«Я не отрицаю также факта, — дополнил признание Ягода, — посылки по требованию Енукидзе денег Троцкому через Мирова и Абрамова».
ВЫШИНСКИЙ. Вы признаете себя виновным в шпионской деятельности?
ЯГОДА. Нет, в этой деятельности я себя виновным не признаю…»
Странно, почему бы ему вдобавок ко всему не признать себя матерым шпионом, агентом иностранных разведок и прочее? Если уж наговаривать на себя, то без оговорок и возражений генеральному прокурору.
Создается впечатление, что по отношению к смерти Менжинского Ягода говорил правду. Ему, можно сказать, надоело ждать, пока естественным образом умрет его непосредственный начальник. Тем более что требовалось обезопасить заговор и приблизить время переворота.
Если верить Ягоде, заговорщицкой деятельностью он занимался сразу по двум-трем направлениям, но стараясь не выдавать своего участия до той поры, когда какая-то группа не произведет переворот. Такова, видно, была его стратегия: понимая, что позиции Сталина могут пошатнуться, он на всякий случай готовил «запасные пути» для отступления, чтобы остаться на той стороне, которая победит.
Вот что он показал в качестве подсудимого в 1937 году на процессе «право-троцкистского блока»:
«Томский информировал меня о плане правых в отношении захвата власти и намечающемся блоке троцкистов и зиновьевцев с правыми… К этому же периоду времени, 1931 — 1932 гг., относится создание мною в аппарате ОГПУ группы правых из работников ОГПУ. Сюда входили Прокофьев, Молчанов, Миронов, Буланов, Шанин и ряд других работников.
В 1932 году, по предложению Томского, я устанавливаю связь с Енукидзе. Предложение это было не случайно. Тогда ведущей идеей и отправным пунктом деятельности организации была ставка на контрреволюционный переворот путем захвата Кремля. В конце 1932 года, когда победа колхозного строя лишила нас ставки на массовые кулацкие восстания, ставка на так называемый «дворцовый переворот» стала главенствующей».
Прервем цитату. Возможно, он ошибся годом: все-таки отдельные крестьянские бунты были и в следующем году. Но хотелось бы обратить внимание на то, что подсудимый вполне деловито говорит о контрреволюционном перевороте, как будто их группа планировала нечто вроде «революции наоборот». Судя по всему, он так называл планы заговорщиков потому, что считал генеральную линию партии соответствующей той политики, во имя которой совершалась революция… Впрочем, не исключено, что он употреблял то понятие, которое ему навязало следствие.
Вступив на путь тайных сговоров с антисталинистами, он вольно или невольно стал занимать все более высокую позицию среди заговорщиков. Он и сам подчеркнул, что сама идея «дворцового переворота» толкала к этому:
«Отсюда совершенно ясно, что моя роль в организации, роль человека, занимающего должность заместителя Председателя ОГПУ, в руках которого находились технические средства переворота, то есть охрана Кремля, воинские части и т.д., была поставлена в центре внимания, и именно потому… установлена была мною связь с Енукидзе…»
Вновь прервем цитату. Далее он говорит об умерщвлении Менжинского. Логически такая акция вытекает из того, что говорилось до этого. Более того, Ягода мог почувствовать, что ему не вполне доверяет Сталин. И хотя ходили слухи среди чекистов, что их начальником станет А.И. Микоян (к которому они относились с симпатией), этого не произошло: Ягода, в отличие от него, был в курсе всех дел своего ведомства. Он стал естественным преемником Менжинского.
Можно полностью поверить Ягоде в том, что он не имел никаких принципиальных политических воззрений, ради которых стоило бы участвовать в заговоре. Он признавался:
«Я не разделял взглядов и программы троцкистов, но я все же очень внимательно приглядывался к ходу борьбы, заранее определив для себя, что пристану к той стороне, которая победит в этой борьбе».
Подельник и бывший помощник Ягоды Буланов тоже не имел каких-то твердых идейных убеждений. Он признался, что впервые узнал о заговоре в 1934 году. «Уже гораздо позже, — сказал он, — я услышал фамилию Тухачевского, который должен был в будущем правительстве быть народным комиссаром обороны».
Вышинский спросил его: «Кто такой Паукер?
БУЛАНОВ. Начальник оперативного отдела.
ВЫШИНСКИЙ. И вместе с тем кто он?
БУЛАНОВ. Человек, целиком посвященный в заговорщицкие дела и один из исключительно доверенных людей, который был связующим звеном с Енукидзе».
Карл Викторович Паукер был выходцем из румынской части Австро-Венгерской империи, работал парикмахером. В Первую мировую войну, попав в действующую армию, оказался в русском плену. Примкнув к большевикам, он стал ординарцем Менжинского. После смерти Ленина, в 1924 году, когда оказался в отставке начальник правительственной охраны Г.Я. Беленький, Паукер был назначен на его место. Он стал и начальником оперативного отдела ОГПУ. В руках его сосредоточилась охрана Политбюро и всех правительственных резиденций (личную охрану Сталина возглавлял Н.Г. Власик).
В этой связи Паукер был тесно связан по работе с Енукидзе. В 1936 году был создан целый отдел охраны Правительства, возглавляемый Паукером. Он же руководил арестами наиболее крупных руководителей оппозиции. После прихода в НКВД Ежова Паукер был снят с работы, весной 1937 года арестован, а осенью — расстрелян. .
Его жена Анна Паукер всегда оставалась твердокаменной сталинисткой (не повлияло ли это на судьбу заговорщиков?); была в Коминтерне заместителем генсека ЦК румынской компартии, а после войны играла важную роль в правительстве Румынии, являясь членом Политбюро и министром иностранных дел РНР, одно время даже оттеснив от руководства Георгиу-Дежа, который в конце концов отправил ее под домашний арест, где она и умерла в 1960 году (возможно, ей «помогли» умереть)…
Однако вернемся к подчиненным Ягоды.
В августе 1936 года был арестован начальник наиболее важного секретно-политического отдела ГУГБ Г.А. Молчанов (человек Ягоды). После этого вскоре почти одновременно застрелились трое или четверо его сотрудников, которых он привез с собой на столичную работу из Иваново-Вознесенска. Эта группа самоубийц немедленно была провозглашена «врагами народа», которые испугались разоблачения.
После ареста Ягоды была взята под стражу его жена Ида Авербах, работавшая помощником прокурора СССР. В тот же день в Горьком застрелился начальник местного УНКВД Матвей Погребинский.
Рассказывали, что он проводил оперативное совещание, во время которого было получено и оглашено сообщение об аресте Ягоды. Узнав об этом, Погребинский вышел в туалет и там застрелился. (Такие факты самоубийства показывают, что некоторые близкие к Ягоде работники действительно участвовали в антиправительственном заговоре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116