, не в пример дилетантам, весьма неохотно беседовал на философские темы, видимо, сознавая бессмысленность споров как таковых, а философских — тем более.
Он был крайне педантичен. Ровно в 10 вечера он ложился спать, чтобы проснуться ровно в 5 утра. И так было на протяжении 30 лет. Все жители Кенигсберга знали, что профессор Кант выходит на прогулку ровно в 19 часов, одновременно с боем курантов на башне городской ратуши.
Генрих Гейне сказал о нем: «Изложить историю жизни Иммануила Канта очень трудно. Ибо не было у него ни жизни, ни истории».
КСТАТИ:
«Вся культура и искусство, украшающие человечество, самое лучшее общественное устройство — это все плоды необщительности».
Иммануил Кант
Он снисходил до пояснений своего шедевра — «Критики чистого разума» — следующими словами:
«Под чистым разумом какого-либо существа подразумевается способность познавать вещи независимо от опыта, стало быть, от чувственных представлений…
То, с чем я имею дело в «Критике чистого разума», это совсем не метафизика, а совершенно новая и неизвестная до сих пор наука, а именно критика разума, рассуждающего априорно».
А вот этот философ рассуждал вполне конкретно, предметно и детально — до гипертрофированного натурализма.
Донасьен-Альфонс-Франсуа де Сад (1740—1814 гг.), маркиз, писатель, воин, мыслитель.
Я без труда представляю себе саркастические улыбки определенной части вероятных читателей, пробежавших глазами предыдущий абзац.
Ну, в том, что де Сад — маркиз, сомневаться никак не приходится, так как доподлинно известно, что он принадлежал к древнейшему аристократическому роду Франции. Среди его предков, между прочим, была та самая Лаура, которая была светлым ангелом Франческо Петрарки. Род де Садов владел богатыми земельными Угодьями и несколькими замками.
Он получил образование в самом престижном учебном заведении Франции — в колледже Людовика Великого. Затем он окончил привилегированную школу легкой кавалерии, был произведен в офицеры в чине капитана, был участником боев Семилетней войны, дослужился до полковника.
Выйдя в отставку, женился на девушке из великосветской семьи.
Видимо, спокойная, размеренная жизнь, соответствующая установившимся стереотипам благополучия, была не для этого человека. Вскоре после женитьбы он без памяти влюбляется в свояченицу, та отвечает ему взаимностью, и разворачивается драматическая коллизия, обычно называемая «скандал в благородном семействе».
Образ своей пылкой возлюбленной де Сад потом увековечит в романе «Жюльетта».
Она умерла совсем молодой. Ее смерть вызвала глубокую депрессию у де Сада, и он, не найдя ничего лучшего, пытается заглушить сердечную боль сексуальным разгулом.
Он попадает в какую-то скандальную историю, суть которой осталась неизвестной его биографам, но, видимо, имело место нечто серьезное, если человека, занимающего такое общественное положение, отправляют за решетку одной из башен довольно-таки мрачного Венсенского замка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166
КСТАТИ:
«Всякий сочинитель хочет писать так, чтобы его понимали; но при этом нужно писать о том, что стоит того, чтобы его понимали».
Жан де Лабрюйер
Или чтобы понимали, но далеко не все, а лишь те, кто готов должным образом понять написанное и сделать из него правильные выводы. Зачастую ведь люди трактуют написанное в меру своей испорченности, приводя этим в ужас автора, «ничего такого» не имевшего в виду…
Но к Руссо это не относится: он отдавал себе отчет в том, о чем пишет и к чему призывает.
И принципиально иной подход к жизненной философии можно наблюдать у современника Руссо — украинского мудреца Григория Сковороды (1722—1794 гг.).
Он называл себя «Сократом на Руси».
Да, он воплощал в себе и Сократа, и Диогена, и, возможно, еще много кого из светлейших умов человечества, сумевших подняться, воспарить над суетностью среднестатистического мира и его ценностями, придуманными теми, кому до крайности охота восприниматься умнее, выше, богаче, престижнее своего ближнего. Вот только на простой вопрос «Зачем?» такие люди отвечать, как правило, либо затрудняются, либо категорически отказываются, гневно сверкая заплывшими жиром глазками.
Сковорода — апологет внутренней свободы человека. Именно этот вид свободы гарантирует независимость при любых жизненных обстоятельствах и равновесие между желаниями и возможностями, называемое счастьем.
КСТАТИ:
«Кто не любит хлопот, должен научиться просто и убого жить».
Григорий Сковорода
Он был одним из образованнейших людей своего времени и в то же время совершенно сознательно избегал использовать свою образованность как некий товар. То есть избегал того, во имя чего многие и многие пускаются во все тяжкие…
Сковорода был прям и резок в суждениях, называя все и всех своими именами, вследствие чего вынужден был (может быть, и не вынужден, а по велению души) скитаться по белу свету.
