Небывалый случай: он не стенографировался, или во всяком случае стенограмма его не сохранилась, кроме разрозненных листов в архивах. Остались почти исключительно устные или косвенные свидетельства. О чем они сообщают?
На пленуме вне официальной повестки (хозяйственные проблемы) стояли два вопроса: вручение Ежову чрезвычайных полномочий и утверждение смертных приговоров Бухарину и Рыкову. Вот что пишет об этом В. Пятницкий, сын видного деятеля Коминтерна Осипа Пятницкого (Таршиса):
«23 июня на пленуме рассматривался вопрос о продлении чрезвычайных полномочий карательному аппарату советской власти — органам НКВД. С докладом по этому вопросу выступил сам „железный нарком“, Николай Ежов. Основное внимание в его докладе было акцентировано на том, что органами государственной безопасности раскрыт широко разветвленный заговор бывших военных и партийных советских работников. Усилиями Ежова и его заместителя Фриновского была создана картина грандиозного контрреволюционного правотроцкистского блока против советской власти. В связи с тем, что срок чрезвычайных полномочий, выданных партией органам НКВД после убийства Кирова, истек год назад, Ежов просил пленум ЦК ВКП(б) продлить эти полномочия на неопределенное время. Он обосновал это тем, что в стране существует глубоко законспирированное контрреволюционное подполье, страна стоит на пороге новой гражданской войны, и только органы государственной безопасности под мудрым руководством И.В. Сталина могут ее предотвратить и окончательно выкорчевать гнездо контрреволюции. После выступления Ежова слово взял Сталин. Он предложил поддержать просьбу Ежова…»
Судя по тем сведениям, которые стали известны к нашему времени, выводы о существовании контрреволюционного подполья и опасности гражданский войны или по меньшей мере государственного переворота не были преувеличением.
Характерно, что книга В. Пятницкого, из которой приведена эта цитата, называется «Заговор против Сталина». Однако о самом заговоре сказано в ней косвенно и весьма неопределенно. Более того, постоянно подчеркивается то, что признательные показания подозреваемых в таком заговоре выбивались силой и они были фальсифицированы. Непонятно, были ли это действительно идейные противники Сталина, или никакого заговора не было?
На пленуме категорически против предложений Ежова выступил кандидат в члены ЦК ВКП(б), нарком здравоохранения РСФСР Г.Н. Каминский. Его неожиданно поддержал Осип Пятницкий, после чего Сталин прервал заседание и объявил перерыв.
«Уже тогда, — пишет В.О. Пятницкий, — никто не поверил в стихийность всего, что произошло на июньском пленуме. Пошли разговоры о „чашке чая“ — совещании, на которое якобы перед пленумом Пятницкий созвал многих секретарей обкомов, старых большевиков и своих соратников по Коминтерну. Предполагалось, что именно там и была достигнута предварительная договоренность о единой позиции по отношению к сталинскому террору. Я думаю, что их было не пятнадцать человек, а гораздо больше. Людей, осознавших, что в сложившихся условиях разгула „ежовщины“ партия пожирает своих детей. Однако многие не решились открыто выступить, открыто продемонстрировать свою позицию, что, впрочем, не уберегло их от расправы уже по другим обвинениям.
Как рассказывал А. Темкин, а ему об этом поведал в камере внутренней тюрьмы НКВД на Лубянке сам Пятницкий, одним из участников совещания (так называемой «чашки чая») был секретарь Московского областного совета Филатов, который тут же обо всем, что там происходило, рассказал Сталину. Результаты этого доноса сказались сразу же».
Таким образом, подтверждается, что «за чашкой чая» состоялась тайная встреча ряда членов и кандидатов в члены ЦК, на которой они пришли к решению противостоять положительному решению этих двух вопросов. Среди «заговорщиков» были руководители крупных партийных организаций: И.П. Румянцев (Смоленск), ИД. Кабаков (Урал), В.П. Шеболдаев (Курск) и др.
Был ли это действительный или лишь мнимый заговор против Сталина? На этот вопрос ответить трудно. Вполне возможно, что участники данного совещания имели разные резоны для выступления против предоставления чрезвычайных полномочий НКВД и утверждения смертной казни крупным (в прошлом) партийным деятелям. Вряд ли кто-то мог предвидеть размах грядущих репрессий против партийных и советских работников. Скорее всего, они были обеспокоены возможностью самим угодить в «ежовые рукавицы».
Если Каминский и Пятницкий выступали только против предоставления органам госбезопасности чрезвычайных полномочий, то это никак нельзя считать заговором против Сталина: всего лишь возражение против двух предложений Ежова, поддержанных Сталиным. Однако не исключено, что за этим стояло нечто более существенное и радикальное: попытка отстранить Сталина от верховной власти, выразить недоверие его политической линии. Только в таком случае есть основание говорить о реальном заговоре против генсека.
Но как бы то ни было, разговоры и замыслы участников тайного совещания стали ему известны. В результате на пленум было приглашено все руководство НКВД: Фриновский, Заковский, Курский, Вельский, Берман, Литвин, Николаев-Журид. Их присутствие сыграло свою устрашающую роль. Большинство «заговорщиков» не осмелилось на открытое выступление.
В течение работы этого пленума произошло нечто такое, чего не было ни до, ни после: был арестован 31 член и кандидат в члены Центрального Комитета ВКП(б). Эта череда арестов терроризировала часть тех, кто был настроен антисталински, и они послушно проголосовали так, как он хотел. Есть версия, что смелость Каминского объясняется отчасти тем, что он не был посвящен в тайны партийного руководства и нанес удар, оказавшийся для него самоубийственным, — не только по Ежову, но и быстро поднимающемуся по ступеням карьеры Л.П. Берии. Ненависть Григория Наумовича к Лаврентию Павловичу сохранялась еще с 1921 года. Тогда молодой чекист Берия помогал своему покровителю Кирову отстранить от партийного руководства в Азербайджане Каминского и его сторонников. Теперь Каминский выбросил свою козырную карту — обвинение Берии в сотрудничестве с полицией азербайджанских националистов. (Действительно, очень темная страница в биографии этого темного человека.)
Каминский не оценил силу покровителей Ежова и Берии, став потенциальным смертником. Та же участь постигла О.А. Пятницкого и его сторонников. Не помогло им и заступничество Крупской, если не считать того, что Пятницкого арестовали не сразу, а через неделю после пленума.
Пятницкий был авторитетной фигурой в партии и руководстве Коминтерна. Он являлся одним из ближайших соратников Ленина со времен подполья и долго руководил всей секретно-технической деятельностью Коммунистического Интернационала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116