Но пока это «завтра» еще очень далеко! Сергей Трубецкой в полнейшем отчаянии. У него не хватает духу признаться товарищам своим, что шансы на успех невелики, если на площадь не будет выведена большая часть войск. Сражение между своими, между русскими братьями, не должно иметь места и не должно быть допущено.
Зимний дворец полон людей. Здесь поселился Николай I Поселился окончательно. Он уже сидит в кабинете императора. И сам вскрывает все пакеты и письма, поступающие на имя императора.
Хотя 17 дней формально императором является еще Константин.
Междуцарствие, наступившее в России, породило беспрецедентный случай. Брат императора посмел срывать печати с корреспонденции самого государя России!
Но этот брат не только мечтает о троне. Он уже сидит на нем и решил действовать.
Николай I вызвал трех приближенных к нему, которым поручил написать манифест, провозглашающий его императором. Это были Адлерберг, его личный адъютант, историк Карамзин и блестящий государственный ум Сперанский, статс-секретарь.
Бедный, наивный старик Карамзин! Он написал манифест, который кипел восторгами, обещаниями человеколюбия, изобиловал красивыми словами о «народной преданности», «любви народа».
Николай I прочитал проект, ничего не сказал, передал его Сперанскому. Опытный сановник знал, что нужно выбросить все превосходные степени и все восторженные слова.
Манифест уже готов. Николай надевает парадный мундир и направляется в Сенат.
Известный историк и художник А. Н. Оленин, заседавший в Сенате, в связи с этим сделал такую запись в своем дневнике:
«Приблизившись к столу, Николай сказал: „Я исполняю волю моего брата Константина Павловича“ — и затем начал читать манифест о восшествии на престол. Так началось долгожданное ночное заседание Сената, во время которого великий князь стал императором и которым завершилось междуцарствие. Когда закрылось это заседание, император сказал: „Сегодня я вас прошу, а завтра буду приказывать“. И тем самым предельно кратко изложил свое понимание верховной власти, ее священный долг».
Наступила неспокойная и напряженная ночь. В ушах дворцовых сановников все еще звучат надменные слова: «Сегодня я вас прошу, а завтра буду приказывать».
Эта бессонная ночь явилась преддверием первого в России революционного вооруженного восстания против самодержавия.
Наконец забрезжил рассвет. Было холодно. Термометр показывал восемь градусов мороза. Слежавшийся снег скрипел под ногами прохожих.
Никогда еще в Зимнем дворце на вставали так рано. Новый император подавал пример: в семь часов утра он уже в полной парадной форме и принимает офицеров. В
просторной приемной его ждут начальники дивизий, бригад, отдельных полков и батальонов гвардейского корпуса.
Николай I принимает их поздравления. Затем решительно приказывает:
— Идите принимайте присягу и выводите войска для присяги. Вы отвечаете своими головами за спокойствие в столице. Что же касается меня, то, если я буду императором хоть один час, я покажу, на что способен.
Высшие и приближенные офицеры слушают в полном недоумении, они глубоко потрясены. Таким языком еще никто не разговаривал с ними. Император Александр I никогда не позволял себе таких грубостей.
И военачальники спешат. Кареты и сани-возки летят от Дворцовой площади к казармам.
В расположение Финляндского полка приехал его командир генерал Н. Ф. Воропанов. Он вышел перед строем подчиненных войск и поздравил солдат и офицеров с вступлением на престол нового императора. Затем вынул из кармана сложенный вчетверо листок. Медленно и торжественно развернул его и зачитал перед полком сообщение, в котором Константин заявлял об отречении от престола. Прочитал также завещание Александра I, в котором тот назначал Николая наследником престола. И наконец, зачитал царский Манифест нового императора Николая I.
Перед строем полка вышел поручик барон Андрей Розен. По всем правилам он отдал честь и спросил генерала Воропанова:
— Если все эти документы соответствуют оригиналам их, в чем нет никаких причин сомневаться, то почему же тогда мы не присягнули на верность Николаю еще 27 ноября, а дали тогда присягу императору Константину?
Генерал остолбенел от столь неожиданного вопроса.
— Вы неправильно рассуждаете, — говорит наконец он. — Об этом уже думали и размышляли люди гораздо опытнее и повзрослее вас. Соблаговолите, господа, отправиться по своим батальонам, чтобы принять присягу.