Известно, что харьковский генерал-губернатор Е.А. Щербинин как-то спросил философа: «Человек добрый! Отчего не займешься ты делом каким-нибудь?» Тот ответил: «Глубокочтимый пан! Мир подобен театру. А чтобы сыграть на сцене любое действие успешно и с похвалою, актеры должны брать роли по способностям: ведь их ценят не за знатность воплощаемого образа, а только за умелость и мастерство. Я долго размышлял над этим предметом и после многочисленных испытаний себя в разных применениях увидел, что не смогу сыграть на подмостках сцены мира никакой иной роли, если говорить об удачном результате, кроме как лица низкого, простого, беспечного, уединенного: я свою роль выбрал, взял и пока не жалею».
Щербинин внимательно посмотрел на Сковороду и, обращаясь к окружавшим их людям, произнес: «Вот действительно умный человек! Он заслуживает быть названным счастливым. И если бы все мыслили, как он, меньше было бы на свете неудачников и недовольных».
А на могиле Григория Сковороды, согласно его завещанию, помещена сочиненная им эпитафия: «Мир ловил меня, но не поймал».
Лично я ничего лучшего в этом жанре не встречал.
И лучшей философии — тоже.
Нет, не то. Не бывает философии лучшей или худшей. Есть философия, адекватная знаковой системе личности, или же неадекватная. Так, пожалуй, точнее.
КСТАТИ:
«Философов читают не очень охотно и вот почему: они слишком мало говорят о том, что нам хорошо знакомо».
Люк де Клапье де Вовенарг
Ну, а этот философ вообще не снисходил до популяризации своего учения. Речь идет об Иммануиле Канте (1724—1804 гг.), знаменитом немецком философе из Кенигсберга (ныне Калининград).
Свой главный труд, называемый «Критика чистого разума», Кант написал в возрасте 57 лет.
В 1794 году он стал иностранным членом Петербургской академии наук.
В повседневной жизни Кант, не в пример дилетантам, весьма неохотно беседовал на философские темы, видимо, сознавая бессмысленность споров как таковых, а философских — тем более.
Он был крайне педантичен. Ровно в 10 вечера он ложился спать, чтобы проснуться ровно в 5 утра. И так было на протяжении 30 лет. Все жители Кенигсберга знали, что профессор Кант выходит на прогулку ровно в 19 часов, одновременно с боем курантов на башне городской ратуши.
Генрих Гейне сказал о нем: «Изложить историю жизни Иммануила Канта очень трудно. Ибо не было у него ни жизни, ни истории».
КСТАТИ:
«Вся культура и искусство, украшающие человечество, самое лучшее общественное устройство — это все плоды необщительности».
Иммануил Кант
Он снисходил до пояснений своего шедевра — «Критики чистого разума» — следующими словами:
«Под чистым разумом какого-либо существа подразумевается способность познавать вещи независимо от опыта, стало быть, от чувственных представлений…
То, с чем я имею дело в «Критике чистого разума», это совсем не метафизика, а совершенно новая и неизвестная до сих пор наука, а именно критика разума, рассуждающего априорно».
А вот этот философ рассуждал вполне конкретно, предметно и детально — до гипертрофированного натурализма.
Донасьен-Альфонс-Франсуа де Сад (1740—1814 гг.), маркиз, писатель, воин, мыслитель.
Я без труда представляю себе саркастические улыбки определенной части вероятных читателей, пробежавших глазами предыдущий абзац.
Ну, в том, что де Сад — маркиз, сомневаться никак не приходится, так как доподлинно известно, что он принадлежал к древнейшему аристократическому роду Франции. Среди его предков, между прочим, была та самая Лаура, которая была светлым ангелом Франческо Петрарки. Род де Садов владел богатыми земельными Угодьями и несколькими замками.
Он получил образование в самом престижном учебном заведении Франции — в колледже Людовика Великого. Затем он окончил привилегированную школу легкой кавалерии, был произведен в офицеры в чине капитана, был участником боев Семилетней войны, дослужился до полковника.
Выйдя в отставку, женился на девушке из великосветской семьи.
Видимо, спокойная, размеренная жизнь, соответствующая установившимся стереотипам благополучия, была не для этого человека. Вскоре после женитьбы он без памяти влюбляется в свояченицу, та отвечает ему взаимностью, и разворачивается драматическая коллизия, обычно называемая «скандал в благородном семействе».
Образ своей пылкой возлюбленной де Сад потом увековечит в романе «Жюльетта».
Она умерла совсем молодой. Ее смерть вызвала глубокую депрессию у де Сада, и он, не найдя ничего лучшего, пытается заглушить сердечную боль сексуальным разгулом.
Он попадает в какую-то скандальную историю, суть которой осталась неизвестной его биографам, но, видимо, имело место нечто серьезное, если человека, занимающего такое общественное положение, отправляют за решетку одной из башен довольно-таки мрачного Венсенского замка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166