Но в Московском полку события развивались совсем по-другому.
В девять часов утра в полк приехал Александр Бестужев. Он думал, что уже безнадежно опоздал. Но генерал-майор барон Фредерике только еще огласил официальные документы из дворца. На престоле, втолковывал он, уже не Константин. Через 17 дней на престол взошел его брат Николай…
Офицеры отправились по ротам, чтобы объяснить солдатам, что надо принести еще одну присягу на верность императору.
Александр Бестужев предельно взволнован. Он хорошо знает, что этот полк особенно «трудный», что его бунтарские слова здесь могут встретить в штыки!
Александр Бестужев ищет своего брата Михаила. Он выходит перед строем одной роты и начинает речь, обращенную к солдатам. Те жадно его слушают. Александр Бестужев рассказывает, что им лгут, их обманывают. Нельзя больше терпеть все это! Откажитесь присягать, подымите голос протеста. Слушайте своих офицеров, которые начали борьбу за справедливость. Идите за ними, и настанет новое время. Сбросим каторжное крепостничество в царской армии! Новое время гарантирует солдатам сокращенную службу. Теперь вы служите 25 лет, этот срок будет сокращен по меньшей мере до 15 лет…
Александр Бестужев побывал в роте Щепина-Ростовского, затем у офицеров, которые не были членами Тайного общества, — Волкова и Брока. Они разрешили выступить перед их солдатами.
И солдатская масса тронулась… Первой идет рота Михаила Бестужева. У всех заряжены ружья. У каждого еще по десять патронов.
Идет рота Щепина-Ростовского. Но тут же прискакали от генерала Фредерикса и сообщили Щепину-Ростовскому, что ему надлежит незамедлительно явиться к командующему.
— Не желаю и знать этого генерала! — отвечает он. Гремят барабаны взбунтовавшихся рот. Кто-то крикнул:
— А где же знамя?! Надо вернуться и взять знамя полка!
Буквально с боем берут знамена батальона и полка, которые стоят возле алтаря, где должны были принимать присягу.
И снова идут через ворота казармы. Скорее отсюда, быстрее на Сенатскую площадь! Пусть знают, что русский солдат не игрушка в руках капризных великих князей.
Но перед воротами казармы стоят разгневанные генерал Фредерике и генерал-адъютант Шеншин. Они преграждают путь солдатам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
Зимний дворец полон людей. Здесь поселился Николай I Поселился окончательно. Он уже сидит в кабинете императора. И сам вскрывает все пакеты и письма, поступающие на имя императора.
Хотя 17 дней формально императором является еще Константин.
Междуцарствие, наступившее в России, породило беспрецедентный случай. Брат императора посмел срывать печати с корреспонденции самого государя России!
Но этот брат не только мечтает о троне. Он уже сидит на нем и решил действовать.
Николай I вызвал трех приближенных к нему, которым поручил написать манифест, провозглашающий его императором. Это были Адлерберг, его личный адъютант, историк Карамзин и блестящий государственный ум Сперанский, статс-секретарь.
Бедный, наивный старик Карамзин! Он написал манифест, который кипел восторгами, обещаниями человеколюбия, изобиловал красивыми словами о «народной преданности», «любви народа».
Николай I прочитал проект, ничего не сказал, передал его Сперанскому. Опытный сановник знал, что нужно выбросить все превосходные степени и все восторженные слова.
Манифест уже готов. Николай надевает парадный мундир и направляется в Сенат.
Известный историк и художник А. Н. Оленин, заседавший в Сенате, в связи с этим сделал такую запись в своем дневнике:
«Приблизившись к столу, Николай сказал: „Я исполняю волю моего брата Константина Павловича“ — и затем начал читать манифест о восшествии на престол. Так началось долгожданное ночное заседание Сената, во время которого великий князь стал императором и которым завершилось междуцарствие. Когда закрылось это заседание, император сказал: „Сегодня я вас прошу, а завтра буду приказывать“. И тем самым предельно кратко изложил свое понимание верховной власти, ее священный долг».
Наступила неспокойная и напряженная ночь. В ушах дворцовых сановников все еще звучат надменные слова: «Сегодня я вас прошу, а завтра буду приказывать».
Эта бессонная ночь явилась преддверием первого в России революционного вооруженного восстания против самодержавия.
Наконец забрезжил рассвет. Было холодно. Термометр показывал восемь градусов мороза. Слежавшийся снег скрипел под ногами прохожих.
Никогда еще в Зимнем дворце на вставали так рано. Новый император подавал пример: в семь часов утра он уже в полной парадной форме и принимает офицеров. В
просторной приемной его ждут начальники дивизий, бригад, отдельных полков и батальонов гвардейского корпуса.
Николай I принимает их поздравления. Затем решительно приказывает:
— Идите принимайте присягу и выводите войска для присяги. Вы отвечаете своими головами за спокойствие в столице. Что же касается меня, то, если я буду императором хоть один час, я покажу, на что способен.
Высшие и приближенные офицеры слушают в полном недоумении, они глубоко потрясены. Таким языком еще никто не разговаривал с ними. Император Александр I никогда не позволял себе таких грубостей.
И военачальники спешат. Кареты и сани-возки летят от Дворцовой площади к казармам.
В расположение Финляндского полка приехал его командир генерал Н. Ф. Воропанов. Он вышел перед строем подчиненных войск и поздравил солдат и офицеров с вступлением на престол нового императора. Затем вынул из кармана сложенный вчетверо листок. Медленно и торжественно развернул его и зачитал перед полком сообщение, в котором Константин заявлял об отречении от престола. Прочитал также завещание Александра I, в котором тот назначал Николая наследником престола. И наконец, зачитал царский Манифест нового императора Николая I.
Перед строем полка вышел поручик барон Андрей Розен. По всем правилам он отдал честь и спросил генерала Воропанова:
— Если все эти документы соответствуют оригиналам их, в чем нет никаких причин сомневаться, то почему же тогда мы не присягнули на верность Николаю еще 27 ноября, а дали тогда присягу императору Константину?
Генерал остолбенел от столь неожиданного вопроса.
— Вы неправильно рассуждаете, — говорит наконец он. — Об этом уже думали и размышляли люди гораздо опытнее и повзрослее вас. Соблаговолите, господа, отправиться по своим батальонам, чтобы принять присягу.
Но в Московском полку события развивались совсем по-другому.
В девять часов утра в полк приехал Александр Бестужев. Он думал, что уже безнадежно опоздал. Но генерал-майор барон Фредерике только еще огласил официальные документы из дворца. На престоле, втолковывал он, уже не Константин. Через 17 дней на престол взошел его брат Николай…
Офицеры отправились по ротам, чтобы объяснить солдатам, что надо принести еще одну присягу на верность императору.
Александр Бестужев предельно взволнован. Он хорошо знает, что этот полк особенно «трудный», что его бунтарские слова здесь могут встретить в штыки!
Александр Бестужев ищет своего брата Михаила. Он выходит перед строем одной роты и начинает речь, обращенную к солдатам. Те жадно его слушают. Александр Бестужев рассказывает, что им лгут, их обманывают. Нельзя больше терпеть все это! Откажитесь присягать, подымите голос протеста. Слушайте своих офицеров, которые начали борьбу за справедливость. Идите за ними, и настанет новое время. Сбросим каторжное крепостничество в царской армии! Новое время гарантирует солдатам сокращенную службу. Теперь вы служите 25 лет, этот срок будет сокращен по меньшей мере до 15 лет…
Александр Бестужев побывал в роте Щепина-Ростовского, затем у офицеров, которые не были членами Тайного общества, — Волкова и Брока. Они разрешили выступить перед их солдатами.
И солдатская масса тронулась… Первой идет рота Михаила Бестужева. У всех заряжены ружья. У каждого еще по десять патронов.
Идет рота Щепина-Ростовского. Но тут же прискакали от генерала Фредерикса и сообщили Щепину-Ростовскому, что ему надлежит незамедлительно явиться к командующему.
— Не желаю и знать этого генерала! — отвечает он. Гремят барабаны взбунтовавшихся рот. Кто-то крикнул:
— А где же знамя?! Надо вернуться и взять знамя полка!
Буквально с боем берут знамена батальона и полка, которые стоят возле алтаря, где должны были принимать присягу.
И снова идут через ворота казармы. Скорее отсюда, быстрее на Сенатскую площадь! Пусть знают, что русский солдат не игрушка в руках капризных великих князей.
Но перед воротами казармы стоят разгневанные генерал Фредерике и генерал-адъютант Шеншин. Они преграждают путь солдатам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125